Как найти работу

Глава 22. Только друзья?

В салон Кира не шла, а летела. Вставив в уши наушники и, включив на всю громкость концерт Рахманинова, она желала избавиться от навязчивых мыслей о Павле и чувства вины. Ей просто нужно вернуться в нормальное состояние, вот как до злосчастного поцелуя. Потому и прибежала даже раньше – на целых десять минут. Ввалилась в двери уютного салона неподалеку от центра города.

Точнее, она так думала.

Кира бодрым шагом вошла в двери ультрамодного салона «Шальная императрица» и очень удивилась мастерам хипстерского вида: татуировки, зелено-синие волосы, пирсинг, а на футболках изображения групп «Битлз» и «Нирвана». Это немного не сочеталось с образом, который рисовала Лана, советуя записаться к местному мастеру-колористу.

«По высшему разряду, все чинно и классически» – так она говорила. Но внешний вид дисгармонировал с образом, который нарисовала Кира. Черно-красные диваны, готический дизайн с легким налетом модерна. Яркие разноцветные вывески, плакаты рок-звезд и фотографии клиентов, развешанные по всей стене: от мужика с рогами до девушки с татуировкой на все лицо.

– Добрый вечер. Я могу чем-то помочь? – Леонова вздрогнула, отведя взгляд от граффити на стене, и посмотрела на администратора.

Девушка была одета во все черное, из-за чего на ум пришла ассоциация с готами. К тому же на принадлежность к субкультуре намекали многочисленные украшения с черепами, бледная кожа и ярко подведенные глаза. Одно время подобные личности часто встречались на улицах, целыми группами болтаясь по магазинам и подъездам после школы. В картину не вписывалась только алая помада на полных губах, но Кира не была уверена, что она запрещена в обиходе у любителей кладбищенской атрибутики.

– Алле? Девушка, – щелкнула пальцами администратор, на бейджике которой значилось имя «Дьяволина». Моргнув, Кира прищурилась и выдохнула. Это было «Полина», а ей-то уж померещилось.

— Э-э-э, у меня окрашивание на шесть вечера. Кира Леонова, – неуверенно произнесла она, вновь оглядывая дизайн.

Где же белые лилии и орхидеи? Где удобные кожаные диваны и атмосфера романтизма?

– Простите, но вы не записаны, – услышала она голос Полины и оглянулась.

– Быть не может. Я записывалась два дня назад по телефону. Проверьте еще раз, – отозвалась Кира, ощущая раздражение.

Неужели ее не записали? Вроде бы девушка на том конце даже переспрашивала, уточняя время и имя. Брюнетка за стойкой закатила глаза, отчего мигом захотелось потребовать жалобную книгу. Самая натуральная хамка.

– Девушка, повторяю, вы у нас не записаны к мастеру на покраску. Если хотите, могу записать на другой день, сегодня все колористы заняты, – раздраженно ответила администратор.

Кира одарила Полину ледяным взглядом, и та мигом встала по стойке смирно. Желание меняться – отпало, и Леонова просто вышла на улицу. Ровно минуту она пыталась вернуть себе равновесие, как ее взор, бесцельно блуждающий по зданиям, наткнулся на вывеску с противоположной стороны. «Настоящая императрица» – гласили изящные буквы на белом фоне, а рисованные лилии украшали витрины. Все как описывала Лана. Кира повернулась и посмотрела на неоновую вывеску, мысленно ударив себя по голове.

– Шальная императрица, молодец, – пробурчала она. И ведь из-за собственного топографического кретинизма опоздала на целую минуту!

– Как себя чувствует самый больной человек в мире? Варенья? Горлышко болит? – Паша покосился на сюсюкающего Сергея и решительно захлопнул дверь ванной комнаты прямо перед его носом.

– Можешь не прятаться. Я все равно все видел, мальчик мой, – скрипнув зубами, Кенар стянул влажную толстовку.

Паша проснулся полчаса назад, чувствуя гораздо лучше. Не то чтобы он резко вылечился, но температура спала, – а вот постельное белье и его одежда нуждались в стирке. Мигом захотелось в душ, однако вначале Сергей заставил его выпить лекарства и бульон по наказу Киры. Впрочем, Паша больше ничего не осилил бы. Горло продолжало болеть, каждый глоток был настоящей пыткой. Голова по-прежнему напоминала чугунный котелок.

Леоновой дома не оказалось. Она побежала в салон хотя по заверениям Сергея: клялась остаться страшной, но оставаться верной женой у кровати умирающего супруга. Идиот. Кенар нисколько не обиделся, просто сейчас хотелось увидеть ее. Особенно, после загадочного сна. Он до сих пор вспоминал вкус этих манящих розовых губ и тяжесть женского тела – иллюзия, созданная воспаленным болезнью сознанием. Зато чертовски сладко! В районе сердца приятно заныло, и в груди потяжелело. Неужели Паша подхватил воспаление?

Павел прикрыл глаза и коснулся прохладного кафеля, едва упругие горячие струи полились на его кожу. Волна удовольствия пронеслась по всему телу, заставляя тихо застонать. Канарейкин сосредоточился на своих ощущениях, пока раскаленная лава растекалась по венам, согревая изнутри. И вряд ли подобное состояние как-то оправдывалось болезнью. Кенар вздохнул, чувствуя, как напрягся его член.

– Здорово, блядь, – процедил сквозь зубы, сжимая кулаки.

Отлично, у него стоял на Киру. Впрочем, последнее совершенно не новость, хотя Паша думал, что научился справляться с такими вспышками за два года. Но ничего не изменилось, и единственный выход – помочь себе достигнуть удовольствия самостоятельно. Его правая рука опустилась ниже, обхватывая член у основания и крепко сжимая. Словно представляя, как он погружается во влажную глубину, скользя внутри легко. Чувствует влагу, а влагалище перчатка…

– Пабло-о-о, ты там живой? Если утонул, булькни хоть для приличия. Не хочу потом перед твоей дамой отчитываться, что не уследил, – выдрал из горячего видения с безжалостным садизмом. Вернулся полный контроль над эмоциями, словно кто-то переключил потоки и ледяная вода остудила мужской пыл. Паша вздохнул и потянулся к гелю для душа.

Спустя несколько минут он вышел, благоухая лесными ароматами в свежей одежде, поставив грязное белье стирать. Благо, там не надо было разбирать на цветное и белое. Вряд ли Кенар смог это сделать без вреда для собственных вещей.

– Как ты? – поинтересовался Сергей, сунув руки в карманы брюк, приглядывая за шатающимся Канарейкиным, точно готовый в любой момент подставить ему дружеское плечо.

– Нормально. Долго я спал? – хрипло спросил Паша, вздрагивая от ухмылки на губах Радова.

– Достаточно, чтобы я услышал стоны про Киру, – хохотнул он, делая вид, будто рассматривает свои ногти. Кенар опасливо оглянулся, а затем встретился с Сергеем взглядом, нервно облизнув губы.

– И что… говорил? – спросил Паша осторожно, чувствуя нарастающую панику.

Радов невольно улыбнулся шире, помолчал, выдерживая драматическую паузу, и наконец ответил:

– Всего-то звал Киру. Извинялся за бизнес-план, – хохотнул он. – Вцепился в нее, пришлось оставить вас наедине, чтоб не мешать.

– Подожди, вцепился? – выдохнул Кенар, и голова закружилась. Невольно на ум пришли воспоминания: вот Паша держит Киру за руку, затем тянет на себя. В тот момент она была невероятно нужна ему. Эти розовые губы так манили. Неужели не приснилось?

– Ну да, – Сергей пожал плечами, – потом она вышла ко мне, когда я чашку разбил. Уж не знаю, что ты там делал, но выглядела твоя соседка нервной. Словно вы там обжимались тайком.

Радов покачал головой, а Кенар застыл, слыша громкий стук собственного сердца. Может, не привиделось? Все это правда? Ведь вкус ее губ такой реальный. «Младший брат» подал признаки жизни, намекая на незаконченное дело, но Сергей его непроизвольно разочаровал:

– Наверное, из-за температуры. Она волновалась, ты бредил.

Кенар поморщился, точно кто-то ударил его в солнечное сплетение. На языке появился горький вкус, словно он сунул в рот ложку меда с дегтем. Лишь плод его воображения. Паша устало вздохнул, а затем резко выпрямился, вспомнив о важном деле.

– А про Ярика я что-нибудь говорил? – спросил он, меняя тему, и Сергей озадаченно наклонил голову.

– С этим полудурком что-то случилось?

– Я хотел ему позвонить, но он не берет, – вдруг заволновался Паша, двинувшись в комнату.

Постельное белье Сергей заботливо сменил, хоть немного криво. Однако Павлу не хотелось его поправлять, он просто упал на разложенный диван и принялся искать в горе подушек заброшенный смартфон. Спустя минуту Кенар уже просматривал пропущенные вызовы, но от Ярослава не было ни одного. Неужели Тасманов до сих пор не включил телефон? Это не похоже на друга. Только если Ярик опять куда-то впутался и потерял мобильный. Хотя и в такие моменты он всегда находил возможность позвонить и просил его выручить.

– Паш, ты сам болен. Тасманов взрослый мужик. Не понесешься же к нему, – на эти слова Кенар только отмахнулся.

За много лет дружбы с Павлом Сергей никак не мог понять особенность сумасшедшего блондина. Почему Паша так упорно цеплялся за него, тащил за собой и не давал окончательно завязнуть в пучине греха. Да что говорил, он беспокоился о нем сильнее, чем о собственном здоровье. Даже сейчас раз за разом проверял социальные сети и пытался дозвониться, каждый раз нарываясь на автоответчик.

– Я могу к нему съездить, – предложил Радов, осознавая, что Кенар его не послушает.

Канарейкин же покачал головой и провел рукой по волосам, пытаясь заставить воспаленный мозг думать.

– Его нет дома. Он вчера сбежал оттуда, потому что его там какая-то психованная караулила, – отозвался Кенар. Сергей фыркнул в ответ, садясь рядом на диван.

– У твоего дружка все бабы помешанные. Все дело в смазливой физиономии, – он постучал пальцами по коленке и вновь спросил с сомнением:

– Думаешь, что-то случилось?

Балагура Ярослава Радов знал плохо, тем более Тасманов не проявлял желания сблизиться. У Сергея вообще складывалось впечатление, что Ярик – человек, предпочитающий короткие связи без каких-либо привязанностей. На этом фоне крепкая дружба с мизантропом вроде Павла казалась чем-то нереальным.

Спросить о своих мыслях Сергей не успел. Раздался звонок в дверь, и Радов поднялся, заявляя, что откроет. В коридоре уже послышались громкие голоса, в одном из которых он узнал Киру. Преодолевая слабость, Кенар поднялся и вышел, наткнувшись взглядом на шатающегося пьяного Ярика, едва стоящего на ногах. Тасманов отчаянно цеплялся за соседку Павла, держа в одной руке бутылку водки. И жидкости в ней осталось ровно половина

– Посмотри-ка, кого я нашла у подъезда под лавочкой, – мрачно проворчала Кира, пихая Ярика вбок. Тяжелую ношу мгновенно перехватил Сергей, взваливая на себя рослого Тасманова и не давая ему упасть.