Серые глаза

– Чёрт, я так испугалась! Мигом примчалась сюда. Давай лечиться, горе ты моё луковое!

Я вяло отнекивалась, но Катя – трактор, сметающий всё на пути и не дающий шанса на собственное мнение. Она завернула меня в одеяло, усадила на диван, попутно приказывая Дэну, поставила на плиту чайник, достала из сумки коробки с чаями, прочитала составы, разложила их в нужном порядке и подошла ко мне.

– Ну вот что мне с тобой делать? Как ты собираешься на учёбу? – ругалась она, расставив руки в боки, словно мама.

– Ничего, полечусь и приду.

– Открой рот, – потребовала она.

Спрашивать зачем было бесполезно, повиновалась. Она нахмурилась, прищурилась и, цокнув, возмутилась:

– Посидишь дома эту неделю, и ни шагу за порог, – увидев моё удивленное лицо, она едва не крикнула: – Помню я, как однажды ты ускакала! Мне таких проблем не нужно.

– Но ведь всё обошлось…

– Молчи, пока я тебя не отшлепала!

Я покраснела от её слов. В гостиной стоял совершенно посторонний мне человек, он слышал наш разговор, однако на его лице не изобразилась никакая эмоция.

– Сегодня с тобой посидит Денис, – она понизилась голос, но я всё ещё слышала укор в её словах. – Мне сегодня некогда, а завтра весь день я с тобой. И не семей сопротивляться.

– Эй, я не маленькая! – надулась я.

Катин строгий взгляд поразил меня, я сжала губы и поправила одеяло, открывшее горло. Она повернулась ко мне спиной, прошла на кухню, взяла в руки прихватку и налила чай на троих. «Ведет себя, словно моя мать,» – подумала я не без злости. Поднялась, хватая за полы одеяла, приковыляла, села за стол, глядя печальными глазами на дымящуюся зеленоватую воду.

– Чего так смотришь? Пей давай, – бросила она, присаживаясь.

– Пью я, пью, – буркнула я под нос, вытаскивая руку из-под одеяла.

На кухне повисла тишина. Мне не хотелось даже поднимать глаза на Катю, её наглое поведение задело меня. С другой стороны, мне приятно, что за мной ухаживают. Но катина забота чересчур давящая, и кажется, что тебя принуждают принять её. Теперь я начинаю понимать печальные взгляды Дэна. У нее столько силы и власти, что она забывает о чувствах и мнениях других людей. Смирившись со своим положением, я тихо пила чай и начала замечать, что вместо зуд сменил ринит. Я начала шмыгать, вставать и искать платки было лень.

– Ты не могла бы сходить в ванную? – похоже она вложила всю свою злобу в эти несколько слов. Костяшки её пальцев побелели, когда она схватила кружку.

Я кивнула и вышла из-за стола, подбирая одеяло. За что мне это всё?

Через минуту вернулась на кухню, за столом весело болтали трое. Как он умудряется быть таким тихим? Нос внезапно ужасно зачесался, и я чихнула. Все обернулись на меня. Серые глаза насмешливо смотрели на меня. Катя улыбалась, её злость словно растворилась, щеки слегка порозовели. Дэн нисколько не изменился: пустой, отсутствующий взгляд в чашку, и длинные пальцы, обхватившие керамику. Ник отодвинул ногой стул, на котором я сидела, и я, махнув одеялом, развернулась и ушла в спальню. Послышался удивленный возглас Кати, я не обернулась. Закрыла дверь, легла и заснула.

Проснулась я в третьем часу, ничего не помня и не соображая. Нетвердыми шагами я прошла на кухню, открыла холодильник, достала какое-то блюдо, приготовленное еще вчера на скорую руку, запихала его в микроволновку и села на стул, зевая. Раздались тихие шаги. Из ванной вышел Дэн, глядя на меня помутневшим взглядом.

– Я думала, ты ушел, – сказала я, прикрывая рот.

– Нет, Катя же заставила.

Я кивнула в знак понимания и сочувствия.

– Есть будешь?

– Нет, – ответил он резко, садясь за стол.

Микроволновка пикнула, я поднялась, достала тарелку и поставила её на стол. Идиотский день. Всё вверх дном. Я тянула макароны, вздыхая и хмурясь. Парень, казалось, улыбался, видя мой настрой прикончить обед. Он ловко выхватил из рук вилку и направил на меня, словно пытается накормить меня.

– Ешь, – проговорил он, хихикнув.

Я, удивленно глядя на него, осторожно открыла рот, вилка легко вошла над языком, будто я сама себя кормила. Неловкое чувство посетило меня, я, как маленькое дитя, капризное и непредсказуемое, требовало внимания и пищи, а он, как добрый отец, улыбается и выполняет мои прихоти. Краснея с каждым заходом, я боялась смотреть на него и лишь изредка поглядывала. Улыбка была неизменна, темные глаза следили за моими движениями щек, смеясь и искрясь. Я сама была готова засмеяться, но некий стыд мешал мне открыть себя. Вскоре тарелка была пуста. Дэн положил вилку и спросил:

– Вкусно? – будто сам готовил.

Я кивнула, вспыхивая. Быстро затолкала посуду в раковину, помыла и была уже готова уйти, как услышала:

– А кем тебе приходится Ник?

Я замерла. Никто, даже я, еще ни разу не спрашивал меня об этом. Ну, ведь и так понятно: Ник – это Ник, он – мой эксперимент, но не больше. Правда ведь?.. Хотя я до сих пор не понимаю, что это были за поцелуи. И не знаю, как теперь к нему относиться? Знакомый? Приятель? Друг? Парень?

– Друг, – сказала я, потупившись.

– И только? – я почувствовала недоверчивый взгляд на себе.

– Да, – ответила я дрогнувшим голосом.

Черт, я соврала, и он знает об этом. Какая разница, кто он для меня? Соврала? Значит, не друг?

– А что? – с вызовом спросила я, повернувшись к парню лицом.

– Со стороны это выглядит очень странно: ты смотришь на него, наблюдая за каждым движением, а он не проявляет никакого внимания. Вот мне и стало интересно.

Как странно. Я не ожидала услышать внятный, точный ответ, потому растерялась и снова покраснела. Ник бы пошутил и задал какой-нибудь вызывающий вопрос, а я бы захотела ударить его, прыснула и была бы готова к следующему нападению, но Дэн открыто смотрел на меня, а другого вопроса не последовало.

– Тогда я спрошу тебя, – озвучила я свои мысли. – Ты же не любишь Катю?

– Верно, – на лице появилась ухмылка, глаза закрылись, руки сложились на груди.

– И почему ты с ней?

– Я ей не парень, а брат, – бросил он.

А? Удивленная, я смотрела на него и не могла поверить собственным ушам и глазам. Они не были похожи: Катя – русая, Дэн – брюнет; у нее светлая кожа, у него – смуглая; её глаза цвета дерева, а его – чернеющая тьма. Что же тогда?

– Я – двоюродный брат, – уточнил он.

– А…аа, ясно, – отозвалась я.

Я, скрывая удивленное лицо, повернулась к нему спиной и зажгла плиту, чтобы поставить чайник. Черт, теперь моё положение вообще мне не нравится! Я одна в своей квартире с почти незнакомым парнем. Что мне делать? Убежать я не могу, кричать бесполезно, если только… Я посмотрела на окно соседнего дома и увидела задёрнутые шторы. Не, не вариант.

– Могу я прикорнуть у тебя? Всю ночь не спал, – жалостливо спросил он.

– М? Да, конечно, – невнятно ответила я.

Он лег на диван в гостиной, я закрыла его пледом, мгновенно послышалось сопение. Верхняя бритая губа слегка подрагивала, рука под щекой дергалась, словно его кто-то колол туда. Я сидела на кухне, попивая чай и глядя на него. Теперь уже не он смотрит за мной, а я за ним. Хмурящиеся темные брови, собирающаяся на лбу кожа, морщащийся нос, обнажающиеся блестящие клыки, вздрагивающие длинные ресницы – всё казалось мне милым и несколько детским. Я поймала себя на мысли, что Дэн – красивый. Меня как током дернуло, жар пробежал по телу, и я взглянула на соседний дом. Окно уже было открыто, и я видела полуобнаженного парня. Черт! Отводя взгляд, я снова взглянула на диван в гостиной. Блин, мои бедные глаза! Я зажмурилась и уткнулась носом в чашку.