Фальшивая л…

«Я думал, что услышу пару приятных слов от тебя. Я целый день буду в кафе, где мы встретились впервые. Ты заглянешь?» – Пит явно хотел сообщить мне что-то важное, поэтому я решила, что обязательно должна увидеть его.

«Я всё еще в Хамптоне. Мне казалось, что ты в городе, на шоу Сабрины. Увидимся» – это было сообщение от Дарена. Когда я читала его, я не чувствовала ровным счетом ничего.

«Да, я поцеловал Сабрину. Но я видел тебя в своем сне. Я не знаю, что делать со всем этим. Встретимся в галерее» – прочитала я послание от Эдварда и отложила телефон.

Мне пришлось подняться и пойти в ванную. Я приняла холодный душ, высушила свои волосы и направилась к шкафу с одеждой. Распахнула дверцы и окинула взглядом огромное количество платьев и костюмов. На кровать полетело белое платье с черным пиджаком, следом за ним там оказался брючный костюм зеленого цвета и несколько пар юбок. Надев любимую розовую блузку и обтягивающие зелено-голубые джинсы, я облегченно вздохнула, схватила сумочку и выскочила из квартиры. Первым делом я решила встретиться с Питом, он, верно, хочет, сказать что-то важное. Возможно, даже по работе.

Я приехала в Центральное кафе, где как обычно сидело много народу, в особенности влюблённых пар. Юношеская любовь – это прекрасно: тебя переполняют чувства, ты находиться на седьмом небе от счастья и осознания того, что кому-то ты небезразличен. Хочется вернуться в это прекрасное время и снова прочувствовать всё это. Но, к сожалению, сделать это невозможно.

Я заметила Пита, сидящего за тем самым столиком, где мы сидели, когда встретились первый раз. Он держал руки сжатыми в замке, взгляд его, тяжёлый и грустный, был направлен на плавающих уток. Я поспешно подошла, села и, улыбаясь, поздоровалась. Пит повернул голову, но я не увидела его лучезарной улыбки, и мне внезапно захотелось убежать с криками и не возвращаться.

– Мне кажется, что прошла целая вечность с нашей последней встречи, – тёмные печальные глаза смотрели на меня и будто просили меня о чем-то. – Целая безумная неделя, – добавил он тихо.

– Наконец-то мы встретились, – выдыхая, ответила я, касаясь кончиками пальцев его руки.

– Может быть, однажды мы снова будем прогуливаться по бруклинскому мосту, – он посмотрел на воду, в которой отражались зелёные листья деревьев, пестрая окраска уток и высокое голубое небо. – Я решил вернуться в Чикаго. Нью-Йорк не для меня, – сказал он твёрдо.

– Нью– Йорк будет скучать по тебе, – грустно произнесла я. Мне и правда было жаль расставаться с ним: Пит – добрый малый с чистой душой. И он был прав насчёт моих друзей: они совсем мне не друзья. Всё это было ложью: все наши вечеринки, все наши прогулки по магазинам, все встречи и тайные поцелуи. Всё это фальшь. Фальшивая любовь, ха-ха…

– И я буду скучать по его печенью, – выдавливая улыбку, проговорил Пит. – Я поеду в аэропорт сразу после шоу Сабрины. Можно я оставлю свои вещи у тебя? Мне не хочется заезжать в Бруклин по пути в аэропорт и делать лишний круг.

– Надеюсь, нам удастся попрощаться? – я вопросительно взглянула я на него.

– Удастся. Если тебе надоест болтать с Сабриной, меня будет несложно найти, – он положил на стол несколько купюр и поднял ладонь. – Знаешь, я был очень рад познакомиться с тобой и вообще провести это время с тобой. Наверное, это была не самая лучшая неделя в твоей жизни, но, надеюсь, ты многое поняла за это время, – он вытащил из кармана брюк белые картонные квадратики и протянул их. – Сначала я хотел оставить их себе, но потом подумал, что тебе это будет полезнее.

Пит поднялся и тихо попрощался:

– Увидимся вечером.

Я проводила его быстро удаляющуюся широкую спину, повернулась к своей чашке с кофе, взглянула в неё и увидела там что-то отдаленно напоминающее силуэты двух людей, мужчины и женщины. Безмолвные картонки лежали рядом. Я взяла одну из них и увидела нас с Дареном, сидящими на скамейке у этого кафе, болтающими и глядящими друг на друга. Мое сердце заныло. Наши влюбленные взгляды были направлены друг на друга, но, к сожалению, никто из нас не понимал, что это и были знаки истинной любви. На второй я целовала Эдварда в тот вечер на приеме у его отца. Мы были похожи на инь и янь, схлестнувшиеся между собой в схватке страсти. Я вздохнула.

Мне почему-то припомнились мои же слова о том, что люди мечтают жить только в иллюзиях. Да, так и есть. Разве Сабрина и Дарен не жили в своей сказке? Разве Шелдон не властвует в своём королевстве, где запрещены отношения более ночи? Разве Пенелопе не нравится совать свой нос в чужие дела, оборачивать их трагически и наслаждаться провалом людей? Разве Эдвард не привык тому, что все в мире должны обращать на него внимание? Да, им всё это нравится, они любят это, это их иллюзия. И я живу в своей, где царит постоянный хаос и суматоха.

Я не могу смириться с тем, что уехала три года назад и никому ничего не сообщила. Это безрассудно и неправильно, так думаю сейчас я, повзрослевшая и поумневшая, но тогда мне и в голову не приходило, что всё обернётся так. Никогда не знаешь, где обретешь, а где потеряешь.

Пит ушёл. Я сидела одна за столом и глупо смотрела на фотографии. Официант два раза подходил ко мне, но я не отвечала ему. Придя в себя и поняв, что меня хотел увидеть Эдвард, я оставила чаевые и вернулась к машине. Солнце нагрело салон машины, поэтому несколько минут я изнывала от жары, пока духота не выветрилась. Может быть, мне так же нужно время, чтобы вернуть всё на свои места. Однако медлить тоже было нельзя. Закрепила этот небольшой подарок от Пита на козырьке, еще раз посмотрев на моменты из своей жизни. Я ехала к студии, на повороте в меня едва не врезался мотоциклист: он помигал мне фарами в знак извинения. Жизнь сложная вещь, кого-то мы забываем, а кто-то случайно появляется в нашей жизни, и он дарит тебе счастье, именно то, которое ты заслуживаешь.

В галерее было тихо, когда я поднялась. На стенах висели пейзажи и портреты, в углах стояли невообразимых форм фигуры. Эта галерея очень нравилась Эдварду, он часто сидел здесь, возможно, размышляя о своих поступках. Я прошла к сцене, но никого так и не встретила.

– Я целовал её, но думал о тебе, – услышала я сильный голос. – Все произошедшее с Сабриной было настоящим безумием, – Эдвард театрально вскинул руки, приблизил их к себе.

– Мне казалось, что всё это – часть «плана Эдварда», – холодно отозвалась я.

– Поначалу да, но потом… Мне приснился один сон, так что я нутром чувствую, он что-то значит, – он спрыгнул со сцены и приблизился ко мне.

– Так ты хочешь попробовать быть вместе по-настоящему? – склоняя голову на бок, спросила я.

– А мы можем себе это позволить? – он отчего-то обнял меня, взял за плечи и, улыбаясь, продолжил: – Я приду сюда после шоу Сабрины, ты будешь ждать меня?

– Эдвард. Я думаю, ты знаешь, что я уже сделала свой выбор, – ответила я твердо, внутренне удивляясь своей уверенности. – Не трать время.

– О, Джесс, да ты повзрослела и наконец поняла, чего хочешь от этой жизни, – скоро проговорил он, подмигивая и скрываясь за кулисами.

Я не стала провожать его взглядом. Даже не взглянула на его вечно растрепанные волосы. Неужели я так легко разорвала все наши старания и неужели он так легко согласился разорвать наши отношения? Удивительно!..

Собравшись с силами, я вернулась домой, переоделась в чёрное платье, накинула на плечи пиджак, украшенный разными пайетками и заклепками в стиле Сабрины, долго разглядывала своё отражение в зеркале, стоящем в гостиной, после чего послала себе воздушный поцелуй. Прыгая, обула туфли и выскочила из дома. Машина ухала, когда я приблизилась к зданию, где должен был проходить показ. Они тоже волновалась. Любезный юноша помог мне припарковать её, и я, забыв обо всём на свете, схватив блокнот и ручку, вылезла из машины.

Мне казалось, что все смотрят лишь на меня: любопытные глаза прохожих будто пожирали меня и не хотели оставить в покое. Стараясь держать себя в руках, я прошла в здание и увидела Шелдона, разглядывающего афиши на стене.

– Привет, Джесс, – ласково по приветствовал он меня, не отрываясь от плакатов. – Я надеюсь, ты помнишь о моём предложении, – ухмыляясь, сказал он и повернулся. – Икра во льду в моей комнате, – шепнул он мне на ухо, что мне стало не по себе. – Увидимся.

Шелдон слегка коснулся меня и прошёл к выходу. Да, я знала, где могла найти его, он часто проводил свои вечера в одной из гостиниц его отца. Но хотела ли я забыть весь этот кошмар и прожить одну ночь в независимости и свободе?

Я оглядела коридор и прошла в зал, где скапливался шумный народ: все желали сидеть перед моделями и внимательно их изучать. В углу, около небольшого фонтана с русалками, стоял Пит, сжимающий в руке микрофон. Он улыбнулся, увидев меня, и протянул аппаратуру.

– Я не хочу опоздать на самолёт, поэтому сбегаю к тебе домой за вещами, – поспешно сказал он, выходя из зала.

На секунду мне показалось, что он скрывает от меня слёзы. Но он обернулся с той же светлой улыбкой, помахал мне, и я поняла, что он не расстроится, если я не приду к нему. Мне было искренне жаль его, он влюбился в меня, а я так холодно отвергла его. Однако суровая жизнь с нами намного холоднее.

Мимо меня пронеслась Пенелопа, виляя округлыми частями своего тела, её злобный взгляд смерил меня, и я услышала:

– И ты здесь? Сабрина слишком знаменита для тебя, – язвительно проговорила она. – Тебе здесь нечего делать.

Она обошла меня и направилась к выходу. На мгновение я почувствовала, что мне жаль всех этих людей, живущих в этой непроглядной лжи. Но меня ждал сюрприз: я встретила Санни, стоящую у правого края подиума. Она разглядывала толпу с ожиданием её принца на белом коне. Но к ней подошла я, и она улыбнулась не менее радостно, чем если бы это был прекрасный парень с хомячками.

– Это мой первый показ, – шепнула она, сжимая ладони вместе. – Я так волнуюсь!

Я поддержала её добрыми словами и отошла, ища в толпе кого-то, кто поддержит меня. Дарена не было – я чувствовала это. Но странное ощущение подставы не покидало меня, пока я не заметила Эдварда, болтающего с разными знаменитостями. Он держал в одной руке бокал с шампанским и, наигранно улыбаясь, размахивал им.

– Милтон, – обратился он ко мне, официально кивнув головой и подняв напиток.

Я ничего ему не ответила.

Скоро начнётся показ, и я увижу моделей Сабрины. Зрители уселись, кому хватило места, а кто-то оставался стоять, держа в руках коктейли. Свет на подиуме притушили, голос конферансье объявил о начале показа, представил Сабрину ван Дебуш, юного модельера. Мысленно я нарисовала себе, как эта молоденькая красотка сейчас волнуется за кулисами и нервно поправляет наряды на моделях.

Зазвучала музыка, свойственная только модным показам. Мне всегда казалось, что именно на неё ориентируются модели, когда идут под светом софитов. Но вообще у них там свой ритм. Девушки в вычурных платьях твёрдо и уверенно шагали по подиуму, они останавливались перед зрителями, и каждая делала свой, особый, поворот. Я успела зарисовать две модели, которые позже хочу показать Сабрине и похвалить её. Модели спокойно улыбались, будто Моны Лизы, хранящие свой секрет, смотрели на меня с подиума. Я почему-то подумала, что я давно не была на модном показе, так я отвыкла описывать происходящее стильное представление. Всё произошедшее за эти безумные полторы недели вывело меня из строя. Я должна углубиться в работу, и это прекрасный способ, чтобы разобраться в своих чувствах.

Я сделала наброски статьи о модном показе Сабрины, описала замечательные модели и пожелала удачи в мире моды юному творцу.

В конце показа на подиум вышла сама новая звезда – Сабрина. Она весело махала рукой, лучезарно улыбалась, держа за руку последнюю девушку, шедшую в радужном платье в пол. Операторы снимали её счастливый вид, фотографы старались успеть запечатлеть её светящиеся глаза. Она поблагодарила всех присутствующих, высказала своё отношение к этому показу, и на этом всё завершилось. Но не для меня.

Зрители были под прекрасным впечатлением: они оживлённо обсуждали моделей, прошедших по подиуму, делились друг с другом эмоциями. Они быстро разошлись, и в зале не осталось практически никого, кроме Пенелопы, пожирающей меня весь показ, бармена и пару молодых девушек.

Сабрина, погрохатывая бусами на шее, спустилась из-за кулис к зрительским местам. Я, немного нервничая, подошла к ней. Она была рада видеть меня: крепко обняла и даже поцеловала в щеку.

– Я так счастлива, что ты пришла, – воскликнула она. – Скажи честно, что ты думаешь?

– Это было… невероятно!