Горничная Тархана

Мне больше не хочется ни помочь ей, ни видеть, что произойдет дальше. Я просто хочу исчезнуть, сбежать и никогда больше не вспоминать об этой грязи, этом унижении человеческого достоинства. Поставив дрожащий в моих ослабевших руках поднос на маленький столик рядом с дверью, я собираюсь сбежать, но жесткий приказ хозяина заставляет меня замереть на месте, как вымуштрованного солдата.

– А ну стоять! Я не разрешал тебе уйти. Вы обе сейчас внимательно послушаете то, что я скажу, а потом ты – с презрением смотрит он на Лиду, – уволена и можешь выметаться к чертовой матери. А ты, – переводит он взгляд на меня, – получишь последнее предупреждение.

– Тархан Артурович, пожалуйста! – снова вцепившись в его ногу, начинает плакать Лида. – Не увольняйте! Я сделаю все, что скажете, только не увольняйте!

– Руки убрала, – с такой холодной яростью приказывает он, что у меня мурашки бегут по спине от ужаса. – Прекрати меня, блядь, трогать и слушай своими ушами, идиотка! Чтобы я ни одного неуважительного слова в адрес своей жены не слышал, понятно вам? И передайте это остальному персоналу! Вы даже думать о ней плохо впредь не должны сметь! А ты вообще должна радоваться, что я просто уволил тебя, вместо того, чтобы вырвать твой грязный язык, шкура! А ну пошли вон!

Мне не нужно повторять дважды. Я инстинктивно бегу на кухню, к Наташе, потому что мне жизненно необходимо присутствие другого человека рядом, чтобы не скатиться в истерику от произошедшего. Чувство гадливости и стыда заставляет меня хотеть содрать с себя кожу, хотя, по сути, моей вины ни в чем нет, даже то, что меня унизили вместе с Лидой не так остро воспринимается, как их с Тарханом Артуровичем поведение и слова.

Я знала, что Лида не слишком гордая девушка, но, чтобы опуститься настолько? Моя душа просто не в состоянии это принять, хотя мозг холодно заявляет, что нечего ожидать от других людей тех же принципов, которым следую я сама. А хозяин? Я ведь никогда не думала о нем плохо, несмотря на его грубость, а он оказался таким моральным уродом. Как мне после такого продолжать работать на него? Он же унизил меня, унизил Лиду, а я и слова против не сказала, чтобы защититься, молчала и принимала все, как бессловесная рабыня. Продажная шкура, которой он считает и меня, и весь персонал, судя по всему.

– Альбина, что? – увидев меня, пугается Наташа, прижимая руки к груди. Видимо, видок у меня еще тот. – Что случилось?

Но я не успеваю ответить, потому что вслед за мной на кухню вваливается ревущая Лида, которая бросается на шею Наташе, еще больше пугая бедняжку.

– Я же сейчас с ума сойду, в чем дело?! – в панике кричит Наташа, прижимая к себе Лиду.

– Ничего смертельного, Лиду просто уволили, – беру себя в руки, потому что с двумя истеричками наш бедный повар не справится. – Хозяин очень злой, напугал нас до полусмерти.

– Господи, что же ты натворила-то? – спрашивает она Лиду, которая только еще громче воет, вцепившись в нее, как репей. – Лида, я сейчас упаду! Отпусти меня и объясни, наконец, в чем дело! Я тебе сейчас успокоительные капли дам.

Лида, как ни странно, прислушивается, и выпустив ее, падает на ближайший стул, продолжая всхлипывать и краснея все больше с каждой минутой. Я тоже сажусь, потому что ноги не держат, и когда Наташа протягивает успокоительное не только Лиде, но и мне, то без возражений принимаю, потому что меня до сих пор трясет.

– Давайте, девочки, успокаивайтесь и рассказывайте. Что вы натворили? – тяжело вздыхает Наташа, но что я могу рассказать?

Я и сама не в курсе, из-за чего именно настолько разозлился хозяин. Видимо не из-за приставаний Лиды, он ведь говорил что-то о Карине Васильевне. Неужели эта дурочка еще и жену его умудрилась оскорблять при нем? Или он услышал наш разговор в ванной сегодня днем? В любом случае, это его разозлило и он отыгрался на нас, так что я скорее склоняюсь ко второму варианту. Однако, даже это не дает ему права вести себя с нами, как с какими-то отбросами! Сегодня Тархан Артурович во всей красе показал свою гнилую натуру и, я не представляю, как после такого оставаться жить и работать в его доме.

Глава 4

Карина, стерва, выбесила своей выходкой, но если она думает, что я приползу к ней, прося вернуться, то зря. За двадцать лет вместе могла бы уже понять, что такими манипуляциями меня не проймешь. Еще и тупая горничная решила залезть мне в штаны, думая, что оскорбления в адрес моей жены помогут. Непроходимая дура! Как бы мы не срались с Кариной, я ни одному человеку не позволю плохо говорить о ней. Она – моя жена. Женщина, которую я выбрал для себя. Оскорбить ее – значит оскорбить мой выбор, а этого не позволено ни одному человеку.

– Жора, ты почему заставляешь себя ждать?! – рычу на Георгия, все еще раздраженный ситуацией с Кариной и еще больше взбешенный выходкой прислуги.

– Я был в теплицах, пришел, как только вы позвонили, – задыхаясь от быстрой ходьбы, но все равно держась с достоинством, объясняет Жора.

Карина наняла его, потому что хотела дворецкого, как в фильме, и этот манерный мужик реально словно вышел из экрана, но тот факт, что он передо мной не трясется от страха, как другие, мне нравится. Есть в нем стержень.

– Я уволил горничную, ту, которая туповата. Сегодня же гони ее взашей, понял? И пусть не попадается мне на глаза больше!

– Лиду? – невозмутимо уточняет Жора, сложив руки за спиной.

– Да, ее. И принеси мне другой ужин, этот остыл, – указываю на поднос, который оставила вторая, более сообразительная горничная. – Принеси все сам, не хочу иметь дело с бабами.

– Как пожелаете, Тархан Артурович. Могу я уточнить, нужно ли искать замену уволенной горничной?

– Да, ищи. И найми на этот раз ту, которая знает, что в штаны к хозяину лезть не стоит.

– Разумеется, Тархан Артурович. Принесу ваш ужин в течение десяти минут. Если это все, то я пойду.

– Не обязательно каждый раз сообщать об этом, Жора! – раздражаюсь я. – Просто уходи.

– Конечно, – серьезно кивает он, прежде чем взять поднос в руки. – И, я предпочитаю Георгий, Тархан Артурович, – спокойно смотрит на меня своими жуткими рыбьими глазами, что так и хочется надеть этот поднос ему на голову.

– А я предпочитаю, чтобы ты не строил из себя робота, но что-то ни один из нас пока желаемого не получил!

– В таком случае, позвольте удалиться, – слегка кланяется мне этот клоун и я могу поклясться, что несмотря на каменное лицо, он, мать его, издевается!

Что за прислуга нынче пошла!? Совсем страх потеряли, неужели я настолько размяк от мирной жизни?

Вот и Карина решила, что может научить старого пса новым трюкам. Еще десять лет назад она и шагу ступить не осмелилась бы за порог нашего дома, а двадцать лет назад сама заглядывала мне в рот и даже не думала о том, чтобы оспаривать мои решения. Не знаю, какая вожжа ей под хвост попала, но что-то моя женушка в последнее время все чаще истерит и придумывает все более нелепые поводы для ссор.

Ревнует она! Да ни хрена подобного, было бы к кому! К зеленой девчонке, за которой меня попросил приглядеть брат. Я Максима понимаю, у меня, в доме с круглосуточной охраной, девочка будет в большей безопасности, чем у него, с его нестабильной работой и частыми поездками. И Карина ведь прекрасно знает, что пугливая Лиана даже смотреть на меня лишний раз опасается, не говоря уже о том, чтобы запустить в меня свои коготки. К чему был весь этот спектакль? Что-то, слишком подозрительно себя начала вести моя жена, нужно в этом разобраться.

Только собираюсь налить себе выпить, как слышу – в дверь кто-то тихо скребется.

– Заходите!

В комнату заглядывает зареванная дура-горничная. Вот Жора, я же отдал ему ясный приказ!

– Какого хрена ты снова приперлась? – рявкаю на нее, не желая снова иметь дело со слезами и мольбами.

– Тархан Артурович, я хотела… – начинает блеять эта идиотка, но я обрываю ее взмахом руки.

– Развернулась и вышла. Разве я неясно выразился? Чтобы ноги твоей здесь не было в течение десяти минут! Если не успеешь собрать вещи – твоя проблема, тебя в любом случае выкинет охрана. Время пошло.

На этот раз ей хватает извилин не возражать и испариться. Черт, давно пора было ее уволить, но Карина упросила меня оставить эту Лиду, потому что та ей, видите ли, помогает. Оказывается, в услуги помощницы входит еще и удовлетворение мужа хозяйки в ее отсутствие. До сих пор охуеваю от степени беспринципности этой девушки. Самоуважения – ноль, и как ее от самой себя не тошнит? Хорошо хоть у второй горничной мозгов побольше, она точно вняла предупреждению.

Звоню на пост охраны и даю инструкции вывести Лиду за пределы территории, но перед этим обыскать ее и ее вещи. Такая что угодно может прихватить с собой. Потом ужинаю, постепенно расслабляясь и обдумывая, что делать с приемом гостей в пятницу. Надо возвращать Карину и на этот раз я не собираюсь задабривать ее подарками. Заблокирую доступ к счетам – и вернется, как миленькая. Если что-то и осталось от ее былой любви ко мне, так это любовь к моим деньгам.

«Наш брак трещит по швам, а ты ничего не делаешь!» – вспоминаю ее недавние слова и хочется рассмеяться от этой глупости. К тридцати шести годам моя жена, вдруг, решила, что мы плохо живем и брак наш не такой, каким должен быть. Может, она таким своим поведением просто хочет подтолкнуть меня к каким-нибудь действиям? Чертовы женщины! Нет бы сказать прямо, что ей нужно. Ебу ее регулярно и качественно, в свет вывожу, всем обеспечил, чего ей еще не хватает?

***

Я еще больше негодую из-за мерзкого поведения хозяина, когда Лида рассказывает, что плохо высказалась о бросившей его жене и он именно из-за этого так разозлился. То есть, получается, что наш разговор с Лидой в ванной комнате он не слышал, о том, что я тоже оскорбляла его жену не подумал, а просто автоматически поставил меня на одну полку с Лидой, потому что я тоже горничная? Вот скотина!

Лиду в тот же вечер уводит охрана, даже унизительно проверяет ее вещи прямо в коридоре у выхода на задний двор, которым пользуется прислуга и, честно признаться, я испытываю огромное облегчение, когда они ничего не обнаруживают. Все-таки, даже я не верю, что Лида не способна прихватить с собой что-нибудь из хозяйского добра при уходе, но видимо, она настолько шокирована увольнением, что просто не задумалась.

– Странно, что у нее ничего не обнаружили, – словно читая мои мысли шепчет мне Наташа. – Ну и слава Богу!

Проводив все еще рыдающую Лиду, мы расходимся и, я иду сразу к себе в спальню. Больше в тот вечер не выхожу, еще и мучаюсь от бессонницы полночи, снова и снова прокручивая в голове унизительную ситуацию, а проснувшись утром и получив уведомление на телефон о том, что пора вносить ежемесячный платеж за кредит, понимаю, что все мои мысли об увольнении – эгоистичная блажь. Беднякам выбирать не приходится, а самолюбие свое придется временно поумерить. Оскорбил хозяин – и черт с ним! Я его уважать и любить не обязана, просто буду тихо делать свою работу и постараюсь не попадаться больше под горячую руку. Надеюсь, горничная, которую найдут на замену Лиде, не приедет сюда в поисках богатого папика.

– Соскучился мой котик, знаю ведь, что не можешь без меня! – вечером следующего дня слышу ласковое воркованье Карины Васильевны из коридора второго этажа и невольно останавливаюсь на полпути.

Неужели она вернулась? И с кем разговаривает? Тархана Артуровича нет с самого утра, чему я очень рада, так как не знаю, как смотреть на его мерзкую рожу.

– Прекрати, Карина, – слышу резкий голос хозяина, понимая, что он тоже успел приехать.

Они бы хоть дверь закрыли при разговоре! Мне нужно пройти мимо их спальни, чтобы добраться до лестницы, но с открытой дверью меня точно заметят. Еще подумают, что я тут специально подслушиваю!