Шагах в двадцати от дома, ссутулившись, стоял Альфий. Он будто бы желал сделаться незаметным, укрыться меж низкорослых увечных местных кривых берез.
Учитель подавал знаки, чтобы художник вышел. Однако замотал головой, когда Велимир, в свою очередь, сделал приглашающий жест и кивнул на дверь.
Ты, ты ко мне! – требовали отчаянно жесты стоящего за окном. И математик боязливо притом оглядывался, то приближая указательный палец к губам, то складывая у груди, просительно, подрагивающие руки.
Живописец не мог не уступить отчаянной столь мольбе. Напряженный Альфий вел, точнее чуть не тащил его по тропинке, указывая на виднеющийся вдали Большой Дом. «Быстрее! Я объясню все позже».
Не обращая внимания на попытки художника расспросить – мрачный, жалкий, сам на себя не похожий учитель не проронил по дороге ни единого слова.
Народу в заведении собралось в тот вечер не очень много. К излету красных или же белых дней местные предпочитали проводить время друг у друга в гостях, полагая самогон четкой альтернативой водке (вину тем более). Альфий же, тем не менее, проявляя маниакальную какую-то осторожность, выбрал для предстоящего разговора столик, стоящий наиболее далеко от стойки да и к тому же надежно спрятавшийся в тени.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: