Нежеланный ребенок мажора

– Аборт, Варя, мы сделаем аборт. Тебе не нужен этот ребенок. Он только помешает.

– Помешает чему? – хмурюсь, не понимая, о чем она толкует.

Жду очередной порции злости, но вместо этого сестра с тяжелым вздохом подходит ко мне и садится на кушетку, берет мои ледяные пальцы в свои. Холеные, ухоженные руки с шикарным маникюром и кольцами держат мои, лишенные всяческих украшений. Такие, что даны мне от природы.

– Твоему будущему, Варя. Я хорошо устроилась, ты знаешь. Но это всё не упало мне с неба, мне никто не принес на блюдечке с голубой каемочкой богатого мужа, шикарный дом и положение в обществе. Никто. – Она наклоняется ко мне и доверительно шепчет: – Мне пришлось постараться. Когда кто-то раздвигал ноги перед гопотой, я хранила себя для чего-то большего. Стоящего. И когда подвернулся шанс, я воспользовалась им, вцепившись руками и ногами.

Для усиления эффекта она сжимает до боли мои руки, до синяков стискивает, у меня холодок бежит по коже.

– Но разве ты была девственницей?

Напрягая память, вспоминаю, что сестра встречалась с одним местным бандитом. Неужели они за руки держались все эти полгода?

– Глупая ты, Варька, наивный ты ребенок, – треплет меня по подбородку, как малыша-трехлетку, которому рассказали, что Деда Мороза не существует. – Я хорошо погуляла с Шадриным, но зато получила деньги, чтобы в столицу приехать и тут обустроиться. Девственница, ха! – смеется грудным смехом, сложив алые пухлые губы в трубочку. – Денег хватило и на операцию по возвращению девственности. Я не могла упустить шанс! – щелкает она пальцами перед моим носом. – И ты свой не упустишь.

Не комментирую ее рассказ, но сама теперь знаю, откуда у сестры деньги, об источнике которых я не догадывалась.

– Не понимаю…

– Поймешь потом. Я жалею, что упустила тебя, – снова наклоняется она ко мне, поправляя на тонком запястье бриллиантовый браслет. – Ты так слезно умоляла дать тебе время на адаптацию, я целый год тебе дала, да еще и брекеты эти твои, – морщится, а я смыкаю губы, чувствуя железки, – но я думала, ты будешь учиться, а вместо этого ты пошла по рукам!

– Я не по рукам, нет, нет, – бормочу, краснея от стыда. – Это было один раз.

– Но этого оказалось достаточно. Хватит разговоров, Варя. Я всё решила. Мы избавимся от этой проблемы и воплотим мой план в жизнь.

– Мой ребенок не проблема, – лепечу, испугавшись до дрожи, – пошалуйста, Эляна…

– Опять шепелявишь? – злится она, хватая меня за подбородок и стискивая его до боли. – Варя, перестань.

Она что, думает, это специально? Когда я волнуюсь, вот как сейчас, язык мне неподвластен, начинаю шепелявить. Наверное, нужно было отвести меня к какому-то специалисту, так говорила учительница русского языка и литературы в школе, когда я перепугалась на экзамене и не смогла и двух слов связать. Пришлось пересдавать экзамен, и Мария Вадимовна посоветовала обратиться к дефектологу.

Но мама не стала, посчитав это несущественной проблемой. И правда, я редко когда так позорилась. А порой просто молчала, чтобы избежать неловкой ситуации.

Но сейчас я должна говорить, чтобы спасти моего малыша! Я уже всей сутью ощущаю то, что он растет внутри меня, и убить его не позволю!

– Ты ше знаешь, что я не спешиально! – чуть не плачу. – Оно само!

– Конечно, – ерничает она, строя противные гримасы, – с ребенком само, с речью – само! Только с проблемами твоими мне приходится разгребаться! И за что мне такое наказание? Выбирай, Варя, или аборт делаешь, или сама по себе! Живешь где хочешь и как хочешь. Ты мне больше не родня, если решишь этого ребенка родить.

– Эляночка, не надо, пожалуйста, ты же не такая, ты так не поступишь, – сползаю с кушетки и на нетвердых ногах подхожу к ней, невероятных усилий стоит говорить, так и ощущаю, что «с» стремится превратиться в «ш», язык пухнет во рту, слюна становится вязкой. – Не сможешь так поступить, я же твоя сестра…

– Сестра, за которую мне стыдно! Которая принесла в подоле. Легкодоступная! Ты же была девственницей, ты перед кем ноги пьяная раздвинула?

– Пожалуйста, Эляна, не надо, я не такая, – холодею и чувствую слезы на щеках, плачу от горечи и несправедливости. Я всегда старалась быть хорошей. Как же больно слышать от сестры оскорбления.

– А какая? Были бы у тебя другие стремления, ты бы не залетела. Ты бы пошла на аборт. Ты бы в принципе думать забыла о тусовках и парнях, – перечисляет без единого грамма жалости.

И если раньше я думала, что имела право сходить на вечеринку и ничего такого в этом не видела, теперь ощущаю себя грязной проституткой, отдавшейся первому встречному.

Раздвинула ноги. Сестра верно сказала. От правды не скрыться.

– Я не сделаю аборт, – повторяю снова как заведенная.

– Да не делай, господи помилуй. – Сестра окидывает меня оценивающим взглядом. – Но, если сделаем по-моему, работы нам предстоит много.

– Работы?

– А ты себя в зеркало видела? – подходит ко мне, трогает за волосы, лицо, руки. – Волосы мышиные, хорошо, что хоть густые. Брови надо оформить. Кожа чистая, тут ты молодец. Над образом в целом можно поработать. Снять твои железки с зубов. Я не трогала тебя, давала время войти в колею после переезда и поступления, целый год дала, – снова повторяет, – но это время не пошло тебе на пользу. Теперь я за тебя возьмусь.

– Но я еще не согласилась, – неуверенно произношу, почему-то чувствуя неприязнь и не желая ее касаний.

– Тогда что? Родишь самостоятельно? На работу устроишься и универ бросишь? Не смеши меня, Варя, ну что ты как ребенок? – потешается она надо мной. – Родители не примут тебя, ты же знаешь. Им самим тесно в нашей двушке, до потолка прыгали, когда мы уехали с тобой. Уже спальню в нашей комнате обустроили, нас обратно не зовут. Хочешь к ним нагрянуть с нагулянным приплодом?

Не нахожу в себе сил спросить, не позволит ли она жить, как и прежде, с ней и ее мужем, но чувствую, что ответ будет отрицательным.

– Но что же мне делать? – бормочу, опустив голову и гипнотизируя взглядом бледные пальцы. Слезы застилают глаза, а внутри появляется назойливое чувство боли.

Она засасывает, как в трясину. Как будто я недостойна заботы, тепла, счастья.

Чувство, вытащенное с глубины души, куда я затолкала его тогда, когда сестра забрала меня из дома и позволила жить с собой в богатом доме ее мужа.

Эляна оказывается рядом, усаживает меня на кушетку, садится рядом, неожиданно нежно убирая прядь волос мне за ухо. Смотрит тепло, как я и хотела.

В груди возрождается крохотный огонек надежды. Сейчас Эляна всё решит, разрулит, она поможет решить проблему и не оставит меня в беде одну.

– Ты хочешь, чтобы я помогла тебе?

– Да, что нам делать? – объединяю нас в одно целое, так мне проще.

– Варь, если я решу тебе помочь, ты должна будешь слушаться. Главное – помни, что я хочу тебе только хорошего. Чтобы ты выучилась, устроилась в жизни. Но одной и с ребенком на руках не выйдет… Но и тут есть выход…

Глава 2

Варя

– Выход? Какой выход? – сижу в ступоре, почему-то подозревая, что дальнейшие слова сестры мне ой как не понравятся.

– Я позволю тебе оставить ребенка, если ты выйдешь замуж за того, на кого я укажу. Варь, есть мужчины, которые очень хотят детей, но не могут их иметь. У моего мужа есть такие друзья. Вдовцы или разведенные. Таким нужна покорная жена, мечтающая плодить детишек, этакая дойная корова, неспособная ни на что другое.

– Ты думаешь, я такая? – с обидой смотрю на сестру.

Эляна лишь покровительственно закатывает глаза, всплеснув руками.

– Да господи боже, Варя! Просто некоторые не могут иметь детей по состоянию здоровья, но очень хотят. Такому человеку неважно, что он не является настоящим отцом. Он будет о тебе заботиться, Варя. И о твоем ребенке.

– Почему мне кажется, что ты говоришь о ком-то конкретном?

– Потому что я знаю такого человека, – поднимает подбородок, как будто гордится этим достижением. – Пашин друг. Валерий Самуилович Трофимов. Владелец автомобильного холдинга, богатый человек, серьезный бизнесмен.