И грянет атомов песнь

Миг прощального воинского салюта и я двинулся прочь – к шахтам.

Почему не улететь на корабле, мог бы спросить меня несведущий, а я бы рассказал ему про орбитальные оборонные комплексы над Камораном – охраняющие сокровищницу мидрианской империи, как от внешней угрозы, так и от внутренней.

Поджариться в космосе или сдохнуть во тьме шахт – выбора лучше и не пожелать.

Двери лифта открылись, а я вскинул винтовку.

Палец лег на курок, перекрестие поймало первую цель – завороженно глядящего на побоище надзирателя.

Электромагнитное поле толкнуло снаряд вперед, разгоняя до сверхзвуковой скорости. Компенсаторы погасили вибрацию от преодоления барьера – поэтому сгусток смерти достиг цели почти беззвучно.

Армированная ткань униформы не способна была выдержать прямое попадание гаусс-снаряда, и охранника отбросило назад, выбивая целый кусок одежды и плоти на спине.

– Оружие на землю. – Потряс я винтовкой. – Даю одну попытку.

– Он один парни! – Воскликнул храбрец с зычным голосом. Наверняка заводила. – Нава…

Я выстрелил, не дав ему закончить.

– Еще немного и вас станет столько же, а то и меньше… – Печально сказал я оставшейся в живых тройке.

Эти оказались доходчивее, чем их бездыханные предшественники, и оружие полетело наземь, а я облегчено вздохнул.

Выдворив их из лифта, я нажал кнопку сектора А-3, надеясь, что сил мне хватит еще на немного.

Совсем на чуть-чуть – чтобы уползти во тьму…

…И найти то, что зовет меня к себе.

***

– Что за… – Спохватился было патрульный, но приклад винтовки оказался быстрее.

Я не стал стрелять, ударив ровнехонько в челюсть – становилось тошно от мысли сколько жизней своего племени я уже забрал. Тюремщик осел наземь, и его голова упала на плечо.

– Позаимствую. – В горле было сухо и голос мой походил на карканье воронья. Я сорвал с шеи человека ключ-карту, проверив уровень его допуска.

Допуск к шахтам у него был – а иного я и не жаждал.

Полутемные улицы спали, как должны были спать и мы с Гокой и Мином – в одной из ячеек, видя дурные сны. Могли бы безропотно принимать своё бедственное положение, статус рабов, что выжигали на груди порядковым номером.

Но ковать свою судьбу мы можем любыми методами, был бы огонь.

Нарастал шум в ушах – я потерял слишком много крови, компенсаторные механизмы организма давали сбой, а нехватка кислорода в тканях грозила перерасти в терминальную стадию. Может тот голос и есть последствия острой фазы гипоксии?

Может все это, все что со мной произошло и происходит – горячечный бред?

Мысли текли во мне, ноги несли меня.

Вдоль транспортной магистрали, до транзитного хаба, не такой уж длинный путь для здорового человека. Но я ковылял вперед, словно старик у которого сдохла любимая кляча.

Двоих патрульных я увидел издалека – безмятежные болваны, наверняка гогочущие о своих каверзных делишках. Обойти их было нельзя, они стояли прямо у шлюза, за которым находилась транзитная площадка.

Они были у меня на ладоне, легкая мишень даже с учетом трясущихся рук. Я поднял винтовку, поймав грудь одного из них в прицел. Положил палец на курок и чуть надавил.

Застыл.

Вздохнул.

И опустил ствол к земле.

Уронил винтовку наземь и вышел к ним на свет, разведя руки в стороны. Окровавленный, израненный и босой, с разбитым от падения визором и порванной в клочья униформой – я выглядел так будто дрался на руках с драконом.

Что было очень близко к истине – попрошу заметить.

Патрульные увидели меня и обомлели, словно узрели восставшего мертвеца. Даже сперва не потянулись за своим оружием.

– Я сдаюсь. – Сказал я спокойно, сокращая дистанцию. – Вяжите меня.

Тот, что повыше, неуверенно взглянул на своего коллегу.

– На кой ты нам сдался, мужик? – Спросил коротышка, почесав небритую щеку. – Ты откуда тут взялся вообще?

– Ага, – поддакнул ему долговязый, – Ну-ка шуруй в свою ячейку, пока не огреб.

Для убедительности он похлопал себя по висящему на перевязи ружью. Ох уж эти регалии власти, врученные недалеким – инструмент угнетения угнетенными угнетенных.

Я шел вперед, осторожно, неторопливо и очень покладисто. Склонил голову, чтобы казаться меньше и незначительнее. Снижал уровень угрозы, заправски играя сломленного.

– Но что вы скажете остальным? – Спросил я тихо. Сделал еще пару шагов, застыв перед все еще не готовыми к драке патрульными. – Тем, кто идет по моему следу?

– Кому, кому? – Коротышка непонимающе глянул мне за спину, силясь увидеть погоню. – Нет там никого!

– Да он с катушек слетел… – хохотнул второй и толкнул меня в плечо дулом винтовки. – Будь какая заваруха крутая, уже бы сирену врубили, да Бэк?

– Точно. – Кивнул коротышка Бэк. – Завопило бы, будь здоров!

В следующий миг громогласный вой наполнил всё вокруг. Световые панели на потолке окрасились в алый цвет – пульсируя в такт тревоге. Весь сектор заполнил синтезированный голос, падая откуда то сверху:

“Внимание, нарушитель вооружен и опасен, порядковый номер три-восемь-два-два-девять-пять-один, приметы…”

Патрульные подняли глаза к железному небу, а я сделал последний шаг вперед.

“Рост один-восемьдесят-семь” – моя проекция в полный рост появилась над нашими головами, лениво поворачиваясь вокруг своей оси – “Глаза серые, стрижка короткая, на правой скуле шрам…”

Зажатый в моей ладони генератор молекулярного клинка принял команду, и лезвие завибрировало в застывшем воздухе.

– Вот срань…– Коротышка потянулся к оружию, но этот бой он уже проиграл.