Казаки. Осознание себя. Казаки, Церковь и политика

Только этим путём можно восстановить некогда великую и грозную, а ныне в прах поверженную Российскую Империю, укрепить в Ней Веру Православную и возвратить попранную власть Помазанников Божиих в руки законных, Богом венчанных Царей наших Православных.

Только этим путём вы можете возвратить себе прежнее вековое, Царями Русскими вам дарованное достояние ваше и стать полными хозяевами ваших станиц и хуторов, ваших степей и займищ «со всеми выгонами и угодиями»».

Здесь кстати будет вспомнить общий печальный контекст. К 1921 году Белое движение уже понесло огромные потери, почти вся территория Российской империи была порабощена большевиками. Погибли десятки легендарных вождей – Духонин, Караулов, Чернецов, Каледин, Бардиж, Назаров, Волошинов, Бирюков, Корнилов, Дроздовский, Марков, Мамантов, Колчак, Каппель, Калмыков… среди них были убеждённые республиканцы и убеждённые монархисты. 6 февраля 1921 года чекистская пуля настигла Оренбургского Войскового Атамана Александра Ильича Дутова, республиканца до мозга костей… В поисках потенциальных лидеров многие казачьи патриоты всё чаще вспоминали Михаила II. Долговременное отсутствие официальных подтверждений его казни (в отличие от расстрела Николая II) порождало слухи об иной, не столь трагичной, судьбе Михаила. Его доблестное имя вдохновляло на борьбу Белых подпольщиков Крыма (начало 1918 года) и Западной Сибири (начало 1921 года). В Восточной Сибири енисейский казак Иван Соловьёв назвал его именем свой Горно-партизанский отряд. И 21 мая 1921 года барон Унгерн-Штернберг издал приказ №15 «русским отрядам на территории Советской Сибири», которым объявил о начале похода на захваченную большевиками территорию. На своём знамени барон изобразил вензель Михаила II. А 29 мая 1921 года в Баварии начал работу Первый монархический съезд русских эмигрантов (который торжественно открыл будущий сталинист Евлогий Георгиевский) … Именно таким и был общий настрой на 1 января 1922 года.

«На Россию направление. Ей надо помочь встать и воскреснуть. Её, родную, на путь истины направить, с Нею жить и Ей помогать, как помогали Ей наши герои: Ермак Тимофеевич, Атаман Межаков, что с Князем Пожарским в смутные годы шёл спасать Москву и первым положил на Земском Соборе писание о природном царе Михаиле Феодоровиче, как помогали Атаман Платов и грозный Бакланов и все те, кто служил по-казачьему честно и строил наш прекрасный Тихий Дон» – призывал Гермоген. Вместе с «направлением на Россию», напоминая прежние исторические заслуги донцов, владыка пробуждал казачью национальную гордость. Замечу, что выражения «помочь встать и воскреснуть», «на путь истины направить» подразумевали Россию МЛАДШИМ партнёром Всевеликого Войска Донскаго.

А далее епископ Гермоген подробно перечислил новейшие исторические заслуги Атамана Краснова: «Вы знаете, родные, Генерала Краснова. Да и как Донцам не знать его, родного станичника, своего доблестного отца и командира?

«Скажите, родные, – пишет он вам, – там, на войне, где косила нас смерть, где добывали мы славу казачью, разве не был я с вами, и в тяжёлые дни смуты не говорил ли я вам правду и не предсказывал вам той страшной кровавой пропасти, куда несёт вас враг, не стесняющийся никаким обманом».

Как Донцам не знать своего двукратно в одном году избранного Атамана, так энергично и так талантливо начавшего свою административную и военную деятельность на Дону. Знаю Генерала Краснова на этом высоком посту Атамана Всевеликого Войска Донского и я. В жуткое время появился он на Дону. Это было в те печальные дни, когда Донские казаки, опьянённые дурманом большевистских посулов, забыли на время долг и призвание казака. В те бесславные дни, когда преждевременною насильственною смертью погиб лучший сын Дона, его народный герой Атаман А. М. Каледин и грязной волной большевизм захлестнул всю Донскую землю.

От края и до края ея призывным набатом пронеслась тогда грустная весть об этой неожиданной смерти. Образумились казаки. Поняли они, куда ведут их большевики и дружным натиском изгнали из родного края красных насильников. Собралися тогда Донцы «во единый Круг, думушку задумали единую и всенародною молвою избрали Атаманом своим» Каргинского Казака боевого генерала Петра Николаевича Краснова.

Высокообразованный, пламенный патриот, с развитым умом и твёрдым характером, он не мог не внушить к себе доверия, и я первый на Большом Войсковом Кругу приветствовал его с единодушным избранием Донским Атаманом и первый же благословил его на предстоящий ему подвиг служения Казачеству, а через него дорогому Отечеству нашему – Великой России. И как славно началось это служение. Как благотворны были труды нового Атамана. В то время, когда по всему пространству необъятной России господствовала мерзкая власть богоотступников, на поток-разграбление предавая всё достояние родной страны, на Дону трудами Атамана Краснова создано было Русское Православное Правительство с доблестным участником Ледяного Кубанского Похода, всеми уважаемым генералом Богаевским во главе, честно держащее в своих руках бразды правления. В то время, когда знаменитая на весь Божий мир Русская Армия усилиями истерически больных главковерхов была разложена, на Дону талантливыми заботами Донского Атамана была создана Донская Армия, сослужившая столь великую службу Народу Русскому в борьбе с большевиками.

Та Армия, за спиной которой на том же Дону, а затем на Кубани выросла и окрепла грозная сила Армии Добровольческой, которая в победоносных подвигах своих едва не достигла Москвы. И достигла бы, «если в момент объединения Добровольческой и Донской Армий главное командование предоставлено было генералу Краснову».

Но этого не было, этого не захотели союзники. В своих собственных интересах и во вред интересам русского народа они «категорически потребовали ухода Краснова и объединения Армии под начальством Деникина». Результат не замедлил обнаружиться. Вынужденный обстоятельствами Генерал Краснов должен был принять отставку и уйти с поста Донского Атамана. Вскоре же по всему фронту Добровольческой и Донской Армии началось отступление, приведшее Россию к берегам Черного моря, а затем к бегству в заморские края».

Гермоген здесь напомнил донцам про страшную язву деникинщины. Как известно, Деникин монархистом не был. Он не возражал против демократических начал, но его идеалом была централизованная модель демократии, то есть более-менее формальная модель с сильным центром и слабыми регионами. Деникин ненавидел Казачью государственность. В 1944 году П. Н. Краснов писал о том, что Русская республика ВСЕГДА будет несправедлива к казакам. И упомянул в этой связи, как деникинская власть «убивала рябоволов, вешала калабуховых». Монарх же российский будет (как минимум) связан сохранявшимся при его предках особым статусом Области Войска Донского и ряда других казачьих областей.

Так думал Краснов, так думал и Гермоген. Итак, монархизм – в противовес деникинщине! И, по идее, покуда был жив атаман Краснов, он являлся действенным гарантом Донской Конституции перед лицом нового царя, обязанного ему Престолом.

А дальше Гермоген напомнил донцам про печальную современность: «У нас нет больше юртовых наделов, они переданы коммунистам, а казаки, оставшиеся ещё на Дону, выселены в северные пределы России, чтобы там навсегда исчезло даже самое имя казака. Вы изгнанники в чужих землях, разбросанные по белу свету. Вы влачите жалкое существование бездомных прихлебателей. Вас нигде не жалеют; вам не дают даже подчас работы, чтобы честным трудом поддержать свою сиротливую жизнь. Для вас теперь, пожалуй, смерть более желательна, чем такая жизнь. Вот к чему привели вас те, которые обещали вам рай на земле».

Епископ Гермоген брал на себя обязательство, которое, будь только план Краснова претворён в жизнь, он бы несомненно выполнил: «А когда исполните, когда соберётся новая грозная сила, когда сорганизуется новая Донская Армия и всё будет готово на врага, тогда дайте мне знать, и где бы я ни был, я, ваш Архипастырь, готов идти с вами. Я пойду впереди вас с животворящим Крестом в руках и буду благословлять ваше победное шествие на помощь России восстановить Престол Царский, вернуть Народу Русскому его Законного Царя. И пусть на Знамёнах ваших крупными огненными, как меч Херувима, словами будет написано „Боже, Царя Храни“».

И подписался: «Ваш Отец и Богомолец Гермоген, Епископ Донской Армии. Святой Афон, Новая Фиваида»

19 мая 1922 года епископ Гермоген выехал с Афона. «Трогательное было прощание владыки с братией скита Фиваида и Пантелеймоновым монастырём и по отбытию в Сербию в начале мая прибыл в Белград, где был принят патриархом Сербским Димитрием Павловичем чисто по-родственному в своих покоях», – пишет Юрий Милекесов.

30 мая 1922 года Высшее Церковное Управление Заграницей постановило:

1) ввиду выраженного митрополитом Афинским принципиального согласия на командирование в Афины одного из русских епископов, признать за русской эмигрантской организацией в Греции права самостоятельной епархии.

2) Управление означенной епархией поручить преосвященному Гермогену, епископу бывшему Екатеринославскому. […]

4) Подчинить преосвященному Гермогену русские православные общины на острове Кипре, а также в Египте, не состоящие в ведении Управляющего военным и морским духовенством.

5) Возложить на преосвященного Гермогена архипастырское попечение о русских монастырях на Афоне.

В том же 1922 году епископ Гермоген получил в качестве повышения сан архиепископа Екатеринославского и Новомосковского. 2 сентября 1922 года Гермоген был избран членом Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей. 8 ноября 1923 года Архиерейский синод РПЦЗ под давлением греческой стороны упразднил Епископский совет при епископе Гермогене, с оставлением его, согласно указанию митрополита Афинского, духовным наблюдателем русских православных беженцев в Греции. А после переворота в Греческом королевстве и установления республиканской власти архиепископ Гермоген вернулся в Белград. А потом переселился в сербский монастырь Раковац. Оттуда он управлял своей епархией вплоть до 1929 года.

Иногда архиепископ Гермоген печатался в журнале «Двуглавый Орёл», – органе Высшего Монархического Совета в Берлине (1921—1926). Среди авторов этого еженедельника – митрополит Антоний Храповицкий, Е. И. Махароблидзе, великий князь Николай Николаевич, П. Н. Врангель, журналист И. А. Родионов (донской казак).

5/18 октября 1924 года Гермоген подписал протокол №2 Архиерейского Собора РПЦЗ об отношении Русской Православной Церкви Заграницей к распоряжениям пленённого патриарха Тихона, в котором было сказано:

«В случае появления и в будущем времени каких-либо распоряжений Его Святейшества, касающихся заграничной Русской Православной Церкви, роняющих её достоинство, и притом носящих столь же явные следы насильственного давления на совесть Святейшего Патриарха со стороны врагов Христовых, таковых распоряжений не исполнять, как исходящих не от его Святительской воли, а от воли чуждой; но в то же время сохранять полное уважение и преданность к личности невинного страдальца – Святейшего Патриарха…».

3 мая 1925 года, в бывшей черногорской столице Цетинье (отобранной в 1918 году у династии Негошей клевретами Карагеоргиевичей), архиепископ Гермоген и Самарский епископ Михаил (Богданов) совершили епископскую хиротонию албанского архимандрита Виссариона Джувани. В дальнейшем Гермоген теоретически рассматривался в качестве возможного главы автокефальной Албанской Православной Церкви. Однако ж не состоялось. В 1929 году архиепископом Всея Албании стал Виссарион Джувани.

А Гермоген был в том же 1929 году направлен в США в сане владыки Западно-Американского и Сан-Францисского. Но вследствие тяжёлой болезни он не смог выехать в Новый Свет и вступить в должность. Гермоген поселился в сербском монастыре Гргетег. Здесь его здоровье пошло на поправку.

В 1932 году Гермоген подписал Окружное послание Собора Архиереев РПЦЗ об антихристианской сущности масонства.

В 1935 году митрополит Антоний Храповицкий предложил создать Предсоборую комиссию под председательством митрополита Анастасия Грибановского, которая занялась бы подготовкой очередного Всезарубежного собора. В комиссию вошли архиепископы Гермоген (Максимов) и Феофан (Гаврилов), протоиереи Пётр (Беловидов) – донской казак, основатель Свято-Троицкой церкви в Белграде и Иоанн (Сокаль) – (будущий сталинист).

Первоначально было решено созвать собор осенью 1936 года. Но препятствием для созыва стали проблемы материального характера. Так, на содержание Предсоборной комиссии уходило 2000 динаров в месяц, что для Архиерейского Синода было серьёзной суммой. 25 ноября 1935 года работа комиссии была приостановлена.

Митрополит Антоний Храповицкий с неизменным уважением относился к архиепископу Гермогену.

«По благословению блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого) и с разрешения Святейшего патриарха Сербского Варнавы (Росича), был образован Комитет по чествованию архипастыря Донской армии – 50-летнего юбилея служения преосвященного Гермогена. Почётный председатель Комитета – митрополит Антоний (Храповицкий) Киевский и Галицкий, а почётный член (будущий первоиерарх РПЦЗ) Анастасий.

В 1936 году в Белграде прошло празднование полувекового священнослужения владыки Гермогена. Поздравительную речь от имени сербов произнёс профессор Л. Раич – от тех, кто были воспитанники русских духовно-учебных заведений. Н. Н. Краснов огласил приветствия от Атамана Всевеликого Войска Донского, а вслед за ним полковник Н. Номикосов огласил приветственные поздравления от атаманов и казаков – Кубанского, Терского, Уральского, Оренбургского, Астраханского, Сибирского, Енисейского, Амурского, Уссурийского и от генерала Бакшеева – председателя Дальневосточного Союза. После этого вышли казачата – три мальчика в черкесках и девочка в кубельке.

Дети поклонились иерархам и девочка с любовью в голосе прочла стихотворение, посвящённое владыке Гермогену. Депутация эта весьма растрогала как юбиляра, так и всех иерархов во главе с патриархом Варнавой. Ответные речи, воспоминания о далёком ныне Доне, песни, подарки лились будто из рога изобилия», – так пишет Юрий Милекесов. Некоторые авторы утверждают, что Пётр Краснов ЛИЧНО приехал на празднование – но, по-видимому, это ошибка.

Эмигрантские казачьи организации, участвовавшие в юбилейных торжествах, ходатайствовали о награждении преосвященного Гермогена, к юбилею 50-летия священства, титулом «Митрополита Казачьих Войск в рассеянии сущих».

10 августа 1936 года в Сремских Карловцах. скончался после тяжёлой болезни Первоиерарх РПЦЗ митрополит Антоний Храповицкий. Архиерейский Собор РПЦЗ, состоявшийся в Сремских Карловцах 15—29 сентября 1936 года, избрал новым первоиерархом митрополита Анастасия Грибановского. На Соборе был переорганизован Архиерейский Синод РПЦЗ, в который архиепископ Гермоген вошёл в новом качестве представителя (фактически – куратора) епархий Дальнего Востока. Архиерейский Собор постановил отложить созыв Большого Собора до 1938 года.

4 января 1938 года Архиерейский собор РПЦЗ постановил созвать Зарубежный собор с участием клира и мирян 14 августа 1938 года. На этом Архиерейском соборе Анастасий Грибановский напомнил участникам о казачьих ходатайствах провозгласить архиепископа Гермогена митрополитом всех Казачьих Войск в рассеянии сущих. Но тут при обмене мнениями зазвучали голоса, что по вошедшему в силу Временному положению звание митрополита есть «не награда, а должность» и что возведение в сан «митрополита всех Казачьих Войск» может, ЯКОБЫ, «привести ко многим недоразумениям в епархиях, в которых проживают казаки, между епархиальными архиереями и „митрополитом всех Казачьих Войск“».

И, к сожалению и к несчастью Казачьего Народа, эти голоса получили перевес. Так узкий формализм и чёрная зависть не позволили состояться церковному объединению казачьей диаспоры. И это произошло в канун 2-й Мировой войны, когда часть старых казачьих земель была временно освобождена из-под власти большевиков, когда не только продолжали быть в Европе и создаваться на землях освобождённого Присуда казачьи общины, но и, после долгого перерыва на казачьих землях и в Восточной Европе стали создаваться казачьи вооружённые формирования. Нуждавшиеся в духовном окормлении епископами и священниками, близко и родственно знавшими казачью паству! Для этих людей митрополит всех Казачьих Войск неизбежно стал бы архипастырем и высшим церковным администратором…

Но этого не случилось! Нетрудно представить себе, что при любом резком развороте событий (какие не однажды происходили во 2-ю Мировую войну) митрополит всех Казачьих Войск вполне мог бы подняться до уровня первоиерарха возрождённой после долгих лет забвения Казачьей Автокефальной Православной Церкви (правда, вряд ли старообрядческой, поскольку сам Гермоген не был старообрядцем), но на весь мир громогласно прозвучало бы его слово в защиту Казачьего Стана, XV Кавалерийского Казачьего корпуса, всех гонимых казаков СССР, Европы, Маньчжоу-Го и Синьцзяна! Но этого не случилось…

5. СЫН ТИХОГО ДОНА – ПРАВОСЛАВНЫЙ ПАТРИАРХ ХОРВАТИИ. Часть III

Беседа владыки Гермогена с Анте Павеличем

(Загреб, 1940-ые годы).

Дедовскую память сохраним —

Пусть чубы из-под фуражек вьются.

Детям постоянно говорим:

«Казаки от казаков ведутся».

Сергей Горбунов.

«Казаки от казаков ведутся», 1999 год.

Начну 3-ю часть статьи с небольшого исторического экскурса. Который поможет лучше понять причины последовавшего в 1942 году разрыва архиепископа Гермогена с Русской Православной Церковью Заграницей (Карловацкой Церковью). При другом раскладе Гермоген мог бы войти в историю как один из иерархов РПЦЗ, незаметно окончивших свои дни в изгнании. Но судьба готовила ему иное…