Таинственный остров

– Хотите? – спросил его Герберт, подавая ему пригоршню ракушек и водорослей. – Больше у нас ничего нет…

– Спасибо, дружок, – отвечал Смит, – этого совершенно довольно; по крайней мере, довольно на сегодняшнее утро.

И он с большим аппетитом принялся за эту скудную пищу, запивая ее свежей водой, зачерпнутой в реке в большую раковину.

Товарищи молча смотрели на него, пока он подкреплял силы.

Утолив кое-как голод, Смит скрестил на груди руки и сказал:

– Итак, друзья, вы еще не знаете, куда забросила вас судьба, на материк или на остров?

– Не знаем, – отвечал Герберт.

– Завтра узнаем, – сказал Сайрес. – До тех пор ничего нельзя сделать.

– Но у нас есть чем заняться! – вмешался Пенкроф.

– Что такое?

– Надо добыть огонь, – отвечал моряк, которого тоже преследовала неотвязная мысль.

– Добудем, Пенкроф! Я не знаю, показалось ли мне, или я точно видел вчера, когда вы меня несли сюда, гору, которая возвышается над окрестностью?

– Да, – отвечал Спилетт, – по дороге мы точно видели гору, и гора эта, по-видимому, довольно высока…

– Отлично, – сказал Смит. – Завтра мы взберемся на ее вершину и увидим, где мы очутились – на материке или на острове. А до тех пор, повторяю, делать нечего…

– А про огонь забыли? – снова напомнил моряк.

– Да будет вам огонь! – отвечал Спилетт. – Имейте немножко терпения, Пенкроф!

Бравый моряк посмотрел на Спилетта с таким видом, словно хотел сказать: «Если вы будете добывать этот огонь, то нам еще долго не доведется отведать жаркого!»

Он, впрочем, ничего не сказал.

Смит хранил молчание. Его, казалось, очень мало занимал вопрос об огне. В продолжение нескольких минут он о чем-то раздумывал, а затем сказал:

– Друзья мои, положение наше, быть может, бедственное, но во всяком случае чрезвычайно несложное и простое. Или мы на материке, или на острове. Если на материке, то ценой более или менее тяжелых трудов и лишений мы достигнем какого-нибудь обитаемого места. Если мы на острове и остров этот обитаем, мы попробуем выпутаться из беды с помощью местных жителей, а если этот остров необитаем, мы попытаемся выпутаться из беды сами.

– Вы справедливо заметили, господин Смит, дело простое и несложное! – ответил Пенкроф.

– Остров это или материк, мы узнаем, – заметил Спилетт, – а пока не можете ли вы сказать, Смит, куда, вы полагаете, закинул нас ураган? То есть в какую часть света?

– Трудно утверждать наверняка, – отвечал инженер, – но, по моим соображениям, мы, должно быть, где-нибудь в Тихом океане или очень от него близко. Вспомните, когда мы вылетели из Ричмонда, ветер дул с северо-востока, и сила родившего его урагана заставляет предполагать, что направление его не изменялось. А если направление ветра не изменялось и он дул с северо-востока на юго-запад, то мы должны были перелететь Северную Каролину, Южную Каролину, Джорджию, Мексиканский залив, Мексику и затем часть Тихого океана. По моим соображениям, наш шар пролетел не менее шести или даже семи тысяч миль, и, если бы ветер хоть немного изменил свое направление, он занес бы нас или на Маркизские острова, или на Туамоту, или даже – если бы ярость его была сильнее, чем я думаю, – к Новой Зеландии. Если последняя догадка оправдается, то нам легко будет добраться до своих мест. Если придется обратиться к англичанам или к маори, мы сговоримся и с теми и с другими. Если же, напротив, мы попали на какой-нибудь необитаемый остров Микронезии, то мы прежде всего осмотрим его с вершины горы и тогда решим, как и где здесь окончательно обосноваться.

– Окончательно обосноваться? – переспросил Пенкроф.

– Да. И обосноваться как людям, которым никогда отсюда не выбраться, – отвечал Смит.

– Никогда? – воскликнул Спилетт. – Вы говорите «никогда», любезнейший Сайрес?

– Я убежден, Спилетт, – отвечал инженер, – что гораздо разумнее предполагать самое худшее и, таким образом, не ожидать никаких сюрпризов, кроме приятных.

– Хорошо сказано! – воскликнул Пенкроф. – Я, однако, надеюсь, что мимо этого острова – если это остров – проходят какие-нибудь суда… Неужто нас забросило в самую пустынную часть океана? Уж это было бы, как нарочно, устроено на нашу беду!

– Пока мы не взберемся на гору, мы ничего не можем решить, – сказал Смит.

– Но разве вы так уже поправились, господин Смит, что завтра будете в состоянии взбираться на гору? – спросил Герберт. – Не будет ли это для вас слишком утомительно?

– Надеюсь, что нет, – отвечал инженер, – но с условием, что вы с Пенкрофом отличитесь на охоте и доставите мне сытное жаркое.

– Так как вы упомянули о жарком, господин Смит, то и я напомню вам об огне… Будь я уверен, что будет на чем жарить, я бы пошел за дичью и принес ее…

– Так несите, Пенкроф, – отвечал Смит, – а об остальном не беспокойтесь.

Итак, на общем совете было решено, что Смит и Спилетт останутся дома и проведут день в исследованиях берега и прибрежных утесов, а Наб, Герберт и моряк отправятся в лес, где запасутся топливом и постараются раздобыть всякой дичи, и пернатой и четвероногой, какая попадется.

– Счастливой охоты! – сказал на прощание Смит.

Охотники отправились около десяти утра. Герберт верил в свою удачу и весело шел вперед. Наб был рад выздоровлению инженера. Пенкроф шел бодро, но ворчал себе под нос:

– Думаю, по возвращении я найду тут огонь лишь в том случае, если его зажжет молния!

Они поднялись по берегу. Достигнув излучины реки, моряк спросил:

– С чего ж мы начнем? Поохотимся или будем заготавливать дрова?

– Сначала охота, – отвечал Герберт. – Вон Топ уж ищет!

– Охота так охота! – согласился Пенкроф. – А после мы сюда вернемся и сплавим топливо.

Герберт, Наб и Пенкроф, сделав себе по дубинке из молодых сосен, последовали за Топом, который резво рыскал среди кустов и высокой травы.

– Что, мы опять пойдем по течению реки или прямо в лес? – спросил Герберт. – Не лучше ли в лес?

– Пожалуй что и лучше, – отвечал моряк.

Мальчик поспешил вперед.

– А деревья все одинаковые, Пенкроф, – крикнул он, – все те же сосны!

Лес действительно не представлял разнообразия. В некоторых местах сосны были не так скучены, росли отдельными группами и достигали значительных размеров. Это последнее обстоятельство заставляло думать, что остров находился на более высокой широте, чем предполагал Смит. Попадались пролески и лужайки, загроможденные сухостоем, сучьями и поваленными деревьями, между которыми торчали почерневшие пни. За пролесками снова начиналась почти непроходимая чаща.

– Смотри-ка, какой тут запас топлива! – крикнул Герберт, кивая на сухой валежник и стараясь продраться сквозь чащу.

– Хоть бы на смех какая-нибудь тропка! – сказал Пенкроф, пробираясь следом за мальчиком. – Не спеши так, Герберт, надо помечать дорогу, а то как раз заблудимся на обратном пути.

Говоря это, моряк усердно начал работать руками и ногами, то обламывая верхушки молоденьких сосенок и нижние сучья, то разбивая сухие пни.