За стеклом

***

Что может случиться после того, как вы не пьёте – совсем, никак, ничто уже довольно продолжительное время: год, два, десять!?

Случиться может одна коварная штука. Поэтому, пятый шаг не такой страшный, как второй, третий. И не такой сложный, как четвертый. Он коварный. Мне хотелось бы сказать «немного коварный», но это не так.

И это коварство, коварство зависимости, связано с «реконструкций воспоминаний» и является общим свойством нашей психики.

Я имею ввиду, что не только алкоголики этим свойством страдают.

В наших воспоминаниях «углы» сглаживаются, плохое и отвратительное кажется отдельными чёрными пятнами, а не сплошной полосой. Да и они, со временем, приобретают романтический ореол, как будто, вы видите все, что с вами было, как в кино. Отчасти так и есть, ваша реконструированная память показывает вам фильм про самого себя.

Я думаю, вы встречались с таким эффектом, который никак не связан с алкогольной зависимостью. Но, увы, который может оказать на нее пагубный эффект, именно спустя продолжительное время, после того, как вы прекратили пить. Все прошлые выходки превращаются в приключения, этакие забавные полу страшные байки. Но, уже не отталкивающие своей мерзостью, как это было раньше.

Продемонстрирую на своем примере.

Спустя несколько лет, даже самую тупую и уродливую историю, как я бежал по аэропорту, с чемоданом в одной руке, другой, пытаясь зажать рот, из которого выплескивалась струйками блевотина от недавно выпитого виски, – даже такую историю я теперь вспоминаю с лёгким ореолом веселости, чудачества.

А ужасную ссору со старшим братом, в которой я наговорил ему страшных вещей, просто потому что хотел вылить на кого-то агрессию моего раскалённого мозга – я, все чаще, вспоминаю с уклоном «выяснения отношений». Почти что нейтрально… просто выяснил отношения, с кем не бывает? Поездка на машине, после двух бутылок вина с трехлетней дочерью, смазанную фигуру которой я еле различал, прыгающую на заднем сиденье, даже не пристегнутую, не говоря уже о детском кресле… даже такое воспринимается теперь, как «малость перебрал» и «ну, почудил… я же творческий человек».

Вы понимаете, к чему я? Да, именно к этому – все это сглаживание острых углов, романтизирование прошлого, может привести к тому, что вы снова начнёте пить.

Да, в какой-то момент, пятый шаг становится очень коварным. Когда раны затянулись, сложнее всего, не начать все снова. Несмотря на то, что в вашей крови уже много лет не было этанола, и вы уже приняли, прочувствовали, тысячи раз оценили, как это – видеть настоящий мир, а не застеколье.

И даже тогда, вы еще уязвимы. Потому, что девяносто девять процентов алкоголиков остаются такими на всю жизнь, даже если десять, двадцать лет не пьют.

***

В мудром американском фольклоре, есть такая фраза: любая вечеринка, рано или поздно, заканчивается. Я ее полностью поддерживаю в плане алкогольной зависимости.

Начинающий алкоголик может швырять цветы из окна, лететь через океан, чтобы встретить возлюбленную. Может, выпив «фронтовые», подраться на какой-нибудь юношеской разборке, не получив увечья, а только славу и авторитет.

Можно декламировать стихи, шатаясь на красной дорожке Яра или любого другого ресторана. Кричать, что он – великий писатель, и поэтому, ему нужно (и можно) выпить бутылку вина, причем еще до завтрака.

Много, чего можно делать в период юношеского алкоголизма. И это никоим образом не защищает такого человека от потери здоровья или свободы. Дворовая драка может превратиться в кровавую битву, если ее участники, в парах этанола, забудут, что еще пару лет назад спрашивали у родителей разрешения пойти погулять.

Можно «перегнуть» романтизм и вместо цветов, выкинуть во окно себя. Как сделал мой друг Леша, переживая расставание с какой-то девушкой. Выпал из окна, бравируя перед ней, будучи, конечно же, пьяным. И потерял обе ноги.

Можно наворотить страшного, даже после безобидного стакана вина. И много, чего можно избежать, не выпив.

Но, это не дает гарантий, что вы избежите страшных вещей и увечий, если не будете пить. Это жизнь. И как бы человечество не пыталось сделать ее, благодаря техническим достижениям и социальных законов, все менее спонтанной и все более продуманной, защищенной, жизнь – все еще очень непредсказуема.

Я знаю только одно – то, что я называю «рано или поздно». Рано или поздно, алкогольная зависимость приведет своего «носителя» – к смерти или серьезной потере здоровья. Рано или поздно. Это, извините, закон жанра. Драматургия невозможна без драмы. А жизнь алкоголика, как я надеюсь, вы убедились, прочитав все эти строки – еще как подвержена законам драматургии.

Но, то, что хорошо на подмотках – в реальной жизни, имеет другие последствия. В этом смысле, наша жизнь – и, правда, театр. Но, увы, в этом театре играют спектакль, в котором кровь нельзя смыть, а оскорбления и обиды забыть.

***

В связи с этим, я хочу рассказать о разрыве со своим родным братом. Наверное, самое печальное и невосполнимое событие, которое произошло из-за моего алкоголизма.

Это был год, к концу которого я был близок к черте. Той, после которой уже «официально», и совершенно открыто заканчивается любой гламур и начинается сплошная чернота, выйти из которой очень сложно.

Тот день я буду помнить всегда. Это была суббота, все домашние с самого утра куда-то ушли, видно, подсознательно чувствуя, что ничего, кроме пьяного «шторма», я из себя представлять не буду.

Но у меня были, конечно, совсем другие представления. Заканчивался год, полный ужасов и разочарований. Практически полная потеря бизнеса, который я несколько лет, по крупицам, создавал и строил, ухудшающиеся отношения с женой, причины чего я еще тогда не знал. И все это на фоне постоянной нехватки денег, взлетов «ух, ты!» от мнимых надежд на новые проекты и новые свершения. Ну и конечно, десятки литров различных этанольных жидкостей, которыми я праздновал «ух, ты!», пытался сгладить «все не так» и хотел убить себя во время «ну и к черту».

К концу года, все это, как часто выражаются алкоголики, – навалилось.

В ту субботу, я, как будто, всем своим организмом ощущал, что от всего этого уже по ноздри в болоте.

Я думаю, так ощущает себя каждый, кто погряз в проблемах из-за зависимости и погряз в зависимости из-за проблем. Такой замкнутый круг, беличье колесо.

Поступил я тоже «в духе». Сразу, как проснулся, ранним утром, решив, что надо как-то успокоиться, выпив вина. Но, выпитая бутылка не принесла успокоение. Наоборот, стало как-то нервно, противно.

Лечите подобное подобным. – решил я и выпил еще одну бутылку, большими глотками, прямо из горла, в закутке, за магазином, в котором ее купил.

«Как можно уйти, не попробовав». – вспоминал я тогда слова крестного, который в магазине, обычно, брал две бутылки. Одну – сразу попробовать, вторую – на дорожку.

После второй бутылки перестало быть так противно, зато стало еще более нервно. Внутри я представлял какую-то конструкцию, то ли домик из спичек, то ли из сложенных карт. Конструкцию очень хлипкую, подверженную полному разрушению, только от одного толчка.

Я был такой конструкцией, моя психика, раскачанная до предела, готова была сорваться.

И сорвалась ближе к вечеру.

Когда я, впоследствии, описывал свои тогдашние ощущения врачу, он мне сказал, что это, скорее всего, был приступ белой горячки.

В голове была одна сильная эмоция «мой брат меня предал». Она крутилась под разными углами, как палочка в автомате сахарной пудры, обрастая все новыми слоями.

Сама причина предательства было связана с тем, что мой брат не смог вовремя инвестировать деньги в мой новый бизнес-проект. Но, потом это неприятное, но никак не смертельное событие, обросло и усилилось десятком многих других, весьма мнимых причин, почему мой брат, по моему тогдашнему убеждению, должен гореть в аду. Причем, отправиться туда в самое ближайшее время.

Мои неудачи за последние лет двадцать, какие-то семейные конфликты, в целом, то, что меня не устраивало в мироздании, – к вечеру, во всем этом был виноват мой брат. Даже в смерти дедушки, он тоже оказался виноват, хотя на тот момент, ему было всего четырнадцать лет, а мой дед скончался от сердечного приступа.

Я думаю, тем, кто хоть раз встречался с сильно пьющими людьми, когда они раздражены до предела, это знакомо. Когда из человека, буквально льется поток самых бессмысленных ругательств и обвинений.

Бессмысленных для вас. Но, посмотрев в перекошенное лицо, кривые губы, выпяченные глаза, вы убедитесь, что для того, кто в тот момент, всю эту ахинею произносит, это является самым, что ни на есть, главным проявлением смысла, правды, истины в последней инстанции.

Что у трезвого на уме, у пьяного на языке. – не соответствует истине. Поговорка не учитывает способности нашего мозга, который, в зависимости от «накачки» психологической системы, может конструировать любые, самые невероятные, связи и концепции. За счет этого возможно творчество, как и многие другие вещи, благодаря которым человечество – человечество. Как и возможно то, что правильнее всего назвать пьяным бредом.

И, в ту страшную субботу, я не ограничился просто передумыванием о том, какой мой брат – мерзавец и как он меня предал. Мое состояние требовало чего-то большего, чем тихая ненависть.

Я предпринял попытку «остудить» себя большой порцией водки. «Резонно» подумав, что именно водка – подскажет мне правду. В моем пылающем мозгу, это как-то выразилось через рекламные метафоры о чистоте и прозрачности этой «национальной идеи».

Водка не подсказала мне правду. Зато подсказала, что надо делать. «Нельзя просто так это оставить. Надо с ним разобраться!» – понял я, думая, каким лучше способом донести до моего брата то, что я о нем думаю.

И чтобы мой «топор войны» точно попал в цель, я решил сделать это сразу несколькими способами. Позвонить, написать, передать свое новое «знание» через другого человека. Чтобы он точно услышал, что он во всем виноват!

Со мной происходило примерно то же, что происходит с пьяным человеком, орущим на улице. Когда пьяный и совершенно безумный человек орет на всю улицу то, что и так уже повторил десятки раз, – он, таким образом, пытается сделать так, чтобы его услышали. Это никак его не извиняет, не прощает, разумеется. Я просто говорю о том, что он это делает, не понимая, не видя себя со стороны. То, что крутится у него внутри, не дает ему ни шанса на хоть бы секундный и хоть сколько-нибудь трезвый взгляд. И это очень опасно и грустно.

Я орал не на улице, слава Богу, мой брат был географически далеко от меня в ту субботу. Я орал в трубку, орал, отправляя сообщения на телефоне. Орал, стуча пальцами по клавиатуре ноутбука, печатая злые, длинные письма.