Горничная Тархана

Георгий редко прислуживает за столом, только если просят лично его, ведь он на ранг выше нас всех, и сейчас я очень жалею, что вместо меня не попросили позвать его. Хозяин завершает свой звонок и кладет телефон на стол, обращая взгляд своих жутких глаз на меня. Ставлю дребезжащую из-за моей дрожащей руки чашку перед ним и громко вскрикиваю от удивления, когда твердые пальцы крепко сжимаются на моем запястье.

– На первый раз прощаю, так что перестань трястись, пока не опрокинула что-нибудь на меня, – с неожиданным юмором в голосе говорит Тархан Артурович, глядя на меня из-под густых бровей. – Но ты должна запомнить, что всегда нужно стучаться, прежде чем войти в мой кабинет.

Он отпускает мою руку и я делаю шаг назад, чувствуя, как горит кожа в том месте, где он прикоснулся. По шее ползут неприятные мурашки и я глубоко вдыхаю, глотая неуместную гордыню, прежде чем извиниться.

– Простите меня.

– Прощаю, – милостиво усмехается хозяин, указывая на омлет. – Давай поживее, я не хочу опоздать.

Я продолжаю уже спокойнее обслуживать его, уверяя себя, что правильно сделала, не став оправдываться и говорить, что всегда стучусь, это просто они меня не услышали. Нельзя доказывать хозяевам их неправоту, а оправдания Тархан Артурович терпеть не может. И пусть с каждым днем работы на этих людей я теряю по кусочку собственного достоинства, дома у меня сохранить его не выходило вовсе, так что Давыдовы – меньшее из двух зол, к тому же, они еще и щедро платят. Любой каприз за ваши деньги, как говорится.

– Ну, что он сказал? Не уволил же, правда? – набрасывается на меня на кухне Наташа, которой Лида успела рассказать о вчерашнем.

– Нет, на первый раз простил, – улыбаюсь я, порывисто обнимая ее от радости. – Никуда я пока не ухожу от вас, Наташ. Только стучаться теперь буду по три раза, а то мало ли.

Мало. К сожалению, я совершаю ту же ошибку уже через несколько дней, просто, на этот раз, никто сексом в комнате не занимается. Все обстоит даже хуже.

Глава 3

– Почему она не может остановиться в отеле? Или сними для нее квартиру!

– За девочкой нужен присмотр, Карина, и именно поэтому Макс отправляет ее ко мне. Она будет жить с нами. Точка.

Хозяева снова спорят за столом, не обращая на меня внимания, словно я вообще не существую.

– Она тебе даже не родственница! – звенит от возмущения голос Карины Васильевны.

Тархан Артурович начинает довольно ухмыляться.

– Так вот в чем дело! Ты ревнуешь. Брось, Карин, даже если не по крови, родня – это родня.

– Значит, не будь она членом семьи, это что-то изменило бы? – по-своему понимает его слова ревнивая жена. – Видела я эту Лиану, тебе всегда такие и нравились!

– Когда это всегда? – фыркает Тархан Артурович. – Мы вместе со школы, Карина, и за все эти годы я тебе ни разу не изменил.

– А как же эта стерва Таня? Думаешь, я забыла, какими глазами ты на нее смотрел? Ты можешь сколько угодно заявлять, что между вами ничего не было, но я в это не верю. Я не дура, Тархан, так что не надо вешать мне лапшу на уши. Не изменял он! То, что я об этом не узнала – не значит, что этого не было!

Я едва сдерживаю желание закатить глаза на эту бессмысленную истерику и переложив с тележки на стол последнюю тарелку, с облегчением выдыхаю, направляясь к выходу. Мне неинтересно слушать очередную ссору семейной пары.

Вечером, когда я заканчиваю мыть гостевой санузел на втором этаже, в комнату вбегает взволнованная Лида.

– Альбинка, ты не поверишь! – задыхаясь от бега, широко улыбается она. – Карина сваливает!

– В смысле?

– В прямом! Она позвала меня и я лично упаковывала ее вещи в чемоданы.

– Может она едет в гости к маме? – не верю я в то, что Карина Васильевна решилась уйти из дома.

– С тремя огромными чемоданами? Да нет же! Они с Тарханом сегодня поскандалили и все – расстались. Она его бросает. Нет, ну надо же! Я такого поворота точно не ожидала, но все, что не делается – к лучшему. Давно пора было!

– Тише! – шиплю на нее, со страхом оглядываясь на приоткрытую дверь. – Тебя любой может услышать, Лида, совсем что ли мозги вытекли?

Лида выглядывает и убедившись, что в коридоре никого нет, плотно закрывает дверь.

– Ладно, я шепотом. В общем, это мой шанс, понимаешь? Мужики, они после ссоры или разрыва находятся в том состоянии, когда можно брать их горяченькими. Мне бы лишь разок попасть к нему в кровать и все – дело сделано, считай.

– Лида! – не знаю смеяться или плакать от ее глупости. – Включи голову, ты рискуешь своим местом!

– Без риска не бывает побед, Аля. Вот буду, как ты, бояться сделать лишний шаг и провороню свое счастье. Нельзя же вечно бояться потерять работу и ничего не предпринимать. Я потом всю жизнь буду жалеть, что упустила свой шанс!

– Лид, не глупи, – прошу ее, взглядом умоляя одуматься. – Он не похож на человека, который клюнет на любую красотку. Тархан Артурович любит ее, как ты этого не видишь? Он нас с тобой никогда даже лишним взглядом не одаривал, с чего ты взяла, что теперь что-то изменится?

– Ничего ты не понимаешь, – вздыхает она, глядя на меня, как на полную дуру. – Мужик – он и в Африке мужик. Вот увидишь, скоро я займу ее место! А ты так и будешь туалеты мыть, если не начнешь думать и пользоваться тем, чем тебя Бог одарил! Все, я пошла наводить марафет.

Она выходит, задрав нос, словно уже воображает себя новой хозяйкой, а мне хочется побиться головой о стенку от стыда за нее. Вот что за дурочка, а? Еще и меня поучает. По крайней мере, я попыталась привести ее в чувство, так что не должна чувствовать вину за то, что не остановила ее, но на душе все равно мерзко от плохого предчувствия.

***

Карина Васильевна и правда покидает дом, делая из этого настоящее представление. Она собирает всю прислугу в холле, как в каком-то фильме, и с гордым видом толкает десятиминутную речь о том, как хорошо мы служили этому дому и как ей тяжело с нами расставаться. Ха!

Ее взгляд при этом все чаще устремлен в сторону кабинета, в котором заперся отвергнутый муж, но тот даже не выглянул ни разу. Если она надеялась, что он униженно придет просить ее остаться, то даже я, знающая его всего год, уже понимаю, что этого не будет. Тархан Артурович слишком гордый человек и никогда не ведется на манипуляции. В конце концов, Карина Васильевна все же уходит, громко цокая каблуками великолепных туфелек от Версаче, а Георгий говорит нам возвращаться к своим делам, так что я сбегаю от полной энтузиазма Лиды, пока она снова не начала делиться со мной своими планами.

Вечером Лида куда-то исчезает, так что я даже думать боюсь, чем она занята. Когда Георгий просит меня отнести поднос с ужином для хозяина в кабинет, я громко стучусь и не услышав ответа, делаю это снова. И снова. Прислушиваюсь, но не услышав ни единого звука за дверью, решаю зайти и оставить поднос на столе.

Очень глупое решение.

Потому что, как только я открываю дверь, то в глаза сразу же бросается стоящий у камина хозяин и Лида, которая сидит у его ног, глядя на него, как голодающий на кусок мяса. Они оба оборачиваются ко мне и глаза Лиды немного расширяются, но она продолжает униженно сидеть на коленях, пока Тархан Артурович безразлично стоит, сложив руки за спиной.

– Продолжай, почему ты остановилась? – недовольно приподнимает он бровь, глядя на ожидающую Лиду, и, к моему ужасу, та опускает голову, медленно склоняясь над его ботинками и прикасаясь к ним губами, словно это предел ее мечтаний.

Она буквально целует его обувь, да с таким энтузиазмом, словно это как минимум его губы!

Меня просто мутит от этой отвратительной картины. Как так можно? Неужели Лида настолько отчаялась, что готова целовать грязные ботинки, стоит ему только приказать?

– Чего встала? – злобно смотрит на меня хозяин, пока я пытаюсь прийти в себя от шока и отвращения. – Давай, присоединяйся к своей подружке, пока вторая нога свободна.

Мне хочется бросить в него подносом, но даже в таком унизительном положении я робею перед хозяином, потому что аура Тархана Артуровича подавляет и пугает даже в спокойном состоянии, а в данный момент он просто исходит злобой. Черные, как у черта, глаза, практически прожигают во мне дыру своим взглядом, а мощные ручища сжаты в кулаки так сильно, что я даже с расстояния в несколько метров вижу, как сильно выделяются напряженные вены на смуглой коже его мускулистых предплечий. Если он, вдруг, решит применить физическую силу, то мы с Лидкой, считай, обе покойницы. Страх берет надо мной верх и вместо того, чтобы достойно ответить ему, я с отчаянием смотрю на Лиду, надеясь, что она образумится.

– Лида, пойдем со мной, пожалуйста! – умоляю ее, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы от творящейся несправедливости.

Как он вообще смеет так обращаться с женщиной, так унижать ее? Это каким же нужно быть гнилым человеком!

– Уйдешь с ней? – издевательски ухмыляется Тархан Артурович, глядя на Лиду, как на какую-то дворняжку. – Твоя пугливая подружка не хочет к нам присоединиться, но мы ведь прекрасно проведем время и без нее, да?

– Да, Тархан Артурович! – с придыханием льнет к его ноге Лида, переворачивая что-то в моей груди. – Я доставлю вам такое удовольствие!

– В твоих мечтах, шлюха! – резко выплевывает он, отталкивая ее от себя с такой силой, что Лида просто распластывается на полу, растерянно глядя на него большими глазами.