Миссия из прошлого

– Я посылал запрос в Маунг. Ответ был до безобразия лаконичен и прост – поселений в данном районе нет, и никогда не было, как по официальным данным, так и по местным преданиям. Однако меня всё равно смущает один вопрос: зачем кому-то понадобилось строить город в совершенно безводной пустыне?

Туманов встал и вышел из-за стола.

– На этот твой резонный вопрос, Вадим, – сказал он спокойным голосом, – есть весьма простой ответ: за сотни, а то и за тысячи лет ландшафт вокруг города мог кардинально измениться. Скажем, произошло смешение муссонов, обильно поливавших до этого землю. Реки, озёра и пруды пересохли, и вот, вместо цветущих нив и фруктовых садов, мы видим одну лишь голую пустыню. Таких примеров я могу привести сколь угодно много. Возьми, например, засыпанные песками древние города Средней Азии. Да и вообще, климатические условия порой меняются прямо у нас на глазах, что уж тут говорить о более значительных отрезках времени…

Тут Туманов прервал свою речь, внимательно посмотрел на своего друга и неожиданно спросил:

– Кстати, Вадим, а почему это твой концерн решил вдруг профинансировать археологические раскопки? С чего у него вдруг такой интерес к археологии? Про внезапный приступ филантропии можешь мне даже не рассказывать, не зря про жадность наших олигархов анекдоты ходят…

– Постараюсь, как могу рассеять твои сомнения, – Дербенев, улыбнувшись, громко рассмеялся, – хотя ничего подозрительного здесь нет. Во-первых, давая разрешение на строительство рудников и шахт, правительство Ботсваны обязует иностранные фирмы строить жильё для рабочих, школы, больницы, дороги. В этом вопросе я с правительством Ботсваны полностью солидарен. Пусть иностранцы, организуя своё производство, сделают что-то полезное и для всего народа. Так что, организуя археологическую экспедицию, мы делаем в глазах местной общественности весьма полезное и доброе дело. Это поднимет имидж нашего концерна у руководства страны, в прессе и, как ты сам понимаешь, поможет в дальнейшем с заключением новых договоров. Обычный пиар-ход… Ну, а во-вторых, и это самое главное: мне самому очень интересно, что же это такое мы там нашли. К тому же, чего уж тут скрывать, мне очень хочется сделать тебе подарок, Аркадий. Подарок, о котором ты мечтал всю свою жизнь. Найти и раскопать никому не известный город… И вот у меня случайно появился шанс помочь тебе, как я могу упустить его. Тем более что это мне ничего, ну почти ничего, не стоит. Не забывай, я – член совета директоров концерна «Русский медведь» и высшее лицо компании в Ботсване. Так что, решения там принимаю именно я. И дела там ты будешь вести лично со мной. Вот и всё. Надеюсь, я разрешил все твои сомнения и ты убедился, что в моём предложении нет никакого подвоха?

Аркадий Александрович удовлетворённо кивнул другу.

– Если всё это действительно так, то могу только сказать тебе спасибо. Это действительно чудесный подарок. Нераскопанный город…

Дербенёв довольно улыбнулся, но потом, словно неожиданно вспомнив о чём-то, быстро посмотрел на наручные часы и, чуть нахмурившись, произнёс:

– Ты извини меня, Аркадий, но у меня вечером ещё одна деловая встреча, пропустить которую я, увы, при всём своём желании не могу. А так хотелось просто спокойненько посидеть с тобой. Увы, это всё проклятые издержки высокого поста… Но не будем больше об этом. Раз ты согласен, Аркадий, то давай перейдём ближе к делу. Визы и лицензию на раскопки я организую сам, в Ботсване дам рабочих и машины. Ну и по мелочам там… Помогу и с деньгами на приобретение оборудования здесь, в Москве. В разумных пределах, конечно… Но это я так, шучу, не обращай внимания… Тут я целиком полагаюсь на тебя, так как мало смыслю в том, что именно тебе понадобится для экспедиции. В археологии я не силён…

– Ничего страшного, многого нам и не надо, не переживай об этом, Вадим, – отмахнулся Туманов и задумчиво посмотрел на монитор компьютера, где был изображён грубый план несуществующего (пока несуществующего!) города. – Первый сезон, я думаю, у нас будет чисто разведывательным – нам, прежде всего, нужны реальные доказательства существования города. Это нужно, как ты понимаешь всем: и мне, и тебе. С собой я возьму всего двух-трёх человек. Часть оборудования, я надеюсь, мне удастся добыть в университете. Да, кстати, Вадим, а ты долго ещё пробудешь в Москве?

– Нет, к сожалению, всего несколько дней. Два дня займёт собрание совета директоров, есть несколько деловых встреч и вечеринок, увы, тоже обязательных. Но ты не волнуйся, мы ещё встретимся… Ой, а как у тебя со здоровьем-то? Аркадий, извини, я на радостях совсем выпустил это из вида? Ты ж только из больницы…

Вид у Дербенёва действительно был виноватый, и Туманов воздержался от возможности немного подколоть своего друга. Не стоило оно того, и так вон как переживает…

– Да всё нормально, Вадим, не извиняйся, через три дня я буду совершенно здоров. Врач пообещал выписать меня…

– Вот и отлично! – искрене обрадовался Дербенёв и ловким движением вытащил из кармана пиджака небольшую тонкую пластиковую карточку, которую сразу же протянул Туманову. – Вот, Аркадий, здесь номер ещё одного моего сотового телефона. Если что – сразу звони, не стесняйся. А пока составь список необходимого оборудования и договорись с нужными тебе людьми. Фотографии эти я оставляю тебе, хоть будет что показывать… Да, чуть не забыл, – Вадим слегка хлопнул себя ладонью по лбу и поспешно достал из внутреннего кармана пиджака небольшой белый конверт, – здесь пластиковая карточка с небольшой суммой на закупку необходимого оборудования. Пин-код внутри, трать деньги не задумываясь, я потом дам ещё. Через два дня я снова заеду к тебе и тогда всё окончательно обмозгуем. Уже спокойно, за чашкой чая, как в добрые старые времена. Надеюсь, Любовь Владимировна не прогонит меня шваброй за то, что я похищаю тебя. Шучу, конечно… А сейчас, Аркадий, ещё раз извини, я должен уходить – увы, неформальная встреча в деловых кругах.

Туманов в ответ только махнул рукой – что поделать, издержки профессии. Ничего, они ещё встретятся. Проводив друга, Туманов вернулся в свой кабинет в радостном, возбуждённом состоянии. Мысль о предстоящёй экспедиции настолько взбодрила его, что он напрочь забыл и о своём кашле, и высокой температуре. В мечтах он был уже там – в знойной африканской пустыне, где его ждал прекрасный таинственный город. Ох, скорей бы оказаться там…

Машину несколько раз изрядно тряхнуло, и это вернуло Туманова из мира воспоминаний к суровой реальной действительности. Он ещё раз потёр ушибленное место на голове и, посмотрев в боковое зеркало, убедился, что две машины с остальными членами российской археологической экспедиции продолжают исправно двигаться за ними.

Экспедиция продолжала следовать на юг. Они выехали сегодня рано утром из Маунга – небольшого городка на севере Ботсваны. Этот город являлся центром охотничьего племени тавана и был одним из немногих здесь оазисов среди песков и болот дельты Окаванго.

День был в самом разгаре. Огромное африканское солнце палило нещадно, очевидно, решив сразу показать гостям из холодных умеренных широт, что их здесь ожидает. Машины медленно ехали по грунтовой дороге обильно усеянной многочисленными ямами и кочками. Аналогия с дорогами российских глубинок напрашивалась сама собой, с той лишь разницой, что вместо привычных полей и берёзовых рощ, вокруг лежала пустынная, бледно-красная равнина. Взгляду зацепиться было не за что. Лишь кое-где громады баобабов возвышались над зарослями низкорослого кустарника. Из-за полного безветрия, красноватая пыль, поднимаемая машинами, долго висела над дорогой, чёткой линией отмечая только что пройденный экспедицией путь.

Кроме профессора Туманова и шести ботсванских рабочих, включая сюда и Джека, в экспедиции участвовали ещё пять человек. Это Иван Юрьевич Селиванов – старый друг Туманова и участник двух его последних археологических экспедиций. Двое молодых историков – Ирина Туринина и Владимир Астахов; они только в этом году закончили свои университеты. Ирина Туринина к тому же ещё являлась и родной племянницей профессора Туманова – она была дочерью его младшей сестры. И, наконец, двое охранников посланных Вадимом Дмитриевичем Дербенёвым – Юрий Бочаров и Сергей Калинин. Правда, их участие в экспедиции изначально не планировалось.

В прошлом Сергей с Юрием были бойцами рязанского ОМОНа. Но при освобождении захваченной бандитами гостиницы, они оба получили тяжёлые ранения и, по выходу из госпиталя, к своему большому сожалению, были вынуждены оставить любимую службу. В это же время службе безопасности концерна «Русский медведь» как раз требовались крепкие надёжные парни и их, по рекомендации бывшего руководства, с удовольствием приняли на работу. А ещё через шесть месяцев они улетели в Ботсвану, где и проработали больше года. Но местная экзотика и однообразная жизнь быстро наскучила им. Они жаждали опасностей, приключений и когда в Маунг прибыли археологи, они поняли, что это их шанс. Вадим Дмитриевич Дербенёв не смог устоять перед их дружным напором и попросил Туманова взять их с собой. Тот, подумав, согласился, справедливо рассудив, что две пары сильных рук экспедиции не помешают. Так Сергей с Юрием и стали археологами.

Новоявленные археологи были ещё достаточно молоды – двадцать семь им исполнилось три месяца назад. При этом, Юрий был ровно на две недели старше Сергея, что давало ему повод в шутку называть себя старшим братом. Сергей с Юрием были так дружны, что порой казалось, что они и вправду самые настоящие братья.

В отличие от остальных членов экспедиции, Сергей с Юрием были вооружены. Они взяли с собой ножи, которые постоянно висели у них на поясе, и охотничьи карабины с оптическими прицелами. Жаль более привычные для них автоматы Калашникова им взять не разрешили… В пустынной, безлюдной местности их желание иметь под рукой серьёзное оружие было вполне оправданным. Мало ли каких лихих людей там можно встретить, к тому же, нельзя было исключить и нападение диких зверей.

Сами археологи ехали на двух новеньких «вахтовках», а всё оборудование и припасы вёз крытый грузовик с прицепом.

Каждая машина имела по три ведущих моста и лебёдке. Всё это позволяло легко передвигаться по здешнему бездорожью. Мощные кондиционеры, несмотря на жару, поддерживали внутри «вахтовок» и в кабинах у водителей приятную прохладу, а герметично закрывающиеся окна и двери защищали от вездесущей пыли.

Все машины были российского производства. Новые «Уралы» прекрасно зарекомендовали себя в местном климате и концерн «Русский медведь» теперь использовал в Ботсване только их. Вдобавок, это было и одним из проявлений патриотизма или, как это модно сейчас говорить, «импортозамещением» .

В первые часы своего путешествия, русские археологи буквально не отходили от окон автомобилей, с интересом разглядывая лежащую вокруг местность, а также животных, птиц и, изредка попадавшиеся, посёлки тсванов.

Современные сборные дома, обычные для Маунга и его промышленных посёлков, по мере продвижения к югу, встречались всё реже и реже, пока не исчезли совсем. Их заменили собой, самые что ни на есть, настоящие глиняные хижины, и теперь, появлявшиеся на пути посёлки-краали всем своим видом почти полностью соответствовали картинам описанными путешественниками, что побывали здесь двести-триста лет тому назад. Казалось, время совсем остановило свой бег в этих местах. И это не было преувеличением.

В самих краалях, как и лет двести тому назад, а может быть и всю тысячу, жило всего несколько семей. Человек двадцать-тридцать.

Постройки в краале представляли собой круглые в основании хижины без окон и навесных дверей, крыша коническая тростниковая и соломенная с большим выносом. Сооружают такую хижину следующим образом. Сначала делают каркас из жердей. Длинные, тонкие жерди закапывают в землю по окружности, вершины их нагибают, переплетают и связывают. На получившийся полусферический остов, поддерживаемый несколькими столбами, накладывают слой травы, связанной пучками. Затем складывают стены из глины, камня, соломы или тростника – в зависимости от того, что имеется в наличии в данной местности и устраивают очаг в центре хижины, а в крыше над ним дымоход.

Эти подробности строительства рассказал всем Иван Юрьевич. Он ехал в машине вместе с Владимиром, Ириной и Сергеем с Юрием и охотно отвечал на все их вопросы, коих надо сказать, набиралось изрядно.

– Да, и ещё, – добавил Иван Юрьевич, показывая на ближайшую к ним хижину, – деревянных построек банту не знали, и до сих пор кровати, столы и стулья нередко заменяются циновками и матами из трав. Но это, как вы понимаете, совсем уж у бедных семей… Теперь обратите внимание на забор рядом с хижинами. Он вовсе не для защиты от людей, как вы подумали. Он призван лишь защищать скот от местных хищников, и сделан из узловатых стволов дерева кагей – дерева на редкость твёрдого, и которое очень трудно распилить на доски. Так что не портите об него свои перочинные ножички – пожалейте добрую сталь. И вообще, пусть вид этих средневековых посёлков вас не смущает. Крааль, до сих пор, является основной формой расселения и низшей административной единицей в Ботсване. Настоящих городов и посёлков городского типа в стране пока ещё очень мало.

Пузатые, толстенькие ребятишки голышом стояли возле дороги и во все глаза смотрели на проезжавшие мимо машины, затем бежали им вслед, что-то весело крича, пока совсем не пропадали в облаке пыли. Взрослых и подростков в краалях было мало. Селиванов объяснил этот факт тем, что с началом сезона дождей женщины переселяются из своих деревень на земельные участки, находящиеся порой за пять, а то и за десятки километров от дома, где-нибудь у колодца или близ редкого в саванне естественного водоёма. Они пашут землю, сеют зерновые, сажают тыкву, дыню. В основном земледелием занимаются женщины, а мужчины пасут скот на пастбищах, тоже весьма удалённых от дома.

– Влажный сезон, – начал пояснять Иван Юрьевич Владимиру и Ирине, – длится в Ботсване четыре месяца, с декабря по март. За это время в основном и выпадают осадки. Сухая земля, щедро политая дождём, быстро оживает, покрывается зеленью, разноцветными цветами… Кстати, о цветах… Смею вас заверить, цветов, всевозможных форм и расцветок, здесь будет превеликое множество, от их неземной красоты просто будет невозможно отвести взгляд… Но что я всё это вам рассказываю? Вы всё это увидите своими глазами. Всему своё время. Когда?.. Ну, в этом году влажный сезон почему-то запаздывает: за всю прошлую неделю не выпало ни капли. Но ничего, дожди всё равно будут – природу не обманешь. – Иван Юрьевич бросил быстрый взгляд на наручные часы. – Шесть часов вечера. Что ж, дождя сегодня, по всей видимости, уже не будет. Почему спросите вы, я так думаю? Потому что во влажный сезон тучи обычно накапливаются к двум с половиной часов пополудни и разряжаются ливнем, часто с грозой. Дожди обычно не бывают затяжными, за один раз выпадает всего по десять-двадцать миллиметров осадков. Но случаются и мощные ливни, когда количество осадков достигает и трёхсот миллиметров… Однако я надеюсь, что в такой ливень мы с вами не попадём, а то ещё застрянем в каком-нибудь болоте.

Все невольно рассмеялись. Болотами на этой каменистой, сухой земле и не пахло.

– Да, искупаться бы сейчас, смыть дорожную усталость, – мечтательно сказал Владимир, устало потягиваясь.

– Да ты, мой друг, не в ту сторону поехал, тебе надо бы на север, там в местной речушке под названием Окаванга и искупался бы, – шутливо поддержал его Сергей.

Иван Юрьевич на эти слова неприязненно поморщился.

– Не советую я всем вам купаться в этой самой речушке.

– Почему Иван Юрьевич? – в один голос спросили Владимир с Ириной. Один лишь Юрий загадочно улыбался.

– Объясняю. Если вас ненароком не съест крокодил, то вы можете легко стать жертвой другого хищника – крохотного паразита белхасиа, его разносчиком служит один из видов улиток. Белхасиа проникает под кожу человека и разъедает его внутренние органы. Так что советую подумать перед купанием. Тем более что местные жители уверяют, что белые люди для них особенно привлекательны…

– Всё, всё, убедили, Иван Юрьевич – никаких купаний, – бодро ответил за всех Сергей.

– Вот-вот, никаких купаний. И в местные водоёмчики и озёра лучше не лезть, от греха подальше. Это я уже вам не только как друг говорю, но и как ваш непосредственный руководитель. А то вы у меня совсем как дети малые…

– Всё поняли, Иван Юрьевич, в воду больше ни-ни, ни ногой… – шутливо заверил Селиванова Сергей и ножкой так подрыгал, будто убирая её подальше от мифической воды.

Вновь все рассмеялись. А Иван Юрьевич в ответ лишь погрозил пальцем – смотри мол у меня, шутник, дошутишься…

Невысокий, полноватый Иван Юрьевич Селиванов быстро завоевал симпатии членов экспедиции. Весёлый, общительный, он постоянно улыбался и так и сыпал по любому поводу различными шутками-прибаутками, коих у него было превеликое множество. Казалось грусть и уныние ему совершенно неведомы. Катаясь словно колобок на своих маленьких толстеньких ножках, он всегда находился в движении, постоянно размахивая руками. Однако мало кто знал, что, приступая к работе, Иван Юрьевич полностью преображался. Куда исчезали весёлость и порывистые движения, когда он брал в руки кисточку, чтобы очистить от слоя песка и пыли хрупкий глиняный горшочек или сломанную кость. Полная сосредоточенность и сама серьёзность. Тут его точным, уверенным движением мог бы позавидовать даже самый опытный хирург.

В свои сорок четыре года Иван Юрьевич был женат и имел взрослую дочь. Побывал в трёх крупных археологических экспедициях и защитил докторскую диссертацию. Кроме того, он прекрасно разбирался в компьютерах и был известным программистом. Его особенно интересовали вопросы по компьютерной обработке археологических находок. Не секрет, что после раскопок, количество находок обычно исчислялось сотнями, тысячами, а порой и десятками тысяч предметов, и на их обработку уходили порой целые годы напряжённого труда. Целью Ивана Юрьевича было облегчить труд археологов. Ведь с помощью специальных программ, введя в компьютер фотографии предметов, мест их раскопок, данные о весе, материале и прочие данные, коих может быть великое множество, справиться с этой работой можно было намного быстрее. Более того, часть этой работы можно сделать и во время раскопок, последовательно обрабатывая поступавшие находки и использовать полученные данные опять же непосредственно на месте. Кстати, одной из таких программ и воспользовался профессор Туманов, чтобы реконструировать план города с фотографии Дербенёва. Автором её как раз и являлся Иван Юрьевич.

Собственно программированием Селиванов и занимался последние три года. Он работал в Москве, в дружной компании единомышленников. Но, будучи человеком непоседливым, с кипучим характером, долгая работа в тиши кабинетов раздражала его. Поэтому, когда профессор Туманов, с которым он был знаком более двадцати лет, предложил ему поучаствовать в новой археологической экспедиции, Иван Юрьевич охотно согласился.

Свой мощный компьютер он в грузовик класть побоялся. По договорённости с Вадимом Дмитриевичем Дербенёвым, при первых же находках, компьютер со всеми нужными устройствами ему доставят в лагерь на вертолёте. Сейчас с собой он взял только небольшой походный ноутбук.

Ехавшая вместе с Иваном Юрьевичем молодёжь, веселилась весь день, перебегая от одного окошка к другому, задорно смеясь при этом над многочисленными шутками и анекдотами. Молодые археологи радовались совсем как дети, вырвавшиеся наконец из скучного и привычного дома на долгожданный пикник.