Мутант 2

– Что будем делать? – прошептала девочка. Она очень опасалась за дедушку, потому что хорошо помнила мерзкий характер его сына.

– Ждать и смотреть. – ответил брат, – Всё равно мы ничего не сможем сделать…

– Квик? Ты чего? – попыталась отмахнуться Кара от крака, который спланировал откуда-то сверху и, приземлившись рядом, боднул её в ногу.

– Что? – спросил Колин и прикрыл глаза, принимая образы, передаваемые краком. – Кархи. – прошептал он, – Они уже рядом, окружают поляну!

– Видимо их предупредили те трое, что сбежали.

– Надо предупредить дедушку! Квик! – парень попытался послать крака к старому эйру, но тот заупрямился. Пришлось уговаривать, обещая всякие вкусняшки. Когда Квик уже практически сдался, позади ребят послышался шорох и из раздвинувшихся кустов высунулась оскаленная морда карха. Обернувшаяся Кара, от неожиданности взвизгнула, но тут же заткнула себе рот ладошкой. Колин мгновенно метнул в морду нож, но попал рукояткой, правда этого хватило чтобы карх отпрянул назад, столкнувшись в кустах с другим воином. Находившиеся на поле эрхи услышали вскрик Кары, а потом шум, созданный кархами и пятеро стражей тут же кинулись на звук.

Из кустов снова высунулись несколько кархов. Колин выпустил в них молнию, не попал, но кархи отпрянули, скорее удивившись, чем испугавшись.

– На скалу! – толкнул парень в бок Кару и девочка как кошка полезла на гигантский камень. Колин выпустил еще одну молнию с тем же успехом и вскоре последовал за сестрой. Через десяток секунд они устроились на небольшой площадке, прикрытые с двух сторон выступами скалы. Отсюда открывался прекрасный вид на поле, а также можно было безнаказанно кидать молнии в кархов, продолжавших вылезать из леса.

В этот момент в кустах вокруг поляны завязалось несколько драк, отовсюду послышался лязг металла, крики и рычание кархов. Потом в стоявших посреди поля воинов полетели кархские стрелы, а следом стали выскакивать воины дикарей. Охрана Великого эйра сгрудилась вокруг него и ощетинилась мечами, некоторые начали стрелять в ответ из луков. Сам Хасун соскочил с грасса, чтобы не быть идеальной мишенью и через несколько секунд в кархов полетели молнии.

Битва завязалась почти по всему периметру поля одновременно, все стражи рассредоточились, отбивая атаки и не подпуская противника к центру, где заняли оборону воины охраны с эйрами и жрецом. Поэтому не смогли толком среагировать, когда с западного направления сначала прилетело несколько десятков стрел, а следом хлынула толпа кархов не меньше пятидесяти голов. Впереди бежали несколько магов и практически беспрерывно посылали огнешары в центр строя, пытаясь попасть в эйров. Хасун успел выставить защиту и огнешары не смогли причинить ему особого вреда, но ряды охраны проредили очень хорошо. Когда кархи подмяли десяток стражей, которые не смогли противостоять такой толпе, и врубились в строй охраны, маги произвели дружный залп темно-малиновыми огнешарами, которые с легкостью разнесли защиту эйров. Хасун и Алут с трудом успели упасть на землю и снаряды пронеслись над ними, добивая остатки охраны. В этот момент очнулся, стоявший до этого безучастный к происходящему, грасс. Он дернулся в сторону, громко заревел, перекрывая шум битвы, а затем, поймав безумным взглядом лежащего на земле Хасуна, мгновенно откусил ему голову. Алут пытался защитить сына и нанес по грассу упреждающий удар, но зверь практически этого не заметил. Он принадлежал к очень редкой разновидности грассов, которые имели врожденный иммунитет к магии, как раграссы. Именно поэтому такие звери очень ценились и стоили невероятно дорого. И видимо поэтому Хасун отказался его убивать, игнорируя опасность, исходящую от зверя.

В общем грасс беспрепятственно убил своего бывшего хозяина, проигнорировал лежащего на земле Алута, и кинулся в самую гущу сражения, на более крупную добычу – кархов. Вступивший в бой зверь смог на какие-то мгновения внести панику в ряды противника, тогда как эрхи наоборот воспряли духом. Они считали, что ездовой зверь их правителя вступил в битву на их стороне, хотя тому было без разницы кого убивать, просто кархи были крупнее и медлительнее, поэтому поймать их было легче. На беду кархских магов, они оказались на пути зверя и не смогли ничего ему противопоставить, ведь как раз от магии он был частично защищен. Они лишь еще больше разозлили грасса и он порвал магов в мгновение ока. Грасс бы убил тут всех, если бы его не остановили, но зверь был слишком большой мишенью и одна из мощных стрел кархов вонзилась ему в бок. Эта деревяшка не могла убить грасса, но даже небольшого ранения хватило, чтобы его слегка замедлить, чем сразу воспользовались кархи, изрубив его мечами.

Вмешательство грасса и гибель вражеских магов переломило ход битвы. Эрхи за несколько минут сумели расправиться с остатками противника, тем более что им активно помогал Алут. Старый эйр был ранен, одна из стрел кархов воткнулась ему в бок, но он находясь в шоке после гибели сына, не сразу это заметил. Когда же большинство кархов было убито, а остатки рванули прочь, Алут тихо осел на землю и потерял сознание.

Наблюдавшие со скалы за всем этим ребята, мгновенно скатились вниз и рванули к упавшему эйру, благо что оставшиеся в живых стражи кинулись преследовать кархов. Под скалой лежало два бессознательных карха, которых оглушил молниями Колин. Убить он их не смог, расстояние было великовато. Ребята просто перескочили через них, Колин даже не стал их добивать. Испугавшись за дедушку, молодежь позабыла о самом главном – на их поясах висело оружие и они не активировали амулеты сокрытия ауры, которые всегда таскали на себе, на всякий случай. Поэтому стоило им приблизиться к трем оставшимся воинам-эрхам из охраны Хасуна и жрецу, как один из них крикнул:

– Взять их! У них оружие! – а жрец добавил, – Одаренные!

Двое воинов тут же схватили ребят, а Колин на мгновение растерялся, поэтому не смог воспользоваться магией.

– Дедушка! – взвыла Кара, пытаясь вырваться из рук воина, – Он же умрет! Помогите ему!

Довольно молодой жрец обвел взглядом округу и, решив что он остался тут самым главным, скомандовал:

– Ошейники на них! – он скинул маленький заплечный мешок под ноги одному из воинов и тот вытащил из него два антимагических ошейника. Потом посмотрел на раненного эйра, – Я попробую ему помочь, но я слабый эйр… – Среди вас есть умеющие лечить? – жрец обвел взглядом воинов. В охрану Великого эйра набирали в основном магов. Но воины отрицательно покачали головами.

– Я могу! – сказал Колин. Он попытался вырваться, но его повалили на землю, а другой воин застегнул на его шее ошейник.

– Заткнись, раб! – пнул его жрец и сплюнул. На Кару тоже нацепили ошейник и связали руки. Она лежала и, тихо подвывая, поливала землю слезами.

Из леса начали возвращаться стражи, один из них подошел к жрецу.

– Лерек, я так понимаю, ты теперь здесь старший?

– Да. – жрец посмотрел вокруг, – Сколько вас осталось? Всех тварей уничтожили? Выяснили откуда они здесь взялись? – посыпал он вопросами.

– Нас осталось всего восемь. Трое сильно ранены и сами идти не смогут. Насчет кархов не знаю, возможно кто-то смог уцелеть, но мы добили кого смогли догнать. А допросить просто некого, живых противников не додумались оставить… – он склонил голову. Лерек зашипел, но Колин его перебил.

– Там, под скалой, лежат двое живых. – сказал он. Парень не собирался помогать эрхам, но кархов он ненавидел больше. – Спасите Алута. – добавил он. Жрец фыркнул, но быстро отдал команду стражам, а сам склонился над раненным эйром.

Спустя полчаса манипуляций жреца, Алут пришел в себя, но выглядел он очень плохо. Стрела повредила жизненно важные органы и рана по сути была смертельной. Был бы тут хороший маг жизни, его можно было бы спасти, но помочь ему было некому. Колин просил снять с него ошейник, он хотел попытаться спасти дедушку, но его никто не слушал. Лерек видимо просто боялся этого одаренного раба с очень мощной аурой, таких он еще не видел и не знал на что он может быть способен.

Допрос кархов ничего не дал. Это были простые воины, они даже не смогли сообщить численность собственного отряда, что уж говорить об остальном. Поэтому их просто добили, предварительно попытав. Воины собрали всё самое ценное на поле боя и перенесли на небольшую поляну, ближе к реке. Туда же переправили всех раненных, которых оказалось вместе с Алутом восемь. Способных передвигаться самостоятельно было четырнадцать, но они вряд ли смогли бы доставить всех до границы хайрута. Поэтому Лерек отправил двух воинов в Канлан за подмогой.

– Зачем вы сюда пришли? – спросил Алут. Говорил он очень тихо, было трудно понять слова, но жрец сумел разобрать вопрос.

– Твой сын хотел найти тебя. Он много раз наведывался в храм и просил помочь с поисками. – принялся рассказывать жрец. Ребята лежали рядом и всё слышали.

– Зачем я ему был нужен?

– Не знаю… Я несколько раз проводил ритуал поиска по ауре и всё было бесполезно, Эйтерина отказывалась помогать. Но три дня назад Хасун снова приехал с той же просьбой. В этот раз богиня решила ответить и она указала на север. Хасун сразу загорелся желанием найти тебя и собрал отряд для поиска. Когда мы приблизились к границе, я хотел отказаться от продолжения пути, но Эйтерина дала мне знак и пришлось повиноваться. Так мы и оказались здесь. – Лерек помолчал некоторое время, задумчиво разглядывая раненного эйра, – Зачем ты ушел? Ты скрывал одаренных рабов. Зачем?

– Тебе не понять… – выдавил Алут и закашлялся. У него изо рта хлынула кровь и, заметивший это Колин, снова задергался. – Отпусти детей… Они должны жить… – прошептал эйр, когда приступ прошел.

– А вот этого я сделать не могу. Они принадлежат богине, ты это прекрасно знаешь. – сказал жрец и отошел от раненного.

Воины обустраивали лагерь, эрхам придется здесь заночевать. Подмога прибудет только завтра, если с гонцами ничего не случится. Ближе к вечеру один из стражей, охранявших подходы к поляне, подал сигнал о приближении неизвестного отряда. Лерек с тремя воинами охраны отправился в сторону реки, откуда пожаловали неизвестные. Их не было примерно полчаса, а потом на поляну верхом на тардах выехали несколько эйтеринцев в сопровождении людей.

– Шала! Зана! – воскликнула Кара, заметив знакомые лица. Но Макса почему-то среди них не было. Зато было много человеческих подростков и незнакомая старая сарха. Все были вооружены и вели перед собой связанных жреца и его воинов.

– Кара? – воскликнула молодая сарха, соскочила с тарда и кинулась к ребятам. Находившиеся на поляне эрхи, заметив своих плененных товарищей, попытались было оказать сопротивление, но были сбиты с ног небрежно брошенными старой сархой воздушными кулаками, а потом их тоже быстро связали.

– А где Макс? – тихо спросил Колин, пока Шала с Заной их развязывали, – Неужели… – он замолчал, испугавшись собственной мысли.

– Нет, что ты! С ним должно быть всё нормально! – наигранно уверенно ответила Шала и натянуто улыбнулась, а потом еле слышно добавила, – Надеюсь… Лучше вы расскажите, как докатились до такой жизни?

Ребята переглянулись и принялись за рассказ. Над поляной летал молодой крак и оглашал округу радостными криками – Квик, Квик!

Кевин

Кевин родился и вырос в поселке Тантила, находящемся у северной границы Канлана. Его родители были обычными рабами у эрха Ламтиля, хозяина небольшой фермы, на которой разводили хрумтов. Дело было не очень прибыльное, так как эрхи были вегетарианцами и хрумтов покупали только для людей, поэтому Ламтиль не мог похвастать достатком, правда он и не очень стремился к богатству. Собственно ферма была совсем маленькая, обычно у Ламтиля было не больше пятидесяти хрумтов. За животными ухаживали три человеческих семьи, у которых было на всех пятеро детей. Кевин был самым старшим, ему недавно исполнилось шестнадцать.

Два месяца назад парнишка проснулся ночью после странного сна. Ему приснилось, что он едет верхом на тарде по какой-то большой равнине. Кругом раскинулась широкая степь, изредка росли одинокие деревья невероятной толщины. Еще он видел рядом с собой неизвестных эйтеринцев – сарху, эрху и фарха. Это был очень странный сон, ведь парнишка никогда не бывал в степи и ни разу не видел в живую фарха. Да что там говорить, он даже верхом на тарде ни разу не сидел.

А через несколько дней, проезжавший мимо эйр увидел открывшийся у мальчика Дар. Кевина в тот же день забрали от родителей и отправили в храм Эйтерины. Его посадили в подвальное помещение храма, где уже находилась знакомая ему девушка Мила, которую тоже забрали жрецы за неделю до Кевина. Их должны были принести в жертву Эйтерине через восемь дней…

Мальчик тогда пытался храбриться, успокаивал плачущую Милу, правда это плохо помогало. Через восемь дней пришли жрецы и увели девушку, а Кевина оставили. Он не сразу понял что происходит, а потом принялся колотить ногами в дверь, кричать, плакать, но никто и никак не отреагировал на его выходки. Милу принесли в жертву, а его почему-то оставили. Он не мог понять почему. Пытался задавать вопросы, изредка наведывающимся к нему жрецам, но те лишь молча рассматривали его и уходили ничего не объясняя. Так прошло много времени, сколько точно, Кевин не знал. Он уже давно потерял счет дням, которые поначалу считал. Его кормили один раз в сутки, молчаливый раб приносил пищу, что означало еще один прошедший день.

Вчера к нему пришли сразу три жреца. Причем двое были совершенно незнакомые. Они были в более богатых одеждах и парень понял, что они наверное из столицы. Кевин давно уже отчаялся и мало реагировал на посетителей. Он просто лежал на куче соломы и наблюдал за жрецами через полуприкрытые веки. Светляк, зажженный кем-то из жрецов, слепил глаза. В коридорчике, за решеткой, постоянно горела масляная лампа, но она давала очень мало света, поэтому его глаза были привычны к полумраку.

– Неплохой экземпляр! – заявил один из приезжих жрецов. Они стояли у решетки и разглядывали парня, как какую-то зверушку.

– Да, ситр! Хамсус хотел отправить его на алтарь, но я вовремя разглядел его ауру. – заискивающим голоском проблеял местный жрец.

– Как давно он у тебя? – властным голосом спросил третий. Местный жрец аж присел от его голоса.

– Пятую декаду, хаситр!

– Ты что, его совсем не кормил? Что он у тебя такой бледный? – прищурившись, зашипел хаситр. – Может ты хочешь поехать вместе с ним? Или вместо него?