Другая сторона истории. Сомнения-истории и стратегии

Приобрети себе друга и суди о нем благосклонно

Если мы не стараемся благосклонно относиться к нашим друзьям, сможет ли дружба длиться многие годы? Ведь даже между друзьями (и, особенно, близкими), существует множество поводов для непонимания. Чем ближе мы друг другу, тем больше недостатков замечаем, тем больше проходим испытаний.

Сара приезжала в поселение Л. много лет подряд, а Рахель оказалась там впервые. Вот рассказ Сары:

Рахель очень хотела, чтобы мы стали подружкам с прошлого лета, но Рахель, будучи новенькой, похоже, очень хотела, чтобы я дружила с ней. Она всегда заходила ко мне выпить кофе, предлагала помощь или приглашала куда-нибудь вместе пойти. Мы много времени проводили вместе, и наша дружба крепла.

Рахель очень нравилась мне, я к ней очень привязалась. Через несколько недель мы были неразлучны. Оглядываясь назад, я вижу, что стала очень зависимой от нее …или даже одержимой новой подругой.

Представьте наше поселение в очень знойный субботний день, когда лучшее – сидеть дома с включенным кондиционером. В такую погоду редко кого увидишь на тамошних извилистых улицах. Было 4:30 дня, время начала субботнего урока. Я вышла на веранду посмотреть, нет ли кого на улице, хотя мне совсем не верилось, что кто-то отважится выйти из дому в такую жару.

Я постояла на веранде несколько минут и вдруг вдалеке заметила Рахель. Мы пожелали друг другу доброй субботы, но она шла дальше. Сначала я хотела остаться дома, но передумала: зачем пропускать хороший урок? Поэтому вернулась на веранду и окрикнула Рахель: «Ты идешь на урок?» Но она не ответила.

Я снова крикнула: «Подожди, я тоже пойду». Но она снова не ответила и даже не обернулась на мои крики. «Что такое происходит?…» ? не могла я понять.

Я быстро переоделась и побежала в зал, где раньше Рахель обычно сидела и ждала меня. Но вошла и увидела, что вместо этого моя «лучшая подруга» шепчется о чем-то с другой женщиной.

Комок подступил к горлу; я понимала, что если не уйду оттуда как можно быстрее, то разрыдаюсь при всех. Прибежав к себе в бунгало и, еле успев захлопнуть дверь, я залилась горькими слезами, давая выход всей боли и страданиям.

Даже перестав плакать, я все никак не могла успокоиться: что такого я сделала ей? И это что – подруга? Чувство горечи и обиды переполняло меня; я знала, что больше не смогу смотреть ей в глаза.

Назавтра я вела себя очень отстраненно и… Рахель все поняла. Что-то изменилось, наша дружба перестала существовать. Это лето оказалось для меня таким печальным. Все наше веселье с ней, все доброе, пережитое вместе, вся близость – исчезли.

Поселение – весьма небольшая территория, и избегать ее полностью не получалось. А быть рядом и даже не здороваться было слишком больно. Нужно ли мне было просто собрать вещи и уехать домой? Но как я могу так подвести детей из моей группы? В конце концов, передумав все возможные варианты, я решила, что мне нужно собраться с силами, взять себя в руки. Продолжать так было невозможно, поэтому я решилась поговорить с Рахелью.

Однажды днем, когда ребятишки играли на улице, я постучала в ее дверь. Открыв, она очень удивилась и смущенно впустила меня внутрь.

Я не знала, с чего начать разговор, потому невнятно пробормотала что-то вроде: «Мне просто хотелось узнать, почему ты игнорировала меня и не ответила на мой вопрос, когда шла на субботний урок. Я же спросила тебя, не туда ли ты идешь, и попросила подождать меня».

Рахель удивленно взглянула на меня: «Сара, я не знаю, смеяться мне или плакать. Может, я о чем-то замечталась в тот момент или просто была очень далеко от твоего бунгало… Но, Сара, я совсем не слышала, что ты меня звала!»

Уже тысячи лет еврейский народ исполняет эту заповедь, оттачивая качество, улучшающее наше эмоциональное и физическое здоровье, обезвреживающее злословие, усмиряющее гнев и унимающее обиды! Эта заповедь дала нам то, чего пытается достичь вся планета: общественный порядок, успех в образовании и мир между людьми. Быть частью народа хотя бы ради нее одной – это уже огромная честь и гордость!

V

Сила оправдания

Жизнь – постоянная война с низменными инстинктами. Как солдаты на поле брани мы побеждаем или проигрываем в битвах, поднимаемся из праха и снова бросаемся в атаку. Наш Главнокомандующий дал нам 613 видов оружия, правильное применение которых гарантирует победу.

Можно относиться к службе как к вынужденной обязанности или – вкладывать в нее душу. Так и в соблюдении заповедей: дух и буква закона – общая основа для всех, но отдельные принципы могут вызывать особые чувства. Например, мы обязаны благосклонно отнестись к человеку, если он того «заслуживает»; но иногда наша готовность и желание оправдывать достигают мидат хасидут – превосходят необходимый минимум.

В принципе, при соблюдении предписаний Торы, человеку достаточно действовать по мерам закона: хотя сделать больше предпочтительнее – это не обязанность. Но наши мудрецы учат, что заповедь благосклонного суждения требует большего, и в этом у нас просто нет выбора – слишком велики ставки. Поэтому исполняя ее, необходимо выходить за рамки минимальных требований!

Тора открывает нам законы, посредством которых Творец правит миром. Один из самых простых в том, что не только люди, но и Б-г будет относиться к нам так, как мы относимся к другим. Хафец Хаим учит, что все наши действия в этом мире непосредственно влияют на высший мир, вызывая соответствующую реакцию. Выбирая быть милостивым, человек пробуждает качество милосердия в высшем мире и сам удостаивается милости Всевышнего. Если же ведет себя бескомпромиссно и жестко, в высшем мире пробуждается качество строгого суда, которое непременно возвращается к нему. Так, рано или поздно, мера за меру, он получит с Небес ровно то, что сам там «пробудил».

Учат наши мудрецы, что если человек хорошо думает о других, и о нем будут думать хорошо. С одной стороны, защищая в другом человеке доброе, мы увеличиваем меру его заслуг, и тем самым хорошее отношение к нему окружающих. Тогда в ситуации, когда мы сами ухватимся за соломинку, Б-г так же готов искать оправдания нам. Выходит, сострадая другим, мы «зарабатываем» сострадание Небес к себе. Поступая «щедро» с другими, делаем это и для самих себя.

С другой стороны, говоря о человеке хорошо, мы способствуем тому, чтобы Небеса проявили к нему милость и добро. Подумайте только, какая эта огромная сила! Мы словно создаем ангелов-защитников, благодаря этому Небесный суд готов взглянуть на ситуацию нашими глазами.

Теперь понятно, почему заповедь судить благосклонно – часть корня гмилут хасадим, делать добро. Иногда мы хотим, но, по тем или иным причинам, не можем сделать доброе дело: нет времени или денег, или мы находимся далеко географически. И в таких случаях не все потеряно. Всегда можно молиться о ком-то и хорошо отзываться о людях. Это тоже помощь! Если невозможно быть рядом и помочь физически, можно сделать благо добрым словом.

Как милость Небес нужна нам каждое мгновение, так и добрые слова в наш адрес – важная часть наших заслуг. Бывают моменты, когда защитные речи необходимы критически. Пеле Йоэц учит: когда человек переживает неудачу, болен или нуждается в Б-жьей милости по каким-то другим причинам, не время указывать на его недостатки… или рассуждать о причине происшедшего, утверждая, что беда обрушилась на него вследствие его же беспечности или совершенного греха.

Точно так же очень важно не говорить плохо о человеке, только что покинувшем этот мир. Учат, что именно в это время ему необходимо сострадание. Если мы говорим о нем хорошо и защищаем его, мы словно обеспечиваем его небесными защитниками, которые помогут ему легко пережить суд.

Ведя себя милостиво, мы не только «притягиваем» к себе и другим милость Б-га. Как говорит Хафец Хаим, наши поступки на личном уровне имеют глобальные последствия. День, когда мы проявляем сострадание, отмечается добродетелью и милостью в нашу заслугу и несет благо всему человечеству.

Какого же суда мы хотим для себя – строгого или милосердного? Железной руки правосудия или лифним мишурат а-дин – выходящего за пределы статьи закона? Мудрецы учат, что это зависит от нас самих: в нужный час к нам будет проявлена милость, если мы относимся милосердно к другим. Посеешь великодушие и «пожнешь» его в свое время. Если мы хотим, чтобы в жизни было больше хорошего – самый простой и замечательный способ достичь этого – помогать другим. Ведь нет лучшего и более желанного блага, чем милость Б-га!

Когда мы понимаем всю важность заповеди дан лекаф зхут (судить по чаше заслуг) и масштабность последствий ее исполнения, мы не можем считать ее неважной. Напротив, нам хочется исполнять ее «через край», от всего сердца!

Через сто двадцать лет

Доказывая необходимость совершенствовать благосклонное суждение как черту характера, Хафец Хаим говорит, что наше отношение к другим станет решающим при Небесной оценке всей нашей жизни! Если, покидая мир, мы унесем в «багаже» больше заслуг, нас зачтут праведниками; а если наоборот – злодеями.

Хотя иногда мы стыдимся некоторых своих поступков, но в принципе, считаем себя хорошими людьми. Поэтому рассчитываем, что (лет через 120), когда придет наш срок давать отчет Небесам, обязательно перевесит «добрая» чаша весов. Однако, если в нашем багаже, полном исполненных мицвот, не окажется почти никаких заслуг, мы будем горько разочарованы! Но разве может так случиться? Может ли быть, чтобы человек всю жизнь посвятил исполнению заповедей, но так и не получил хорошей оценки?

Хафец Хаим объясняет, что заповедь «засчитывается», только если удовлетворяет определенным требованиям. Давайте, рассмотрим простой пример – благословения перед едой:

– наши руки обязательно должны быть чистыми;

– в месте, где говорят браху, не должно скверно пахнуть;

– рот должен быть пуст;

– нельзя произносить браху[12 - Браха (ивр.:???????) – благословение. – Прим. пер.], не оправив прежде естественных потребностей;

– необходимо определить, какую браху говорят над данным видом пищи.

Произнося само благословение:

– еду нужно держать одной рукой (правша – правой, левша – левой; но хлеб – десятью пальцами);

– следует говорить медленно, обдумывая каждое слово, особенно – когда произносим имена Всевышнего;

– следует говорить достаточно громко, чтобы отчетливо слышать все слова;

– нельзя заниматься посторонними делами (например, вытирать стол, резать что-то, брать необходимую посуду); также недопустимо в это время жестикулировать или прибегать к другим формам невербального общения;

– нельзя прерываться (ни внутри брахи, ни между брахой и глотанием первого кусочка пищи нельзя «вставить» ни одного постороннего слова), потому что это делает браху недействительной.

Но даже если все «технические» требования Ѓалахи (основанные на Кабале и учитывающие чувства человека) соблюдены полностью, есть множество способов сделать произнесение благословения еще совершеннее. Оно должно быть излиянием благодарности за доброту Б-га, выражением любви к Нему, а не механически повторяемой формулой. Благословение должно выражать наше восхищение тем, что еда – чудо, поддерживающее наше существование. Оно должно вызывать в нас йират АШем (трепет перед Небесами), ибо Всевышний создал чудесную пищу и дал ее нам. Это должно наполнять нас радостью, симхой за привилегию служения Ему.

Как мы видим, чтобы выполнить заповедь как следует, нужно приложить усилия. И что же нам сказать, если Хафец Хаим смиренно говорил о себе, что не удостоился исполнить в совершенстве ни одной из них?! Он учил, что даже если исполненные нами заповеди будут бесчисленны как песок, отнесись Б-г к нашим поступкам критически, чаши наших заслуг останутся почти пустыми. Одна заповедь исполнена неверно или не совсем верно, другая – без должной мотивации, третья – скупо. В сравнении с идеалом, наши действия всегда окажутся ущербными. Если подвергнуть строгой оценке и представить исполненные нами заповеди, марширующими перед Б-гом на воображаемом параде, они были бы подобны жалкой горстке, невесомой в сравнении с тяжестью прегрешений. Тогда чаша заслуг не перевесила бы чаши преступлений, и Небесный суд громко и навсегда огласил бы: «Злодей!».

Однако если Всевышний будет судить нас снисходительно и станет искать заслуги во всех наших действиях, при всех их недостатках, мы не останемся ни с чем: в заслугу нам будут засчитаны заповеди, исполнение которых мы шлифовали всю жизнь.

Но что все-таки произойдет, если мы предстанем перед Небесным трибуналом с большим количеством зла, чем добра? Есть ли тогда хоть какая-то надежда? Единственная надежда на то, что нашим защитником выступит сам Б-г. Если Он захочет ради нас найти заслугу, утверждая, что мы не достигли совершенства в некоторых заповедях, лишь потому, что не представляли себе их важности. Или были напуганы количеством и сложностью галахот; или были какие-то другие, неподвластные нам обстоятельства – тогда тяжесть наших преступлений будет уменьшена, исполнение заповедей зачтется в полной мере и – перевесит чаша заслуг!