Серые глаза

– Маш, что с тобой? Какая-то ты растерянная, – с небольшой долей обиды в голосе заметила она. – Что же у тебя стряслось? – спросила Катя, тихо стукнув чашкой.

– Ничего, – нервно повела я плечом. – Просто всё так волнующе! Я первый раз пойду на такое масштабное мероприятие, – прервавшимся дыханием объясняла я. – Город, где я жила, маленький, и там редко устраивали сборища, а я, как обычно погрязшая в учёбе, никуда её ходила.

– Ты не дури, – прервала она меня, строго глядя. – Мы сегодня с тобой оттянемся по полной, и ты навсегда запомнишь этот день! – поднимая указательный палец, воскликнула подруга.

Тогда мне очень хотелось ей верить, и я с нетерпением ждала этого концерта. Казалось, что сегодня должно произойти что-то важное, чего мне категорически нельзя пропустить.

Катя продолжала рассказывать небылицы из жизни, сама смеялась над ними и пыталась поднять во мне энтузиазм. Я, умиротворенно улыбаясь, ждала, когда стрелки на часах покажут без пятнадцати шесть. С каждой новой историей подруга больше молчала, будто хотела понять причину моего безразличия. Она придвинулась ко мне, касаясь рукой моей руки и заглядывая в лицо. Её круглые глаза, накрашенные и подведенные, рассмешили меня своей огромностью, я захихикала.

– Так, кажется, у тебя не все дома, – рассердилась Катя, хмуря брови. – Пойдём гулять, – встала она и протянула мне ладонь.

Подчинившись, я схватила её, улыбаясь. Подруга взяла со стула свою сумочку, я, вернувшись в спальню, забрала свою, и мы вышли. На сегодняшний день передавали последнюю в этом году хорошую погоду. Природа словно не хотела расставаться с теплом летнего солнца, приятной влажности и звонко шелестела темнеющими листьями в знак нежелания отпускать прекрасные дни лета. Люди, тоже чувствуя расположение природы, радовались этому дню, как дару.

Мы шли по проспекту, заглядывая в витрины магазинов, обсуждая новинки этого сезона. Катя настойчиво пыталась доказать мне, что шляпы с широкими полями подходят только под платья. Я, не понимая сути нашего спора, вставляла вялые аргументы, на которые она бурно реагировала. Наконец я устала с ней спорить и засмеялась, проговорив:

– Разве это имеет значение? Какая разница, что ты наденешь? Главное, что у тебя в душе.

– Верно говоришь, – услышала я громкий голос за спиной.

Глаза Кати округлились, рот приоткрылся. Я с трепещущим от неожиданности сердцем обернулась. Ник, улыбаясь, оскаливая белые зубы, смотрел на меня зеленоватыми глазами.

– Хотела уйти без меня?

– Ты мне так ничего и не ответил, я пошла с подругой, – указывая на Катю, ответила я едва поворачивающимся языком.

Она кивнула в знак согласия, её брови сомкнулись, руки скрестились на груди, и она выдала:

– А ты кто такой? Неужели тот самый Никита Гратский? Известный во всех учреждениях, клубах, библиотеках и… везде, короче?

– Он и есть, – испепеляя её взглядом, сказал Ник.

– Ахаха, – сделала я жалкое подобие смеха, заметив накал ситуации. – Давайте перекусим?

– Хорошая идея, – ответили они хором, расцветая и тут же глядя друг на друга ненавистным взглядом.

Мы зашли в ближайшее кафе, молча, без разговоров и улыбок. Заняли дальний угловой столик около окна, сели и без слов уткнулись в меню. Светлые брови парня изредка поднимались, находя что-то, Катя, казалось, хотела облизнуться и заказать всё, что там предлагалось, я же, закрываясь от них книгой, изучала их поведение. Ник водил пальцем по странице, округляя глаза, однажды ухмыльнулся и перевернул страницу, мельком взглянув на меня и встретившись с моим любопытным взглядом. Наверное, я была похожа на голодную хищную рысь, выслеживающая свою добычу. Покраснев, я спряталась за страницами меню и услышала:

– Ну, кто что выбрал?

– Я хочу вот … – Катя начала перечислять свои предпочтения, захлебываясь от удовольствия.

Мне вдруг стало страшно снова посмотреть на Ника, седьмое чувство подсказывало, что он не спускает с меня глаз, и сейчас он – охотник, а я – добыча. Игра, верно?

– Я буду только кофе, – ответила я, захлопнув книжку и победно глядя на парня.

Издав подобие «угу», он обернулся, слегка улыбаясь, и позвал официанта. Он быстро повторил все заказы и, повернувшись к центру стола, взглянул на меня. Локоть уперся в стол, ладонь мягко коснулась щеки, прямой взгляд сверкающий глаз пронзил меня, я почувствовала стыд и укор за что-то.

– Хм, ты всё же нашла это платье? – спросил он спустя несколько секунд.

Катя подняла голову от экрана телефона и круглыми глазами смотрела то на моё краснеющее лицо, то на его спокойствие.

– Конечно, просто нужно быть внимательной, – бросила я, делая вид, что я его не боюсь.

– Мне нравится красный цвет, – сказал он, медленно, словно пробовал самое вкусное на свете лакомство.

Чёрт, что он делает? Игра набирает обороты, я не контролируют её ход.

– А мне нравится серый, – с вызовом ответила я, чувствуя, как пылают мои щеки.

Губы изогнулись в улыбке, уголки чуть приподнялись, глаза не обращали внимания на окружение, словно я одна была объектом его насмешки.

– А еще нравится исполнять тайные желания, – проговорил он низким голосом.

Я опешила. К чему это было сказано? То есть то, что сейчас происходит, – это мое желание? Или тот поцелуй был моим желанием? Не может быть! Откуда он может знать то, чего я сама не знаю? Или на моем лице все всегда написано, а я не могу прочитать, потому что не вижу его?

Вскоре подошёл официант, принесший мой кофе, чай для Кати и Ника. Я вежливо поблагодарила его и смущенно отвернулась к окну. Люди группами шли в сторону площади, где должен проходить концерт, они были веселы и шумны, части их разговоров долетали до нас, и я тихо хихикала, когда слышала что-то необычное. Кофе остывал. Катя уплетала блюда и тыкала в экран телефона, всё ещё бросая недовольные взгляды на парня. Ник потягивал чай словно наивкуснейший напиток в мире. Мы молчали. Говорить было не о чем.

Внезапно подруга дзвянькнула вилкой о тарелку, я от испуга повернула голову на неё, Ник лишь косо посмотрел в её сторону. Катя быстро начала извиняться, поднимаясь из-за стола, схватила сумочку и телефон и выбежала из кафе. Я проводила её недоумевающим взглядом и случайно встретилась с соседними серыми глазами. Если Катя хотела оставить нас наедине, то это очень плохая идея; но если что-то случилось, тогда почему она не сказала об этом?

– Кстати, я тут однажды гулял вокруг училища, – вдруг начал он, отставляя чашку, – и нашел кое-что любопытное. Думаю, это могло бы иметь отношение к твоему эксперименту, – он вытащил из кармана брюк мой маленький блокнот, который очень долгое время искала.

– Э, да, спасибо.

– Не за что. Я же должен помогать тебе, чтобы эксперимент удался, – ехидно улыбнулся он.

Снова играет. И дразнит. Будто я ребенок, а он раскладывает таинственные записки по всему дому, чтобы в конечном итоге я нашла либо мешок конфет, либо коробку гвоздей. Смотря как буду разгадывать эти надписи.

– Тебе так нравится шутит надо мной? – тихо спросила я.

– Кто тебе это сказал? Или ты делаешь такой вывод благодаря дедуктивному методу? – Ник отпил чай и снова посмотрел на меня. – Если я улыбаюсь, значит, я улыбаюсь, если я злюсь, значит, я злюсь. Если я серьезен, то буду серьезен, пока нужно. Если мне захочется поиздеваться над тобой, то ты сразу поймешь, что сейчас я просто пытаюсь разговаривать с тобой. Тоже хочу понять тебя.

– Взаимный эксперимент?

– А разве не все мы ставим «эксперименты», когда общаемся с людьми?

Я не знала, что ответить, но мне казалось, что он прав, поэтому просто вернулась к своей чашке с кофе. Ник уткнулся в какую-то бутылку, читая этикетку. Думаю, он говорил искренно и правдиво. Почему-то я была уверена, что его серые глаза не могут лгать.

– Ты знала, что в соусы добавляют ароматизаторы? – спросил он, продолжая смотреть на бутылку.

– Нет, – ответила я честно.

– Интересно, – протянул он, отодвигая соусницу.

Кофе заканчивался, и его чай тоже.

– Не думай, что я могу шутить над чувствами, – сказал он. – Когда человек многое переживает, он начинает по-другому смотреть на вещи. Если раньше я мог выкинуть что-то такое, то сейчас никогда. Поэтому не верь своей подруге: у неё устаревшая информация.

– Откуда ты знаешь?