Врата для влюбленных сердец

– А что случилось? – немедленно заинтересовалась царица Мирослава, переводя взгляд с князя на меня.

– Сударыня рано утром так тщательно искала серьгу недалеко от моего ведомства, что ноги ее слегка подвели, – с сарказмом ответил князь.

Я покраснела и не нашла, что сказать. Князь поблагодарил за обед и, поклонившись, покинул столовую. Дамы уставились на меня.

– Леночка, он тебе нравится? – с любопытством спросила меня Татьяна Алексеевна.

– Мне не очень нравятся мужчины с каменным сердцем, – мрачно ответила я, пытаясь сделать равнодушное лицо. – А князь, простите, производит именно такое впечатление.

– Мой племянник не всегда был таким, – вздохнула Татьяна Алексеевна. – Пять лет назад его жена Ольга, которую он очень любил, скончалась во время родов. Сын Дениса тоже не выжил. У нас хорошо развита медицина, но что-то пошло не так, роды были тяжелыми и лекари не смогли спасти ни мать, ни ребенка. Князь очень горевал и с тех пор полностью замкнулся в себе. Он живет только работой, не интересуясь ничем другим. Он почти не появляется в своем поместье, поскольку там все напоминает ему его Ольгу. Я уже несколько лет не видела, чтобы он улыбался. Я неоднократно говорила ему, что так нельзя, нужно уже отпустить Ольгу и жить дальше, но он не желает ничего слушать. Вот такая история.

– Ничего себе, я и не знала, что князь – вдовец! – удивленно воскликнула царица Мирослава. – Я слышала, что у него была какая-то печальная история любви, но такие подробности узнаю впервые.

Я почувствовала искреннее сочувствие к князю и его бедной супруге, однако в моей душе шевельнулось чувство, похожее на ревность. Я постаралась быстрее отогнать от себя это неприятное ощущение.

– Да, я не рассказывала об этом. Мой племянник не любит, когда его жизнь обсуждают, и не терпит жалости к себе.

– Какой же она была, раз князь спустя столько лет не может смириться с ее потерей? – не удержалась я от вопроса.

– Ольга была очень милой, доброй. Когда она заходила в комнату, в ней как будто начинало сиять солнышко. Они с князем дружили с детства, а затем юношеское увлечение перешло в любовь. Если хотите, я могу показать ее фото.

Разумеется, мы с царицей Мирославой хотели. Придворная дама принесла небольшой свиток, развернула его, превратив в подобие земного планшета, и принялась листать изображения. Я и царица склонились над ней.

– Вот она, – Татьяна Алексеевна увеличила фотографию на весь экран.

На нас смотрела симпатичная худенькая белокурая девушка, которую нежно обнимал счастливо улыбающийся князь. Сама того не желая, я снова почувствовала ядовитый укол ревности.

– Надо же, действительно, он умел улыбаться, – пробормотала царица, разглядывая фотографию.

– Да, очень жаль, что эта история любви так печально закончилась, – сказала Татьяна Алексеевна, вместе с нами рассматривая снимок. – Но прошу вас никогда не поднимать с князем эту тему. Он терпеть не может, если кто-то пытается лезть ему в душу.

Мы кивнули.

После обеда я отправилась в царскую библиотеку болтать со старцем Федором, который ждал меня, чтобы зачитать мне очередную главу своего исторического творения. Однако мыслями я была далеко от периода феодализма в истории Великого Русского Царства. Я думала о князе Васильеве. Поразмыслив, я решила перестать маяться дурью и выкинуть все мысли о нем из головы. Здесь я нахожусь временно, скоро я вернусь домой и мы никогда больше с князем не увидимся. Серьезные отношения между нами в принципе невозможны, тем более, что никакого интереса он ко мне не проявляет, переживая свою личную трагедию. Поэтому пусть он живет своей жизнью, а я буду жить своей.

Приняв это волевое решение, остаток дня я провела в библиотеке, а после ужина отправилась спать.

Однако судьба решила распорядиться иначе.

На следующий день я и царица, прогуливаясь по главной аллее, увидели князя Васильева, который стоял возле большой сверкающей волосферы медного цвета и явно собирался куда-то лететь.

– Его волосфера отличается от вашей, – заметила я, когда мы проходили мимо.

– Да, у князя очень дорогая волосфера. Ему, как начальнику царской охраны, разрешено подниматься на гораздо большую высоту, чем мне, поэтому его волосфера очень мощная. Князь трясется над ней, как над любимым котенком, и управляет только сам, никому не доверяя.

– В общем, местный мажорный транспорт, – заключила я.

– Я не понимаю, что это значит. Ты бы хотела посмотреть на Ярославль с большой высоты? – загадочно улыбаясь, спросила царица.

Я смутилась.

– Нет, ваше высочество. Боюсь, что это будет неуместно.

– Денис Николаевич, ваше сиятельство, – не слушая меня, позвала царица, глядя на князя хитрыми глазами. – Вас не затруднит взять с собой нашу гостью? Я бы хотела, чтобы она посмотрела на город с большой высоты, там открывается очень красивый вид.

Князь явно был недоволен, но царице отказать не посмел. Сохраняя невозмутимое лицо, он открыл дверь и пригласил меня сесть в салон. Я выразительно посмотрела на царицу, но она продолжила хитро улыбаться, помахав мне рукой.

Я торжественно уселась на переднем сиденьи, расправила свое платье и приготовилась к путешествию. Князь занял водительское место. Раздался громкий гул, из сиденья обволакивающими змеями выползли ремни, мы взмыли в воздух и понеслись высоко над городом. Передо мной открылся действительно потрясающий вид, но мне было не до него. Я впервые оказалась наедине с князем в замкнутом пространстве и это взволновало меня, заставив напрочь забыть мои вчерашние принципиальные решения. Мы находились так близко друг от друга, что я почувствовала тонкий аромат его явно дорогого парфюма. В голову стала лезть всякая чушь. Я смотрела на его сильные руки, уверенно управляющие волосферой, и представляла, как эти руки обнимают меня. Усилием воли я заставила себя отвести взгляд от рук князя и стала незаметно рассматривать его правильный профиль с волевым подбородком и красивыми чувственными губами, мысленно гадая, насколько хорошо князь умеет целоваться. Он же абсолютно не обращал на меня никакого внимания и, казалось, вообще забыл о моем существовании.

Неожиданно для самой себя я жутко разозлилась на равнодушного князя. Мне захотелось вывести его на эмоции, пусть даже и на отрицательные. Я набрала в легкие побольше воздуха, надула губы и начала спектакль.

– Мне жарко, – капризным ноющим голосом завела я.

Князь отрегулировал температуру.

– Теперь вам удобно? – спросил он.

– Нет, вы неправильно сделали температуру, теперь мне холодно. Солнце слепит глаза! И вообще, у вас такие неудобные сиденья! Ой, а что это за здание, вы можете подлететь поближе? А что это за кнопка, я хочу ее нажать.

– Катапульта, – покосившись на меня, спокойно сказал князь. – Это катапульта. Нажмите, если хотите.

Ах, так! Я задохнулась от возмущения и замолчала. Спустя несколько минут мы приземлились возле какого-то пятиэтажного офисного здания, облицованного, как здесь принято, белым камнем.

– Сударыня, у вас есть час свободного времени. Вы можете прогуляться, но если вы опоздаете, я не смогу вас ждать – у меня на сегодня много дел, – сказал князь и удалился в здание.

Я отправилась болтаться по ближайшему скверу, мысленно ругаясь с князем и высказывая ему все, что я о нем думаю.

Как мне было велено, ровно через час я вернулась к волосфере и стала дожидаться князя, однако время шло, а он все не появлялся. Я решила выкурить сигаретку, чтобы скоротать время в ожидании «пунктуального» князя. Как назло, стоило мне зажечь сигарету, как князь вышел из здания и сделал круглые глаза.

– Вы еще и курите? – недовольно сказал он, открывая волосферу. – Вы вроде не юная неразумная барышня. Разве не знаете, что это дурная вредная привычка?

Я молча выбросила в урну недокуренную сигарету, уселась в волосферу и мы полетели обратно.

– Знаете что, ваше сиятельство, – зло сказала я, – я понимаю, что раздражаю вас, и вы, наверное, думаете, что я – пустая скучающая бездельница, которая сидит на содержании вашего бюджета, или как это у вас называется. Но я в ваш мир не напрашивалась и считаю дни, когда вернусь домой. Там меня ждет моя работа, между прочим, не хуже, чем у вас.

– Сударыня, вы ошибаетесь, – невозмутимо ответил князь. – Я ничего не думаю о вас, у меня нет в этом необходимости.

Мне захотелось двинуть князя чем-нибудь тяжелым. Остаток пути мы проделали молча. Князь вышел первым и, открыв волосферу с моей стороны, подал мне руку. Надо же, какие мы вежливые! Выходя, я сделала вид, что споткнулась и от души наступила князю на ногу.

Извиняться я не стала, а молча смерила его взглядом.

– У вас там все такие? – спросил меня князь, сверкнув на меня серо-зелеными глазами.

– Нет, я такая одна, – гордо ответила я и удалилась в свои покои.

Поведение князя жутко разозлило меня и я никак не могла успокоиться, бегая по гостиной. Нет, он действительно каменный истукан, как правильно его назвала царица Мирослава! Ничего он обо мне не думает!

От расстройства я приняла приглашение князя Салтыкова, который своим звонком прервал мою беготню по комнатам, встретиться и пообедать вместе. Конечно, раньше я не собиралась с ним встречаться, но сейчас была слишком разозлена на князя Васильева и мне нужно было отвлечься. Я не могла внятно объяснить сама себе, чем меня так задело отношение князя, но продолжила мысленно ругаться с ним, пока собиралась на встречу с Кириллом.