Последняя ночь моей убогой жизни

– Конечно! Я думал, мол, всё, заживу новой, клёвой жизнью, а на деле до сих пор не могу подойти ни к одной девушке, – печально закончил Хабиль.

– Я ведь не давлю на него! Просто он не даёт мне конкретного ответа, а ждать мне надоело!

– Понимаю, но может всё-таки стоило быть помягче? И выражаться яснее. Молодые парни, они ведь… ну, ты сама знаешь.

– В этом нет ничего сложного! – высокомерно сказал Хэнк. – Надо просто плыть по течению.

– Это как? – Хабиль подсел ближе к Хэнку.

– Чёрт, как же болит голова, – пожаловался Натиг, двумя пальцами массируя лоб.

– Вот, – бармен подошёл к нашему столу с сетом.

– Принеси ещё два бокала пива, – Хэнк решил, что будет забавно докопаться до бармена и не дать ему расслабиться. Последний, закатив глаза, ушёл разливать пиво, а Хэнк начал объяснять Хабилю как подкатывать к девушкам. – Под «плыви по течению» я имею в виду, что не стоит долго думать над тем, что ты собираешься сказать и как себя вести. Просто берёшь и делаешь. Бабам это нравится.

– Я понимаю, о чём ты, – ответила Софии Сара, хмуро поглядывая на Хэнка. – Иногда они такие придурки.

– Ещё какие! – закивала София.

– Ребята, разделите со мной эту дьявольскую амброзию, – сказал Хэнк, передавая рюмки всем сидящим.

– А мне? – спросил Натиг, когда все уже держали свои рюмки в руках.

– Тебе на сегодня хватит. Вообще, тебе стоило бы задуматься о том, чтобы бросить пить. У тебя хреново получается, – ответил ему я.

– Наконец-то! А то пиво из «Чиза» уже выветрилось, – возбуждённо заявил, полностью протрезвевший из-за быстрой регенерации Хэнк.

– Хорошо, что сегодня мы пьянеем с трудом, – ответила ему София, и они скорчили друг другу рожицы.

– За что пьём? – спросила Сара.

– За несправедливость жизни, – сказал я, после чего мы все чокнулись и разом опустошили свои рюмки.

– Ненавижу водку, – Хабилю, будто било в глаза солнце, а Сара вся сжалась и легонько потрясла головой. Всем моим личностям было всё равно – мы запили водку пивом.

– Ты права, София, – сказала вдруг Сара, думая о своём с остекленевшим взглядом. – Надо с ним поговорить.

– Только не забудь быть мягче, – в очередной раз напомнила София.

– Чёрт бы побрал, где же мне найти это второе противоречие? – спросил я сам себя.

– Сейчас подумаем, – утешил меня Хэнк. – Только выпьем ещё.

– Для меня местечко найдется? – спросил низкий женский голос за моей спиной.

Я развернулся и моему примеру последовали и остальные участники клуба неудачников.

Несмотря на костюм и косметику Уенздей Аддамс, невысокую, смуглую, темноволосую Эльвиру было невозможно не узнать. Сейчас её длинные угольные волосы были заплетены в две косы, словно поглощающие блеклый свет бара «Шотс», а на теле красовалось чёрное платье с белым воротничком. На кривоватых ногах девушки виднелись чёрные колготки и огромные бутсы. В своей готической косметике Эля выглядела усталой и слегка раздражённой, однако её глаза искрились и будто бы улыбались, причём именно мне.

– Малик, плесни-ка ещё столько же, – крикнула она. – Мне надо нагнать здешний «весёлый» настрой, – более спокойно съязвила Эльвира, показав руками кавычки.

Глава 17 – Виновато вино

– Ну, что дальше? – спросила Эля, куря сигарету.

Она лежала в моей постели, абсолютно голая, прикрыв одеялом те части тела, один лишь вид которых учащал моё сердцебиение чуть ли не в два раза.

– Не знаю, – ответил я, протягивая ей руку.

Я лежал рядом с ней тоже полностью нагой и, сделав затяжку, она передала сигарету мне.

– Тебе это помогло? – она цокнула.

– Нет, – я втянул никотин в лёгкие и посмотрел на неё. Заметив выражение лица Эльвиры, я спохватился, запаниковал и попытался спасти ситуацию. – То есть, это было классно, честно! – я выждал драматичную паузу. – Но, увы, депрессия не лечится хорошим сексом.

– Жаль. Я надеялась, что он будет значить хотя бы что-то.

– Он и значил, – сказал я, а она закатила глаза. – Что? – я улыбнулся.

– Ты думаешь членом, а не головой. ЧЛЕН ВО РТУ! – крикнула она. – Хотя, я могу тебя понять, – спокойно продолжила она. – Это было неплохо.

– Неплохо? Ты исцарапала мне спину!

Эля хищно улыбнулась, издала очередной странный звук и встала с постели. Её бёдра и ягодицы выглядели просто потрясающе, когда она шла к туалету. Было довольно сложно оторвать взгляд от её ног в тёмных чулках, изящной спины и сексуальной задницы, поэтому я так этого и не сделал.

Вам снова предстоит увидеть небольшой кусочек моего прошлого, поэтому вы и вошли в ТАРДИС (внутри больше, чем снаружи), улетев сквозь время и пространство в захватывающую дух субботу. Хоть это и было практически вчера, сейчас мне казалось, что произошедшее случилось давным-давно в далекой-далекой галактике.

На дворе стоял поздний вечер. Погода была довольно неплохой и в моей квартире было тепло. Солнце только-только село, а я лежал на полу своей тёмной комнаты словно овощ и был занят просмотром очередного эпизода сериала, имя которого вы так и не узнаете. У меня не было сил шевелиться, отчего после заката я так и не включил в квартире свет.

В дверь неожиданно постучали. Я завыл и, как и всегда, с большой неохотой, поднял ленивый зад и пошёл узнавать личность гостя. Посмотрев в глазок, я узнал человека, которого никак не ожидал увидеть, и у меня началась небольшая паническая атака, потому что мне не дали времени морально подготовиться к общению с другим живым существом. Тихо матерясь и дико переволновавшись, я полностью потерял дар речи. Не зная, что же сказать, я в итоге прокричал:

– АЛЛО!?

Человек за дверью разразился громким хохотом.

– Ты что, с ума сошёл? Открывай, – нетерпеливо потребовал голос.

Я повиновался и отворил дверь. Эльвира радужно улыбнулась мне и начала кряхтеть. Она вообще была довольно своеобразной личностью. Под «своеобразной» я имел в виду немного эксцентричной. У бедной девушки было множество различных тиков, включающих в себя неравномерное агрессивное моргание, а также подёргивания щёк и бровей. Что касается вокальных тиков – это совсем другая история.

Видите ли, иногда Эльвира могла непроизвольно издавать различные странные звуки, а также выговаривать слова и краткие предложения, некоторые из которых были ругательствами. В ранние годы её тики ещё не были столь частыми и «приметными» как сейчас, но даже тогда все подозревали худшее. Её родители и талантливые доктора, к которым те обращались, считали, что это шизофрения. Однако нельзя забывать, что многие доктора в нашей стране не блещут умом, отчего Эле пришлось тяжко как в детстве, так и в подростковом возрасте. Всё изменилось, когда она будучи постарше наткнулась в интернете на статью, которая дала ей понять, что у неё всего лишь осложнённая форма синдрома Туретта[17 - Синдром Туретта – врождённое генетическое заболевание нервной системы, выражающееся в систематических моторных (двигательных) и вокальных (звуковых) тиках, которые невозможно контролировать. Вокальные тики – это произношение простых звуков (цоканье языком, покашливание, поперхивание).]. Узнав об этом, она объяснила всё родителям и вскоре перестала ходить по докторам, не уступающим в интеллекте Патрику Стару.

Из-за болезни Эле пришлось нелегко, но, к удивлению, многих синдром сделал девушку довольно уверенной в себе. Будучи на людях, она могла неожиданно для себя и окружающих выкрикнуть «херовый слоновый хоботок», «член во рту» или просто громко повторять определённые бессмысленные слова, а такое рано или поздно создаёт в человеке иммунитет к любой форме неловкости. В обычных беседах она часто говорила всякую всячину, но со временем мы успели привыкнуть к этому и знали, что это просто неконтролируемые ею тики. На самом деле Эля была очень даже милой и улыбчивой девушкой, которую некоторые незнакомцы неверно считали психопаткой или одержимой дьяволом.

– Эм… привет? – спросил я, всё ещё немного сконфуженный и зажатый. Разглядев её, я приметил в руках девушки прозрачный пакет с двумя бутылками вина и забеспокоился ещё сильнее. Мне не хотелось общаться с кем-либо в тот день, а пить и подавно.

– Привет. Пипи-пупу! Как дела? – Эля нагло вошла в прихожую и начала снимать с себя обувь и чёрную кожаную куртку, похожую на ту, что носят байкеры.

– Хорошо, – неуверенно ответил я. Всё это крайне напрягало меня, но что поделаешь. – Как твои?