За стеклом

Как бы то ни было, брутальное «погоняло» совсем не увязывалось с пропитой ряхой и туловищем, похожим на холодец. Но, все это меркло перед рассказом об этом человеке, побывавшим за свою жизнь во многих «горячих точках», отличившись там героизмом, который, впоследствии, привел его к меланхолии на тему «как легко отнять чью-то жизнь».

Несмотря на все предшествующие рассказы, увидев героя «горячих точек», меня что-то кольнуло, я вспомнил, как мы в четырнадцать-шестнадцать лет, с другом Лешей изображали спецназовцев, чтобы нам было не так грустно и одиноко пьянствовать.

Но, я не придал этому «уколу» значения, отправился знакомиться с другими «воронами», преисполненный страха и почтения.

Правда и тут, контраст между прозвищами, подноготными и внешним видом, – был огромен. Во время одного из представлений, я даже не сдержался, хохотнул. Когда мне представляли «ворона» по кличке Мафия, который, по рассказам, возглавлял всю юношескую криминогенную тусовку своего района. Но, в свободное от криминала время, работал в типографии. И, не потому, что ему нужно было прикрытие или он просто хотел стать профессиональным типографом. Причина такого рода деятельности была другой: он таскал оттуда барбитурат, а если повезет, то и спирт.

Собственно, как я потом понял, главный член и идеолог клана – не был человеком, даже не был вороном. Он представлял собой белую пластиковую пятилитровую канистру с тем самым спиртом, который в конце смены тянул из типографии «мафиози» Мафия.

К вечеру, главный член клана не только появился, но и удостоил всех своим вниманием. По кругу, у кое-как горящего жалкого костерка, ходила большая кружка, в которой был перемешан спирт, заварка и сахар.

Гадость страшная. Но, таков уж был фирменный напиток «воронов». Я и не подумал даже «пикнуть», что взял с собой пару бутылок чего-то нормального. Ибо, в совместном поглощении таких кружек и состояло мое посвящение. Нет, не в клан конечно, для этого прошло слишком мало времени. Во что-то вроде подмастерья, который может оставаться рядом с кланом, краем уха слыша их секреты.

Я, конечно, рассказываю вам все это не для того, чтобы посмеяться над бедными, запутавшимися молодыми людьми, у которых кроме низкооплачиваемой работы, спирта и ненастоящих историй, ничего не было.

Это ничуть не смешно. Это грустно и страшно. Каждый из нас был подростком, многие чувствовали себя грустно и одиноко, такая уж особенность у этого возраста. Какая-то часть, как эти «вороны», поставила крест на своей жизни и здоровье, слишком погрузившись, запутавшись в этом «грустно и одиноко». Итогом стала их зависимость, крепнувшая с каждым днем: вот такой я, настоящий. Грязная поляна подмосковного леса превращалась в становище, истории про украденный спирт – равнялись по отваге с историей «Туда и обратно» Р. Р. Толкиена.

После четвертой, совместно выпитой, кружки, стоять стало тяжело, и все члены клана повалились на землю, но сбивчивые рассказы о своих подвигах, продолжили.

В какой-то момент, я понял: вот, какими они себя видят настоящими.

Я посмотрел им в глаза, каждому, и нашел тому подтверждение. Настал их час! Они больше не видят мятых банок и грязных пакетов вокруг, кое-как дымящийся костер, кривые, наваленные под деревом, дешевые рюкзаки, дырявые берцы, безвозвратно испорченные дешевой выпивкой и едой, тела, которые никогда не сражались, не взбирались на отвесные скалы, не догоняли диких сказочных существ.

Они не видят всего этого!

Через несколько лет, они станут обрюзгшими дядьками, выглядящими в тридцать – на пятьдесят, вяло переругивающимися с женами, работающими на ужасной беспросветной низкооплачиваемой работе. Зато… во время бутылки, вспоминающими подвиги с драконами.

***

Апогеем истории с «воронами» был следующий день. К полудню следующего дня, члены «клана» кое-как собрались и нетвердой походкой пошли на электричку. Где-то, уже у самой Москвы, в наш вагон зашли контролеры. А билетов у нас, конечно, ни у кого не было.

Однако, в безбилетном проезде я был опытный «боец». К тому моменту, давно ездил на электричках и даже поездах дальнего следования «зайцем». Знал все основные трюки, умел прятаться на сцепке и ловко перебегать из вагона в вагон. Не говоря уже, о том, чтобы претворяться спящим или слабоумным.

Но, похоже, «воронам» такие штуки были недоступны. Когда я предложил трети клана прятаться в одном тамбуре, а второй трети – в другом, и остальным перебежать со мной в тот вагон, который уже досмотрели, они сразу поникли и смешались. Я не знаю, то ли они правда испугались что-то такое делать, то ли после двух дней «спиртового» чая, у них на такие подвиги, уже сил не осталось.

Вскоре, прячась в тамбуре, я наблюдал, как члены клана виновато сверлили глазами пол, не зная, что сказать двум дядькам в серо-синей форме. А потом принялись, по всем карманам, собирать мелочь на штраф.

Вот, какие они настоящие! – понял я и расстроился еще больше.

***

Не знаю, может у меня барометр на самообман!? А может, я вижу в таких людях, как эти «вороны», самого себя!? Человека, который вместе с бутылкой – открывает (открывал) несуществующий мир, который только глубже его затягивает в бессилие и ничтожество?

Именно так и происходит. Увы. Бессилие и ничтожество. И это совсем не то же самое, что быть – настоящим. Потому что все мы – родились сильными и что-то стоящими, на что-то способными, кроме вранья самому себе. А иначе, не родились бы, наверное.

С первой порцией выпивки, вы чувствуете тепло в гортани, растекающееся по всему телу. Голова перестает пульсировать, глаза больше не режет дневной свет. После второй порции, вы чувствуете, что ваше тело «железного дровосека», как будто, наконец-то, смазали маслом. Вы начинаете двигаться расслабленно и, одновременно, уверенно. После третьей порции, к уверенному телу добавляется речь, слух, мысли, решения. Вы нравитесь себе таким.

Неизбежно, проделывая это, раз за разом, вы начинаете думать: «Может, это и есть я – настоящий… нет, не тот, у кого плохо действуют руки, мысли путаются, слова застревают… нет, вовсе нет! Вот такой… свободный, на все готовый!?».

И эта уверенность растет. Здесь (после выпивки) – все хорошо. А там (без выпивки) – все плохо.

Так продолжается до того момента, пока не приходит уверенность «вот я – настоящий!».

Эта уверенность часто подкрепляется и «народными» изречениями. Вы же помните, что мышление алкоголика – хоть и весьма однонаправленно, при этом, чрезвычайно изобретательно.

Выражения «какой уж родился», «без пол-литра не разберешься», «бутылка вина – не болит голова» и еще сотни таких же, во главе которых – неправильно истолкованное «истина в вине», подкрепляют уверенность «я – такой есть и должен быть».

И понятно, что любой человек, не страдающий алкогольной зависимостью, никогда не свяжет «какой уж родился» с тем, что можно позволить себе пить, сколько угодно. Но, мышление алкоголика… да, вы помните, оно изобретательно.

Равно как никто, в здравом уме, не верит, что, напившись, можно найти истину. Во всяком случае, подтверждений тому пока не было.

Никто в это не верит. Конечно, сам алкоголик тоже не верит. Ему и истина не нужна. Ему нужно оправдание и повод.

***

И вот, вы уже ощутимое время не пьёте. Скажем, больше месяца. Совсем не пьёте – значит, не употребляете этанол ни в каком виде. Ни пиво, ни вино, ни лекарства, содержащие алкоголь (в большинстве случаев, можно подобрать аналоги без спирта).

Вы не отсчитываете дни или недели, в смысле не ставите себе рубеж «дотяну до конца года и тогда…», «вот, пойду в отпуск», «как только дострою дом». Никаких таких «если, то», «вот, когда» и прочих послаблений и оправданий. Это удел третьего шага, а вы уже на пятом.

Настанет день, однажды он настанет. Тот момент, когда вы поднимите глаза к солнцу… или, загляните за линию горизонта, сожмете руку любимого человека, намажете раствором первый кирпич вашего будущего дачного домика, крутанете ребристую ручку мотоцикла, который давно хотели купить… не так важно, что именно вы сделаете. Но, вы замрёте на несколько минут, как бы, зависнете. И когда отвиснете, вдохнете кубометр по-настоящему вкусного свежего воздуха, искренне подумав «как же хорошо».

Это важный момент! Одно переросло другое. Вы не победили полностью. Повторю и буду повторять – это работа длиною в жизнь. Но, вы добрались до переломного момента.

Момент «как же хорошо», я рекомендую послушать, зафиксировать, прочувствовать. Звук, мелодию, ощущения в теле, визуальный образ, цвета, запахи… у кого, что.

Запомните это. И после того, как запомните, посмотрите вокруг себя, запомните то, что вокруг: предметы, природу, обстановку, внешность человека или людей, если вы не одни.

Зачем? Во-первых, моменты «как же хорошо» лучше коллекционировать, это здорово само по себе. Но, главное! В следующий раз, когда уже немного ослабевшая, но все еще очень сильная, бутылка постучится в вашу дверь – с новым предложением, как бы ни было сильно искушение, вспомните момент «как же хорошо», восстановите внутренние ощущения, потом внешние предметы, обстановку, запахи… воссоздайте, как можно больше, деталей.

В этом воспоминании посидите минуту. Хотя бы. Бутылка будет колотиться во все ваши уголки сознания, звенеть и шипеть. Она могущественна, сколько бы времени не прошло. Но, если вы сделаете то, о чем я вас прошу – шансы, в сотый, тысячный раз, сказать выпивке «нет», значительно повышаются.

Наша жизнь бывает жестокой и несправедливой, никто от этого не застрахован. Это значит, что жизнь может (и будет) подбрасывать вам много поводов, чтобы опять взяться за алкоголь.

На самом деле, ничто не может служить поводом, пока вы это в повод не превратите. Постарайтесь не превращать, держите при себе, как антивирус, моменты «как же хорошо».

Безотносительно всего остального, это и есть самое ценное, что у нас вообще есть.

***

В России алкогольная «драматургия» поддерживается на уровне культуры. В то время, как европейцы и американцы, пьют «на ходу» или в барах, ресторанах, у нас приняты застолья.

Блюда и напитки заранее готовятся, столы расставляются, скатерти разглаживаются. Когда все это собирается вместе, ощущается эйфория. Серые безжизненные тушки куриц с противными пупырышками, покрылись золотистой корочкой, пыльные картофелины, морковь и другие овощи становятся салатом, аккуратно уложенным в стеклянные вазочки, может быть, даже украшенные веточками зелени. Тарелки расставлены, бокалы блестят, бутылки, которые так долго «томились» в шкафах, заначках, холодильниках, теперь заняли свое почетное место в самом центре стола. Они пока закрыты. Но, у всякого, кто пройдет мимо, складывается ощущение, что пробки так и пучатся, скрипят, пытаясь выпустить содержимое наружу.

Люди смотрят на все это и не верят, что еще недавно, это все было отдельными покупками в полиэтиленовых пакетах. Вполне может быть, к этому чувству добавляется ощущение праздника (что-то изменится) или предвкушение подарка (у меня будет что-то новое и красивое).

Ощущение «ух, ты!» подогревается, расширяется и просится наружу. Потом приходят гости, родственники, которых давно не видели. В прихожей звенят торжественные звонки, на парковке слышен приятный шелест колес и бормотание двигателей.

Даже если всего этого нет и, почти опустившийся на дно, человек, пошатываясь, идет в магазин за бутылкой самого дешевого и ужасного пойла, происходит примерно тоже самое, только в меньшем масштабе.