Брокингемская история. Том 19

– Если быть совсем точными, то Родли выехал из Лондона тридцать первого июля, – внёс необходимую ясность Доддс.

– Короче говоря, Директор приказал нам решить проблему Родли окончательно, бесповоротно и в кратчайшие сроки, – продолжил зам, – Я немедленно связался с этой больницей в Трипле и переговорил с её руководством. Я попросил их отобрать у Родли все его служебные и командировочные документы; они ответили, что это уже сделано. Теперь он не сможет покинуть больницу до нашего приезда… Я всё-таки надеюсь, что на сей раз нам удастся доставить его на рабочее место! – лицо зама озарил сдержанный оптимизм и уверенность в своих силах, – Но тут перед нами встал вопрос: А кого же нам послать в Трипл за Родли? В своё время за ним уже выезжали и Боумэн, и Беннет. Оба они, скажем прямо, с этим заданием не справились… И тогда отдел режима предложил следующий вариант: Он направляет в Трипл своего Боумэна – но одновременно с ним туда же для пущей надёжности выезжаете и вы двое…

– Ну вот, я так и знал! – в отчаянии вскричал Маклуски.

– Таким образом, – заключил зам, – вам было оказано высокое доверие: Вам поручено дело, с которым до сих пор не смогла справиться ни одна наша служба. Ваша задача будет предельно проста: Вы вместе с Боумэном прибываете в этот Трипл, получаете на руки Родли со всеми его документами и конвоируете его в Лондон, где лично сдаёте мне…

– А как нам быть с командировкой в Бембридж? – полюбопытствовал Доддс, – Наверно, нам придётся сдавать обратно все командировочные документы и выписывать себе новые, до Трипла?

– Нет, разводить бюрократическую волокиту вам ни к чему, – успокоил зам, – Ничего нового вам оформлять не нужно. Хватит с вас и старых документов! Ваша поездка в Трипл будет считаться как бы начальным этапом командировки в Бембридж. Разумеется, отмечать командировку в Трипле вам не понадобится… (Собственно, вам никто её там и не отметит.) Официально в этой поездке будет участвовать один Боумэн – вот ему-то и придётся повозиться с оформлением документов! Отдел режима заверил, что сегодня до конца рабочего дня Боумэн получит все необходимые командировочные бумажки, а после этого незамедлительно заглянет к вам в общежитие. Затем вы все втроём оперативно двигаетесь на вокзал и отправляетесь в Лоуридж и Трипл. Завтра я жду оттуда вашего звонка с докладом о проделанной работе… Если повезёт, вы уже завтра к вечеру доставите Родли в Лондон. В худшем случае это случится не завтра, а послезавтра… Как только вы покончите с этим делом, вы немедленно отправляетесь в Бембридж, прихватив с собой Кристи… Итак, ваша ближайшая задача такова: Вы опять возвращаетесь в своё общежитие и в полной боевой готовности дожидаетесь сигнала от Боумэна! Ещё вопросы будут?

– Нет-нет, какие ещё вопросы! – ответили Доддс и Маклуски, поднимаясь из-за стола.

Вскоре два знаменитых детектива снова оказались в своей всемирно известной комнате на втором этаже общежития, где на полу по-прежнему стояли их два больших битком набитых саквояжа.

– Обстановка меняется, как на войне, – отметил Доддс, залезая в свой насиженный угол подоконника, – Не успели нас заслать на Бембриджский участок фронта, как Верховный Главнокомандующий меняет своё решение и отправляет Доддса и Маклуски в какой-то Трипл, чтобы заткнуть нами очередную дыру… Я всегда говорил, что наша Центральная полиция – это своеобразный филиал Центральной Клинической Психиатрической Лечебницы для Особо Буйных Пациентов, – не поскупился на громкие слова он.

– Ваша метафора вполне злободневна, – согласился Маклуски, – Если считать Центральную полицию обычным дурдомом, то Родли сильно смахивает на её пациента, а мы с Боумэном – на его санитаров.

– Кстати, – заметил к слову Доддс, – Если этот Боумэн не объявится в ближайшие полчаса, то тогда…

В этот момент, как по заказу, в дверь комнаты снова кто-то настойчиво постучал снаружи.

– А вот и он, лёгок на помине! – удивился Маклуски, – Боумэн, это – вы?

– Опять не угадали! – ответили из-за двери.

Отперев дверь, радушные хозяева вторично за текущий день впустили в комнату следователя Ченнона. На сей раз он нёс с собой небольшой портфель…

– Вот, шёл мимо и решил заглянуть! – объяснил он, подходя к окну и ставя портфель на подоконник, – Вы же сами предложили мне заходить, если у меня появятся новые интересные соображения; не правда ли? Ну так вот: Они у меня уже появились! – он раскрыл портфель и принялся что-то из него доставать.

– Что такое вы приволокли в своём портфеле? – забеспокоился Маклуски, – Другую фляжку?

– Нет, – опроверг Ченнон, – Ту же самую! – он извлёк на всеобщее обозрение уже знакомый коллегам алюминиевый сосуд, – Уйдя от вас, я забежал домой, вылил весь виски из фляжки в графин, сунул пустую фляжку в портфель и снова отправился к вам… Но если вам нужна новая фляжка, то и за ней дело не станет! – он достал из портфеля ещё одну алюминиевую фляжку, раза в полтора вместительнее первой, – Налейте мне сюда виски – и дело с концом! А потом я вам расскажу, к каким интересным соображениям я пришёл…

– Вы злоупотребляете нашим радушием! – подосадовал Маклуски, – Ваше счастье, что вам попались такие гостеприимные коллеги… Ну да ладно, давайте сюда ваши фляжищи!

– Значит, вот что я хотел вам сообщить, – перешёл к главному Ченнон несколько минут спустя, убирая наполненные фляжки обратно в портфель, – Я получил ответы на те два вопроса, которые вас так сильно интересовали… Забрав из дома портфель с фляжками, я по дороге к вам ещё раз завернул к офисному центру и поднялся на лифте на чердак. Я ещё раз осмотрел высаженную дверь и убедился: Она открывалась внутрь, в комнату с умывальником. И исцарапана она тоже с этой, внутренней стороны…

– Мы в этом и не сомневались, – подтвердил Доддс из другого угла подоконника.

– Ваша информация, Ченнон, лишь подкрепила наша гипотезу, – добавил Маклуски, – Теперь в этой истории больше не осталось ни одного белого или серого пятна… Надеюсь, и вам тоже всё уже понятно? – он лукаво посмотрел на гостя, сидящего на подоконнике.

– Пока мне понятно только одно, – возразил Ченнон, – Раз наша дверь была исцарапана с внутренней стороны, то это произошло уже после того, как её сняли с петель… Другого варианта тут быть не может. Очевидно, вариант может быть только один; не так ли? – он вопросительно посмотрел на своих сообразительных коллег.

– Совершенно верно: Только один, – не стал возражать Доддс, – Но совсем не тот, какой вы предлагаете… Маклуски, вы готовы изложить Ченнону правильную реконструкцию событий?

– Я всегда готов, как говорят скауты! – подтвердил Маклуски, методично расхаживая по комнате между входной дверью и двумя саквояжами, – Сегодня это – моя прямая обязанность. Увиливать от неё я не собираюсь… Как мы и ожидали, история оказалась простой и незамысловатой, хотя и довольно забавной. Додуматься до верной разгадки не составило для нас труда… Собственно, Бастинса и Милличипа мы с Доддсом знаем уже давно (хоть и понаслышке). Мы уже успели изучить их повадки и понять их образ мышления. Мы отлично представляем, на что они способны, и прекрасно понимаем, какие замыслы могут прийти в их чугунные головы. Как правило, эти замыслы довольно просты и незамысловаты. Они предусматривают лишь минимальные и очевидные меры конспирации… Естественно, при исполнении своих замыслов Бастинс и Милличип обязательно натыкаются на какие-то непредвиденные обстоятельства; в попытках их обойти они городят такой огород, что совершенно запутывают картину событий. Неудивительно, что вам их действия теперь представляются абсурдными и нелогичными… Однако логика в их действиях, несомненно, присутствует – и вы без труда сумеете в неё вникнуть, если взглянете на ситуацию их глазами. Таким образом, реконструкция произошедших событий включает в себя два этапа: Сперва вы должны сообразить, какой план изначально был задуман Бастинсом и Милличипом; а затем вы должны догадаться, какое неожиданное препятствие могло им помешать. В нашем случае обе этих задачки решаются предельно просто…

– Послушайте, перестаньте ходить вокруг да около! – не выдержал Ченнон, – Пора бы вам перейти к главному!

– Я как раз к нему подхожу, – заверил Маклуски, отходя от двери и приближаясь к саквояжам, – Вы хотите услышать реконструкцию ночных событий в офисном центре? Тогда слушайте! Мы с вами уже обсуждали замысел Бастинса и Милличипа и пришли к выводу, что этой ночью они собирались ограбить офис финансовой конторы на шестом этаже. И вот наступает ночь… Наши оранжевые друзья терпеливо дожидаются, когда все посторонние лица покинут здание. Уходят домой дневные работники с других этажей; заканчивают свою смену сантехники во главе с Колхауном и тоже расходятся по домам. В огромном железобетонном корпусе жизнь как бы замирает до утра, и наступает ночное затишье… В этот самый момент Бастинс и Милличип приступают к исполнению своего дерзкого замысла: Они садятся в лифт и поднимаются на чердачный этаж. С собой они прихватывают свой верный железный лом полутораметровой длины (тогда ещё не согнутый в дугу)… Дверь на чердак постоянно открыта. Наши друзья без проблем проходят в неё и твёрдыми уверенными шагами направляются через весь чердак к так называемой задней двери. Их путь скупо освещают несколько лампочек ночного освещения. При их свете они замечают крохотную каморку с умывальником… И вот наши друзья заходят в эту каморку…

– Но зачем? – вскричал Ченнон, – Какого дьявола им там понадобилось?

– А как вы сами думаете? – переадресовал вопрос обратно Доддс, – Для чего люди заходят в комнату с умывальником?

– Откуда я знаю? – ответил Ченнон, – Мало ли, что кому могло прийти в голову…?

– Когда не нужно, вы готовы фантазировать на пустом месте, – подосадовал Маклуски, – А ведь ответ так и просится на ум: Бастинс и Милличип зашли в эту комнату для того, чтобы вымыть там руки!

– Тысяча чертей! – воскликнул потрясённый Ченнон, – Ну неужели они не нашли другого времени и места для мытья рук?

– Странно, что вы ещё чему-то удивляетесь! – отозвался Доддс из другого угла подоконника, – Ченнон, а разве вам не известен обычай мытья рук перед кражей со взломом? По нашим данным, он широко распространён среди лондонских грабителей. Уж кому, как не вам в уголовной полиции, об этом знать…!

– Обычай мытья рук? – Ченнон в задумчивости почесал себе подбородок, – Честное слово, никогда не слышал о таком! В воровском фольклоре я разбираюсь туговато. Я больше специализируюсь на раскрытии преступлений…

– Ну так знайте: Такой обычай существует, – повторил Маклуски, – Перед тем, как отправиться на дело, грабители имеют привычку умывать себе и друг другу руки, как бы смывая с них пыль прошлых неудач; заодно они смывают её и со своих орудий труда (в данном случае – с лома). Вот для этой цели Бастинс с Милличипом и направились в комнату с умывальником! Они открывают кран с холодной водой и приступают к водным процедурам… И тут их подстерегает первая неприятность. Как мы уже знаем, дверной косяк в комнате был установлен криво, и дверь постоянно самораскрывалась – причём открывалась она именно внутрь комнаты. Вы можете легко представить себе все неудобства, которые пришлось претерпевать нашим оранжевым друзьям: В каморке размерами метр на метр и без того невозможно развернуться – а тут ещё эта дверь постоянно открывается и стучит им по спинам, мешая проводить важный профессиональный обряд. Справиться с непокорной дверью никак не удаётся – едва только её пытаются захлопнуть, как она немедленно открывается обратно. Придерживать дверь и одновременно мыть руки в умывальнике неудобно; подпереть дверь изнутри ломом тоже не представляется возможным – ведь лом сам должен участвовать в водных процедурах… В конце концов Бастинс и Милличип теряют терпение. Они бросают мыть руки и временно переключаются на дверь… Им удаётся довольно быстро сообразить, по какой причине она всё время открывается – её замок установлен на стопор. Отыскав стопорную кнопку, они отжимают её – и два больших штыря наконец получают свободу и выдвигаются из гнёзд наружу. Теперь дверь вообще перестаёт закрываться, поскольку штыри упираются в дверной косяк. К сожалению, ручка управления штырями находится на внешней стороне двери… Перед нашими оранжевыми друзьями встаёт проблема: Как бы им повернуть эту ручку, находясь внутри комнаты по ту сторону закрытой двери? Из вашего описания, Ченнон, нам стало ясно, что данный замок относится к хорошо известному типу. В сущности, закрыть его изнутри комнаты довольно просто: Вы должны двумя пальцами вжать штыри внутрь гнезда; потом, не отнимая пальцев, подвести дверь к косяку; затем вы резко отдёргиваете пальцы и быстро захлопываете дверь. Если всё будет проделано чётко и слаженно, дверь успеет проскочить на нужное место прежде, чем штыри выдвинутся из гнезда и упрутся в угол косяка… Похоже, Бастинс и Милличип поступили именно таким образом и сумели-таки захлопнуть дверь изнутри. В итоге два замковых штыря пришли в соответствие с ответными пазами на дверной части замка и благополучно проскочили в них. Теперь дверь наконец перестала самораскрываться… Вздохнув с облегчением, Бастинс и Милличип возвращаются к водным процедурам. Они продолжаются в полной темноте, поскольку внутри комнаты отсутствует освещение. Нашим двум друзьям приходится действовать не только в тесноте, но ещё и наощупь… Но вот обряд мытья рук и лома завершён, а пыль былых неудач окончательно утекает в водопроводную трубу. Бастинсу и Милличипу пора отправляться на шестой этаж грабить финансовую контору… Они нащупывают в темноте ручку двери и поворачивают её – но та лишь крутится вхолостую и ничего не отпирает. (Доддс, вы не могли бы хихикать немного потише?) Внезапно Бастинс и Милличип осознают, что угодили в хитроумную ловушку, которую сами же себе и соорудили…

– Какая же это ловушка? – не понял Ченнон, – Вы хотите сказать, что они не смогли сразу выбраться из комнаты? Но что же здесь сложного? Высадил дверь – и дело с концом!

– Вам тут легко рассуждать, сидя на подоконнике, – заметил Доддс, – А попробовали бы вы сами оказаться вдвоём в маленькой тесной каморке, да ещё в полной темноте! У Бастинса и Милличипа не было никакой свободы манёвра. Они даже рукой не могли свободно пошевелить, не заехав товарищу в глаз или в нос… И вы ещё предлагаете им заняться вышибанием дверей? Как я погляжу, вы – большой оптимист!

– Но у них же был с собой лом! – напомнил Ченнон, – Подсунули бы его под дверь и дёрнули – дверь бы сразу и вылетела!

– Эх, Ченнон, Ченнон! – покачал головой Маклуски, – Вы в детстве учились в школе? Вы проходили на уроках геометрии закон Пифагора? ("Пифагоровы штаны во все стороны равны" – и так далее.) Если комната имеет размеры метр на метр, а длина лома составляет полтора метра, вам никогда не удастся засунуть его под дверь, как бы вы ни старались. К сожалению, гипотенуза всегда окажется длиннее любого из катетов… (И даже по диагонали вы уложить лом на пол не сумеете, поскольку корень квадратный из двух равняется одной целой и сорока четырём сотым, что также меньше полутора.) Бастинс и Милличип быстро осознали эти премудрости, пока крутили ломом в тёмной запертой комнате. От души проклиная старика Пифагора и его дурацкие законы, они упорно пихали под дверь своего верного железного друга; результаты их трудов вы сегодня могли наглядно лицезреть на стенах комнаты и внутренней стороне двери. Неудивительно, что они расколошматили вдрызг старый ржавый умывальник и свернули к чёртовой бабушке водопроводный кран… Вы полагаете, что так основательно отделать каморку возможно лишь после двух часов непрерывного махания ломом? Похоже, именно столько времени и пришлось потратить Бастинсу и Милличипу, чтобы вырваться на свободу из запертой комнаты. (Самое забавное, что дверь мог легко открыть снаружи любой случайный прохожий одним поворотом дверной ручки. Увы, среди ночи на чердаке офисного здания случайные прохожие попадаются нечасто…) Целых два часа два наших оранжевых друга трудолюбиво пытались подсунуть свой лом под дверь всеми своими руками и ногами. В конце концов их упорство и вера в успех принесли свои плоды – им удалось согнуть лом в такую дугу, что он больше не подпадал под действие законов Пифагора. И вот лом пролезает-таки под дверь; ещё усилие – и она слетает с петель… Оказавшись на свободе, Бастинс и Милличип с облегчением переводят дух. Тем не менее, они вынуждены отказаться от прежнего замысла по ограблению финансовой конторы… Вы спросите: Почему? Ответ очевиден: Во-первых, их верный железный друг уже потерял свою боевую форму; во-вторых, они сами слегка утратили прежний боевой дух; а в-третьих, времени на ограбление у них больше не остаётся, так как ночь уже близится к концу… Усталые Бастинс и Милличип оставляют свой гнутый лом рядом с высаженной дверью и разъезжаются на исходные позиции: один – на четвёртый этаж, другой – на седьмой. Несмотря на скрупулёзно проведённый обряд омовения рук, их очередная авантюра потерпела очередной крах. Им придётся сделать из этого очередной вывод и хорошенько поразмыслить над причинами своих постоянных неудач… Вот, собственно, и вся история! – закончил свой рассказ Маклуски.

– Ченнон, вы желаете что-то возразить? – осведомился Доддс.

– Нет, не желаю! – решительно возразил Ченнон, слезая с подоконника и беря в руки портфель, – Примерно так я и представлял себе картину событий… Ну что ж, не буду вас далее задерживать! Мне и самому нужно срочно кое-чем заняться… – (в его портфеле снова что-то осторожно булькнуло), – Ого! На дворе уже совсем поздно – а я тут с вами всё лясы точу? – спохватился он, посмотрев в окно, – Нет-нет, я срочно от вас убегаю! Всего наилучшего и счастливо оставаться!

И он устремился к выходу, бережно подхватив свой небольшой, но довольно увесистый булькающий портфель.

– Конечно, он прав: На дворе – уже совсем вечер, – согласился Маклуски, запирая дверь за ушедшим гостем, – Даже если Боумэн успеет сегодня оформить все свои командировочные бумажки, нам вряд ли имеет смысл отправляться в дорогу ранее завтрашнего утра…

– Кто бы с этим спорил! – поддержал его Доддс, – С нашей стороны, было бы верхом безрассудства приезжать на ночь глядя в этот Лоуридж и ночевать в какой-нибудь дрянной местной гостинице. Мы поступим гораздо мудрее, если со всеми удобствами переночуем у себя дома… Поэтому я предлагаю распаковать наши большие саквояжи и достать из них обратно наши доблестные раскладушки! – высказал очевидное соображение он.

– И не только раскладушки, – дополнил коллегу Маклуски, – Мы обязаны по всем правилам отпраздновать наше завтрашнее отбытие в командировку – а заодно и сегодняшнее успешное завершение расследования истории на чердаке офисного здания…

– Эх, жаль, что Ченнон так резво от нас удрал! – высказал досаду Доддс, – А ведь он имел к этому расследованию самое непосредственное отношение! (Если бы не он, мы бы и не узнали о новых проделках наших двух оранжевых друзей.) Он мог с полным правом отметить вместе с нами наши очередные успехи…

– Но он сам сделал свой выбор, – заметил Маклуски, – Раз у Ченнона нашлись более важные дела – значит, мы не вправе отрывать его от них. Ну а отпраздновать наши успехи мы сумеем и без него…

– Да кто бы в этом сомневался! – подтвердил Доддс.

И два прославленных детектива, придвинув к себе каждый свой собственный саквояж, принялись деловито и сосредоточенно их расшнуровывать…

CLXXXIII. Коллективизм и взаимовыручка