Фальшивая л…

– Вот и отлично, – он сжал ладонь и снова улыбнулся. – А я записал нам музыку в дорогу. О, а еще Сабрина сказала, что ты вышла замуж за Эдварда, – вспомнив, проговорил Пит, поглядывая на дверь ванной. – Пожалуйста, скажи, что это неправда.

– Эдвард – отвлекающий маневр, – шепнула я, закрываясь ладонью. – Надеюсь, скоро всё закончится.

Пит улыбнулся, и дверь в ванную внезапно открылась. Эдвард с полотенцами на бедрах и голове подошел к столу и взял чашку. Он отпил кофе, развернулся и поднялся по лестнице. Я попрощалась с Питом и Санни и поспешила за Эдвардом. Он сидел на кровати и распутывал полотенце на голове.

– Что им здесь было нужно? – резко спросил он.

– По работе.

Я присела рядом и положила ладонь на его плечо. Он повернул ко мне свою голову и произнес:

– Я не хочу, чтобы ты общалась с ними.

– Почему? Разве они не милые ребята?

– Если мы живем вместе, значит мы должны слушать друг друга.

– А кто тебе сказал, что…

– Я живу теперь с тобой, я ведь твой муж, – тряхнув волосами, сказал он.

– По-моему, ты забываешь, что… – начала я.

– Я ничего не забываю, – он посмотрел на меня своим холодным взглядом. – И ещё: я думаю, ты помнишь о том, что Пенелопа всё знает.

– Опять ты начинаешь… – зло проговорила я.

– От этого зависит наше будущее. Хватит вести себя как малое дитя, – он встал, снял с бедер полотенце и вышел.

Его наглость разозлила меня, что я даже не обратила внимания на то, что он ходит обнаженным по моей квартире. Я обошла кровать, достала зеленый костюм, купленный в Италии, оделась и спустилась в гостиную, где за столом сидел Эдвард в одних брюках. Едва сдерживая себя от страсти и всплеска похоти, я прошла к двери, стараясь не смотреть на него.

– Ты куда? – глядя в экран телефона, спросил он.

– На работу, – ответила я, надевая туфли.

Он поднялся, подошел ко мне, взял за талию и поцеловал, как делают это мужчины– семьянины, бесстрастно и бесчувственно.

– Почему ты не хочешь, чтобы я тебя подвез?

– Мы договорились с Питом, что поедем в Хамптон.

– Ты уверена?

– Абсолютно, – твердо отчеканила я. – И всё-таки мне кажется, пора заканчивать с этой игрой.

– Тебе не нравится видеть меня голым у себя в квартире?

– И не только. Мы просто слишком увлеклись ею.

– А, может, за ней кроется вся правда. Может, мы на самом деле любим друг друга? – его горячие губы коснулись моей щеки.

– А как же Сабрина? А Дарен?

– Может быть, я люблю и её, но место рядом со мной уже занято, – он сильнее прижал меня к себе, по моей спине побежали мурашки, на лбу выступил пот. Я не удержалась и поцеловала его. Минут десять мы стояли в коридоре, я не хотела отпускать его, а он всё крепче сжимал меня. – Просто пообещай, что подумаешь о нас, Джесс, – выдыхая, сказал он.

Я промолчала, лишь еще раз прикоснулась к нему губами и вышла из квартиры. Моё сердце трепетало, я не могла восстановить дыхание. Эдвард вызывал во мне кипучую страсть, доводящую до безумства. Но надолго ли хватит меня? Дарен мог просто любить меня, бескорыстно и нежно. Но любила ли я его сейчас? С каждым новым поцелуем, с каждым новым вопросом я путалась всё больше и не могла найти выход из этого страшного лабиринта. Только жгучие прикосновения оставляли незаметные следы желания.

Часть 8

Я сидела на остановке, когда Пит подъехал на старенькой темной «хонде». Он, как обычно, улыбался. Я села в машину и поздоровалась.

– Ты неважно выглядишь, – осторожно проговорил он. – Что-то случилось?

– Нет, всё в порядке, – ответила я, не глядя ему в глаза.

– Я тебе не верю. Вы поссорились?

– Нет. Пит, какое это имеет отношение к работе? – спросила я, начиная злиться.

– Хорошо, – он положил ладонь на руль, а другой рукой дотронулся до ключа. – Просто мне совсем небезразлично, что происходит с тобой.

– Я ценю это, правда, – опуская глаза, проговорила я. – Но я должна сама во всём разобраться.

Он больше ничего не сказал. Машина поехала. Я смотрела в окно на мелькающие дома, деревья и не задерживала ни на чем взгляд. Я чувствовала себя уставшей и разбитой, мне не хотелось говорить и не хотелось что-либо делать. Каждый из нас имеет право на счастье, мы все должны быть любимыми и должны любить сами, по-настоящему, без лжи. Но как понять, что этот человек не лукавит и не использует тебя? Как узнать, что он чувствует к тебе: любовь или ненависть? Это никогда не узнать, ведь мы не способны залезть в чужую голову, и даже если спросить, это может оказаться неверным. Кто-то недаром говорил о том, что сказанное слово – есть ложь. Может, потому монахи и дают обет молчания? Хорошее решение: уйти в лес, жить отшельником, не разговаривать даже с животными; так все проблемы хорошо решаются. Да, но сейчас я не могу всё бросить, как сделала это три года назад. Сейчас или никогда!

Я встрепенулась, и, кажется, напугала этим Пита. Он внезапно повернул голову в мою сторону, отвернулся и снова посмотрел на меня.

– Ты спала? – спросил он меня хриплым голосом.

– Не знаю, – приподнимаясь, ответила я.

– Мы скоро приедем. Не хочешь позвонить Эдварду?

– Он знает, где я.

– Ты не любишь его, верно? – спросил он прямо.

Моё сердце затрепетало, я в упор смотрела на Пита с широко раскрытыми глазами. Он лишь глядел на дорогу. Я опустила голову, вздохнула и закрыла глаза ладонью.

– Я не знаю…

– Неужели этот лживый лицемер может тебе нравится? – Пит сощурил глаза, и губы его скривились.

– Пит, я не могу ответить тебе, ведь я сама не могу разобраться в себе, – потупив взгляд, прошептала я.

– Я понимаю, – его рука легла на мою, я снова вздрогнула. – Но ты не должна никого обманывать. Будь сама собой.

– Я так запуталась, что уже не знаю, где правда и что считать верным, – я положила ладонь на щеку и вздохнула, сдвинув брови.