По ту сторону злобы

Первым в этом списке был тот дед на лавочке. Я восприняла его, как просто прохожего, но мама тогда страшно расстроилась и вызвала неотложку. Приехавшему врачу она пояснила, что я разговаривала с кем-то невидимым и при этом ужасно нервничала. До меня постепенно дошло, что она не видела никакого старика! Сюрприз был не из приятных потому, что мне пришлось признать, что мое душевное состояние сильно ухудшилось. Это уже не депрессия и не невроз, а… что? Шизофрения? Паранойя? Я стала порой бояться даже ходить по квартире и отваживалась пройти на кухню только в сопровождении родителей.

Иногда мир вокруг меня вдруг удивительно менялся – в воздухе появлялись какие-то темные шары, по стенам вились непонятные не то потоки, не то ветви, а людей окружали яркие коконы. В такие минуты я замирала на месте боясь пошевелиться и только таращила глаза на странные явления. Со стороны это, полагаю, выглядело пугающе – мама сразу хваталась за телефон и звонила врачам. Те постоянно предлагали поместить меня в стационар, но я ударялась в слезы и мама на свой страх и риск оставляла меня дома.

На работу я, само собой, не ходила, официально числясь на больничном, но компания периодически отправляла ко мне домой коллег, выполняющих роль шпионов и стремящихся узнать, насколько все плохо.

Сейчас мы шли в поликлинику на прием к психотерапевту. Я уже была у него на прошлой неделе и особого восторга этот человек у меня не вызвал. Ему было около сорока лет. Скучный, правильный, унылый дядька в очках. Я старалась отвечать на его вопросы максимально правдиво, но к концу приема увидела, как за спиной доктора материализовался какой-то человек. Сперва я старалась не смотреть на появившуюся галлюцинацию, но она уставилась на меня пронзительным взглядом, прожигающим насквозь. В итоге, я не выдержала и выпалила:

– Что тебе нужно?

Эдуард Юрьевич, надо отдать ему должное, никакого удивления моим воплям не выказал и спокойно уточнил, к кому я обращаюсь? Я тут же захлопала глазами и забормотала, что за его спиной стоит человек и указывает на него.

– Он что-нибудь вам сказал? – без намека на улыбку вопросил мой мозгоправ. Я покосилась на мираж и тот отчетливо произнес:

– Двенадцатое число! Он забыл! Двенадцатое!

Сглотнув, я перевела взгляд на доктора и пересказала послание. Эффект был неожиданным! Эдуард Юрьевич мгновенно побелел под стать своему халату и уставился на меня, как на двухголовую, выдохнув:

– Что вы сказали?

Я почувствовала страх и съёжилась в кресле и доктор мгновенно сбавил обороты:

– Я думаю, на сегодня достаточно!

И вот теперь я шла на второй сеанс и это не вызывало у меня никаких хороших предчувствий. Одна радость, что двенадцатое число уже минуло!

Эдуард Юрьевич ждал меня стоя около окна. Он неторопливо обернулся и устало махнул рукой, приглашая присесть. Выглядел доктор сегодня не лучше, чем я, замученная своим психозом.

– Ну, как ваши дела? – протянул он и мельком оглядел меня, а потом уткнулся в свои записи. Я почувствовала, что такое странное поведение со стороны лечащего врача вызывает во мне раздражение. Поэтому едва слышно процедила сквозь зубы:

– А сами вы как думаете?

Эдуард Юрьевич рассеянно кивнул и вдруг уставился на меня подобно моим глюкам – пронзительно и не отводя взгляда:

– Евгения, вы можете точно мне описать то, что вы видели на прошлой нашей встрече?

– То есть галлюцинацию? – уточнила я.

– Да! Вы сказали, что видите человека… как он выглядел?

Я попыталась сосредоточится и вспомнить. Потом взялась описывать видение, но вдруг замолчала на полуслове. Уставившись на доктора я поинтересовалась:

– Вы что, считаете, что моя галлюцинация – это что-то реальное?

Эдуард Юрьевич заметно смутился, а потом тихо пояснил:

– Вы, Евгения, очень точно описали моего отца. Он умер полгода назад. А двенадцатого числа был день рождения моей сестры. Много лет назад она пропала и ее так и не нашли. Каждый год мы с отцом отмечали эту дату, как если бы Дашка была с нами. А в этот раз я про нее забыл! Вы представляете мое состояние, когда вы мне об этом напомнили?

Я выслушала пояснения доктора с каменным лицом и зашипела:

– А вы представляете, что вы сейчас делаете?

Мой собеседник удивленно посмотрел и ответил:

– Вы о чем?

– О чем? – я дала волю своей злости. – Вы должны мне помочь избавиться от всех этих симптомов! Вместо этого вы пытаетесь убедить и себя, и меня, что ваш папенька с того света передал вам послание! По вашему, это очень профессионально?

Психотерапевт удрученно молчал и я поднялась из кресла и направилась к выходу.

– И всё-таки я хотел бы с вами поговорить об этом! – высказался он мне вдогонку.

– А я с вами – нет! – рявкнула я и выйдя с силой хлопнула дверью.

Глава 4

Мама вскочила с сиденья мне на встречу и встревоженно начала спрашивать, что случилось?

– Зачем мы, вообще, пришли к этому психу? – зашипела я. – Ему надо экспертизу устроить на профпригодность!

– Пойдем, Женечка! – опять потянула меня родительница на сей раз на улицу и я, вырвав руку, пошла по узкому коридору.

Когда мы, наконец, оказались дома, я стала думать, как поменять доктора и при этом не лишиться больничного. Нужно было обращаться к руководству медцентра, но я не была уверена, что выдержу эту процедуру. А если начну там ругаться и визжать, то могу отправиться в психушку уже принудительно. Неожиданно мне пришла в голову замечательная идея! Если мне уволиться со своей идиотской работы, послав заявление по почте? Тогда и больничный будет не нужен! Я довольно заулыбалась и после обеда села за монитор.

Наверное, никого не увольняют с такой скоростью, как сотрудников, замеченных в неадекватности. Буквально через три часа мое заявление было подписано, я свободна, а на карту переведен расчет. Причем в полном объеме и без дураков. Ясное дело, связываться с психичкой никто не пожелал – проще откупиться! Я криво улыбнулась и пошла сообщить родителям о своем поступке.

Мама, конечно, разволновалась, но реакция отца была круче:

– А на что ты будешь жить, ты подумала?

Вообще-то, нет, не подумала. Правда, у меня были небольшие накопления. Должно хватить месяца на три. Но что я буду делать потом было непонятно.

– Тебя только это волнует в моей судьбе? – окрысилась я на родителя. – Если что, то деньги у меня есть! Около стола с протянутой рукой стоять не буду!

– Следи за языком и не городи ерунду! – вспылил отец. – А то следом за работой вылетишь из квартиры!

Вот оно, значит, как! Родителям нужна примерная дочь с зарплатой! А неудачницу сразу по боку?

– Да я и сама уйду! – заорала я и побежала в прихожую.

– Женечка! – кинулась вслед мама, но отец схватил ее за руку. – Миша! Ну, что ты делаешь? Она же не в себе!

– Она всю жизнь не в себе! – рыкнул папочка. – Давно пора ей преподать урок хорошего поведения!

Я задохнулась от злости и обиды и схватив куртку выскочила в подъезд.

Пробежав вниз по ступенькам, я оказалась на улице и торопливо пошла в сторону парка. Слезы катились у меня из глаз и я почти не видела дорогу. Пройдя в ворота, я миновала несколько аллей и забравшись в самые заросли, где стояла старая скамейка рухнула на нее. Жить не хотелось. Я сидела закрыв глаза и думала отправиться на мост через реку и сигануть вниз. Внезапно рядом кто-то шумно сел и бесцеремонно ткнул меня в плечо.

Я обернулась и вздрогнула. Рядом сидела соседка из первого подъезда. Она была одинокой, выпивающей и вульгарной, что, впрочем, не мешало ей приставать с разговорами и предложением выпить ко всем и вся.