Капканы и империи

– И что дальше?

– Ему отказали. По мнению русских историков, российская сторона отказала Канчокину в разрешении на поселение, так как они соблюдают условия Белградского трактата и не вмешиваются во внутренние дела Кабарды.

– Ничего не понял. При чём здесь Канчокин и начало войны?

– Канчокин на этом не остановился. В августе 1759 года он с семьей в Кизляре принял православие и получил новое имя – Андрей Иванович Канчокин – Черкасский. Через три месяца вновь обратился к русским властям, но уже как православный подданный Российской империи с очередным прошением дать разрешение на поселение с семьей, друзьями между урочищами Моздок и Микень. Он предстал перед русскими властями как ущемляемый, преследуемый князями Большой Кабарды, но уже подданный ее величества. Напросился на приём к императрице. В следующем 1760 году Андрей Иванович Канчокин – Черкасский был принят Елизаветой Петровной. Оставался в Петербурге два года. К тому времени власть поменялась. Выяснилось, что он помогал восшествию на российский престол Екатерины II, активно принимал участие в перевороте, за что получил от нее чин полковника и годовое содержание в 500 рублей.

– И тем не менее связи не увидел.

– На следующий 1763 года Куркоко Канчокин вернулся из Петербурга, поселился в урочище Моздока, где построили крепость. Беглые крестьяне (по версии русской стороны) устремились в Моздок, стали массово переходить в православие. Сбегавших крестьян стало настолько много, что вокруг крепости стали появляться маленькие поселения. Русские историки говорят, что их число достигло десяти тысяч.

– Десять тысяч человек – это как целая армия! В битве с османо – крымцами нас было десять тысяч. Такое большое число мне кажется сомнительным. Что было дальше?

– Далее князья Большой Кабарды Касай Атажукин, Асланбек Карамурзин и другие пытались убить вероотступника Куркоко Канчокина несколько раз, но Канчокин не пострадал.

– И ты продолжаешь настаивать на том, что из – за преследования Канчокина разгорелся конфликт? – спросил Кургоко Атажукин.

– Русские историки говорят, что конфликт начался не из – за Канчокина, не из– за земли в урочище Моздока, а из – за того, что кабардинские князья были недовольны массовым бегством своих крестьян в Моздок. Они считают, что десять тысяч человек крестьян взбунтовались против своих князей, что эти крестьяне хотели креститься, получить русскую защиту.

– То есть ты хочешь сказать, что кабардинские князья были плохими и крестьяне от них сбегали? – посмотрел на меня суровым орлиным взглядом Кургоко Атажукин.

– Идеальных людей нет, вполне возможно, что какие – то побеги были, но не в количестве, кратном числу целой армии. Это видение причины начала конфликта с русской стороны. По их словам русских историков, князья приезжали на переговоры, большинство крестьян вернулось к ним, но были и те, кто не захотел возвращаться. Русских объявили в укрывательстве, начались первые столкновения. И потом эти столкновения переросли в войну.

– К сожалению, не бывает в жизни так, чтобы не было ссор, конфликтов между людьми. Даже Каин убил Авеля – родного брата из ревности. Народная мудрость гласит: «В воде два камня, и те могут столкнуться»[22 - Адыгская пословица.]. Бывают и сложности между князьями и крестьянами. Кто–то что–то украдёт, кто – то кого–то ударит. Всякое бывает. Я сам князь. Всегда стараюсь стоять на стороне правды и справедливости. Если мой сын обидит невиновного человека, то я его накажу. Ровно так же накажу и крестьянина, если он причинит вред или ущерб другому крестьянину. Но я никогда не слышал и не встречал, чтобы князья в Кабарде творили столько несправедливости, что столько людей сбегало от них.

– Что ещё поведаешь? – обратился ко мне Кургоко.

– Российская сторона поощряла беглецов, предлагая прибывшим в Моздок и перешедшим в православие годовое содержание 40 рублей в год, а желающим остаться в исламе 30 рублей в год. Императрице Екатерине II был представлен доклад «Об отведении урочища Моздок для поселения крестившихся кабардинцев во главе с владельцем Малой Кабарды Кургоко Канчокиным (Андреем Ивановичем), построении там крепости и превращения Моздока в центр распространения промышленности и торговли». В докладе отразили, что земля в урочище Моздока, о которой идет речь, находится в российской стороне Терека, что оба урочища и Моздок и Микень удобны для поселений, и самое главное – расположение урочища не противоречит заключенному трактату, то есть договору, с турками, то есть строить там крепость с церковью и домом для Канчокина можно.

– Я не понимаю главного – по какому праву русская царица и турецкий султан делят то, что им не принадлежит? Что левый берег Терека, что правый ее берег, протекающие у урочища Моздок – испокон веков наша земля – кабардинская, дарованная Всевышним нашим праотцам.

– Уважаемый Кургоко, я с Вами согласен. Здесь вопрос в другом. Всё зависит от мировоззрения правителей. Есть правители, о которых идёт слава на соседние земли к другим народам и эти народы к нему хотят присоединиться, просят взять под подданство, или заключают с ним военно–политический союз. Есть и другие властители, которым своих земель мало. Они грезят о победах, славе, новых землях. Мысли их думы заняты тем, как расширить империю. Черкесы – иной народ, и правители у нас иные. Нам чужого не надо. Наши предки мужественно защищали свои земли, не посягая на чужие никогда. В этом большая разница между правителями окружающих нас империй и черкесскими правителями. Этим я хочу сказать, что соседи не успокоятся, пока черкесские земли не будут поглощены и народ не перейдёт под их подданство. Завоевание новых земель–это как аппетит, который становится больше во время еды. Ты поел, насытился, но остановиться не можешь, потому что глаза еще голодны.

– Чем ты можешь нам пригодиться? В чем смысл твоей миссии? – наконец спросил он.

– Я пришёл просить: после великой победы в Канжальской битве следует отправить послов русскому царю Петру I с обращением включить Кабарду в состав России.

– Ах ты щенок! Велика для тебя честь называться собакой … В тебе нет капли нашей крови! Ты не адыг! Горе глазам моим, тебя увидевшим! Горе моим ушам, такие речи услышавшим! – Кургого пепелил меня глазами, – Ты хочешь сказать, что если враг придет и постучится в твой дом, следует принять его с распростёртыми объятиями? А сражаться ты не станешь? – не унимался он!

– Если в мой дом придёт враг и я будут в состоянии защитить свой очаг один – я буду защищать. Если же десяток врагов, я сделаю так же… Я родился через несколько столетий после величайшей трагедии моего народа. Вы не знаете много того, что знаю я! Можете думать обо мне всё, что хотите. Но это единственный выход спасти наш народ! – говорил ему повышенным голосом.

– Нас никто ещё не побеждал в честном бою! – продолжал разъяренный черкес.

– Да, врагов было немало. Битв было немало. Но наступает и последняя битва, когда проигрывает и великий воин и даже войско терпит крах. Вспомните о мамлюкских султанах! Великий их султанат, просуществовавший три сотни лет (1250–1512), пал под натиском зарождавшейся новой империи! Вспомните это!

– Они проиграли… Но они не – мы! – усмехнулся Кургого Атажукин.

Я хотел ему другой пример привести, рассказать, что в гражданской войне Севера и Юга Америки, изначально южные штаты были обречены, так как у них не было промышленности, так как им можно было легко организовать морскую блокаду.

К моему огромному стыду я не владел теми словами, какими мог выразиться адыгский язык. А без них … В своей обычной жизни, когда возникает в речи дефицит слов, я не задумываясь примешиваю русские лексические понятия и веду разговор дальше. Но тут! Я открыл рот и замер, будто мне воздуха не хватало.

Он посмотрел на меня с каким – то подозрением. И подумалось мне: нужен толмач[23 - Переводчик.]! Он необходим для общения с моим пращуром! Во мгновенье пришла на ум дорогая сердцу учительница кабардинского языка Марьям Багова! Благодаря ее заметкам на странице фейсбука, я хоть снова приобщился к родному языку. Сначала еле по слогам складывал, потом чуть лучше и быстрее. Помню, как у нее на странице впервые прочитал стихи Кармовой Асият на адыгском. Стихов из сборника было несколько, но я выбрал один – «Мама». К моему стыду понял я только слово «мама» и строчки, обращённые к Богу! Да, горько это, и одновременно стыдно. В обыденной жизни я говорю на кабардинском, но обнаружилось, что я владею только бытовым просторечием. Адыгского языка, эту сокровищницу мудрости я так и не постиг… В моём быту, да и в деятельности доминирует русский: сообщения пишу на русском и моя работа формулируется на русском. В обычной жизни для укрепления памяти и путешествий учу несчастный английский. Да, на английском я ему высказал бы всё, что сейчас не могу выразить на адыгском.

– В одном государстве[24 - Гражданская война в США (Война Севера и Юга 1861-1865 годов) –  между Союзом 20 нерабовладельческих штатов и 4 пограничных рабовладельческих штатов Севера (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D1%8E%D0%B7_(%D0%A1%D0%A8%D0%90)), с одной стороны, и Конфедерацией 11 рабовладельческих штатов Юга (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%84%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%BD%D1%8B%D0%B5_%D0%A8%D1%82%D0%B0%D1%82%D1%8B_%D0%90%D0%BC%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%B8). Ошибочно принято считать, что война началась за освобождение всех рабов (предлагалось освободить рабов только на Юге). Накануне конфронтации на Севере США проживало 19 203 тыс. человек (61 %) населения, на Юге – 12 240 тыс.(34 %).С момента образования до начала гражданской войны президентами США были южане. В 1960 г президентом стал северянин Авраам Линкольн. Конфликт спровоцировала политика, проводимая правительством США в пользу северных штатов: протекционизм промышленного Севера, таможенная реформа, политика использования земельных ресурсов (северяне стали принимать законы, выгодные для Севера, но грозящие разорением Югу). Раскол в стране породил идею сецессии (лат. «secessio» «ухожу») – выход южных штатов из США, недовольных политикой ущемления Юга в пользу Севера.В Вашингтоне шли переговоры по мирному урегулированию конфликта. В правительстве согласились признать независимость 4 южных штатов, в обмен на выкуп всей федеральной собственности, оставшейся на территории Конфедерации, и введение переходного периода.4 февраля 1861 открылся Временный Конгресс Конфедеративных штатов Америки, на котором 6 штатов объявили об образовании нового государства – Конфедерации Штатов Америки (КША). Южане, посчитав вопрос о независимости решённым, в апреле 1861 года взяли под контроль таможни в двух атлантических портах Южной Каролины – Бофорте и Джорджтауне. Захват первого прошёл относительно мирно – находящиеся здесь федеральные солдаты были разоружены народным ополчением, но в Джорджтаунском порту оказалось два военных фрегата, которым правительство КША предписало покинуть порт. Команды кораблей отказались это делать и в ответ на попытку взять корабли на абордаж 12 апреля обстреляли Джорджтаун из орудий (северяне обстреляли южан и так началась война). К сожалению для многих стран мира, особенно для России, штаты не распались (остались единой страной).] начнётся война между жителями северянами и южанами. Страна окажется как бы поделенной на две части. В одной будет промышленность, а в другой – сельское хозяйство. Люди, у которых есть промышленность, строят корабли, создают ружья, пушки, многие другие вещи. А южане, занимающиеся земледелием и скотоводством, продают свой урожай для приобретения всего, что создают в промышленных регионах. Дружно жили люди, пока не стали спорить и дело дошло до войны. Южане проиграют эту войну. Продавать урожай будет никому и некому… Потому что их корабли не смогут выходить в море, потому как вражеские суда не позволят этого. Война закончится поражением аграрного региона – простыми адыгскими понятиями я пытался выразить суть гнетущих меня мыслей.

– Глупости не говори! Разве они были воины?! – продолжал он со мной спорить. – Мы своих готовим с младых ногтей!

– Хорошо. Если позволите, я кое – что покажу Вам. Присядьте лицом к той белой стене. – указывая ему куда садиться, я достал из рюкзака всё необходимое для видеопросмотра.

– Вы сохраняйте хладнокровие: тут никто никому не сможет причинить зло. Поверьте мне, держите кинжал в ножнах. – с этими словами занял место за его спиной и начал транслировать отрывок одного моих любимых фильмов с участием Тома Круза «Последний самурай».

Это была сцена, когда воины – самураи из деревни князя Кацумото одевают свои доспехи для встречи с войсками японского императора. Битва рыцарей – самураев против вооруженных пулеметами вчерашних крестьян, из которых японский император хочет сделать современное войско по западному образцу.

Даже мне, мужчине, не удалось сдержать слезы сострадания, когда видел это побоище впервые на экране кинотеатра. Потом, спустя время, купил себе dvd диск с этим фильмом, закачал на смартфон. Спасительной была идея показать Кургого Атажукину этот фрагмент. Закончив приготовления под пристальным и недоверчивым его взглядом, озарил стену потоком из импровизированного проектора.

В первые секунды Кургого удивленно привстал, но потом сел на место. Сначала он осмысливал то, что видит на стене своего дома людей, до которых не может дотронуться и которые сами не могут дотронуться до него. Потом он стал осмысливать увиденное. Кургоко видел приготовления воинов и думал о былой битве, поглаживая бороду, проводил мысленные параллели. Каждый раз, когда показывают «Последний Самурай», уже зная что будет дальше, я не могу переключить: уважение к воинскому искусству, преданность своему делу и беззаветное служение отечеству заставляла меня каждый раз смотреть фильм до конца. Ровно так же в память о своем дедушке–фронтовике Шогенове Малиле Хамзетовиче никогда не переключаю фильмы о Великой отечественной войне.

Отрывок закончился и наступила гнетущая тишина. Я молчал. Молчал и Кургоко.

– Что ты этим хочешь сказать? Что нас перестреляют, как и этих воинов? – спросил Кургоко Атажукин. Он близко подошел ко мне и пристально стал смотреть в мои глаза. Я пытался отвести свои глаза, но не мог.

– Этих воинов убили, но их земли, их жёны и дети со стариками уцелели. – тихо ответил ему.

–Ты хочешь сказать, что есть войны, где убивают детей, женщин и стариков?

– Я Вас, наверное, шокирую, но в будущем войны будут такими, что не будут щадить ни стар, ни млад, ни женщин, ни детей, никого.

– Что я слышу? Неужели люди в будущем сойдут с ума?

– К сожалению. Людей будут сжигать, их жилища, сады, посевы… – если бы я хорошо знал адыгский, то произнёс бы «тактика выжженной земли».

Он закрыл глаза, повёл по ним рукой, потом руками по лбу, волосам. Для адыгов, которых нынешние историки в чём только не обвиняют, поднять руку на женщину, ударить ребенка, старика или старика – это уже было святотатством. И в голове мудрого воина сейчас не укладывалось как можно убивать женщин, детей и стариков! Адыгские воины были честными. На битву или на поединок выходили только с равными себе воинами. Никогда не предавали огню ни жилища, ни урожай противника. Адыгский воин не позволял себе кощунственного глумления над человеческим достоинством.

– В этой горькой правде мы сегодня живём. – сказал я совсем упавшим голосом. – Но наступит время, когда черкесские нормы и правила ведения войны будут изучены и народы мира будут на их основе строить свои отношения. – Я пытался сказать про Женевскую Гаагскую конвенции. Сыны Черкесии были великими воинами, но среди них не было палачества. История народа помнит случай, когда преступнику был вынесен смертный приговор, но не был исполнен по банальной причине: потому что ни один черкес не снизошёл до того, чтобы отрубить голову безоружному, будь он даже преступник.

А князь Атажукин недолго оставался в задумчивости: – Продолжай. Скажи мне всё, о чём ведаешь. – он подошёл и взял меня за плечи, пристально заглядывая в глаза.

– Мне тяжело. И теперь в сомненьях: говорить или нет. Но молчать нельзя, поскольку выпал такой шанс.

– В 1721 году возникнут распри между князьями – Кайтукиными, Атажукиными и Мисостовыми. При этом Мисостовы были на стороне Атажукиных. Спор возникнет за выбор одного из сильнейших империй: с коим лучше заключить союз … Будет «Кашкатауская партия», которая будет выступать за дружбу с Крымом и Османской империей, и даже привадит их на родную землю, чтобы в купе бороться с противодействующей им «Баксанской партии», отстаивающей дружбу с Россией. Титулованные князья возомнят себя наместниками Бога на земле, но будут повелевать недостойным образом.

Атажукин нервно потёр лоб и сказал: – Князья – это такие же люди, как и все. У каждого человека есть свои достоинства и недостатки. «Князем» впервые стали называть людей, которые достигли высот в воинском искусстве и к ним люди стали обращаться в период военных конфликтов, чтобы своими навыками помочь победить общего врага. Но это не даёт князю права считать и ставить себя выше любого другого человека. «Князь» – это ответственность, обязательство, долг, поэтому я не понимаю что ты хочешь сказать.

– Я хочу сказать, что после Канжальской битвы не будет более в кабардинском народе такого единения, как сейчас. И не будет таких князей, как Вы. Уйдут великие князья. В память о них простые люди будут спрашивать совета у потомков великих князей. У кого – то из князей будут достойные сыновья, у кого – то нет. И те сыновья, что не достойны были своих отцов, облачившись в наследственные титулы, приведут народ к гибели. Кабардинские князья будут как….

Хотел сказать, что кабардинские князья будут как «лебедь, рак и щука» тянуть народ своими идеями в разные стороны, но не знал как выразиться на адыгском. Но князь – то знал русский, и пришлось мне прибегнуть к помощи «великого и могучего».

– Кабардинские князья будут тянуть в разные стороны как «лебедь, рак и щука». – закончил я.