Другая сторона истории. Сомнения-истории и стратегии

Я набрала номер, и господин Грин взял трубку.

– Я тут пытаюсь все закончить, но вдруг поняла, что у меня проблема. Найдете минутку?

– Нет, к сожалению, нет.

– Ну, господин Грин, Вы же знаете, что клиентам эта работа нужна завтра. Мне нужно всего несколько минут.

Он ничего не ответил. На самом деле, у меня было чувство, что он вовсе и не слушает меня. Я попыталась еще раз:

– Господин Грин, я не уверена, что без Вашей помощи у меня получится разобраться. Мне нужно всего несколько минут.

– Простите, я не могу Вам помочь.

Это был его ответ… А не помните ли Вы, подумала я, что это – Ваш проект?! «Постарайтесь разобраться сами», – сказал он. И положил трубку.

Я старалась всеми силами, как могла… и ушла домой рассерженная.

Как-то раз мой дядя летел международным рейсом и стоял в очереди на регистрацию. Человек перед ним регистрировался, казалось, уже целую вечность. Он требовал к себе особого внимания и – получал его! Сотрудник авиакомпании предложил ему два очень хороших места в самолете. Но он был недоволен. Он настаивал, что ему одному нужно не два, а четыре (!) места: якобы так ему будет совсем удобно, и «полет не будет очень утомительным». Договорившись об этом, они начали регистрировать его багаж.

Дядя наблюдал, как тот человек настаивал, чтобы один из своих огромных чемоданов ему позволено было взять в салон самолета, чтобы он смог переодеться. Авиакомпания уступила. Еще было несколько моментов, которые он желал обсудить с главным менеджером компании; тот скоро пришел и терпеливо выслушивал все, что пассажир хотел ему сказать.

Наконец, настала очередь моего дяди. Он подошел к стойке и попросил всего лишь место у прохода. Сотрудник авиакомпании ответил, что ему очень жаль, но свободных мест у прохода нет. Но дядя видел обслуживание предыдущего пассажира и поклялся больше никогда не летать этой авиакомпанией.

Однажды, чтобы покрасить нашу веранду, мы наняли маляра с хорошей рекомендацией.

Он пришел и произвел хорошее впечатление расторопностью и производительностью. Но я торопился на службу и поэтому оставил его доделывать работу одного. Когда я вернулся, он уже закончил и уехал. Издалека все выглядело совсем неплохо, но чем ближе я подходил к дому, тем меньше верил своим глазам. Все огромное окно самой веранды, а так же новая стальная дверь и окна кухни были забрызганы краской.

Может быть, он еще собирался вернуться и все вымыть, но мне хотелось перестраховаться. Я быстро набрал его номер и оставил сообщение на автоответчике. На следующий день, когда я вернулся с работы, я обнаружил, что он возвращался – и оставил счет за работу в почтовом ящике. Но даже не прикоснулся к краске на окнах. А если оставил счет, то, наверняка, считает, что работа закончена! Может быть, другие его клиенты и соглашаются на подобное положение вещей, но уж я-то – ни за что на свете!

Это голоса раздраженных чем-то людей. И может показаться, что их недовольство вполне оправдано. Но только, пока мы слышали только одну сторону[5 - Мудрецы (в трактате «Поучения отцов») учат, что человеку не следует «прочить себя в судьи». Прежде всего, это имеет буквальный смысл. Но на Небесном Суде человека судят так, как он судил других, а каждая мысль есть суждение. И еврейский закон велит судье выслушивать истца в присутствии ответчика, чтобы тот мог сразу возразить и ответить на все претензии, и у судьи не возникло предвзятого отношения ни к одному из них. Тогда он, с помощью Б-га, способен принять взвешенное решение, вынести справедливое постановление, по закону Торы, и установить мир между людьми – Г.С.]. Следующие главы откроют вам ДРУГУЮ СТОРОНУ ИСТОРИИ.

I

На страже чувств и предположений

Всю жизнь мы смотрим и слушаем, наш мозг постоянно регистрирует происходящие события, на основе которых мы делаем выводы. Мы живем в согласии с этими выводами, ведь они, как нам кажется, объясняют ситуации логически и правдиво. Но иногда наши впечатления шутят над нами злые шутки.

Однажды, участвуя в конференции, я увидела девушку, с которой познакомилась шестью месяцами раньше у наших общих друзей, Шульманов. Тогда я приложила много усилий и потратила время, рекомендуя ее людям, которые, в итоге, предложили ей работу в одном хорошем проекте. В последующие несколько недель мы часто общались по телефону, и я помогала ей всеми силами.

И вот теперь, после очередной лекции узнала ее и обрадовалась шансу продолжить знакомство. Я пошла ей навстречу, широко улыбаясь, она же лишь чуть заметно кивнула мне и отвернулась, чтобы поговорить с кем-то другим.

Я была озадачена столь прохладной реакцией. У Шульманов она была такой милой и дружелюбной; мы на самом деле подружились тогда. Мне было больно, что, несмотря на всю мою помощь, сейчас она вела себя столь невежливо. Может быть, она сердится на меня, поскольку ей не понравились те люди, к которым я ее направила?

Через несколько месяцев мы снова встретились на каком-то званом ужине, и опять она была так же холодна, как в прошлый раз. «Ну, выходит, что она была дружелюбна только потому, что нуждалась в моей услуге», – решила я. И перестала о ней думать; а в конце вечера неожиданно выяснилось, что мы едем домой в одной машине.

Когда мы оказались рядом на заднем сиденье, я, чтобы как-то «растопить лед», заговорила о чем-то, знакомом нам обоим – Шульманах. А она, казалось, не помнила и этого имени. «Ну, разве Вы не помните, – сказала я, удивившись ее короткой памяти, – мы виделись у них примерно полгода назад. Помните, они тогда только что переехали в новую квартиру?» Она же настаивала на том, что не знает этой семьи, и что никогда не была у них в гостях.

И только тогда я, наконец, вдруг все поняла! Она была так сильно похожа, до невозможности похожа на ту девушку, но это была другая девушка.

«Почти такая же» не значит «та самая».

Очень часто такие ошибки вызывают недоразумения и обиды. Ведь всем нам когда-то приходилось принимать одного человека за другого, или нас самих путали с кем-то еще. Иногда подобные случаи заставляют нас покраснеть, но обычно они безобидны и даже комичны. И все же, бывает, что подобные ошибки ведут к неверной оценке человека и даже к агрессивному поведению.

Тем утром я была на собрании медсестер нашего отделения. Когда все присутствовавшие разместились за столом, на одной из девушек я, к удивлению, заметила серьги, которые потеряла пару месяцев назад. Видимо, однажды я машинально сняла их во время работы и оставила где-то в отделении. Эти серьги, подарок моей свекрови, были не только дорогими; они были эксклюзивного дизайна, с необычным камнем.

«Как она осмеливается вот так просто надевать их? Почему не расклеила везде, где могла объявления, пытаясь отыскать владелицу – МЕНЯ! Видимо, предположила, что найти никого не удастся. А, возможно, поискать ей и в голову не приходило!» – возмущалась я.

Как же мне поступить? Я пыталась представить себе, как вернуть серьги обратно, но что я могла ей сказать? Что бы я ни сказала, ситуация точно будет неприятной для нас обеих. С другой стороны, отказаться от борьбы за мои украшения я тоже не хотела.

Собрание подошло к концу, но к решению проблемы я не приблизилась ни на шаг. В замешательстве я снова бросила тоскливый взгляд на свои сережки. А, ну-ка, стоп… Что-то выглядело странным и незнакомым. Я присмотрелась лучше, и мои глаза округлились от удивления. До того, как она успела заметить, что я буквально пялюсь на нее, я уже отвернулась. Правда, успев рассмотреть золотой шарик, венчавший верхний кончик каждой серьги. На моих серьгах такого шарика не было.

«Удивительно, что я сразу не заметила», подумала я, выходя из зала и радуясь, что наши мысли – невидимы.

Видите, похожими могут быть не только люди, но и предметы. Мы увидели, как легко можно спутать и их[6 - Тора обязывает человека стараться вернуть потерю владельцу, если тот докажет, что вещь его, указав ее признаки. Но мудрецу возвращают вещь и без доказательств: у него есть твиат айн – «отпечаток глаза». Его сознание, память, мораль и привычка рассматривать все с разных сторон гарантируют истину. – Г.С.].

Такие неверные ощущения могут закончиться неприятностью или чем-то похуже. Иногда их можно вовремя «поймать» и прояснить, а иногда – нет.

Как-то утром мы с подругой вместе ехали на работу. Когда я подъезжала к одному престижному образовательному учреждению, мой взгляд упал на крышу этого шестиэтажного здания, где сейчас играла группа мальчишек. Я увидела там защитный барьер, но в нем были четыре проема, в которые можно было очень легко упасть. «Ты только посмотри на это! – вскрикнула я, напугав подругу. – Где их учителя? Как можно разрешать детям играть на такой опасной крыше?» Она посмотрела вверх и изумилась, как и я.

На светофоре зажегся зеленый свет, и мы поехали дальше, но, проезжая мимо здания, я продолжала смотреть на мальчиков. Сердце мое ушло в пятки, когда я увидела, что один из них бежит прямо к незакрытому проему. Я почувствовала приступ удушья – а потом увидела… Сначала размыто, потом чуть отчетливее, потом совсем ясно. Места проемов были надежно защищены белыми железными коваными решетками.

Нас могут обмануть не только наши глаза, но и уши.

Место действия этой истории – общежитие, где Бени жил на первом этаже, а прямо над ним, этажом выше – Ральф. В тот день Бени неважно себя чувствовал и хотел лечь спать пораньше. И только собрался выключить свет, как услышал стук сверху. Он не удивился, ведь его сосед Ральф, по прозвищу «мистер Скакалка», любил этот вид гимнастики и даже учил ему людей, которым необходимо было заниматься им для здоровья. Поэтому, когда Бени услышал, что наверху прыгают, он подумал, что «мистер Скакалка» снова тренируется.

Было всего десять часов вечера, слишком рано, чтобы ожидать полной тишины в общежитии. Но Бени плохо себя чувствовал, поэтому решился попросить Ральфа сделать ему одолжение и потренироваться в каком-то другом месте. Он поднялся на второй этаж и постучал в дверь, но ответа не последовало. Бени и правда было дурно, и он хотел быстрее вернуться в постель, поэтому его разозлило, что Ральф игнорирует его. Горя от нетерпения, Бени резко открыл дверь. «Я надеюсь, ты не возражаешь, Ральф. Я просто паршиво чувствую себя сегодня, и…» – он остановился, так и не договорив: в комнате было темным-темно.

Бени был ошеломлен. Он понял, что, должно быть, ошибся комнатой.

Но его появление было достаточно громким, чтобы хозяева комнаты проснулись. Движущиеся очертания выдавали двоих повернувшихся к нему людей.

«Что такое, Бени? – это был словно хмельной голос Ральфа. – Раз в жизни получилось лечь спать пораньше… Что за проблемы-то?»

«Прости, Ральф, – ответил Бени, запинаясь. – Но я только что слышал, как ты прыгал».

Это разозлило Ральфа: «Как вообще можно так врываться в комнату? Почему не посмотреть хотя бы, есть свет или нет? Или прислушаться – может быть, мы уже спим!»

Бени стоял посреди комнаты, не понимая, что произошло. В тишине звук стал отчетливее, и все услышали, что глухие ритмичные удары скакалки о пол доносились из соседней комнаты.

Бени слышал, что наверху прыгают. Его сосед с верхнего этажа – «мистер Скакалка». Можно ли было сомневаться в том, откуда доносится звук? Акустический обман привел к тому, что юноша не только сделал неверный вывод, но и поспешно повел себя так, как никогда не стал бы себя вести, если бы хоть на миг в голову ему пришло сомнение относительно источника шума.

Мы с Ривкой – старые школьные подруги, занятые теперь своими семьями. Иногда (в промежутках между рутинными домашними делами и вытиранием носов) мы развлекаемся долгими телефонными разговорами.

Вот и вчера утром мы болтали, когда Ривка вдруг сказала: «Ой, подожди минутку, Эли только что проснулся».

«Конечно, подожду», – ответила я; такие «антракты» были частыми составляющими наших разговоров.

Ожидая у телефона, я слышала происходящее на заднем фоне. Похоже, кто-то пришел повидаться с Ривки. Я очень надеялась, что визит не затянется, но он затянулся.