Жизнь Колдуна. Книга первая

Колдун вскочил и прошлепал босыми ногами следом. Возле стола стопками лежали книги, а в печке подозрительно весело полыхал огонь.

– «Ты что, книги в печь кинула?» – он неверяще уставился в безмятежное Манькино лицо.

– «А чего они столько места занимают у нас в доме, Тишь?» – пожала плечами новая хозяйка: «Мама говорит, проку с книг никакого, тока пыль собирают! У нас завсегда старые книжки на растопку идут! А газеты – в нужник!».

– «Ах, ты, маленькая дрянь!» – заорал Тимофей. И в это время в двери вбежал Сергеевич, как всегда торопливый и шустрый.

– «Чаво тут?» – захлопал он глазами и пояснил свое вторжение: «Тама калитка нараспашку!».

– «Ничаво!» – взвился Колдун: «Твоя малявка мне книги пожгла в печке, твою мать!».

– «Каки книги? Эти что ли?» – зачастил Сергеевич: «Эка беда! Чаво с ними ишо делать-то?» – продолжал бубнить он, оттирая дочку к двери: « Я тебе таких, хошь, из сараю десять штук притащу! Оне у нас какой год стоять!».

– «Езжай!» – рыкнул Тимофей.

– «Чаво?».

– «Езжай, говорю, Сергеевич!» – повторил хозяин: «И эту свою забери с глаз моих!».

Манька выбралась из-за отца:

– «Папа, мы с Тишей жаницца собрались. Он у тебя согласия просить хотел!» – запищала она: «Ты ведь согласисся? А, папа? Я уж, как невеста в доме обживаться начала, всякий хлам сжигать!». Колдун перевел на нее тяжёлый взгляд. Сергеевич заторопился:

– «Пойдем, пойдем, невеста, где вещи-то твои?».

– «А чаво их забирать-то?» – упёрлась девчонка: «Ить скоро поженимса, все одно назад волочь!».

Отец смущённо глянул на хозяина и вытолкал, наконец, дочь из дверей:

– «Ты уж не обессудь, Филипыч!» – негромко повинился он: «Я тебе говорил про нее… надыть было дома лечить!» – и спохватился: «Ой, деньгу-то забыл отдать, погоди, счас!..».

– «Езжай, Сергеевич!» – остановил его Колдун: «Увези это удово из моего дома, пока я в сознании!».

– «Дык… а с деньгами-то как?» – не понял собеседник.

– «Не надо! Тестю на халяву!» – мрачно пошутил Тимофей и вышел во двор, а потом и за калитку, вслед за гостями.

Телега уезжала прочь, а писклявый голос продолжал звенеть:

– «Ты не переживай, любый мой, я папку уговорю, вот увидишь, уговорю! И приеду! Обязательно приеду, Ти-иша-а-а!».

– «Не допусти, Господь!» – пробормотал Колдун, тщательно запирая калитку: «Не допусти, Господь!».

Рассказ третий. Господин из аптеки

Колдун мотался по городу на своем запыленном «Чероки». Он отыскивал аптеки. Ему позарез нужны были пипетки, но – какое-то проклятие – их нигде не было! То уже закончились, то еще не завезли. В одном месте три последних штуки забрала бабуля прямо перед ним.

– «Твою мать!» – ругнулся Тимофей и снова прыгнул за руль. В загашнике имелась только одна пипетка, которую он умолил, упросил достать из витрины. Наконец, подъехав к, уже и со счета сбился какой аптеке, он поймал удачу за хвост и заказал сразу тридцать штук. Молоденькая фармацевт удивленно засмеялась:

– «Куда вам столько?» – на что Колдун, добродушно улыбаясь, ответствовал:

– «Знахарь я, звезда моя. Ушки-глазки больным закапываю, вот и покупаю сразу на полгода-год». Аптекарша строго нахмурилась:

– «А вы в курсе, что занятие ваше противозаконное?».

– «Угу! – покивал головой покупатель: «Только я в таком месте живу, где закон – тайга, хозяин – медведь, а слово «поликлиника» считается ругательным» – пояснил он, рассчитался, спрятал драгоценную добычу в карман и, развернувшись, встретился взглядом с мрачным, дорого одетым господином, что внимательно прислушивался к их разговору. За спиной господина переминались два здоровяка с грубыми физиономиями.

Почувствовав исходящий от троицы нездоровый интерес и несколько негативные эмоции, Колдун скромно потупил взор и вышел из аптеки. Авто он оставил на другой стороне неширокой улицы и сейчас, подойдя к краю тротуара, не торопясь пережидал поток машин, чтобы пересечь дорогу. Неожиданно в бок ему уперлось что-то твердое, а в ухо шелестнул грозный голос:

– «Не дергайся! Иди вот сюда, к лимузину!» – Тимофей покорно вздохнул и пошел. В боку было больно от сильно давящего ствола «Беретты», но он терпел и молчал. Когда его, открыв блестящую дверь, затолкали в салон, Колдун некоторое время посидел, моргая, привыкая к полумраку после ослепительного летнего дня. Разобрав, наконец, что напротив сидит тот самый господин из аптеки, Тимофей кивнул и улыбнулся:

– «Здрав будь, мил-человек!». Тот не спешил отвечать, сосредоточенно разглядывая Колдуна. Рядом с ним сидел один из охранников, направив на гостя пистолет и ловя каждое неверное движение. Тимофей покосился на ствол и вспомнив, как в детстве зачитывался повестью «Портфель капитана Румба», негромко выдал:

– «Ты все равно в меня не выстрелишь!». Крепыш напрягся:

– «Чей-та?».

– «А у тебя в стволе торчит морковка!» – стрелок непроизвольно повернул пистолет и воззрился на него. Колдун, не сдержавшись, хрюкнул, а второй охранник и шофер, сидящие впереди, заржали, как застоявшиеся жеребцы.

Крепыш, став пунцовым, метнулся было к обидчику, но был остановлен легким взмахом руки хозяина:

– «Я слышал, ты сказал, что знахарствуешь?». Колдун внимательно присмотрелся к собеседнику и кивнул:

– «Есть такое дело!».

– «И что, удачно лечишь?». Тимофей пожал плечами:

– «Пока не один не помер». Господин замолчал. Тимофей покосился на крепыша и его пистолет. Тот снова взялся наливаться кровью.

– «А ты, случаем, не шарлатан?» – снова нарушил молчание хозяин. Тимофей поскреб макушку:

– «А зачем шарлатану тридцать пипеток?».

– «Логично… какие болезни лечишь?».

– «Всякие, окромя сердешных!» – перешел на деревенский сленг Колдун. Собеседник уставился на него не мигая:

– «Не издевайся! Тут дело серьёзное!».

– «Да что ты, мил-человек! Рази я издеваюсь?» – распахнул глаза Тимофей и, посерьезнев, добавил: «Под „Береттой“ кто ж издевается? Ты говорил бы прямо – что надо? А то во мне твой пинчер уже скоро дыру прожжет взглядом!» – кивнул он на крепыша.

– «Ты онкологию запущенную лечишь?» – решился хозяин. Тимофей пожевал губами:

– «Это смотря кому».

– «То есть?» – потребовал объяснений собеседник.

– «Есть такие, кто сам себя в могилу загоняет. Жить не хотят. Тем я не помощник. Только силы зря тратить!» – откликнулся Колдун.