Нда. Худшего времени для родов и представить было нельзя. В чужой стране, более того – на вражеской территории, в окружении недружелюбно настроенных эльфов (одного как минимум), без возможности обратиться к лекарям… Да ещё и на три месяца раньше срока! Впрочем, деваться было некуда – и я попыталась незаметно отползти, чтобы найти тихий уголок и спокойно разобраться с возникшей заминкой. А уже потом думать, как отсюда выбираться. Желательно – не ставя в известность Вальда… Одна проблема – сделать это тихо ну никак не получалось! Сколько я ни сдерживалась, как ни старалась, с губ всё равно срывалось нечто, похожее на жалобный скулёж. И оно, разумеется, привлекло внимание эльфа.
– Чего воешь? – отвлёкшись от работы, он присел рядом и испытующе заглянул мне в глаза. – Началось, да?
Подтверждение было излишним – и мужчина молча подхватил меня на руки, заботливо сгрузив на небольшой диванчик, а затем накрыл ноющее пузо тёплой ладонью, не то успокаивая, не то намереваясь прослушать, что творится внутри…
Тут мне, по-хорошему, следовало замереть – но вместо этого я вдруг ощутила жуткое, прямо-таки непреодолимое желание обратиться человеком. Сродни жизненной необходимости. И противиться ему не было никакой возможности…
– Что за?! – будто наткнувшись на воскрешённого монстра посреди жилого квартала, подскочил Гильройт.
Даже глаза недоумённо потёр – совсем как отец, когда в красках рассказывал нам с братом эту историю. Чем я поспешила воспользоваться, неимоверным усилием воли вернув себе кошачий облик… Секунды на три.
– Кто ты? – проморгавшись, эльф гневно ринулся обратно.
И хотя умом я понимала, что идея не выгорела и убедить посла в обмане зрения не удалось, признать поражение почему-то не смогла, снова и снова пытаясь обернуться. Словно потеряла способность мыслить разумно, превратившись в безмозглую нежить… И в конце концов у Гильройта лопнуло терпение.
– Ты оборотень?! – улучив момент, он схватил меня за порядком растрёпанный воротник и безжалостно встряхнул. – Отвечай!
От ярости его голос буквально звенел, рассыпая вокруг смертельно острые осколки ненависти… И я впервые по-настоящему испугалась.
– Нет! – воскликнула, на всякий случай затаив дыхание – чтобы ненароком не спровоцировать собеседника. – Не оборотень…
И мужчина тотчас меня отпустил, брезгливо вытерев руки о штаны.
– Человечка, – отступив, презрительно скривился он.
– На четверть эльфийка, – невесть зачем вставила я.
Но лучше не стало.
– Помесь, – с ещё большей неприязнью выплюнул посол.
Ко мне-кошке он относился куда мягче. Неудивительно, что меня снова потянуло принять шерстяной облик… Но задержаться в нём больше, чем на несколько мгновений, увы, опять не удалось. Ни в первый, ни во второй, ни в третий раз.
– Прекрати мельтешить, – выждав примерно минуту, приказал Гильройт. – И ребёнку навредишь, и себе. Ты же не хочешь, чтобы он разорвал тебя при рождении? Или погиб, не сумев выбраться?
Замерев, скорее, от неожиданности, чем от страха, я мелко замотала головой.
– Тогда оставь сопротивление и доверься инстинктам, – отрезал мужчина. – Если природа требует, чтобы ты рожала человеком, значит, так нужно… Лучше удовлетвори моё любопытство. Раз ты не оборотень – тогда как превращаешься? Какое-нибудь новое, неизвестное магической науке заклинание?
– Проклятие, – вздохнула, впервые пожалев об обретённых способностях.
Ведь без них меня бы здесь не было…
– Вот как? – удивлённо хмыкнул эльф. – Забавно. Какие, однако, интересные кадры у Розилии в разведке.
Осведомлённость собеседника зашкаливала, но, в принципе, не представляла из себя ничего необычного. Особенно для политика. И всё же в сердце неприятно кольнуло… Или мне так показалось. Потому что в следующую секунду боль спустилась куда ниже и взорвалась в пояснице безумным, отнюдь не прекрасным фейерверком.
– Лежи, лежи, – встрепенувшись, Гильройт решительно уложил меня на подушки. – Можешь набок повернуться, если хочешь. Иногда так легче. Но не смей подниматься! А я пока схожу за водой и полотенцами. Пригодится.
И действительно оставил меня одну! Не воспользоваться таким подарком судьбы было бы верхом глупости – и я, кое-как скатившись с дивана, в позе престарелой бабушки мелко засеменила к дверям… Чтобы через несколько секунд нос к носу столкнуться с послом. Или, вернее, со стопкой чистых простыней в его руках.
– Ну и куда ты намылилась? – недовольно осведомился он. – Рожать в грязной подворотне? Немедленно разворачивайся и ложись обратно.
– Отпустите меня, – я устало покачала головой, накрыв ладонью подозрительно сдувшийся живот. – Пожалуйста. Мы же ничего вам не сделали…
– Именно. И поэтому я не позволю тебе рожать на улице, где вас обоих убьют без малейших колебаний! – строго парировал Гильройт. – Вместе или по отдельности – тут уж как придётся.
Однако меня его отповедь не тронула.
– Ничего. Я найду, что им противопоставить! – заявила, гордо выпрямив спину.
И сразу же согнулась от пронзившей тело боли.
– В таком состоянии, как нынешнее, ты и комара отогнать не сможешь, – глядя на мои страдания, укоризненно заметил мужчина. – А здесь ты будешь в безопасности.
– До тех пор, пока вы не сообщите обо мне королю, – упрямо не уступала я. – Но когда он обо мне узнает…
– Не узнает, – недослушав, вставил посол. – Обещаю, что ничего о тебе не донесу. И отпущу, как только ты будешь в состоянии защищаться. С ребёнком. А теперь пошли, – перехватив простыни одной рукой, он мягко подтолкнул меня в спину, попутно развернув вокруг своей оси. – Незачем торчать на проходе.
Увы, возразить было нечего. И пускай благородство Гильройта выглядело крайне подозрительно, в одном он был совершенно прав. Сейчас я была не в силах оказать достойное сопротивление. Иначе бы давно оглушила собеседника и сбежала.
Глава 13
– Зачем вы мне помогаете?.. – подчинившись, всё-таки уточнила я. Исключительно чтобы отвлечься. – Почему?
– Потому что дети имеют право на жизнь независимо от того, кем являются их родители и чем согрешили, – заученно, словно за кем-то повторял, откликнулся мужчина. – А лучше матери никто о собственном ребёнке не позаботится… Вдобавок сегодня ты вполне успешно защитила меня от многочисленных посягательств Эсширы. Будем считать, что я просто возвращаю долг.
Не знаю, откуда он догадался о стремлении эльфийки его отравить – в тот миг секреты посла интересовали меня в последнюю очередь – но предложенный обмен мою совесть более чем устраивал, и на диван я легла, уже совершенно успокоившись… За что тотчас и поплатилась, не сумев сдержать протяжный стон во время очередного приступа.
– Вот только кричать не надо, ладно? – ворчливо отреагировал Гильройт. – Побереги силы для родов. И между схваток не напрягайся, а отдыхай. Тогда всё пройдёт нормально.
– Не пройдёт, – выдавила, с трудом последовав его совету. – Всё уже идёт не так, как надо…
– С чего ты взяла? – рассеянно уточнил эльф. – Рожала раньше?
– Нет. Но по срокам мне ещё месяца три до родов…
– По каким срокам? По человеческим? – ничуть не проникнувшись проблемой, переспросил он. – А количество превращений ты учитывала? А время пребывания в образе кошки?
– При чём тут это?! – от напора собеседника я аж опешила, ненадолго отрешившись от боли.
– При том, что у животных беременность длится меньше – вот и у тебя сократилась. Те же оборотни, например, никогда не упускают этого в расчётах. А особо ушлые даже активно пользуются, чтобы подгадать дату родов к определённому дню…
– Но я же не оборотень!
– Какая разница? – он положил ладонь мне на живот и прислушался. – Правила жизни для всех одинаковы.
– Отойди от неё! – вклинившись в образовавшуюся паузу, вдруг раздался строгий окрик.