– Ой, простите, я не расслышала.
– Мы идем на прием, нужно подобрать тебе платье, – оповещает меня сестра, лучась от довольства. Жмется к мужу, сидящему во главе стола.
Алевтина Юрьевна степенно разливает чай.
– Я не могу, – машинально отвечаю, на ходу придумывая причину отказа, – мне надо заниматься.
– Заниматься? Но на дворе же лето, – в удивлении приподнимает брови Павел Петрович.
– Но надо не запускать программу, заниматься и летом тоже, решать тесты по экономике, чтобы не забывать полученные знания.
– Девочка, иногда и отдыхать надо, – строго смотрит на меня муж сестры. – Мы идем всей семьей. Сегодня скажу детям.
– Вероника придет сегодня? – с наигранной радостью сестра вплескивает руками, словно ждет любимую подружку, на самом деле же просто не выносит дочь своего мужа.
Впрочем, та отвечает ей взаимностью.
– Да, и у нас с ней будет серьезный разговор…
***
Разговором я бы это не назвала. А вот целым скандалом с вовлечением всех членов семьи – точно! Павел Петрович решил выдать свою дочь замуж. Вероника живет самостоятельной жизнью.
Она модница, у нее собственный бизнес по продаже одежды и вздорный, непокорный характер. И не то чтобы так говорит про нее моя сестра из чувства злости.
Просто по Веронике видно – она дерзкая, такой палец в рот не клади. Но отец находит на нее управу, закрыв ее шоу-румы! Происходит жуткий скандал, дом наполняется криком, а я просто сижу в своей комнате и жду, чем всё это завершится.
Продолжают хлопать двери, внизу слышатся голоса. Разговаривают на повышенных тонах. Понять, о чем говорят, невозможно. Но я не хочу подслушивать, я никогда не считала себя любопытной Варварой, как бы это забавно ни звучало при моем имени…
– Боже, я сойду с ума! – в комнату залетает сестра. Я откладываю телефон, в котором читала статью про первый триместр беременности, и гляжу на нее. Эляна устраивается на моей кровати, красиво садясь полубоком. Сестра всегда ведет себя так, словно на нее направлен объектив кинокамеры. И всегда, конечно же, идеально выглядит. – Такой скандал закатила эта гадина!
– Может, она просто хочет сама выбрать себе мужа? – предполагаю, проводя параллели между мной и Никой. Она тоже оказалась под гнетом обстоятельств.
– Пф! Хотела бы, давно бы выбрала. Паше просто уже пришлось взять дело в свои руки!
Внимательно смотрю на сестру, гадая, почему она так вовлечена в эту ситуацию. Какое ей дело до того, за кого выйдет замуж ее, так сказать, падчерица?
Вряд ли можно называть мамочкой ту, кто немногим старше тебя…
– Думаешь, у него получится найти ей жениха? Как же можно вот так, без чувств, по чьей-то указке…
– Много дали тебе чувства? – спрашивает резонно, указывая рукой на мой живот.
Безбожно краснею. Сестра права. Чувства приводят к краху. Особенно безответные.
И как я могла влюбиться в мажора? За что мне это? Зачем эти безнадежные, фатальные чувства, на которые я бесполезно трачу время?
Тимофей внизу. Я это знаю. Видела в окно, как его привез водитель. Вообще, у него есть автомобиль. Красная низкая тачка с пафосным названием. Но он не ездит на ней в пьяном виде из-за угрозы отца лишить его водительских прав. Звонит в таких случаях водителю. Чтобы забрал его с очередной вечеринки.
Кажется, что я очень много знаю о мажоре, будто дружу с ним или общаюсь. Но нет. Тимофей меня ненавидит и считает приживалкой. Нас обеих с сестрой на дух не выносит.
А я по лоскуткам собираю о нем информацию. Этакий Франкенштейн получается, а не настоящий человек. Реальный Тимофей, а не тот, который в моих мечтах, едва ли сказал мне пару слов за всё время.
Несмотря на то, что его отец считает обязательными общие семейные праздники и субботние обеды.
Несмотря на то, что мы пересекаемся в доме.
Но мажор предпочитает меня не замечать. Я некий предмет мебели, мимо которого он проходит не здороваясь.
А если посмотрит… Что ж, лучше бы не смотрел.
Он даже демонстративно уходил из дома, лишь бы с нами не пересекаться. Не знаю, как отец уговорил его вернуться, но ничего для нас с Тимофеем не изменилось.
***
Сестра что-то говорит, но я пропускаю мимо ушей.
– Варя, ты должна пойти на прием вместе с нами.
– Но я не хочу, – сразу начинаю отнекиваться.
– Это не обсуждается, – строго осекает меня сестра, поправив платиновые кудри. – Но ты ужасно, просто ужасно выглядишь. Нам нужно привести тебя в порядок. Завтра поедем к ортодонту и снимем твои страшные железки.
Спорить с сестрой себе дороже, и я тащусь в свою комнату. Найдя пристанище на кровати, беру с тумбочки книжку. На долю героя выпало так много страданий, что я вчера просто прослезилась. Стараюсь читать, но буквы не складываются воедино. Не получается у меня отстраниться от реальности и привычно уйти в мир книжных героев.
Пробую вчитаться, но в голову лезут только мысли о ребенке! Скорее бы первое сентября. Учеба меня точно отвлечет, учиться я люблю, меня захватывает всё новое, ничего не кажется важным и ненужным.
Но мне, видимо, придется брать академический отпуск, родить, а потом вернуться на учебу. Всё наперекосяк.
***
– Они же навредят ребенку, правда? – допрашивает сестра ортодонта, решительно взявшись за дело и с самого раннего утра доставив меня в кабинет частной стоматологической клиники, где я наблюдаюсь.
– Эм, нет, – неуверенно брякает врач, молодой парень, направляющий мне в рот зеркальце. – Никакой связи.
– Связь должна быть, поищите получше, – намекает сестра на свой элитный статус.
Видимо, считает, что она может требовать большего, чем обычный пациент. Даже подстраивать под себя медицинские стандарты.
– Если вы хотите снять брекеты из-за болей или напряжения челюсти…
– Да, мы хотим, – даже не слушает сестра, строго глядя на меня. – Варвара достаточно носила эти кошмарные железки.
– Но весь прогресс может уйти, – потея, врач старается защитить свою работу. – Знаете, мы можем сделать их прозрачными. Либо переставить на внутреннюю поверхность зубов. Будет незаметно.
– Вы можете? А почему я узнаю это только сейчас? – возмущается она. – Моей сестре пришлось ходить крокодилом два года!
– На какой день вас записать? – игнорируя выпад сестры, вежливо интересуется врач.