Дефект

– Делаем… что?

– Я не могу произнести это слово, – затараторил Астэ, – я даже собственное имя не могу нормально произнести!

– У тебя есть ещё одно имя?

– Да, Эй-и – «рассветная звезда».

– Как красиво…

– Да, только говорю я его отвратительно, – сказал Астэ тихо.

– Но у всех разные способности! У тебя ещё получится, тем более, можно ведь общаться мысленно!

– Я этого тоже не умею… – Астэ усмехнулся.

Этрэ смущённо замолчал.

– Прости, мне не стоило жаловаться, – сказал Астэ, мягко посмотрев на собеседника и накрыв своей ладонью его руку. – Огромное тебе спасибо за помощь.

– Я сделаю всё, что в моих силах, для тебя и для общего блага! – в аметистовых глазах Этрэ будто сверкнула молния.

А Астэ вот уже в который раз подумал, что недостоин своего народа.

Глава 3. Ad victoriam ex machina[4 - «К победе из ниоткуда». В античном театре использовался приём под названием deus ex machina – «бог из машины», заключавшийся в том, что в безвыходной ситуации неожиданно появлялся бог и решал все проблемы героев; для его появления использовались специальные механизмы. В данном случае первое слово заменено на victoria – «победа»]

Последнее светило почти закатилось за горизонт. Фиолетовая гладь неба по бокам уже становилась чёрной; этой черноте предшествовала довольно чётко очерченная светло-серая, практически белая полоска как раз на уровне заходящей звезды. По небу сновали шаттлы – гораздо чаще, чем обычно.

Улицы городов, несмотря на такой поздний час, были наполнены людьми. Вот кто-то из них, очень куда-то спешивший – очевидно, куда-то не очень далеко, раз он шёл пешком – случайно столкнулся с каким-то человеком из социальной страты, не занимающейся войной на постоянной основе. Во многом именно благодаря этому небольшому количеству людей выросла специфическая имперская архитектура – волнообразные или же закруглённые, либо состоящие из множества острых длинных элементов здания преимущественно чёрных и тёмно-серых цветов; благодаря этим людям в Империи процветает изобразительное искусство, не отстаёт также музыка и – излюбленное развлечение имперцев помимо многочисленных разнородных соревнований – театр. Любовь жителей Империи к зрелищам поистине уникальна.

Столкновение было таким сильным, что на военном звякнуло оружие, а другой человек чуть было не упал на землю. Первый не сдержался и выругался; второй окинул его хмурым взглядом и быстрым шагом продолжил свой путь. Эта ситуация была нетипичной: в обычное время люди бы попросту извинились друг перед другом за недоразумение, сложив по-разному руки и слегка поклонившись. Сейчас же общая атмосфера медленно проникала в сознания людей.

Вот очередная красная степь за городом оканчивается багровыми джунглями, из которых периодически доносится ровное, негромкое пение местной птицы, имеющей яркое разноцветное оперение. Помимо равнины такие леса могут покрывать и холмы, как правило, медленно переходящие в горы, в ущельях которых вниз обрушивается множество водопадов; в них также не счесть своеобразных каменных «арок» и причудливых фигур, образуемых скалами. Самые распространенные скальные породы имеют чёрные цвета; существуют также тёмно-серые и цвета берлинская лазурь.

Особой природной гордостью Империи могут считаться её многочисленные каньоны – они как раз в большинстве имеют последний цвет. Их ценность состоит не столько в самом существовании, сколько в скрывающихся в их недрах драгоценных камнях. Этих камней такое немыслимое множество, что часто находятся целые пещеры, сверкающие ими – голых скал там и вовсе не видно. Среди великого разнообразия самоцветов наиболее распространены, пожалуй, гранатовые кристаллы.

На город, в котором жил Астэ, тоже медленно опустилась ночь. Два молодых имперца сидели на окраине, попивая кветт и наблюдая за огнями вдали. Внезапно один из них сказал, нервно усмехаясь:

– Да пропади оно всё пропадом…

Второй посмотрел на него непонимающе:

– Чего ты там бубнишь?

Тот, первый, резко встал перед собеседником.

– Послушай, да разве ты не видишь, что происходит?! Империя обречена. Мы проигрываем в этой войне.

Второй какое-то время молчал – на его лице отображалась работа мысли. Ему явно не хотелось сейчас вести диалог. Наконец он снова посмотрел на первого и спросил:

– Ты идиот? Мы ни разу не проигрывали. Это невозможно.

– Да, я знаю, что в последний раз Империя проиграла 3 миллиона лет тому назад при последующих постоянных войнах. Но это не мешает нам потерпеть поражение и сейчас.

– Да от таких, как ты, даже слово «мы» слышать противно…

– Я основываюсь на реальной ситуации! Открой ты наконец глаза, вы все откройте!

– Да замолчи ты. Не знал, что ты такой чёртов паникёр…

Осознав, что спорить бесполезно, первый присел обратно на свое место. Какое-то время он сидел, обхватив голову руками, затем как-то отсутствующе проговорил:

– Даже рабы какие-то полудохлые стали… Всё, всё ведёт к упадку, я прямо чувствую это…

– Да задолбал ты меня уже своим нытьём!!!

С этими словами он дал тому лёгкую оплеуху; тот вскрикнул от неожиданности; второй в свою очередь удивился:

– Э, ты чего орёшь?

– Да я не ожидал этого, чёрт возьми! Что за отвратительная привычка?!

– Ты что, не успел…

– Нет, не успел, подлая твоя морда!!!

Между имперцами начался поединок; но вскоре обоим надоело, и те снова уселись на свои места, отсутствующе глядя вперёд.

– Да чего ты так вздыхаешь?! – взорвался второй. – Мне и без тебя домой хочется; я так давно не видел родных красных пейзажей, а здешние звёзды практически выели мне глаза…

– Нытьём, говоришь… – усмехнулся первый.

– Да заткнись ты.

Оба продолжили сидеть в унылой тишине, обречённо допивая свои напитки.

***

Люди ходили тренироваться по очереди, одной небольшой группой за ночь – пока ещё боялись быть обнаруженными. Очень спасало то, что сейчас, во время экстренного военного положения, имперцы особо не разгуливали по ночам, тем более уж не уходили далеко в горы или к морю.

Для того, чтобы дело продвигалось быстрее, Астэ предложил, чтобы те, кто уже примерно понимает, что и как делать, объясняли другим. Это и правда ускорило процесс и облегчило Астэ работу. Он невероятно переживал за темпы: в конце концов, война, которую развязала Империя, была не бесконечной и представляла из себя единственный шанс. У Астэ уже наметились кое-какие планы, позволяющие допустить минимум прямых столкновений; однако для их осуществления он пока ещё не обладал достаточной информацией, которую рассчитывал получить в будущем – а именно, о расположении некоторых военных баз.

Очень помогал Лэнги. Видя, что Астэ частенько приходит почти что обессиленным, он сам отражал учебные атаки и давал некоторые советы для более эффективных действий. Вообще, Астэ нередко поражался, насколько это духовно развитый человек, и благодарил небеса за то, что такие существуют.

Гэрет просто не давал Астэ покоя. Ещё и теперь, когда обстановка в Империи накалилась и люди всерьёз начали задумываться о ближайшем будущем, тот тоже ходил весь на нервах и, как видно, отрывался. Астэ не мог понять, с чего злополучный имперец к нему так прицепился и почему он так часто в своих бесконечных издевательствах делал акцент на «рабском» происхождении и на том, что он, Астэ, всегда будет недочеловеком. «Ну не подходят же люди к животным с той целью, чтобы доказывать своё превосходство. Тем более что в некоторых случаях оно явно мнимое».

Проблема состояла ещё и в том, что Астэ всё больше и больше хотелось дать тому отпор – и не то чтобы это желание было вполне осознанным. Делать этого, конечно же, было ни в коем случае нельзя, и он держался изо всех сил. Как часто, бывало, в отчаянии Астэ приходил в священные пещеры, падал на пол и молился непонятно кому – точнее, подсознательно он это делал человеку из снов, – прося о том, чтобы ему дали сил сдерживаться. Странно, но во время этих молитв он чувствовал себя куда более одиноким, чем обычно; ощущение покинутости и отсутствия собственного места сдавливало горло. Но стоило ему вспомнить свои сны, как всё возвращалось на свои места.

Как-то после одной из ночных тренировок Лэнги подошел к Астэ. Вид у первого был какой-то беспечно-серьёзный – эти несочетаемые состояния так хорошо сочетались на его лице, когда его мысль напряженно работала.