Фронтир Индикона. Дорогами ветров. Часть III

Сработанные на производстве звенья, как правило, не разбивали, так и оставляли в полном составе на службе. Каждый солдат и офицер имел карточку, где ставились отметки по пройденным курсам: оказание неотложной помощи, ориентирование, знаки донесений и дорожные, стрелки и крестики для ориентирования в лесу и саванне, основы картографии. Обучение включало практические занятия, просмотр диафильмов и перекрестную систему проверочных карт и тестов. Слушатели из разных групп постоянно проверяли уровень знаний друг друга, время от времени меняясь местами, что здорово облегчало работу контролёров ОЦ.

Интеллектуальные занятия чередовались с физическими. Учились правильно снимать и одевать поддоспешник, бригантину, противогазы. Практическую стрельбу из лука или арбалета сменяла атака поворотных чучел-манекенов копьём и кописом, метание дротиков и гранат. К вечеру проверяли навыки связывания и конвоирования пленных. Часть групп проходила специализированное обучение – подготовка расчётов пушек и бомбометов, подъём разведчиков на воздушном змее, военная топография, логистика, радиотелеграф и организация полевой связи, деятельность штаба и так далее.

Порадовало, что Обучающий Центр справился работой на отлично при моём минимальном участии. Управляющий Центр частично переквалифицировался в штаб. Задач перед ними стояло не так много – снабжение наших войск питанием и боеприпасами, подсчёт захваченных пленных, раненых и убитых с каждой стороны, организация полевого госпиталя и кухни, фортификационные работы и постройка лагеря для военнопленных.

Военное планирование, конечно, отличается от организации производства, но административные навыки и гибкая система учёта быстро подстроились под военные задачи. В штаб круглые сутки стекались сведения от торговцев и разведчиков о дислокации и численности вражеских формирований. На основе данных, полученных от разных групп и источников, составлялась оперативная карта дислокации вражеских подразделений на южном берегу Галаны.

Между племенами бытуют совсем другие правила войны, в штабе мало кто понимал, что именно я затеял. В курсе плана был только Павел Петрович, который сперва был против, но ознакомившись подробней полностью поддержал. С точки зрения военной науки у нас имелось два варианта противодействия значительно превосходящим силам противника. Первый, устроить туземцам ряд засад на просеке и, пользуясь преимуществом в дистанционном оружии, потихоньку умножать всю орду на ноль. Минусом такого варианта были неизбежные потери с нашей стороны и «распыление» дикарей по лесам. Это же не военные подразделения – орда, нужно искать себе пропитание и воду.

Второй вариант, сесть на северном берегу и методично крошить бомбомётами и пушками туземцев, не давая переправиться через реку. Потери сведём к минимуму, но как же наша инфраструктура на южном берегу? А это добыча масла клещевины, плантации бомбардского ореха, заготовка кож, папируса, волокон баобаба и много, много ещё чего, с немалый трудом налаженного за прошедшие месяцы. Не, на такое я не подписываюсь.

Опыт Павла Петровича показал, что разгром туземцев приводит к рассеиванию на мелкие группы и отход в глубь джунглей. Сколько месяцев понадобится чтобы выкурить их потом из лесов, и сколько ресурсов на это уйдёт? Нет, нам нужна быстрая, я бы даже сказал, громкая и решительная победа с полным разгромом противника. Победа с минимальными потерями с нашей стороны и максимальным количеством пленных со стороны коалиции племён банту. Именно поэтому никакой эпичной битвы стена на стену не будет, хотя я и не сомневаюсь в её исходе. Мне дорог каждый человек, ведь в них столько сил вложено. Так что воевать будут профессионалы. Задача рабочих – тыловое обеспечение и загон пленных после разгрома основного войска. Именно под эти задачи и было заточено обучение.

В красном режиме изготавливали бомбы, детекторные приёмники, арбалетные болты с мягкими наконечниками, сети, боло, дротики и гранаты с тёрочным запалом. Учения подчинены общей цели – наладить слаженность и организовать взаимодействие между группами загонщиков, разведкой и наблюдателями. Моё главное преимущество не оружие, а дисциплина. Вовремя сконцентрировать силы в нужном месте, прекратить мародёрство, быстро перебросить группы из одного места в другое, создав там подавляющее численное превосходство. Группы загонщиков, охотников, военных время от времени менялись местами. Не всё получалось гладко, но время вышло, и завтра группы выдвигаются на позиции.

Типовой группой загонщиков руководил командир, умевший пользоваться картой, сигнальной ракетой и рупором. В составе группы связист с детекторным радиотелеграфом, три сеткомётчика, два-три тыловика, в рюкзаках которых заготовлен запас верёвок, факелов, болтов, ножных кандалов и другой мелочи. Рядовые бойцы получили гранаты газовые, дымовые и сигнальные, противогаз, резиновые палки, сеть, флажки, моток верёвки. Даже листки разговорники составили на основные фразы типа «Иван сдавайся, в плену накормят и напоят». За любого пленного объявлена награда, а за убитого без крайней необходимости крупный штраф. Бойня мне не нужна.

Сеткомёт – специфическое оружие, не имеет аналогов в средневековье и античности. Причина банальна – отсутствие в те времена гибкой и крепкой сети, которую можно компактно сложить. Более-менее рабочие образцы появились только после того, как нейлон и капрон прочно вошли в обиход мира, в семидесятые годы двадцатого века. Но у нас было кое-что получше капрона – шёлк паука. Не разорвёшь, не перережешь сразу. Сеть площадью шестнадцать квадратных метров обеспечивала лёгкий захват врага. После выбора цели стрелок дёргал тёрочный запал, происходило воспламенение, и на дальность до пятнадцати метров выбрасывалась спрессованная сетка. На удалении, не менее чем шесть метров от стреляющего, сетка расправлялась грузиками из обрезиненных свинцовых шариков в полотно диаметром четыре метра, которое накрывало и спутывало противника, полностью обездвиживая. Грузики соединены между собой попарно с помощью высокопрочного латексного шнура. После выстрела они разлетаются по расходящимся траекториям и растягивают шнуры, а при встрече с преградой, наоборот, вращаются вокруг неё, а шнур обвивает и сковывает неприятеля. Выбраться самостоятельно, быстрее чем за десять минут, не смог никто.

Укладывалась сетка по особой технологии и гарантированно раскрывалась при выстреле. Отдельная группа ЦИК целый месяц в «жёлтом» режиме подбирала оптимальную схему укладки сети и траекторию закручивания шариков, и конечный результат всех порадовал. Для производства выстрела нужно заправить сетку в одноразовый, прессованный из «биопластика» картридж, бумажные прогорали, а бронзовые оказалась слишком тяжелы. Картридж вставлялся в бронзовую воронку-насадку, накручиваемую на типовой сигнальный пистолет 2А. От старого он отличался кардинально. Да и какой это пистолет? Обычная трубка с тёрочным запалом.

Несколько месяцев назад понадобилось огромное количество сигнальных пистолетов для команд катамаранов, а также для нужд геологов, разведчиков, торговцев и много-много кого. Где спрашивается их взять? Организовывать поточное производство ударных замков? Нет у меня на это столько людей, да и зачем, когда есть гораздо более простой вариант из штампованной трубки. Тёрочная смесь с добавками церия срабатывает в девяносто девяти случаях из ста. Набил порох, дёрнул шнур и пошла вверх сигнальная ракета. Дать каждому по две трубки много дешевле, чем делать полноценный стартовый пистолет. Так что трубок у нас полно, а вот сетей только четыре сотни сделали.

***

Парашютная башня не пустовала. Днём и ночью с неё прыгали змеелётчики. Да-да, были такие войска в конце XIX века. История с летающими змеями началась гораздо раньше проектов с парапланами и парашютами. Бамбуковые каркасы, обтянутые шёлком, использовались китайцами больше четырёх тысяч лет назад, а уж когда они бумагу произвели, то искусство конструирования воздушных змеев скакануло на принципиально другой уровень. В Европе также не терялись, боевые воздушные змеи отмечены ещё в древнем Риме. Они пугали галлов «змеиной музыкой». Шум, напоминающий вой ветра, издавала трубка из сухих головок мака, в которые были вставлены свистки из камыша. Подозреваю, нечто похожее использовал князь Олег при взятии Царьграда. Летопись говорит, что над неприятелем в воздухе появились «кони и люди бумажны, вооружены и позлащены». В XI веке Вильгельм Завоеватель впервые применяет воздушных змеев в качестве сигнализации при покорении Англии. После, как водится, про змеев забыли и вспомнили только в XV веке, когда возобновилась активная торговля с Китаем. Расцвет эпохи змеев пришёлся на конец XIX века, когда изобрели коробчатого воздушного змея. Рекорды грузоподъёмности и высоты подъёма посыпались один за одним: в обсерватории Лидсберга добились подъёма воздушного змея на высоту более семи километров, потом подъём человека на высоту одного километра, английский полковник Коди переправился через пролив Ла-Манш из Кале в Дувр на лодке, буксируемой змеем, первая радиосвязь через Атлантический океан, при Павловской обсерватории открыто специальное, змейковое отделение…

«Крылышки» воздушным змеям, как впрочем и воздушным шарам, были подбиты выходом на сцену самолётов. Змеев подзабыли на сто лет и вновь вспомнили уже в XXI веке. Что такое воздушный змей? По сути – машина, преобразующая кинетическую энергию ветра в потенциальную энергию поднимающую полезный груз. Крыло создает препятствие потоку воздуха и отвечает за возникновение подъёмной силы. Так как воздушный змей держится за счёт набегающего на него ветра, то чтобы его поднять, он должен быть расположен под некоторым углом к потоку воздуха. При обтекании змея впереди него образуется зона воздуха с повышенным давлением, а сзади струйки воздуха не успевают смыкаться и возникает зона с пониженным давлением, заполненная вихрями. Формулы расчёта змеев не сложные. Не забываем про то, что скорость ветра возрастает с высотой. При запуске змея надо поднять его на такую высоту, где бы ветер мог поддерживать его в одной точке. Ну и главное, чтобы змей держался в воздухе, подъёмная сила должна ровняться его массе вместе с леером.

Первую модель я сделал за пару часов. Трудно что ли, собрать пару реек формирующих каркас змея и служащих для поддержки полотна в натянутом положении? Добавили лёгкие карабины для крепления леера и хвоста и, конечно, катушку. Уздечка или привязка места крепления воздушного змея с узлом не требует регулировки, если угол наклона к ветру устанавливает хвост. Хвост змея является не только украшением, но и стабилизатором. Если мы делаем уздечку с двумя узлами крепления, то необходимо регулирующее кольцо, чтобы менять угол атаки, а вот уздечка с тремя или четырьмя местами крепления требует особых регулирующих колец. Главная часть – леер должен соответствовать размеру змея, быть крепким и лёгким.

С рабочей силой проблем не было, а конструкций змеев я знал великое множество: плоские, прямоугольные, ромбовидные, роккаку, дельта, коробчатые, гораздо более устойчивые в полёте, ромбические, Поттера, со специальными открылками и мои любимые бескаркасные: всякие там птички, драконы, летающие осьминоги, рыбы и личины духов – по большей части парафойлы, воздушные змеи с замкнутым внутренним пространством и воздухозаборным отверстием, обращённым в сторону ветра. Проникая в воздухозаборник, поток воздуха создаёт внутри змея избыточное давление, которое расправляет оболочку и придаёт ей заданную форму. Змеи поднимали фейерверки, раскрашивались обычными и люминесцентными красками, подсвечивались. Туземцы были в полном восторге. Образовался небольшой кружок по самостоятельному изготовлению и раскраске змеев.

Сперва каких-то серьёзных конструкций я не планировал. Однако, когда дело дошло до устройства сигнальных башен, я вновь вспомнил про змеев. Южный берег Галаны порос высокими деревьями, северный – плато и уступы высотой сто и более метров. Все причалы у нас на южном берегу, а значит, либо делать небольшие башни на северном берегу, либо высокие на южном. Одно дело построить большой, но единственный маяк, совсем другое клепать стометровые башни десятками. На такие чудачества ни сил, ни ресурсов не хватит, а воздушный змей вот он, под руками.

Я решил спроектировать универсальную и дешёвую модель змея. Сборно-разборную, конечно, легкую в транспортировке, стабильную в управлении и способную объединяться в змейковую станцию для подъёма наблюдателей. Идею с современными бескаркасными змеями я отверг в следствии низкой стабильности их полёта и высокой вероятности сваливания при турбулентности. К тому же, коробчатый змей обладает значительно большей подъёмной силой. В качестве материала для реек использовали прессованный сэндвич из древесины молочая и амбача, пропитанный бакелитовой смолой. Коннекторы – эбонит, бронзовая катушка и леер из ткани паука. Трос из неё прочный и лёгкий, пары ниток хватит за глаза. Парус из папирусной ткани, для чего её пропитали латексом и два раза прогнали через каландры.

Змей получился интересный – гибрид моделей полковника Ульянина и Плоттера. На сборку змея требовалось не более одной минуты, а на приведение в боевую готовность станции – не более пятнадцати минут. Для подъёма наблюдателя в зависимости от силы ветра требовалось от семи до двенадцати змеев. Процесс постройки состоит всего из трех операций: изготовление каркаса, изготовление обтяжки, монтажа и крепление расчалок и уздечки. Рейки фиксировались коннекторами, а леер, тросики для наращивания змеев, боковые растяжки с балластными ящиками, которые обеспечивали устойчивое, без раскачивания, положение корзины, – карабинами.

Отличительная особенность модели – нежёсткое крепление крыльев, способствующее уменьшению площади змея при сильном порыве ветра. Змей чутко реагирует на малейшие порывы ветра. В полёте он, словно бабочка машет крыльями, меняя тем самым и величину подъёмной силы, и силу сопротивления, и устойчивость. Крылья отгибаются, растягивая резиновый амортизатор и сглаживая тем самым рывки леера. Килевые плоскости ещё больше увеличили грузоподъемность, а конические диффузоры на верхней плоскости придали дополнительную устойчивость. Модель довольно компактная, двадцать змеев складывались всего в одну арбу.

Змей, производство которого поставили на поток, без труда поднимал гелиограф. Основной частью этого прибора было параболическое зеркало, которое было настроено так, что световые лучи направлялись в соседний узел связи и были видимы на уровне земли. Точки и тире формировали короткими поворотами зеркала при помощи соленоида. В хорошую погоду сигналы могли быть видны до семидесяти километров! Ночью, при лунном свете, расстояние сокращается до пятнадцати километров, поэтому вместо гелиографа на змей крепили сигнальную трубку с электрозапалом или карбидный прожектор с электроприводом шторки. Таким образом, проблема связи была решена ещё до внедрения радиотелеграфа, а когда запахло жаренным змеи пригодились для наблюдателей. Но никакой корзины, как у военных наблюдателей XIX века. Наблюдатель надевал верхнюю грудную и нижнюю обвязки и через карабин подвешивался к тросу. В случае опасного сваливания змея, он мог быстро отстегнуться и самостоятельно приземлиться на парашюте. С собой имел: карту, подзорную трубу, телефонную гарнитуру для корректировки огня и передачи информации. Змеи без проблем поднимались на высоту от двухсот до четырёхсот метров. Для наблюдения такой высоты хватало за глаза. Всего дюжина змеев перекрывала все угрожаемые направления близ лагеря.

Не люблю всё складывать в одну корзину. На случай отсутствия ветра у нас имелся шар, точнее два шара, если считать тот, что у Павла Петровича на мониторе. Чтобы поднять в воздух хотя бы четыреста килограмм (корзина, оболочка шара, запас топлива с горелкой) объём шара с горячим воздухом должен составить не менее тысячи семьсот кубометров. Однако я немного сократил «аппетиты». Во-первых, пропитка ткани выдерживала температуру воздуха до сто пятидесяти градусов, что позволяло в два раза увеличить подъёмную силу. Гондолу и раму для крепления горелки собрали из двух кольцевых, алюминиевых труб, баллон для пропана также из крылатого металла, и лишь однофазная горелка избежала этой участи. Все элементы типовые и лишь огневой клапан, точнее его прокладки, потребовали доработки. Удалось «ужать» объём шара до девятисот кубиков. Однако, даже на пошив «облегчённого» шара пошло четыреста пятьдесят квадратных метров ткани, а на типовой змей, поднимающий до тридцати килограмм, уходило всего двадцать шесть! Выбор очевиден.

***

С разведкой дела обстояли неплохо. От основной линии, проложенной до Мале, через каждые пять-шесть километров сделали отводы, линию «запитали» блоками ионисторов, чтобы её можно было использовать как телефонную. Группы разведки получили три канала, радиотелеграфы и две голосовые радиостанции. На всём пути следования «южной» орды была устроена упорядоченная сеть дозоров и схронов, и я владел оперативной информацией о численности и направлении движения войска колдунов. Передовые отряды сдерживали арбалетчики, но они не убивали врагов, а лишь ранили, стреляя в конечности. Разведка часто разыгрывала спектакли – похищали вождя или колдуна, а после на привале тот «случайно» подслушивал разговор:

– Ярунг в ужасе от огромной армии колдунов, он собрал всё золото и железо и с небольшим отрядом пытается убежать.

– У Ярунга всего сотня воинов. В лагере Ярунга беспорядки. Нет никаких «огненных труб», у Ярунга только безвредные огни для праздников…

Через день, другой вождя освобождают «нагнавшие» похитителей передовые отряды. Вбросы о богатствах, о трубах из золота, о телегах полных стеклянных шаров и амулетов путём нехитрых манипуляций достигали фантасмагорических величин. Маслица в огонь подливал регулярно – оставлял быков, брак и ненужный хлам со складов. Легко добытые «трофеи» ещё больше распаляли алчность.

В десяти километрах южней паромной переправы, близ деревушки Мендо-Кулу, имелось великолепное местечко для боя. Тропа тут шла через длинное поле, которое с двух сторон постепенно сжимали «клинья» джунглей, образуя бутылочное горлышко шириной семьсот метров. Тысяча человек целую неделю день и ночь вели фортификационные работы: готовили засеки и непроходимые завалы к востоку и западу от прохода. Организованно пройти через них ордой и сохранить хоть какое-то подобие дисциплины невозможно, особенно когда завалы стерегут две сотни арбалетчиков. Каждый шаг неприятеля контролируют наблюдатели с деревьев и с воздушных змеев, а в схронах на деревьях тщательно упрятаны расчёты «карамельных» ракет. Вокруг будущего поля боя уложено несколько километров проводов, а от причала уложена деревянная дорога. Более того, вместо паромной переправы из типовых понтонов собран наплавной мост, поднявший на порядок скорость передвижения войск и снабжения людей припасами. От северного берега до лагеря идёт не подвесная линия, а полноценная деревянная узкоколейка на столбах и с «паровозом» типа «импульсория», так что со снабжением и логистикой проблем не было от слова совсем.

Я сделал всё, чтобы орда пришла именно в это место. Захваченные «языки» в один голос говорили, что именно тут назначена встреча с двигающейся с востока ордой, про которую я толком ничего не знал, и это тоже было одной из причин выбора места сражения. Объединятся они или нет, мне по большому счёту по барабану, так в запасе имелось как минимум шесть вариантов развития битвы. Но мимо они точно не пройдут, ведь я на самом деле перетащил сюда почти все запасы стекла, монет, амулетов и железных орудий со складов и так заманчиво разложил их на солнышке.

Проход перегородили рогатками, перед которыми прокопали небольшой, по колено, ров, тудаже отвели соседний ручей. Рогатки обмотали колючими лианами, между которыми спрятали пару рядов колючей проволоки, от трансформаторной станции прокинули высоковольтный кабель. Поле перед рогатками «засеяли» замаскированными ловушками «вьетнамский партизан» типа заточенный колышек и колода, а-ля ведро с кольями под ногу, но без фанатизма. Штаб с телефонами и рациями расположили на собранном из брёвен высоком помосте, я, кстати, прямо сейчас на нём и стою, сюда же впихнули площадку для воздушного шара и мой шатёр. С остальных сторон лагерь огородили двойными рядами рогаток. К моменту подхода первых отрядов противника в лагере была сосредоточена только артиллерия: пушки, мортирки и дюжина бомбомётов. В глубине позиции тускло отсвечивают два приземистых бочонка – мортиры «Фенрир» и «Вотан». Здесь же ящики с припасами и вторая, она же последняя, автоматическая пушка Патла на колёсном ходу – огнетушитель, что будет прикрывать самые опасные направления. Вторая линия резерва: огнемётчики и химический распылитель адамсита. Есть ещё третья, последняя линия, крайний вариант, к которому мне бы не хотелось прибегать, шесть столитровых бронзовых баллонов с ипритом и три парня в костюмах противохимической защиты. Их задача выпустить газ по моей команде, за спиной каждого золотые баллоны: один с концентрированной плавиковой кислотой (у меня её много, ведь она требуется для активации ключа) и второй, бронзовый баллон содержит сжатый воздух. Струя семидесятипроцентной кислоты смешивается в редукторе и виде аэрозоли выстреливает на расстояние до сорока метров. От страшных ожогов не спасёт даже одежда, да и какая одежда у дикарей кроме юбки? Даже от маленькой капли на коже образуются белые пятна, вокруг которых возникает красная болезненная область. Кожа отекает, на ней появляются волдыри, из поврежденных тканей вытекает внутриклеточная жидкость. Если попадешь под самую струю – мрак полный, кожа моментально обугливается и покрывается синими и чёрными пятнами. В лагере один негодяй убил ребенка, вот и проверили на нём, что выйдет. Если на кожу не попала кислота, то обязательно прилетит от паров. Испаряясь плавиковая кислота вызывает наркотическое состояние, нарушение кровообращения и серьёзные проблемы с дыханием.

В лесу скрыт отряд арбалетчиков и пикинеров Дьярви. Не хочу отпугнуть орду. По звонку, в течении десяти минут они выдвинутся на позиции. Или не выдвинутся. Совершенно не знаю, что из себя представляет вторая орда, но определённо между ними имеется какая-то коммуникация. Знаю состав – именти, миутини, кили и мои старые знакомцы бхунту, куда без них?! Впрочем, благодаря электронике у меня наконец появилось средство, с помощью которого можно исправить эту проблему, – аэрошют и фотоаппарат.

К сожалению, грузовой аэрошют ещё в работе. С крылом всё печально. Первый, неудачный, вариант в качестве кайта отправился на монитор Павла Петровича. Второй, пошитый в полный масштаб, также не показывал выдающегося аэродинамического качества. Толстый профиль, большие воздухозаборники, прямоугольная форма. Дьярви, который испытывал модель на полигоне, нередко был вынужден катапультироваться. Пассивная стабильность ещё ничего, а вот дифференциальное управление оставляет желать лучшего. У крыла высокий риск сложения и малая скорость раскрытия, в случае когда это сложение произошло. Крепкий орешек пока не поддавался на зуб. Я не сдавался, построил аэродинамическую трубу для продувки малых моделей крыла и написал программу для профилей, которая позволяет рассчитывать форму, а также количество нервюр с заданным профилем. Работа идёт.

В процессе мы доработали спортивный вариант крыла для акробатики и представлений и смогли установить кольцевой электродвигатель на раме с блоком серебряно-цинковых аккумуляторов, получив лёгкий мотопараплан. Но запаса энергии в батареях хватает минут на девять. Для дальней разведки он не годен, от слова совсем. Зато для представлений и ближней разведки самое то. Второй, более грузоподъёмный вариант мотопараплана делали на основе тандемного крыла площадью сорок восемь квадратных метров, он сможет без проблем поднимать в воздух тяжёлую двухместную телегу паратрайка.

Всё самое современное, что было в лагере, сконцентрировалось в этой конструкции. Рама. Не такая уж простая вещь. Расчёт балансировки развесовки занял две недели. Потом изготовление, загибание труб. Благо, есть кому этим заняться. Трубы трёх диаметров получали методом экструзии на большом прессе. В целях снижения веса для сварки рамы использовал два лёгких сплава. Для жестких нагрузок титановый, легированный ниобием, цирконием и алюминием, разработанный на основе сплава ВТ37, для нагрузок поменьше – бериллий-алюминий-магниевый, над которым плотно работало сорок третье звено. Две толстые трубы расходились от рамы винта и сходились к передней вилке, образуя верхние дуги силового каркаса. Нижние дуги изломанные, они сварены в жёсткую конструкцию. Получился очень жёсткий кокон, напоминающий раму для багги. Пилоны дополнительно застрахованы тросами и снабжены устройством для регулировки точек подцепа свободных концов. Площадка для двигателя и блока батарей приварена к задним стойкам.

Аэрошют имеет классическое трёх опорное шасси. Задние колёса крепятся к силовому каркасу мототележки через подвижные рычаги и амортизаторы. Оси подобно шасси лёгкого самолёта идут к вилкам колёс под углом сорок пять градусов. Передняя вилка телескопическая, с пружинными амортизаторами, управляется путём отклонения рулевого рычага. Изменение центровки осуществляется перемещением шарнирного узла подвески, соединяющего продольные трубы и аутриггеры, а фиксируется блокировочным штифтом.

Независимая подвеска в сочетании с широкими, дутыми колёсами из пропитанной силиконом ткани паука диаметром сорок сантиметров и четырёхточечными ремнями безопасности позволит «жёстко» садиться прямо в саванну или даже на лесную поляну. Передний тормоз камерный, с резиновой прокладкой и рычагом, распложенным между ног пилота. Каркас кресла образует замкнутый контур с продольными балками и пилонами. Само кресло подпружинено и сделано из прессованного «пенопласта», обтянутого кожей крокодила. Второе кресло, съёмное. На верху рамы закреплён контейнер с запасным парашютом и пиропатроном.

Перед пилотом лобовое стекло из акрила. Данные от датчиков высоты, давления, температуры выводятся через вычислительный блок на светодиодную панель, также защищённую стеклом. На экран выведены и другие данные: остаточный заряд аккумуляторной батареи, точное время (лангататовый хронограф), обороты двигателя. Левее панели расположены кнопки: запуск-остановка двигателя, спуск затвора фотоаппарата, приводы меха, включение и выключение прожекторов, рычажки сброса бомб. Здесь же колёсико регулировки оборотов, цифровая клавиатура, гнездо для подключения гарнитуры и считыватель перфолент. С правой стороны аналоговые компас, высотомер, барометр и анемометр, скомпонованные в едином блоке, планшет для карты и записей. Компас, кстати, не абы какой, а в сферическом корпусе заполненным жидкостью, плюс флуоресцентный циферблат. Благодаря сферической форме, стрелка компаса всегда находится в верхней части сферы, что очень удобно. Хех! Панель приборов не хуже, чем современная выглядит.

Сердце трайка кольцевой электродвигатель с крутящим моментом в десять тысяч Ньютон-метров мощностью тридцать кВт. Весит всего тридцать два килограмма! Через плоский, планетарный редуктор двигатель раскручивает трехлопастной винт диаметром два метра до четырёх тысяч оборотов – двести килограмм тяги! Редуктор, и блок диодно-транзисторных преобразователей добавляют тридцать два кило. Винт и рама мотора почти ничего не весят, так как сделаны из уникального композита. Ткань из паутины мотали на болванку, и при этом аналогично технологии изготовления углепластика, пропитывали смолами. Не эпоксидными, конечно, силиконовыми. Для ночной посадки под передней вилкой установлен прожектор. Готовился к цифре четырнадцать кВт*часов, но реальность оказалась суровее – потребляемая мощность в горизонтальном полёте была ближе к шестнадцати. Вес батарей сто тридцать килограмм, суммарная запасаемая энергия: сорок кВт*часов. Максимальное время горизонтального полёта два с половиной часа. Неплохо! Если грамотно спланировать маршрут, составить карты воздушных течений, поймать «термик» и оседлать воздушные потоки, четыре, а то и пять часов полёта в кармане. Можно проводить разведку на глубину ста двадцати-ста сорока километров!

Для штатной зарядки служит «рулон» солнечных батарей площадью тридцать квадратных метров. За пару дней он обеспечит полный заряд. Взял бы и больше, да негде. К сожалению, процесс напыления диселенида меди, индия, галлия, молибденовой подложки и промежуточных слоёв очень и очень небыстрый. Для нештатной ситуации служит небольшой генератор из лёгких сплавов, на случай непогоды. Найти дерево, снять блок с лопастями и через ремень подцепить к генератору. Ветряк конечно так себе. Искренне надеюсь, что такой способ зарядки не пригодится. Впрочем, в незнакомых местах я приземляться не собираюсь, все причалы оборудованы небольшой взлетной полосой, а те что не электрифицированы получили в дополнение к ионисторам двигатели, работающие по циклу альфа-стирлинг. Этот мотор устроен таким образом, что имеет горячий и холодный цилиндр-поршень. Горячий поршень толкается от расширения воздуха, а холодный расположен в системе охлаждения и движется при его остывании, вращая через шатун типовой генератор. Регенератор концентрического типа соединяет верхние части цилиндров вытеснителя и рабочего поршня и действует как тепловой аккумулятор, то принимая теплоту от рабочего тела при прямом его течении, то отдавая её при обратном течении рабочего тела между горячим и холодным пространствами. Элементарная по сути конструкция, только расчёт регенератора занял приличное время. Все детали двигателя изготавливаются литьём под давлением. Из всех ноу-хау – хонингование цилиндров, да прокладки из силиконового каучука. Впрочем, он бы и без этого работал. Стирлинги куда проще паровых двигателей и болиндеров, и, главное, пользоваться ими может любой дикарь. Такой двигатель топится любым хламом – ветки, листва, дрова. Двух зайцев убили, решили проблему с питанием линий связи, и мне можно в случае чего подзарядить батареи. Для обслуживания и зарядки трайка по реке также курсирует малый катамаран с тонной ионисторов на борту, только не с водомётными двигателями а с воздушным пропеллером. Аэрокат находится в моём личном подчинении и плотно упакован: болтомёт, лёгкий бомбомет, радиостанция и фотолаборатория для проявки снимков.

Трайк довольно тяжёлый. При максимальном взлётном весе пятьсот пятьдесят, нагрузили его всего на четыреста пятьдесят килограмм. Хороший запас. Как наделаем батарей можно будет добавить. При этом вес рамы всего сто тридцать кило. Остальное – полезная нагрузка. Под рамой закреплен мощный прожектор и зрительная труба с увеличением от двадцати до ста крат, электромегафон и громоздкий ящик – среднеформатный фотоаппарат типа Фотокор-1. Сие чудо мы получили благодаря неутомимой энергии Ивана Сергеевича, оказавшегося страстным фотолюбителем. Правда тот вариант, что он прислал был рассчитан под стеклянные фотопластинки, но я давно его переделал под целлулоидную плёнку и добавил малость электрики. Запас плёнки в кассете семьдесят кадров!

Из стационарного оружия: переделанный из пневматического, электрический стрелкомёт на выносном за раму, поворотном станке, управляемом двумя ролико-винтовыми электроприводами, и три десятка авиабомб. Бомбы двух типов. Обычные, жалонакольного типа, со стабилизаторами и контактными взрывателями, состоящие из ударника с жалом, предохранительной пружины и капсюля, и программируемые, имеющие типовой запал Бормана, они уложены в гнезде донцем вверх. В зависимости от высоты предусмотрены четыре режима замедлителя. Над пороховой спиралью запала распложены четыре соленоида, выталкивающие иглу электрозапала в нужное место. Осветительные, химические с адамситом, фосфорные и осколочно-фугасные – для поражения живой силы, плюс стрелки. В подвесных, герметичных тканевых контейнерах оружие на случай вынужденной посадки: гранаты, сеткомёт, пневматический арбалет, трубка духовая, две малые ракеты в картонном тубусе и шесть пистолетов «Гном-2», продвинутый вариант, переломка и патроны с гильзами.

В остальных контейнерах уместилась масса полезного: астрономический теодолит, карты и фазовый лазерный дальномер, подключаемый к вычислительном блоку. Теперь определить координаты, провести топографическую или аэрографическую сьёмку в незнакомой местности не составит большого труда. На случай непредвиденной посадки авариный запас. Сухой паёк из сублиматов на пять дней, мягкие бурдюки с «лимонадом» и водой, сгущенка и соусы в мягкой упаковке, сушёное мясо и мои любимые ореховые батончики с кэробом. Есть даже термопот, он же электрический термос! На высоте довольно прохладно, так что горячий каркаде или кэроб со сгущенкой не помешают.

Полезные «плюшки» для ранцев аварийного запаса вылизаны, доведены до ума группами ЦИК. Некоторые из них типовые, изготавливаются для групп разведки и геологов, некоторые сделаны в единственном экземпляре: бактерицидный УФ фильтр для очистки воды, химический источник света на основе раствора фенилоксалата и люминофоров, металлизированная плёнка для получения влаги, светодиодный фонарик. Тактический топорик из титанового сплава. Верхняя часть рукояти имеет развитый «скелет» из биопластика угольно-чёрного цвета, на нижнюю намотан паракорд. Нож выживальщика типа «дроп-пойнт» с плейновой заточкой, зубчиками и напылением из карбида вольфрама также получил лёгкую, ребристую рукоять. Ручная цепная пила, электрический компрессор, тёрочное огниво, запас чатлов, ходовых товаров и амулетов для обмена, лёгкая палатка из броне-ткани, бинокль, рыболовные крючки, сеть, надувной коврик, верёвки, карабины, большая аптечка со скальпелем. Безопасность ночёвки обеспечивает двухконтурная сигналка с датчиками и проводом длиной сто сорок метров. Добавлен ИК датчики, сирена и блок радиотелеграфа. Контейнер ремкомплекта: клей, нитки, запас ткани, набор ключей с битами, паяльник и запас электронных компонентов для срочного ремонта.

Одежда соответствует: лётный комбинезон пошит по схеме «самосброс» из фирменной ткани «пауков» с элементами многослойной брони. От стрел с земли он меня точно защитит. Молния, щели вентиляции на лифе, регулируемые манжеты по низу брюк и рукавов, стяжка воротника, шлевки для крепления приборов, сетчатая подкладка улучшает циркуляцию воздуха внутри комбинезона. Перчатки, лёгкие, высокие ботинки из многослойной ткани с «пенопластовой» подошвой и радиофицированный, вентилируемый шлем с шумозащитной гарнитурой. Откидной визор (защитное оргстекло шлема) получил напыление из оксидов титана и хрома. Шлем великолепно защищает глаза от яркого солнца и ультрафиолета, а гидрофобное покрытие на основе жидкого стекла не даёт собираться конденсату. Полный, полный фарш!

Всё, всем удачи! Полетел на разведку! Обороты двигателя на максимум. Разбег и через сорок метров колёса отрываются от земли. Под негромкое жужжание мотора быстро набираю высоту. Жму ногой на рычаг-аутриггер. Привязанная к нему верёвка проходя через ролик натягивает стропы, мой пепелац забирает вправо. Удобно, что не говори, и руки не устают, как в классическом параплане. На высоте триста пятьдесят метров попадаю в устойчивое воздушное течение, которое подхватывает «тихоход» словно детский воздушный змей и тянет на восток. Пожалуй и движок можно выключить. Сорок-пятьдесят километров в час всяко лучше, чем на одиннадцатом номере пилить.

Адский огонь

Тёплый Эвр всё ещё тянет трайк на восток. К сожалению, полтонны – это полтонны, далеко не лёгкий параплан. Тяжеловат, но ветер словно не замечает его, и я редко включаю движок чтобы держаться на нужной высоте.

Воздух наполнен горьковатыми ароматами сухой саванны с лёгким, едва заметным запахом океана, который ветер растерял по пути в глубины чёрного континента. Внизу распростёрся зелёный ковёр джунглей с чёрными проплешинами выжженых полей. Последствия подсечно-огневого земледелия. Мужчины обрубают ножами ветви с деревьев, а женщины укладывают их вместе с сухой травой и кустарником толстым слоем на поле. Лес, как правило, сжигают незадолго до сезона дождей. В удобренную пеплом почву сажают африканское просо или бомбардский орех. От набегов диких свиней поля нередко окружают изгородью. С высоты триста метров все эти детали даже без зрительной трубы видно, а уж с ней то, как на ладони.

Основную массу западной коалиции племён обнаружил ещё в первый день. Они не дошли до точки сбора километров тридцать. Огромный лагерь из шалашей и небольших, сделанных на скорую руку, круглых домиков для вождей занял большое поле с ростками просо близ озера в джунглях. Тонкими струйками сюда стеклись небольшие отряды. По характерным татуировкам, у меня с собой даже справочник есть, было понятно, какие племена собрались в поход против нас. Опускался я довольно низко и отснял две катушки пленки.