Мир твоих кошмаров. Пантеон 1

– Ну да, в местных условиях родить и вырастить ребенка для современной женщины проблема еще та! Не всякая отважиться забеременеть.

– На Пантеоне ни одна женщина не рискнет зачать ребенка.

– Даже так? Очередная придурь наших хозяев?

– Ты угадал. Любая беременность неизменно заканчивается смертью матери и ребенка. Поэтому все женщины после связи с мужчиной пьют настойку, рецепт которой передан хозяевами Пантеона. Действует безотказно.

– Вот любят эти хозяева даже в мелочах осложнять нашу жизнь. Заставляют собирать травы, варить зелье, хотя готов дать голову на отсечение, что у них есть абсолютно надежные противозачаточные средства.

– Спокойнее, Валера, спокойнее. Здесь хватает куда более серьезных поводов для возмущения. Если так реагировать по мелочам, никаких нервов не хватит.

– Я уже спокоен, можно идти. Что там дальше по плану?

– Колесничий. Так у нас зовут человека, который делает колеса.

– Надеюсь, скоро закончит хотя бы пару штук, а то надоело таскать дичь на горбу.

– Таскать будем еще долго, большинство колес уходит в другие города. А оставшиеся берегут для телег.

– Так и я о том же. Делаешь небольшую телегу, впрягаешься в нее и везешь добычу. Всяко удобнее, чем мотать километры с жердью на плече.

– Ты не понял, Валера. В эти телеги запрягут лошадей.

– Разве у нас лошади есть? Впервые слышу.

– Ну, это не совсем лошади, а их местный вариант. Верхом на себе ездить не дает, но к телеге привыкает. У нас было четыре штуки, но две сдохли от непонятной болезни, а одна у мэра. Теперь ждем, чтобы наловить их побольше.

– Чего ждете-то?

– Возвращения стада. Здешние лошади очень редки и постоянно мигрируют. Около Херсона появляются раз в шесть – восемь лет.

– Ну-ну! До их появления еще дожить надо, – скептически заметил Фролов.

– Двигаемся, мужики! – бывший браконьер шагнул в распахнувшиеся ворота.

Толпа охотников качнулась за ним. Валерий поправил сбившуюся сумку. Вроде, несколько лет отданы воинским забавам, но когда дошло до серьезного дела, оказалось, что ему еще надо учиться, учиться и учиться. Реконструкторы бились ради забавы, ко многим вещам относились наплевательски, и только здесь Фролов начал понимать, сколько есть мелочей, от которых зависит его жизнь. Та же сумка должна висеть так, чтобы можно было выхватить из нее дополнительные патроны, не тратя на это лишних мгновений. Стремительная атака саблезубой твари заставила его на собственной шкуре ощутить, что порой жизнь от смерти отделяют доли секунды. То есть понимание к Фролову уже пришло, осталось научиться всем тем премудростям, которые обязательны нужны для выживания на Пантеоне.

День снова выдался теплым и солнечным. Трава заметно пожелтела, выгорела под лучами местного светила. В ней местами шебаршилась птичья мелочь. Пернатые внешне отличались от земных, но повадки имели схожие. Только вели себя осторожнее. На Пантеоне не было крупных хищников за исключением кошмаров, но те охотились только на людей. А вот мелких плотоядных хватало. Поэтому крылатая мелюзга спасалась, как могла. Большую часть времени пичуги висели в воздухе, заливая окрестности громким пением. Но им приходилось вить гнезда, высиживать птенцов, и тогда для местных хищнецов наступал праздник желудка.

– Слушай, Доминик, все забываю спросить. Здесь бывает зима?

– Нет, на Пантеоне всегда примерно одна и та же температура. И дождливых дней совсем мало, где-то раз в две недели. Иногда раз в неделю, иногда раз в три недели, но засух не бывает. И это хорошо, иначе бы испарилось наше маленькое озеро, и мы бы остались без воды.

– Я бы не зарекался. В первый же раз попрошу у раздаточного стола десятилитровую пластиковую бутыль. И тогда буду точно знать, ждать нам засухи или нет.

– Разве можно с помощью бутыли угадывать погоду? – удивился Леклер.

– Запросто, учитывая норов создателей Пантеона. Если мне дадут бутыль, значит засухи не будет, а если не дадут, надо искать тару и запасаться водой.

– Вы, русские, порой удивительно мыслите. Мне такое в голову не приходило.

– Нас жизнь заставляла. Кто в эпоху дефицита из ношеных семейных трусов и картона делал модную шляпу, тот приспособится к любой ситуации.

Развить тему Фролов не успел. Впереди, метрах в пятидесяти, из ниоткуда возникла толпа людей. Хотя людей ли?

– Зомби! – воскликнул Леклер и зачем-то выщелкнул магазин своей «береты». – Хорошо, что у меня есть бонусная обойма, это три дополнительных заряда.

– Ты что делаешь? – удивился Валерий.

– А разве тебе ничего не говорили? – в свою очередь удивился Доминик. – Каждая пятая пуля серебряная. Лишь они эффективны против зомби, причем действуют, как обычные пули на людей. Если попадают в голову или сердце, то убивают, если в руку или ногу – только ранят.

– Стоит ли ввязываться в драку? – осторожно заметил Фролов, однако на всякий случай повторяя действия приятеля. – Они же медлительны, как зомбаки из фильмов, вон как медленно бредут. От них убежать легче легкого.

– Они уже навелись на нас, теперь не уйдешь. Когда стоишь, они еле движутся, но стоит побежать, как сразу оказываются за твоей спиной. Телепортируются, твари.

Леклер вскинул «берету», но стрелять не спешил. Все же сорок метров – многовато для точного выстрела из пистолета. Зато грохнули ружья. Несколько атакующих упало. Валерий тоже вскинул свой «Ремингтон». Первый выстрел он сгоряча смазал, зато вторым разворотил башку шедшему в первом ряду уродцу.

Попадание его немного успокоило.

– Если наш каждый второй заряд будет мочить зомбака, мы их всех здесь оставим, – подумал он.

Но дела обстояли вовсе не так радужно, как виделось Фролову. Ружья были всего у трети охотников, и на каждого приходилось не больше семи-восьми серебряных пуль. К тому же, как не медлительны были зомби, расстояние сокращалось гораздо быстрее, чем хотелось бы. А людям приходилось стоять на месте. Леклер доходчиво объяснил, чем чревата попытка отступления.

Вскоре зомбаки оказались в каких-то десяти метрах, и осталось их примерно столько же, сколько людей. Тут пистолет Фролова сухо щелкнул. Валерий выхватил из ножен катану, одновременно оценивая обстановку. Мчаться с мечом наголо в гущу оживших мертвецов у него не было ни малейшего желания. Если тварей брали из человеческих кошмаров, то единственный укус превратит Фролова в свежего зомбака. К тому же при всей своей медлительности они способны на короткое ускорение, отдаленно напоминающее бросок кобры, а силой твари превосходят обычного человека. Так что удар в лоб здесь не катит, надо, подобно отважным героям, идти в обход, то есть на фланг.

Зомби, с которым сошелся Фролов, при ближайшем рассмотрении оказался еще тем уродом. Скрюченная фигура, руки до колен, заканчивающиеся острыми когтями, вместо лица ошметки гниющего мяса – только копошащихся в нем личинок опарыша не хватало для полноты картины. У Валерия возникло жгучее желание снести мерзкую башку зомбака. Что он и сделал, тут же убедившись, что первая мысль далеко не всегда оказывается самой верной. Хотя голова отлетела прочь, тело продолжало двигаться вперед, а руки пытались ухватить обидчика. Фролов изловчился и распополамил монстра, полоснув катаной чуть выше таза. Два обрубка рухнули на землю, нижняя часть туловища сучила ногами, а передняя на руках упорно двигалась в сторону Валерия.

– Ну давай, посмотрим, как у тебя получится без рук! – вызверившись, Фролов дважды махнул мечом.

Тут же со стороны общего побоища донесся отчаянный вопль:

– А-а-а, суки, кусаться! Так получайте.

Валерий на всякий случай шагнул назад и повернул голову. Он увидел одного из охотников, вломившегося в самую гущу зомби и там отчаянно размахивающего шашкой. Тупые монстры сосредоточили на нем все внимание, причем не пытались забрать оружие, а тыкались пастями в человеческое тело, стараясь отхватить кусочек деликатесного мяса. Охотник не чувствовал боли, избыток адреналина действовал, словно лучший анестетик, он продолжал изо всех сил размахивать шашкой, отсекая все, что подвернется под руку – ноги, руки, головы.

Воспользовавшись благоприятной ситуацией, остальные бойцы принялись зачищать остатки нечисти. Фролов тоже успел поучаствовать в этом увлекательном занятии. Наученный предыдущим опытом, он уложил двоих зомбаков по одной и той же схеме. Сначала, широко размахнувшись, Валерий рассекал их на две части, а потом методично отрубал голову и конечности.

Битва закончилась. Зомби, на которых не хватило серебра, удостоились качественной расчлененки. Фролов сгоряча предложил всех добить, но от его наивного предложения с усмешкой отмахнулись:

– А смысл? Все равно появятся новые зомбаки, эти же сейчас безопасны.

У охотников нашлось другое печальное занятие. Тот самый отчаянный боец, ворвавшийся в гущу нечисти, умер от потери крови. Но были еще двое, укушенные ожившими мертвецами. Один из пострадавших не стал тянуть. Нервным движением выхватив пистолет, он приставил его к виску и, истерически завопив, нажал на курок. Второй глянул на упавшее тело, побледнел еще больше, хотя это казалось невозможным, и проговорил, выдавливая по слову:

– Не могу я, мужики, рука не поднимается. Давайте сами.

– Как не уважить последнюю просьбу человека! Поворачивайся и шагай, только медленно. Я буду целить в сердце, чтоб ты не мучился, – сказал бывший браконьер.

Грянул выстрел, третья жертва зомби рухнула на землю. Валерий подошел к Леклеру. У того в глазах стояли слезы.