За стеклом

Магазин его встречает радужными витринами. Купленная бутылка тяжелая, наполненная, она «улыбается» этикеткой и взывает «напряжением» пробки. Она немного холодная, чистая, пахнущая как-то по-особому, магазинно. В этот момент, даже у совсем беспросветно опустившегося, возникает ощущение «ух, ты!». Это значит: все впереди, все можно исправить, еще чуть-чуть и тогда, вот увидите…

Но, вот проходит какое-то время. Как вы понимаете, оно проходит не бесследно. От золотистой курицы остаются уродливые кости, салатницы наполнены гнетущей пустотой с разводами майонеза, скатерть заляпана…

У человека, у которого, вместо праздничного стола была одна лишь бутылка, она же и осталась. Только теперь она пустая или на дне плещется что-то жалкое, устрашающе недостаточное, чтобы дотерпеть, дожить до волшебника на голубом вертолете. Некогда целая пробка теперь лежит где-то рядом (или в урне), развороченная, смятая. Нетвердая походка превратилась в бесформенную тушу, которая только и может, что пускать слюни, смотря разочарованными глазами на окружающий мир.

Возможно ваш алкоголизм гораздо гламурнее и вместо опустевших мисок, вы видите беспорядок президентского номер пятизвездочной гостиницы или разгромленное поместье с неровно висящими подлинниками импрессионистов на стенах. От этого, мало, что меняется. Я имею ввиду – не меняется ощущение «все не так». Праздник закончился, волшебник не прилетел, никто не позвонил и не предложил наследство, работу, контракт, любовь, дружбу…

Наступает разочарование «все не так». Опустевшие салатницы, грязная скатерть, смолкшие звонки гостей в прихожей и… о, ужас, – пустые бутылки – это не просто то, что нужно помыть, постирать или выкинуть. Это крушение надежд. Разрушение «ух, ты!», к которому так долго готовились. Не важно, пусть это было заурядное застолье по поводу какого-нибудь праздника, поход за бутылкой, празднование миллениума в замке… не важно, механизмы все те же.

Вслед за которыми идет желание все разрушить, а главное – себя. Потому, что если «все не так», то, что тогда остается, как ни «ну и к черту».

***

В связи с темой застолья, я вспоминаю праздники у прабабушки. Ее квартира, сама по себе, как будто, была спроектирована для алкогольной «драматургии».

Длинный коридор, по которому, я, маленький, мог даже кататься на велосипеде, своей гулкостью, при раздающихся звонках в дверь, взывал к тому, что в гости пришли волшебники, деды морозы, феи.

Дверь открывалась с благородным скрипом, подбитая толстой кожей. Возможно, вы прочитает это в то время, когда уже не встречаются входные двери, обитые кожей, и вам покажется это странным. Но, тогда так часто делали, и этот благородный звук, словно открывают старый добротный сундук с сокровищами, невозможно забыть.

Коридор вел в большую комнату, с застекленным сервантом с одной стороны стены, диванами с другой и панорамным балконом, из которого был виден весь центр Москвы. Этот балкон и этот вид, в котором небо не заслоняли другие здания, как будто, сам располагал к тому, чтобы там сел вертолет с волшебником. Или, наоборот, с этого балкона можно было пуститься на воздушном шаре на встречу приключениям в страну Оз.

Слева от двери, где я обычно сидел во время застолий, был камин. Электрический и довольно безвкусный (других тогда не было), но ненастоящие золотые искры, которые летели между черно-алых пластмассовых углей, в сочетании со звоном посуды и шумом разговоров, оставляли ощущение того, что это волшебный очаг, ничуть не хуже, чем в истории про Буратино.

Возможно, кто-то скажет, что все это – плод детского воображения. Но, мне кажется, это как раз тот самый случай, когда детское воображение делает обостренным то, что взрослые чувствуют не так остро. И я думаю, что многочисленные родственники и друзья, собиравшиеся в этой комнате, проходящие через длинный гулкий коридор – ровно так же, как и я, увидев уставленный стол и многочисленные бутылки, смотря на город через большие окна, в глубине души, ждали волшебника.

Под стать, были и разговоры. Прабабушка, единственная среди присутствовавших, кто застал жизнь нашей семьи до революции, всегда начинала с рассказов «как было». И хоть, уже перешагнув за восемьдесят лет, ее истории, раз от раза, мало, чем отличались. Но, несмотря на это, каждый в той комнате, слушал их, почти как в первый раз. Смотря на хрусталь, еще полные салатницы, бутылки, чистые тарелки и вилки.

Символично в этих застольях было и то, что вслед за наступлением стадии «все не так» и подкрадывающейся «ну и к черту», все время что-то билось. Я не помню ни одного застолья в доме прабабушки, когда кто-нибудь что-нибудь не разбил. Были отдельные «яркие» случаи, в один из которых, кто-то выстрелил в люстру, и мелкие осколки осыпались во все недоеденные блюда. И другой случай, когда мой отец, большой любитель участвовать во всем, что касается «все не так», бросил стул в сервант (уж не помню, что конкретно его так расстроило), само собой, разбив и стекла дверец и все содержимое внутри.

Я помню, как один раз подошел к отцу, перед очередным застольем, и задал ему детский и очень жестокий, своей мудростью, вопрос: Привет. А что ты сегодня разобьешь!?

Он сначала насупился, а потом долго смеялся. А я видел, что это смех с большой «глыбой айсберга», под напускной веселостью.

И в этом тоже… я не могу и не хочу никого винить. «Актеры» собрались и им нужно сыграть свое представление. Стадия «все не так» не могла не наступить по определению. Как не может не наступить разочарование у человека, который от пьянки ждет – волшебства.

Как не может не наступить разочарования у того, кто с упоением слушает рассказы про венчание императора и императрицы, поездки на тройках, большие дома и имения, а озираясь вокруг, видит комнату в квартире блочного дома и пластмассовый камин. Как тут не сказать, себе же самому: нет, ребята, все не так!

Стадия «ну и к черту», после всего этого, – неизбежна. Бутылки опустели, скелеты куриц и рыбин засохли, покрывались пленкой, а волшебство так и не произошло. На балкон не приземлился ни вертолет, ни воздушный шар. Внизу, у подъезда, не ждут тройки с бубенцами.

Все не так. И ничего из этого «не так», невозможно исправить. Поэтому, куда же деваться от «ну и к черту»!?

***

Говоря об алкогольной «драматургии», я вспоминаю историю своего отца про то, как он решил построить баню. Алкоголь – напрямую, здесь не при чем, но «драматургия» все та же.

Во время закупки материалов и первых чертежей (стадия «ух, ты!»), он бурно радовался. Не утихали рассказы о том, как можно будет всем вместе весело париться, встречать праздники, в особенности, Новый Год, да и вообще… столько пользы для здоровья!

И вот, началось строительство! Бревна и доски были разложены и промаркированы, вокруг них блестели новые, специально закупленные под уважительный повод строительства, инструменты. Между ними, высились увесистые ведра с гвоздями, шпильками, саморезами.

Строительство продолжалось три месяца, в весьма ударном темпе. Все очень устали, вставали рано, ложились поздно. Руки ныли от работы с пилами и молотками, пальцы покрылись точечками от заноз.

Однако, «все не то, все не так» подступало. Мой отец, – вообще рекордсмен по части «все не то». А тут еще, сама стройка подначивала своим постоянным строительным хаосом.

Материал и инструменты оказались недостаточно хороши, друзья и родственники, которые вызвались ему помогать – недостаточно строптивы.

Наметился и более серьезный изъян. Когда здание парилки уже было практически построено, оказалось, что отец всегда мечтал о бане с бассейном. То есть, чтобы в едином здании была парная, комната с бассейном и столом, где можно сидеть и отдыхать (выпивать).

Когда я услышал от отца, все чаще повторяющиеся фразы, начинающиеся с «вот бы…», чутье подсказало мне, что можно не особо торопиться со стройкой. Будущая баня не сделает его счастливым или, даже, хоть на какое-то время, довольным. Стадия «все не так» начала бурно развиваться.

Наконец, баня была построена, покрашена, внутри оформлена и введена в эксплуатацию. Я хорошо помню, как при первой пробной парилке, отец все вздыхал, как же ему не хватает бассейна.

Все остальные молчали. За то время, пока все это строилось, все так устали и переругались, что было не до пара, хотелось просто лежать. Особенно отцу, который переругался со всеми больше остальных, потянул спину, приобрел отдышку.

В завершении, после первого принятия бани, вообще слег с кружащейся головой. Правда, охать про бассейн не перестал.

А через неделю отец «случайно» сходил к невропатологу. В результате чего выяснилось, что париться ему вообще никак и никогда нельзя, из-за проблем с давлением.

Я не уверен за достоверность пересказа. Но, в своем вердикте против бани, врач упомянул «вот, если бы у вас там был бассейн, тогда…».

Баня не такая, париться нельзя. Все не так, – в самом классическом исполнении.

С глубоким вздохом разочарования, отец закрыл баню на замок. «Ну и к черту!» – отгремело вместе с хлопком свежеструганной дверцы.

На следующий год, отец пристроил к бане здание с бассейном. Я уже не помню по каким причинам, но тот тоже оказался не таким.

Тогда он решил, что раз с водно-банными объектами, у него как-то не получается, то надо строить беседку. Но, на одной беседке не остановился, рядом с беседкой, замыслив копать декоративное озеро, чтобы посадить там камыш и кувшинки.

Нечего и говорить, что в этой беседке было невозможно сидеть. Сильно разросшийся, за первый год, камыш, не только «забил» всю воду, превратив озеро в большой болотный куст, но и стал пристанищем тысячи комаров и мошек.

***

Случаи, когда человек к чему-то стремится, что-то очень сильно хочет, потом в этом разочаровывается и, как следствие, пытается уничтожить результаты своего труда, – то, что можно назвать «иссушает душу».

В конце концов, такие «иссушенные» приходят к тому, что в жизни вообще ничего нет, кроме плохого. Или, как гласит одна неприличная частушка времен Союза: хочешь жни, а хочешь куй – все равно получишь …!

Я видел много людей, которые что-то строили, создавали, покупали и куда-то ехали, чтобы в процессе получить убеждение «все не так», а потом все забросить или даже разрушить потому, что если все не так, то что еще сделать, как не послать все к черту!?

На это, возможно, кто-то скажет, что наша жизнь – такова. И алкоголь, зависимость, здесь не при чем. Или приведет более религиозное толкование на тему того, что мы пришли в этот мир, чтобы претерпевать, проходить через испытания, мучиться… что мы и не должны делать то, от чего по-настоящему радостны.

И возможно, это было бы действительно так, учитывая, сколько несправедливости и насилия мы видим каждый день. Но, есть «но». Каждый из нас, хотя бы раз, а, на самом деле, десятки, сотни тысячи раз, испытывал моменты настоящей радости. Не связанной с алкоголем или любой другой зависимостью. Даже, не связанной с какими-то достижениями, покупками, обладанием чего-то материального. Короткие моменты, когда нам было по-настоящему, субъективно, хорошо.

Я говорил и буду говорить. Честность с самим собой, работа с зависимостью, не придадут вашей жизни больше смысла. Если под смыслом понимать ответ на вопрос «ради чего все это вообще». Такого ответа нет.

Это не сделает жизнь постоянным потоком радости, свершений, получения огромных доходов.

Нет, не сделает. Но, я знаю, что сделает. На первый взгляд, не так много. У вас появится больше моментов настоящей радости. А со временем, выработается некое чутье: что для меня настоящее, а что клокочет и свербит, предлагая снова вернуться к «драматургии».

Я не знаю, что вы в такие моменты будете делать. Это и не важно. Если вы испытываете искреннюю радость, что бы вы не делали, это будет хорошо, само по себе.