Жизнь Колдуна. Книга первая

– «А если хочет жить?» – уточнил господин.

– «Тогда можно!» – пожал плечами Тимофей: «Впрочем, заверять в успехе не стану. Ты уж сам смотри…» – помолчал и с ехидцей добавил: «….благодетель!». Благодетель поморщился:

– «За плату не переживай! Поможешь – озолочу!».

– «Угу!» – кивнул Колдун: «А то я, грешным делом решил, что вознаграждением отсутствие ствола у пуза будет!».

Господин перевел взгляд на продолжавшего держать на мушке Тимофея крепыша и продолжил:

– «Тебя как звать-то, знахарь?»

– «Тимофей Филиппович!» – отрекомендовался Колдун.

– «А меня Максим Петрович!» – кивнул собеседник.

– «Очинна приятственно!» – снова зазубоскалил знахарь: «Только, не в обиду будь сказано, Максим Петрович, ты сам на такой диагноз не тянешь, а твои спутники и подавно… так кого лечить будем?» – поинтересовался он.

– «Отец у меня!» – угрюмо сказал хозяин: «Отродясь в поликлинику не ходил, людям в белых халатах не верит!».

– «Наш человек!» – кивнул Тимофей.

– «Ага!» – согласился Максим Петрович: «А тут запропадал, сознания лишился. На „скорой“ увезли и, пожалуйста – рак, четвертая стадия. И так-то почти никаких шансов, так он и от последних отмахивается, дескать, лучше помру, чем эскулапам на растерзание себя отдам!».

– «А мне, значит, отдаст?» – заинтересовался Колдун.

– «Отдаст!» – подтвердил собеседник: «Он травки-муравки и прочую муру народную только и уважает» – добавил он. Тимофей собрался было взъерепениться на «муру», но потом передумал. У человека горе, ни к чему из себя клоуна лепить.

– «И где же он, отец твой, находится?» – взялся уточнять Колдун.

– «Дома» – ответил хозяин: «Я ему комнату под палату оборудовал, сиделок нанял… только толку?» – безнадежно махнул он рукой: «Лекарства-то не принимает! От боли кричит и не принимает! Железный он, понимаешь?».

– «Понимаю!» – покивал Тимофей: «В общем, давай так – ты мне адрес черкни, я все необходимое возьму и завтра к тебе прикачу с утречка пораньше!» – подвел он итог.

– «Нет, мил-человек!» – передразнил Тимофея собеседник: «Никуда ты не пойдешь и отвезу я тебя сам! А барахлишко твое, какое надо из дома, ребятки мои привезут. Ты мне адрес-то черкни!» – закончил он с ехидцей. Тимофей погрустнел:

– «И что за народ нынче?» – принялся он размышлять: «Не понимущий какой-то! Говорят им – завтра! А они, как в песне: „Нет, нет, нет, нет, мы хотим сегодня!“. Ну, ничего, перехотите!» – он мягко повернулся к крепышу и протянул руку:

– «Дай!» – тот, завороженно глядя на Колдуна, развернул пистолет рукоятью вперед и послушно протянул.

– «А теперь выйди!» – приказал Тимофей: «И вы двое тоже!» – глянул на второго охранника и шофера. Через мгновение, оставшись наедине с немного побледневшим хозяином, Колдун посмотрел на него и сказал:

– «Ну, чего сидишь, как столп соляной? Адрес будешь писать или как?» – добавил он и бросил оружие Максиму Петровичу на колени.

Выбравшись из лимузина, Тимофей перешел таки дорогу, сел за руль и поехал домой. По пути завернул в какой-то задрипанный магазинчик, где затарился мукой, дрожжами, сахаром и чаем. Хлеб он предпочитал печь сам в русской печи раз в неделю. А мясом и прочими деревенскими разносолами его обеспечивали болящие. Денег-то у деревенских особо не водилось, зато натурпродукта – хоть отбавляй. Наличность, в основном, приходила от приезжих, прослышавших, что живет в дремучем лесу такой Колдун, что от любой хвори по щелчку пальцев вылечит.

Вот теперь новый клиент нарисовался. Дай Бог, чтобы старику удалось помочь, а то сынуля у него шибко нервный. Придется потом в Рембо играть, чтобы ноги унести.

– «Ох-о-хо, жизня поломатая!» – вздохнул Колдун и отправился к родному порогу.

Утром, собрав целую сумку трав, настоев и примочек, Тимофей выехал за ворота, закрыл их, пришпилил на калитку записку: «Дома нет. Лечу недужного на выезде. Буду через недельку-другую. Колдун» – чтобы пациенты ворота не ломали и, помолясь, отправился на заработки.

Приехав в элитный поселок, пройдя досмотр на въезде и в указанной в бумажке усадьбе (или как она там теперь называлась: коттедж, вилла, особняк?) он со своей облезлой сумкой потащился в дом вслед за охранником. Долго ли, коротко ли, его провели, наконец, к больному. Измученный, совершенно черный и ослабевший дед лежал на какой-то невероятных размеров кровати и слабо стонал.

Сиделка пыталась напоить его водой, но получалось плохо – глотал тот с трудом и задыхался. Тимофей поставил ношу в уголок, подошел к помощнице, взял кружку из ее рук и проговорил:

– «Ну-ка, звезда моя, погуляй маненечко, дай умному человеку осмотр провести!» – женщина вытаращила на него сильно подведенные глаза и, кажется, хотела возражать, но в это время в комнату вошел Максим Петрович и знаком подтвердил Тимофеево распоряжение.

Дед глядел на него из под полуопущенных век. Колдун проверил его энергетический запас, удостоверился, что дедуля не так плох, как кажется и принялся за дело, положив руки на брюшную полость. Откуда-то из глубины чужого подсознания всплыла туманная мысль, быстро оформившаяся в жуткое сожаление:

– «Если бы я все начал сначала, я бы…» – Колдун убрал руки и помотал головой, возвращаясь в свой Мир.

– «Ну, что?» – с надеждой глянул на него сын. Тимофей поморгал глазами и, вздохнув, поманил вопрошающего из комнаты. В соседней гостиной он присел на диван, мало чем уступающий по размерам дедовой кровати:

– «Ну, что?» – повторил сын болезного.

– «Ну, что, Максим Петрович, вылечить твоего батю можно, но есть один момент…». Максим Петрович остро взглянул:

– «Я же говорил: вылечишь – озолочу!». Тимофей, искавший подходящие слова для объяснения проблемы на потолке, вздрогнул:

– «А?».

– «Сколько тебе нужно?» – уже совсем хмуро спросил сын. Тимофей захлопал глазами:

– «Ты, батюшко, не о том думаешь, об чем я тебе толкую!» – наконец, выдал он: «Деньги я, конечно, возьму, не откажусь, только разговор об этом будет, когда дедок твой с койки поднимется».

– «Тогда о чем ты говоришь?» – поинтересовался хозяин.

– «Говорю я о том, что твой папенька загоняет себя в угол из-за того, что несчастлив!».

– «Что значит – несчастлив?» – недобро уставился на Колдуна собеседник: «Я ему все! И машину купил, и дом для него выстроил, и все, что хочет! Чего еще-то?». Тимофей вздохнул:

– «Экий ты материалист! Купил, выстроил, подарил… воли ты ему не даешь, вот что!».

– «Это как?».

– «Да вот так! Дед твой всю жизнь хотел пчеловодом быть».

– «Что?» – вытаращил глаза Максим Петрович.

– «Пчеловодом, говорю!» – повторил Тимофей: «Ну, твою мать, тем, кто пчел в ульях держит!».

– «Я знаю, кто такой пчеловод!» – рявкнул хозяин.

– «А чего тогда?».

– «Зачем?».

– «Зачем? Зачем ты в лимузине ездишь?».