Хроники семи королевств: Тени дремотных чащоб

– Истина? – Леонардо повернулся к стене и продолжил наносить на неё витиеватые расчёты: – Ты, как и другие, лишь побочный эффект замены крови. Ментальный морок. Демоническая плоть в моей физической оболочке подавляет безумие.

– Подавляет или замедляет? – на чёрном лице растеклась усмешка. – Сейчас ты ведёшь беседу с пустотой.

– Раз в год бывает любопытно послушать обструкционный вздор собственного я, – коготь вычертил остроконечный символ, уронив на пол струйку каменной крошки. – До поры пока не навевает меланхолию.

– Ты делаешь вид, что счёл мои обвинения голословными, однако я вижу яркую защитную реакцию. Не забывай: я знаю тебя не хуже, чем ты сам.

Леонардо проигнорировал сказанное, выводя двумя когтями параллельные дуги.

– И велеречивый диалог истлел до скудного монолога, – грустно заключил двойник. – Что это, если не желание уйти от ответа?

– Трактуй как вздумается, – флегматично изрёк некромант. – Скоро в моих жилах завершится энтропическое преобразование, и ты исчезнешь. Успей позабавить меня чем-нибудь отдалённо конструктивным.

– Пожалуй, соглашусь. Времени осталось немного. Поэтому я рад, что ты вспомнил про жилы. Магия Тьмы – это в первую очередь магия крови. А не той прогнившей субстанции, какую ты ежегодно заменяешь в попытке сохранить былой функционал. В тебе не осталось ничего человеческого. Чувства – извращены. Облик – иллюзорен. Намерения – хаотичны. Ты вообразил себя идеалом новой жизни. По факту же олицетворяешь её подобие. Ты никому не нужен. Тебя все презирают. Кульминацией твоего амбициозного существования станет безумие, которое обратило в пыль всех чернокнижников, когда-либо цеплявшихся за тьму веков. Но ты это знаешь. Ты уже на грани. Едва не выдал Лили пророчество Первых Драконов: скрыл свою роль в грядущем апокалипсисе… и всё равно потерпел неудачу.

Выброшенная в сторону правая ладонь. Сорвавшаяся с пальцев ударная волна. Невероятный грохот. В кабинете стало свежее. Тишину сменил вой холодного ветра, в какой ненадолго впился треск терновника с глухим стуком рухнувших наземь глыб.

Продолжая чертить левой рукой, Леонардо скосил глаза на внушительную дыру в стене. Двойника, как и ожидалось, уже не было. Только потом в голову пришло запоздалое осознание, что в этом году черствевшее в жилах вещество ещё не менялось на свежую эктоплазму…

Глава 5. Искренность

Каждое из семи королевств неповторимо. Вечные снега Грондэнарка. Раскалённые пески Аль Херона. Пронзающие небо скалы Виверхэля. Или затерянные в морях Грозовые Острова, где свирепствуют молнии, оставляя на берегах бессчётное количество стеклянных шрамов. Уникальность заметна даже в рамках одного континента. Если Эльтарон представлял собой дремучие леса, Ардонэйзия – цветущие джунгли, то Рорх – бескрайние степи.

В этой стране, отсечённой от соседей Великим Проливом, травы густы, как девичьи косы. Они пышным ковром устилают редкие холмы и мелодично шелестят в тенистых рощах, где кочевники порой устраивают погребальные овраги. Глубокие могилы и ненасытные корни деревьев защищают их от затопляемости, а глиняные столбы баюкают сон мертвецов. Однако с годами раны земли неотвратимо затягиваются. Лишь по круглой форме небольшой низины можно догадаться, что под ногами дремлют чьи-то предки.

У кочевого народа совершенно другое отношение к жизни: весьма странное, по меркам тех, кто отгородился от просторов высокими стенами, а шёпоту ковыля предпочёл рыночный гомон и звон копыт по мощёным улицам. Время раскололо общество напополам. В высоких храмах – поклонялись богам, в обласканных травами шатрах – говорили с духами. Только молитвы у алтарей всегда оставались неуслышанными, а видения большинства шаманов были вызваны дурманом. Большинства. Но не всех.

На краю королевства, у небольших гор, жило племя Алого Коня. Раскинувшаяся у подножия равнина – ещё одна магическая Обитель, и здесь издавна почитали Кирлы Дала Рух, Душу Степей. Меняющее облик создание обитало на Отрогах Мудрости. Оно могло предстать и неприметным животным, и случайным путником – лишь глаз восходившего на гору Хранителя ведал, кто поистине скрывается за физической оболочкой.

Вдыхая ароматы степных цветов, Ли переводила задумчивый взгляд между пёстрыми шатрами травянистого берега. Мысли блуждали, как пасшиеся у реки овцы и лошади.

Семь месяцев назад женщина пребывала в уверенности, что её лесная Обитель – единственная, но скорое появление на свет нового моалгрена выкладывало на стол открытий тайны, словно уличённый в шулерстве игрок – припрятанные карты. Другие пристанища для существ. В каждом из королевств. Не упомянутые ни разу доселе Хранители. Их моалгрены. Родная мать, наконец! Знакомство с ней окончательно разметало остатки душевного равновесия.

Ли знала, что в текущем времени из известных Учителю моалгренов стабильный человеческий облик присущ был только ей, и всё равно вид существа, подарившего ей жизнь, потрясал. Массивный соболино-махагоновый зверь. С мощными лапами и коротким толстым хвостом. Вооруженный впечатляющего размера когтями. Не то медведь, не то кот. Мысль о последнем навевала отдалённо похожая, грубая, широколобая, увенчанная спиральными рогами, голова. Яоши. Фамильяр здешней Хранительницы Хэйсэ. Видимо, оттого и смотрела родная мать на дочь равнодушным взглядом: ни единой эмоции в красно-медных глазах с чёрными крестами зрачков, ни единого отголоска чувств. И, видимо, оттого женщина сразу невзлюбила чернокосую рорханку с бесстрастным лицом и манерой общаться будто перед ней всего лишь верный пёс хорошо знакомого человека. Хотя сама Ли даже к чужим собакам относилась уважительнее.

Однако Учитель привёл её в рорхскую Обитель не просто так. Убеждения в свободе её будущего ребёнка могли оказаться пустым звуком, появись Леонардо, о котором никто не забывал ни на минуту и который уже дважды бывал в опасной близости от защитного барьера её дома, в самый ответственный момент. Здесь же, в возможно не известном древнему колдуну месте, под присмотром второго мага, крепла уверенность, что никто не нарушит формирования связи между матерью и новорождённым моалгреном.

Для судьбоносного уединения тут нашлось идеальное место: пещера у подножия горы. Вдали от заклинателей. Под боком таинственной Души Степей.

Оставалось найти в себе и не растерять силы пройти предначертанный путь. Разогнать сомнения и страхи. Судя по ощущениям, ждать недолго – уже скоро разноцветье шатров и трав сменит тёмное нутро Отрогов Мудрости, где за стонами измученной женщины последует крик беззащитного дитя.

* * *

Вернулась Ли в Эльтарон уставшей, но безмерно счастливой: с Рихардом и спящей на руках малышкой – её Крига после тщательного обнюхивания стала охранять, как собственного детёныша.

Несмотря на помощь Учителя, который вместо ежедневных визитов поселился в хижине, первая неделя выдалась невыносимо трудной. Новый уклад. Постоянный недосып. Буря эмоций. Особенно тяжело воспринимались рассекаемые тихим плачем ночи: до крика не доходило – по пробуждению Ли ментально чувствовала голод дочери и незамедлительно бралась за его утоление. Повременить хотя бы минутку, чтобы прийти в себя, не удавалось: тогда к плачу добавлялся жалобный скулёж лежавшей рядом гиены, а взгляд её красноречиво сообщал: «Вставай, мать, корми своё дитя».

Со второй недели заботы стали казаться Ли привычнее: путь от кровати до колыбели уже проходился с закрытыми глазами. Буквально. Зато, хоть жизнь и вращалась вокруг дочери, иногда удавалось поспать днём. Максимум часок. Пролетал он благостной секундой, но давал силы не сойти с ума в царившей вокруг суете.

Под конец недели Ли приноровилась спать вместе с малышкой, быт утрамбовался и всё потихоньку начало вставать на свои места. Вместе с принятием новых реалий пришло и хорошее настроение. Ему вторили солнечные летние деньки. Тепло. Птичьи трели. Ласковый ветерок. Как здесь не сорваться и не собрать свежей душицы на излюбленной поляне? Всё, как в старые, добрые времена…

Правда, счастье длилось недолго. Такой грозовой тучи над эльтаронской Обителью не ждал даже Рихард. И туча эта зачернела не в небе – у внутреннего круга защиты. Едва дриада шепнула знакомое имя, на душе стало тяжело. Что здесь забыл Леонардо?.. Глубоко внутри Ли знала ответ, но всё же надеялась на дурное совпадение.

Оставив дочь с Учителем, женщина взяла Кригу и открыла портал к месту, на которое указала ментальная карта. Как и прежде, некромант стоял там смоляным пятном, только более нарядным: сапоги никуда не делись, а вот вместо мантии – штаны и расшитая серебром рубашка. На плече же, под стать черноте одежды, сидел крупный ворон.

Поймав пристальный взгляд колдуна, Ли решила не выходить за барьер. Она остановилась у самого края и, поглаживая пальцем плюшевое ухо настороженной гиены, доброжелательно произнесла:

– Здравствуй, Леонардо.

Ворон повернул к хозяину тёмный клюв, утвердительно крокнул. Некромант ответил едва различимым кивком, после чего задумчиво поприветствовал женщину:

– Здравствуй…

– Чем обязана внезапному визиту?

– Полагаю, ты знаешь ответ. Подоплёкой для моей миролюбивой интервенции послужила консеквенция твоей гестации, – сложив руки за спиной, Леонардо подошёл так близко, что чуть не вонзил нос в незримый барьер. – А изъясняясь на более понятном языке: Иори распознал на границе леса мою магическую сигнатуру, коей обладал… незнакомый объект. Младенец. Я не мог оставить феномен без внимания и явился незамедлительно, чтобы почувствовать рядом с ним… тебя.

Ли глядела в жёлтые глаза, где на фоне чёрных зрачков призрачным узором отражался лес. Сложно лгать под столь испытующим взором. И всё же улики были косвенными – давали пространство для манёвра.

– Феномен? – уверенно спросила женщина. – Ты же знаешь природу моалгренов. После нашего общения во мне остались отголоски твоей магии. А младенец… ну… аппетиты Учителя выросли, и он решил обзавестись ещё одним питомцем.

– Звучит как завуалированная правда. Против меня используют моё же оружие? – на губах некроманта проступила улыбка. – Это говорит о нашем сходстве. Как и моё понимание твоих мотивов. Позволь мне кое-что тебе рассказать, – он коснулся ворона, и тот распался на чёрный туман, словно был лишним участником разговора. – Знаешь, почему много веков назад я выбрал путь магии Жизни вместо того, чтобы обуздать буйство манящих стихий? Я родился с телесным изъяном. Обладал мужской силой, но не мог продолжить род. Видимо, так природа уравняла дарованную мне гениальность. Исправить это не смогли даже чары Жизни. Я научился исцелять чуму, но не мог элементарного, что даётся большинству по праву появления на свет. Иронично, не правда ли? В дальнейшем путь Тьмы окончательно уничтожил репродуктивные перспективы. Я стал тем, кто легко пробуждал мёртвую плоть, заставлял двигаться даже пожелтевшие от времени кости. Чужой материал – моя воля. Чем не альтернатива?..

Поведанное кольнуло Ли шипом горьких воспоминаний. Она сама долго считала себя бесплодной, ибо первая любовь, при всей своей пылкости, не принесла желаемой искры. Уже позже Учитель объяснил, что магическая суть моалгрена никогда не изберёт для продолжения рода обычного человека. Женщина успела проникнуться схожей участью, но лишь до поры, пока Леонардо снова не заговорил.

– И вот сегодня ворон приносит мне весть, достойную научного трактата. Мы – создатели уникального явления, каким бы обыденным оно ни казалось. Станешь отрицать?

Слова про трактат вызвали в Ли волну негодования, от которой вокруг женщины на пару секунд заструилось таинственное марево – Крига отскочила в сторону, а некромант приподнял бровь.

– Дети – не предмет для научных изысканий, – было сказано крайне злобно.

Леонардо же флегматично покачал пальцем:

– Обычные дети – бесспорно. Феномены – требуют иного подхода. Для их блага. Я могу смоделировать мириады скверных ситуаций, когда одной заботы будет недостаточно. Нужны знания. И добываются они методом наблюдения. Наука многогранна, Лили, – колдун снова улыбнулся: – А твоя бурная реакция лишь подтверждает, что за барьером находится мой первенец. Можешь утверждать обратное, но мне было бы прискорбно лицезреть запятнанные ложью уста: обнаруженная сигнатура не подверглась трансформации, что исключает вариант с поглощённой магией.

– И чего ты хочешь? Экспериментов? Наблюдений? Уж точно не здесь. Ты теперь знаешь, как плодить объекты для своих исследований.

– Не стоит выставлять меня циничным чудовищем… – Леонардо всматривался в пепельно-серые глаза, – когда сама встаёшь между отцом и его первенцем. Я не собираюсь вредить ему или забирать против твоей воли. Если помнишь, моё слово твёрже алмаза. Так могу я узреть дитя?

Буря эмоций внезапно налетела на стену разумных доводов – женщина в задумчивости прикусила щёку. Оговорённое Леонардо и правда исполнял. Да и сейчас просил только посмотреть. Ничего дурного в этом же нет?.. А может, и вовсе не всё человеческое сгинуло вместе с прошлой жизнью?..

Ли отвела взор к деревьям, утопила его в глубокой зелени лета, позволяя умиротворяющим краскам и тихому шелесту пригасить накал страстей.

– Как насчёт личного знакомства завтра на закате? На этом же месте, – мягко предложила она.

– Я согласен.

Возвращённое к колдуну внимание было не одиноко: в голове созрела и другая мысль. Ли шагнула вбок и вышла за барьер. Леонардо повернулся вслед за ней, чтобы увидеть приподнятую руку, вежливо застывшую на пути к его лицу.