Отбор для Его Драконьего Величества

Я забралась в купель и взялась за губку. Тело разглядывать не стала – в реке всё видела. Больше интересовало зеркало, которое стояло около вешалки с одеждой. Ну, ничего, скоро до него доберёмся.

Элиза приблизилась с мыльной губкой.

– Не надо, я привыкла сама, – забрала всё у неё из рук.

– Как это сама? – опешила девушка. – Сандра никогда сама не могла справиться с купанием.

– А я привыкла сама! Не переживайте. Я не против, если вы пойдёте пока погуляете.

– Нет, я всё же прослежу, чтобы вы хорошо искупались, а то королева…

– Что, Сандра такая несамостоятельная девушка?

– Ой, да вообще, – протянула Элиза. – Я её одевала, купала, расчёсывала.

– Плакала моя ипотека… – пробормотала я, ополаскивая плечи от мыла.

– Что? – непонимающе нахмурилась Элиза.

– Ничего. А вы, значит, что-то вроде служанки?!

– Я фрейлина! – обиженно воскликнула девушка. – Не путайте, пожалуйста! Я графиня Элиза Деларавийская, мой отец – двоюродный брат короля. Мы с вами троюродные сёстры!

– Простите, сестрёнка, – хмыкнула я, сливая последний ушат на волосы, отжала их от лишней воды и собралась выбираться.

– Вы что, уже закончили?! – вытаращила глаза юная графиня.

– А что засиживаться-то? Обед ждёт, меня обещали покормить!

– Тогда держите, – передали мне полотенце, – а я сейчас вернусь – нужно доложить вашей матери, что мы почти готовы!

Элиза убежала.

Я поставила ноги на дощатый настил, покрыв плечи плотной тканью, и шагнула к зеркалу. Его поверхность покрылась испариной. Я протянула руку и написала букву “А”, как в детстве. А рядом ещё одну. Получилось “А+А”. Обвела в сердечко.

Глупо, но мне так этого хотелось.

Амир, это ведь ты настучал обо мне своему царю? А теперь, возможно, прячешься среди прибывших феранцев.

Знаешь, Амир… я по тебе скучаю…

14

Сердце заныло.

Прочь-прочь, тоска! Не хватало ещё влюбиться в чужом мире!

Резким движением стёрла рисунок с зеркала и увидела своё отражение. Голубые, как полуденное небо, глаза, полные силы и жизни – узнаю свой блеск! Пусть глаза другие, не мои, но блеск мой! Я точно узнала! Но не узнавала бледное лицо, с впавшими щеками, даже немного болезненное, тонкие губы…

Девочка, ты анорексией, случайно, не страдаешь? Тебя надо срочно откормить! Займусь!

Когда Элиза вернулась, то застала меня воюющую с расчёской. Справиться с длинными-предлинными волосами оказалось той ещё задачей! После прежнего многолетнего каре выдержки не хватало, и я шипела гадюкой и даже позволила себе матернуться.

– Давайте я! – воскликнула Элиза, деловито потребовав расчёску. – А то вы сейчас все роскошные волосы принцессы выдерете! И кто потом вас замуж возьёмет?!

Я уже обрадовалась помощи и передала заботливой девочке пыточный инструмент, но Элиза принялась меня драть совершенно беспощадно. Волосы-то она принцессовы берегла, да, но на мою боль при этом ей было совершенно плевать!

От королевы Элиза вообще пришла какая-то недовольная и обиженная. Только зачем злость на мне вымещать-то? Гость он и в другом мире гость – любезнее надо, любезнее!

– Дайте-ка! Лучше уж я сама! – выхватила назад расчёску.

– А мне что делать? Волосами всегда я занимаюсь!

Я оглядела девушку – её собственные золотистые локоны, были заметно короче и меньше вились, но выглядели действительно приятно ухоженными. Довериться её рукам можно.

Но нет.

– А вы… А вы сапоги мне натяните! – пожала плечами я. – А то нагнусь – волосы запачкаю.

Элиза сдержала недовольство и послушно склонилась к моим ногам. Шах и мат, противная девчонка!

Мне выдали новые сапожки – на этот раз не из белой замши, а из гладкой коричневой кожи.

– Красивые ты больше не заслужила – твоя мать сказала, – хмыкнула Элиза, застёгивая сапожок. Интонации в голосе девушки так и источали злорадство.

Да, непросто будет выживать в новом мире с такой помощницей!

Я нарядилась в платье, снова белое, многослойное, похожее на… нет, не на капусту, а на белую розочку. Наверное, так выглядело и то, в котором я собирала ил по дну реки. Нижние “лепестки” прикрывали только грудь и бёдра, а последние благородно доходили до пят, и облегали руки до запястий воздушным нежным облаком. Вокруг ворота и на подоле располагалась золотая вышивка. Мода немного напоминала греческую по цветовой гамме. А по многослойности что-то арабское или даже тюркское. Но без штанишек и паранджи.

Когда мы вышли из купальни, погода наладилась. Дождь перестал мочить землю, небо просветлело, и сквозь ветви редколесья вдали заблестела река, напоминая мне об одном темноволосом парне…

Прочь, мысли, прочь…

Элиза вела меня по дорожке к обеденному шатру, и я с интересом разглядывала окрестности. Светлые купола шатров высились среди сосновых стволов. Некоторые из них уже разобрали. Стянутые с каркасов полотна лежали на траве, и народ небольшими группами сворачивал их в рулоны.

Вдали у границы лагеря мелькали тёмные фигуры феранских воинов. Они неспешно прогуливались и почёсывались, однако не спускали ладоней с висевших на поясе мечей.

Я бросала на них пристальные взгляды, щурилась в надежде, что смогу кое-кого признать. Даже остановилась, чтобы получше рассмотреть.

Один из феранцев тоже остановился и помахал. Сердце волнующе затрепетало.

– Отлично выглядите, принцесса! – почтительно поклонились мне.

Голос я узнала – это был бей Балихан. Я помахала в ответ и с разочарованием двинулась дальше.

– Какой нахал! – прошипела чуть слышно Элиза. – Что себе позволяют эти наглые феранцы?!

– Он всего лишь сделал комплимент. Это вроде как приятное замечание после того, как он видел меня чумазой и в разодранном платье, – разъяснила я.