Мы упадем первым снегом

– А-а. Ладно. А кто тогда?

– Чего?

– Твое имя, – я усмехаюсь. – У тебя же оно есть, да? Кстати, я Нокс.

– Это я уже знаю. А тебе мое имя знать не обязательно.

Странно. Чем грубее она себя ведет, тем интереснее кажется.

Моя собеседница делает глубокий вдох, словно к чему-то готовится, а затем говорит:

– Раз ты здесь главный, возможно, ты сможешь мне помочь.

Я смеюсь, втыкаю сноуборд в землю и опираюсь на него рукой.

– Так тебе нужна моя помощь, но имя свое не скажешь? – я строю скептическую мину. – Разве тебя не учили не доверять незнакомцам?

Она хватает ртом воздух, как будто я оскорбил ее, и делает два шага назад. Какое-то время она просто глядит на меня, а ее голубые глаза все еще так широко открыты, что мне кажется, будто я могу в них утонуть.

– Да, – холодно отвечает она. – Так оно и есть. Только тут ошибка.

– И какая же?

Не меняя выражения лица, она говорит:

– Проблема не в незнакомцах. А в тех, кого мы, как мы думаем, знаем.

Я нечасто теряю дар речи. Обычно я красноречив. Я быстро соображаю. Я всегда знаю, что сказать. Но не сейчас. Сейчас я просто стою перед ней, гляжу на нее и гадаю, кто же эта девушка на самом деле.

– А теперь прошу меня извинить, – добавляет она, отходя в другую сторону. – Ты отнимаешь время, которого у меня нет.

– Погоди, – я тру лицо, а затем иду за ней следом. – Да погоди ты!

Я хватаю ее за руку, чтобы остановить, но, видимо, зря. С силой, которая явно незаметна в ее хрупком теле, она вырывает руку из моей хватки, а в следующую секунду уже бьет меня в грудь. Я невольно отступаю на несколько шагов назад.

– Не трогай меня! – шипит она.

Я примирительно поднимаю руки.

– Прости. Правда. Я просто хотел… – вздохнув, я опускаю руки. – Скажи, чем я могу тебе помочь.

– Тем, что оставишь меня в покое.

Она проходит мимо меня, ловко уворачиваясь от сноуборда, небрежно закинутого под мышку каким-то туристом, который чуть не огрел ее им по голове.

– Да ладно тебе, – на этот раз я действую умнее. Вместо того чтобы коснуться ее, я делаю несколько больших шагов, обхожу ее и встаю перед ней. – Не будь такой упрямой. Если тебе что-то нужно, я могу помочь. Если у тебя нет времени, то продолжать бродить по трассе без плана – не самое эффективное решение.

Какое-то время она просто сердито пялится на меня, но я слишком занят тем, что наблюдаю, как солнечный свет искрится в ее голубых глазах, поэтому меня это не задевает.

В конце концов она переносит вес с одной ноги на другую и, похоже, осознает, что я прав.

– Ладно. Мне сказали, что молодым талантам нужен новый тренер по выносливости.

– И?

– И я ищу человека, который за них отвечает.

– Для чего?

– Вряд ли это стоит обсуждать с тобой.

Я усмехаюсь:

– А я думаю, все-таки стоит.

– А-а. Ну, конечно. Только потому, что ты знаменитый сноубордист Нокс, ты думаешь, тебе все дозволено. Понятно. Но позволь мне кое-что тебе сказать, – она делает шаг мне навстречу. Ее лицо теперь совсем близко от моего. Только сейчас я замечаю, что ее правый глаз изрезан лопнувшими сосудами. – Я не из тех девчонок, которые тебе ножки целуют. Мне плевать, чего ты хочешь, а чего нет. Мне не интересно твое обаяние. Так что, если хочешь помочь, просто скажи, где я могу найти того, кто отвечает за молодые таланты.

Обалдеть. Да у девочки сильный характер. Мне нравится.

– Ноги же мерзкие, – отвечаю я. – С какой стати мне хотеть, чтобы кто-то…

– Нокс.

Я приподнимаю уголок рта:

– Так и быть. Он стоит перед тобой.

Она прищуривается и смотрит мимо меня по обе стороны. Увидев там одних детей на досках и лыжах, она снова поворачивается ко мне:

– Очень смешно, Нокс.

Я усмехаюсь:

– Тебе не кажется нечестным, что ты знаешь мое имя, а я твое – нет?

– Нет.

Я невольно смеюсь:

– Хорошо. Может быть, ты скажешь мне, когда я скажу, что это я отвечаю за молодые таланты.

На ее лице написано удивление.

– Ты же это не всерьез, правда?

– Настолько же, насколько я стою перед тобой.

Она ненадолго закрывает глаза, а затем поворачивает голову в сторону и смотрит вдаль: