Дикарка при дворе. Книга 1 + книга 2

– Умен или нет – неважно, он пользовался какой-то древней рукописью, кажется, на языке илсази написанной.

– Что?! – Жрица Абилис заметно оживилась. – И как же она выглядела?

– Пожелтевшие листы в кожаном переплете с изображением какого-то символа, похожего на четырехконечную звезду…

– И с серебряными застежками?

– Да. А как ты догадалась?

– Насколько я знаю, в истории моего народа была только один сборник заклинаний, Ари. Он был создан великим шаманом Мон Ату в сто двадцать девятом году новой эпохи, дабы помогать людям в быту, а также отводить от них проклятия и снимать злые чары, – поведала Черная Кошка. – Сама книга предназначена лишь благих целей, но в чужих руках она становится неуправляемой и может принести много бед. Это очень плохо, что она оказалась у этого бандитского братца.

– Как же такая важная вещь могла очутиться за пределами ваших владений? – удивилась Виктория. – Мне всегда казалось, что илсази очень дорожат своими реликвиями.

– Так оно и есть, но даже в нашем лесу иногда возникают исключительные ситуации, – вздохнула Ми и начала свой рассказ:

«В триста десятом году почтенный жрец Иста Онк взялся обучать азам древнего искусства Абилис сразу двух ребят: своего двоюродного племянника по имени За Лин и недавно оставшегося сиротой Отта Вея.

Первый был несколько заносчив, любил похвастать собственными всамделишными и придуманными заслугам и в свои пятнадцать уже обзавелся немалым количеством как поклонников, так и врагов. Другой же, напротив, слыл нелюдимым, но очень отзывчивым молчуном. Всё же, они оба считались смышленными слушателями и превосходно воспринимали слова своего наставника. Который, в свою очередь, наблюдая за успехами учеников, не решался отдать предпочтение одному из них на протяжении целых пяти лет.

Старец отошел в мир иной, так и не оставив преемника. Но племя не могло обойтись без шамана, поэтому для его избрания в Ирли-вилим был созван большой совет.

Первым решился высказаться Отта Вей.

«Иста Онк был прекрасным учителем, он любил илсази и свято хранил наши традиции, – начал юноша. – Не так давно он покинул родные леса, и теперь мы должны выбрать того, кто продолжит его великое дело. Сейчас я не намерен кого-либо хвалить или ругать, уверен, вы сможете определиться и сами. А я поддержу любой выбор своего народа».

Затем заговорил За Лин. Большая часть его громкой и продолжительной речи состояла из перечисления собственных достоинств, наглец также не преминул напомнить всем присутствующим, чей он родственник. Но, как и следовало ожидать, это не произвело впечатления на слушателей, в адрес хвастуна полетели упреки и даже насмешки.

После того, как толпа немного угомонилась, собравшиеся вновь принялись обсуждать, кто из соперников достоин занять ответственный пост. Сей спор не отнял много времени, и вскоре у илсази появился новый шаман, Отта Вей. За Лину же предложили стать его помощником, но он ничего не ответил, а лишь оскорбившись, удалился прочь.

Вскоре у жителей Ирли-вилим, причем только у тех, кто нелестно отзывался об «отвергнутом» ученике, начали происходить мелкие неприятности: безделушка ли какая пропадет или крыша новая неожиданно обвалится. Конечно же, многие догадывались, чьи это проделки, и через некоторое время «коварный мститель» был с позором выдворен из поселения.

Целый год о нём ничего не было известно, и вот изгнанник появился на церемонии, посвященной осеннему равноденствию. Илсази встретили его воодушевленно, многие даже с улыбкой предлагали вернуться в родное племя. Но тот уверенно шёл сквозь толпу, не обращая на выкрики внимания. Поравнявшись со жрецом, За Лин что-то негромко сказал ему.

«Что за глупости ты говоришь?!» – воскликнул Отта Вей.

«Это не глупости, я вполне серьезно,» – ответил его бывший соперник и обратился к народу: «Слушайте меня все! Я долго странствовал и многому научился. Теперь я могущественный чародей и могу натворить немало несчастий, не опасаясь всяких ваших заклинаний и святынь! Но я здесь не за этим. Я возвратился в Ирли-вилим с миром, чтобы стать единственным правителем илсази, мудрым и справедливым! А чтобы никто не сомневался в моих намерениях, я докажу, что моя магия сильнее вашей!» – с этими словами он вынул из-за пазухи небольшой камушек и швырнул его в Ари, находившуюся в руках одного из помощников шамана.

Юношу отбросило на несколько шагов назад, а книга запылала ярко-желтым пламенем и через пару мгновений просто растворилась в воздухе, даже пепла не осталось.

Люди в ярости набросились на негодяя и чуть было его не растерзали, но Отта Вей остановил толпу, не допустив кровопролития.

«Ты не умрешь, – сказал изменнику жрец, – однако терпеть присутствие такого злодея мы не намерены. Тебе нет места ни среди живых, ни среди мертвых, а значит, нога твоя не ступит больше в Священные Леса до тех пор, пока обитают здесь илсази, а душа твоя никогда не сможет обрести покой среди теней наших предков! Ты больше не брат нам, не наш соплеменник!»

Двое крепких воинов схватили За Лина и спешно повели прочь, но он всё же успел выкрикнуть пару слов на прощание: «Глупцы! Вы еще поплатитесь, я вернусь, обязательно вернусь, может, через сто лет или двести – не важно. Я отомщу вам! Я разрушу ваш жалкий городишко, чего бы мне это ни стоило!»

Но его никто не слушал, все знали, что это всего лишь пустые угрозы».

– Интересная история, – заключил Алексим, – но у меня в голове не укладывается вот что: как ваша рукопись могла попасть к Сиду, если её сожгли?

– Я тоже не нахожу этому объяснения, – вздохнула рассказчица.

– Зато я догадываюсь, в чём тут дело, – заявила Виктория, – возможно, предатель не уничтожил книгу, а просто перенес её в другое место, правда, для этого ему пришлось бы использовать волшебство великих магов…

– Что еще более странно, – добавил иланец. – Но сейчас нам стоит позаботиться о настоящем, а не о прошлом. Ибо уже темнеет, а до ближайшей деревни ещё дюжина вёрст.

– Так поторопимся! – с надеждой воскликнула южанка.

– Нет, кони устали, – возразил Виго. – Свернём налево, тут есть лесок неподалёку.

– А если опять разбойники? Вдруг они нападут на нас, пока мы спим?

– Не беспокойся, – заверила её жрица Абилис, – мы с Алексом подежурим.

Ночь выдалась холодной, и воеводе всё же пришлось откликнуться на мольбы Виктории о костре.

Обустроив очаг и пожелав своим спутницам добрых снов, мужчина расположился подле огня. Однако вскоре его одиночество нарушила Мия.

– Можно я с тобой чуток посижу? – негромко спросила она.

– Конечно. Но что случилось, я думал, ты к утру меня сменишь ненадолго… Опять кошмары?

– Ко мне мертвецы приходили, – вздохнула девушка, – эти и те, гаринские.

– Зачем же ты на рожон полезла, знала ведь, что будешь потом мучиться?

– Их было пятеро, а ты один. Хотела помочь, – пояснила она. – Я же не была тебе обузой?

– Нет. Для девицы ты дерёшься просто превосходно, да и большинству ребят своего возраста ты бы, пожалуй, нос утёрла, – ответил иланец. – Но зачем шаманке илсази такие навыки, с кем сражаться-то в ваших лесах?

– Дома у меня было несколько важных поединков, но не смертельных. Я училась обращаться с оружием не для того, чтобы становиться убийцей.

– Тем не менее, я не видел, чтобы ты хоть сколько-нибудь колебалась перед решающим ударом, – отметил Виго.

– В бою я не думаю, я словно зверь, что доверяет лишь своим инстинктам. Уже потом я осознаю, что прервала чей-то земной путь, и мне становится тяжко от этой мысли. Неужели ты не чувствуешь ничего подобного?

– Ми, я воин, к тому же ещё и лорд. Я с детства знал, что буду биться с врагами, вершить суд и проливать кровь: чужую, свою, своих людей. Не сочти меня чудовищем, но я привык к смерти.

– Так что, человеческая жизнь не представляет для тебя никакой ценности?

– Представляет, но не настолько, чтобы сожалеть, когда долг или обстоятельства вынуждают меня кого-то её лишить. Так что я и не знаю толком, могу ли я как-то тебя утешить.

– Расскажи мне что-нибудь, – попросила она, устало склонив голову на плечо ланиссийца.

– Что? Моя судьба – сплошные походы да сражения. Подозреваю, подобные истории тебя навряд ли отвлекут.

– В Карефис ты грозился припомнить всех валисов вплоть до Линолана.

– А, ну это-то запросто, хоть до Вига-Азорийца, – отозвался он и взялся за свою родословную: – Моего отца, как ты уже знаешь, звали Шенн. Он был неплохим лордом, но всё же слишком добросердечным для такого титула. Кстати, Глас Демона он в руки не брал ни разу, считая, что этот меч должен принадлежать человеку более воинственному. Дед мой, Сайтин, умер ещё до моего рождения, и про него мне известно только то, что подданные его не очень-то любили. До него княжеством правил Визел. Прадед, как и я, был королевским воеводой, а его жена…