Алька. Вольные хлеба

– Пробуй, мы с тобой поделимся долями. Будешь иметь тридцать процентов, если раскрутишь, у меня пятьдесят, у Саши двадцать.

Уставные доли в капитале фирмы «Центрокоммерц», созданной под этот проект, составляли семьдесят на тридцать. Денег у Александра не было, он взял в кредит пятнадцать тысяч долларов, но рассчитывал на долю в пятьдесят процентов в капитале под тем предлогом, что он нашёл это место. Я дал ему тридцать по доброте душевной и хорошему расположению. Это было не то место, за которое можно было получить премию за вход.

Саша промолчал, я подал документы на перерегистрацию уставных долей. Через какое-то время мы договорились с владельцем отдать нам под летнюю площадку часть территории парковки. Игорь построил там площадку с навесом и барной стойкой. Установили там краны для розлива пива двух сортов из кеги, стали носить туда горячие блюда, закуски из нашей кухни. Наняли нового повара, хорошо работавшего с тестом. У нас стали разбирать пирожки, хорошо продаваться пицца.

В июле вышли на нулевую рентабельность, ресторан перестал приносить убытки – появился свет в окошке. С осенними дождями у нас в зале было занято процентов тридцать столиков, похоже было, что мы сделали это. Мы так думали.

В сентябре владелец вдруг заявил:

– Сносите свою халабуду на улице.

– Как сносите? Ты ж сам нам разрешение дал, да без неё здесь нет смысла толкаться.

– Да я вам разрешение дал только на лето, Саш, скажи. – Тут этот мерзкий клещ повернулся к Сашке, и тот послушно кивнул.

Стало понятно, что клещей этих двое – я понял, что делать здесь больше нечего. В дальнейшем нам будут чиниться всяческие препоны, чтобы мы ушли с площадки. Всё, что хотел, друг Александра получил – отремонтированное помещение и вполне раскрученный бизнес. С того момента мы приступили к закрытию заведения, вывезли и распродали всё, что можно было. Поначалу владелец предложил восстановить помещение до прежнего состояния, потом препятствовал вывозу оборудования, в итоге отвязался. Потерял я на этом деле порядка ста тридцати тысяч долларов.

Летнюю площадку Игорь разобрал, доски и составные элементы отвёз к нам на дачу.

Из части этих досок следующей весной рабочие Овика построили нам на даче капитальную беседку, в которой мы установили гриль, раковину, небольшой рабочий столик. Там тем летом проводили мы встречи с друзьями.

***

Закончив с харчевней, я решил продать и магазин – в какой-то момент мне всё обрыдло. Мишка к тому моменту закончил свои потуги с литейной лабораторией, перешёл на работу в ТПП[18 - Торгово-промышленная палата.] Красногорска.

Задумавшись, как продать магазин, я для начала решил продать его как бизнес. Нашёл фирму где-то на Таганке, которая работала именно в этом направлении. Они долго рассказывали, какие они крутые и единственные на свете, провели аудит нашего бизнеса и оценили его в шестьсот тысяч долларов. Указанная цифра меня оскорбила. Я без малого десять лет холил и лелеял эту площадку, и тут такие цифры. Меня они не устраивали никак – мне нужны были деньги, позволившие бы мне доскрипеть без нужды до гробовой доски, а они мне – шестьсот тысяч. Поторговавшись, они подняли стоимость до восьмисот и на мои предложения маненько увеличить цифру рассмеялись мне в глаза. Я плюнул в их продувные рожи и ушёл во тьму.

Целый год я слонялся по агентствам недвижимости, и каждый раз, когда я переходил в следующее, предлагаемая цена вырастала. Но наступил момент когда из желающих купить нашу площадку остались только представители банков.

В итоге помещение мы продали крупному банку, с которым я когда-то начинал сотрудничать в начале своей бизнес-карьеры. Банк тогда только открыл свой первый офис в Москве. Договорились о цене, превышавшей когда-то мне предложенную во много раз.

Сидели, обсуждали нюансы проведения сделки, никак не могли прийти к согласию – я хотел получить всю сумму наличными. В банке отказывались, объясняли мне, что пришли другие времена, девяностые давно позади, они работают только по безналу. Никак не приходили к согласию, пригласили какого-то их крупного банковского начальника, начальник спросил у своих подчинённых:

– В чём вопрос? Не можете договориться по цене?

– Нет, по цене договорились.

– Так в чём же дело?

– Он всё наличными хочет.

– Ну и что?

– Так мы больше не работаем с наличными.

– Это помещение нам нужно?

– Да, хорошее помещение, рядом с метро, прямо на тропе.

– Так что вам нужно объяснять? С наличными мы не работаем! Найдите человека, пусть он у него за наличные купит, а мы у него – за безнал. Что вы как дети?

Все приободрились, и мне было сказано:

– Вам позвонят.

На следующий день я услышал в телефонной трубке приятный женский голос:

– Алек Владимирович? Меня зовут Екатерина Александровна, я буду с вами работать по покупке помещения на Чонгарском. Когда мы сможем встретиться?

Мы встретились и договорились о том, что сделку будем проводить через депозитарий в Даевом переулке, составили договор о продаже помещения. В оговорённый день все трое акционеров ООО «Рассвет» стояли у входа в депозитарий, ожидая представителей банка, и увидели Катерину с водителем, которые несли деньги. Катерина несла их в небольшом полупрозрачном полиэтиленовом пакете, а водитель тащил в здоровенном мешке, в таких в строймагазинах продают сухие смеси. Я подумал – очень смелые люди.

Подписали договор, спустились в подвал депозитария, стали закладывать деньги в две самые большие арендованные под договор ячейки. Деньги не влезали, Мишка сел на пол и стал забивать их туда ногами. Забил, парень крепкий.

Договорились с Катериной встретиться через две недели у отделения Росреестра, в который её риелтор подаст договор купли-продажи на регистрацию.

Нами было продано помещение, в котором располагалась аптека, в тот же день я поехал туда и сообщил директрисе, что помещение продано и через две недели оно перейдёт к новому хозяину, но есть договорённость, что, если новому владельцу не нужна будет эта аренда, он даст им срок до месяца, чтобы они смогли подыскать себе новую площадку. Вечером мне позвонил из Самары хозяин аптеки:

– Алек Владимирович! Вас что, аренда не устраивает? Ну, хорошо, давайте на десять процентов подымем.

– Я же вашей директрисе всё объяснил, продали мы её.

– Двадцать процентов, больше дать не смогу.

– Она уже не наша фактически, а юридически будет не наша через две недели.

– Что, в самом деле, что ли, продали?

– В самом деле.

– А почему нам не предложили?

– Не стали бы вы её покупать, у нас здесь другой уровень цен, не Самарский.

– Ну почему, шестьсот тысяч мы бы дали. Семьсот?

– Мало.

– Восемьсот?!

– На два умножьте – будет точно.

Возникла длительная пауза, потом самарец произнёс:

– Бомбу надо скинуть на Москву вашу, чтобы вы все там пропали.

– Чего так немилосердно-то?

– А из-за вас и цены все растут, – и связь прервалась.