Последняя ночь моей убогой жизни

«Отлично, теперь ты ещё и садист» – мысленно заметил Дэмиан.

«Не до тебя» – ответил я и сжал кулаки.

«Охренеть! – саркастично сказал Дэмиан. – Малик сжимает свои маленькие кулачки. Интересно, кому сегодня будет бобо? Пожалуй, поставлю-ка я десятку на ЛаФлёра» – заявил Дэмиан, вытащив десять долларов из своего халата.

«Принимается» – ответил Хэнк в традиционной зелёной кепке дилера, после чего забрал купюру, сконцентрировано считая деньги с сигаретой во рту. Облизав палец, сволочь ещё и подмигнул мне, продолжая играть с купюрами.

Итак, я упрямо шёл по улице без своей куртки, которую напрочь отказался забрать у Сары. Моя влажная спина была согнута, намокшие плечи расправлены, а кулаки сжаты от сильного напряжения. Я шагал вперёд и услышал позади голос проснувшегося Натига:

– Сара, а куда мы идём? – неуверенно спросил он.

– В «Шотс», чтобы найти Орхана с Хабилем. Почему ты так напился, дубина?

– Не знаю…

– Что ты помнишь?

– Всё довольно расплывчато, но мне кажется, что мы с Экзюпери сильно избили кого-то… не помню, что это было за место… Там был Малик с какими-то женщинами… а после мы пошли в «Амбреллу» и мне было грустно. Из-за этого я много выпил, а потом, кажется, пошёл в туалет и всё. Больше я ничего не помню. Чёрт… как же болит голова… – сонно ответил Натиг.

Стоит говорить, что без куртки на улице было адски холодно и что мне не хотелось никуда переться, или это и так понятно?

Вскоре я увидел вывеску бара «Shots! Shots! Shots!» во всей её неоновой красе. Она мерцала сине-фиолетовым пламенем, чем по какой-то причине рассердила меня ещё сильнее. Тут были чёрные мраморные ступени, ведущие вниз, будто то был спуск в анальное отверстие самого Сатаны и я, не раздумывая залез в прямую кишку Дьявола, как ни в чём не бывало. Судя по грохоту и мату, все остальные, включая трёхметрового робота, слишком высокого для этого места, последовали за мной.

Бар «Шотс» был довольно просторным местом с тёмными кожаными креслами, диванами и низкими столами, где люди обычно предпочитали сидеть за длиннющей стеклянной барной стойкой. Внутри горели лампы того же цвета, что и на входе, отчего все посетители казались Мистерами Мисиксами («Посмотрите на меня!») или же смурфиками – отсылок тут на всех хватит.

Барменом в этом баре был засранец по имени Малик (знаю, очень иронично), который ставил самую назойливую и непопулярную музыку на всем белом свете и наслаждался ею в одиночку. Желания клиентов были ему по барабану, так как чуваку хотелось доставлять удовольствие лишь себе, отчего я уже давным-давно решил, что он крайне хорош в постели.

Несмотря на внешнюю схожесть с бомжом, живущим у вас за домом, Малик был о себе очень высокого мнения. Он всегда вёл себя как заносчивый кретин. Попросишь у него что-нибудь выпить, а он улыбнётся тебе так, будто у тебя синдром Дауна и ты очень особенный маленький человечек, после чего будет дальше просиживать задницу и переписываться на своём еле работающем десятилетнем мобильнике. Пройдёт десять минут, ты повторишь заказ и на этот раз он посмотрит на тебя так, будто ты оскорбил честь его матери, сделает лицо, словно ему вдруг захотелось хорошенько просраться, а потом, хоть и с огромным одолжением, всё же сорвётся с места. У меня не было дикого желания лицезреть его убогую рожу, но, как вы помните, мне вообще не особо хотелось делать что-либо помимо возлежания на диване, выступая в роли роженицы.

Зайдя внутрь, я сразу же начал вглядываться в посетителей, но не увидел абсолютно ничего нового – снова люди с пьяными физиономиями в клоунских костюмах. Сейчас это раздражало меня даже больше, чем раньше.

Не разглядев среди людей высокого, заметного с первого взгляда Орхана и даже ещё большего красавчика ЛаФлёра, я громко выругался. Покачав головой, я подумал, что будь я в мультике, из моих ушей точно бы шёл дым. Нужно было искать второе противоречие, но я не знал, как и где. Окончательно пав духом, я монотонно подошёл к стойке и уселся на неудобный высокий стул с низкой спинкой около какого-то длинноволосого качка.

– Ух ты, – с энтузиазмом произнёс качок. – Ты то, что тут забыл, друг? – голос был мне знаком. Я машинально повернулся и, увидев маленькие глазки и щетину, узнал в нём своего ранее толстого друга. Хоть и с трудом.

– Привет, Хабиль, – устало сказал я и протянул руку, которую тот с радостью крепко пожал и улыбнулся мне своей коронной улыбкой понимающего добряка. – А ты, я вижу, времени зря не терял.

– Согласись – круто. Ребята! Вы тоже тут! А ты куда запропастился? – спросил он Натига.

– Спасал наши задницы, – ответил я, не оборачиваясь в сторону Сары и тупо вглядываясь в зеркало напротив себя, на котором стояли полки с бутылками. Оно немного искажало лица всех присутствующих, отчего Сара казалась грустнее, Натиг пьянее, Хабиль ещё мускулистее, а я ещё более уставшим.

– А! Привет-привет, Малик, – бармен Малик думал, что называть меня по имени каждый раз, учитывая обстоятельства – это дико смешно.

– Привет, – сухо ответил я, нетерпеливо поворачиваясь к Хабилю. – Слушай, где ЛаФлёр?

– Не знаю, чувак. Когда мы пришли, Орхан встретил тут своих знакомых. Я отошёл навестить сортир, а когда вышел, они с ЛаФлёром и остальными уже ушли, ничего не сказав мне, – с досадой пояснил Хабиль. – Кажется, они уехали на машине.

– Вот и всё, Малик, – начал Дэмиан. – ЛаФлёр обманул нас и твой гениальный план накрылся медным тазом. Стоило бы это отметить.

– Поддерживаю эту идею, – сказал Хэнк.

– Нет, Малик, только не это. Умоляю тебя, – взмолилась София.

– Прости, Софи, – ответил я и рукой подозвал Малика.

Бывают в жизни моменты, когда вы просто хотите послать всех и вся на хрен. Мол, зачем мне всё это? За что? Чем я заслужил такое наказание? Разве я был

плохим человеком? Почему вселенная решила обмакнуть меня лицом в дерьмо, словно картошку фри в соус барбекю? Вот когда появляется это чувство полного безразличия, а также желание послать всех и вся высекать ледяные скульптуры в Аду, тогда вы и готовы напиться.

– Да? – несколько агрессивно спросил бармен.

– Вы ещё подаёте три водки за четыре маната?

– Ага.

– Неси. Вместе с бокалом пива, – сказал я и положил руку под челюсть в полной безнадеге.

– И это твой грандиозный план? Напиться?! А как же второе противоречие? – София традиционно скрестила руки, стоя около меня, пока Хабиль непонимающим взглядом смотрел на неё, Хэнка и Дэмиана.

– Я не знаю где искать ни второе противоречие, ни ЛаФлёра, да и если честно мне как-то всё равно, – мою злобу и гнев словно рукой сняло. Мне было не до второго противоречия, не до ЛаФлёра, не до Сары и уж точно не до всех остальных. Часы показывали 4:32. Самое время напиться. Что такого особенного в 4:32? Ничего. Просто порой, чтобы нажраться, любое время может вмиг стать идеальным.

Затем, уже в который раз за эту ночь, произошло ставшее обычаем знакомство моих личностей с моим другом, которого они знали так же хорошо, как и я, но вынужденно врали, чтобы никто не задавал тысячу вопросов, пытаясь понять, как всё это работает. Вы знаете рутину, так что не буду утомлять вас подробностями.

– Чувак, я даже понятия не имел, что у тебя такая большая семья, – Хабиль был в восторге от всего происходящего.

– Я тоже, – съязвил я.

– Может, пересядем за стол? А то нас что-то многовато.

– Как скажешь, – безразлично ответил я, вставая из-за барной стойки.

– А в кого ты одет? – спросил Хабиль, разглядывая мою грязную мокрую одежду с пятнами засохшей крови, пока мы все шли к пустому столу.

– В долбоёба, – ответил я, подрагивая от холода. – А ты, я так понимаю… – только сейчас я как следует присмотрелся к Хабилю и заметил не только то, что он был невероятно красив и накачен, но ещё и то, что его длинные волосы были закрыты в хвост, а на мускулистом теле виднелся свисающий с него из-за большого размера тёмно-бежевый комбинезон с вышитым символом «Дхарма» с левой стороны груди, а также вышитое снизу имя. – Херли из «Lost»-а?

– Угадал, друг, – он радостно закивал.

– Прежнему Хабилю костюм бы шёл больше, – честно отметил я.

– Малик, – позвала меня Сара, когда мы все садились на маленькие диванчики, окружающие низкий, большой стеклянный стол.

– М-м? – я всё ещё не смотрел в её сторону и лишь немного повернул голову влево, туда, где она стояла.

– Ты собираешься пить?

– Да.

– Хорошо. Я тоже выпью. Кстати, вот, – она вернула мне куртку и уселась рядом, слева. – Спасибо.