Волчья стая – Кровавый след террора

Я провел элементарные арифметические подсчеты и вот какую получил картину. Если в полугодии 132 восьмичасовых рабочих дня, в которых один час приходится на перерыв, то получается, что следствие реально ведется 924 часа. В Узбекистане, пока дело не было передано в суд, работники СНБ, прокуратуры, милиции работали в круглосуточном режиме. Если кто-то из сотрудников ложился на пару часов поспать, его часть работы на это время брал на себя коллега. Следствие в полном смысле слова велось непрерывно, то есть 24 часа в течение шестидесяти дней, что составило в итоге 1440 часов. Если же учесть, что расследованием теракта занималось не какое-то отдельное подразделение, а многочисленные силы МВД, СНБ и Генеральной прокуратуры, то эта цифра увеличится многократно. Вот вам и арифметика! И эта арифметика имеет прямое отношение к грабежам трехлетней давности, которые были совершены в городах и кишлаках Ферганской долины. Хотя преступникам поначалу и удалось скрыться, правоохранительные органы продолжали поиск преступников, в итоге многих из них удалось арестовать. Именно они на допросах дали показания о том, что состояли в террористической организации и, если бы не арест, должны были в февральских событиях принять самое непосредственное участие. Эти показания значительно продвинули расследование, позволили вести поиск остальных террористов целенаправленно.

Глава седьмая

ШРАМЫ И УКУСЫ

Незадолго до того, как дело террористов было передано в суд, в Ташкенте, других городах и кишлаках Узбекистана появились листовки, подписанные «Хизбут тахрир». Той самой исламской партией Хизбут тахрир, которая на протяжении многих лет уверяла, что ее целью является создание на территории Узбекистана исламского государства демократическим путем, и лишь в последнее время показала свое истинное лицо, заявив, что если демократические преобразования неосуществимы, то партия вынуждена будет прибегнуть к более радикальным мерам. Следует читать – к террору.

Гораздые на выдумки идеологи партии Хизбут тахрир манипулируют изобретенными ими же аргументами с ловкостью иллюзионистов, используя свои вымысли в зависимости от обстоятельств.

Например, когда они в своих листовках «аргументируют» необходимость устранения существующих законных органов власти, то с назойливостью используют один и тот же, изобретенный ими самими, но отсутствующий в священных книгах тезис о греховности любой власти кроме власти Аллаха и запрете для истинного мусульманина подчиняться законам, писанным людьми. Когда же у них появляется необходимость привлечь к себе внимание широких общественных масс, международных организаций, то «тахрировцы» не стесняются апеллировать к различным конвенциям по правам личности. Их не смущает столь явные противоречия в собственных логических построениях. Да и о каком смущении может идти речь, если клевета стала главным аргументом этой партии. Когда им надо показать, вернее изобразить «жестокость» существующей власти, то объявляются «мученниками за веру» люди, осужденные за общеуголовные преступления, в том числе и такие жестокие, как убийства, грабежи, истязания и при этом не знающие ни строчки из священного писания.

Собственно говоря, ничего нового «тахрировцы» не придумали, все их нападки из-за угла стары как мир. Еще Плутарх в трактате «Как отличить льстеца от друга» рассказывает, что Медий, один из ближайших и наиболее жестоких соратников Александра Македонского, поучал: «Смело применяйте клевету и кусайте, ибо шрам все равно останется».

Интересно, что поначалу дистанцировавшаяся от террористов и провозгласившая себя чуть ли не гу манитарной и миссионерской, партия Хизбут тахрир не только сама теперь призывает к открытому террору, но и явно поддерживает так называемого террориста №1 Усаму Бин Ладена. Причем поддерживает в том числе и его устремления узурпировать международный нефтяной рынок. Не секрет, что этот известный спонсор исламского терроризма, сколотивший баснословное состояние на производстве и сбыте афганских наркотиков, инициируя под знаменами ислама войну на Северном Кавказе, на деле преследует элементарные меркантильные цели. В частности, он пытается извлечь громадные барыши от кавказской нефти.

Как сообщил недавно руководитель рабочей группы по терроризму и нетрадиционным боевым действиям при палате представителей конгресса США Йосеф Бодански, планы мирового «джихада», лидером которого пытается стать Усама Бин Ладен, «включают в себя установление контроля над энергетическими ресурсами, чтобы при любом развитии событий иметь возможность диктовать свою волю Западу». Так вот, одна из последних листовок, подписанных партией Хизбут тахрир, была озаглавлена так: «Предоставление Америке возможности владеть нефтью – измена Аллаху и мусульманам».

В ходе продолжающегося расследования террористического акта в Ташкенте недавно был арестован ответственный руководитель узбекистанских «тахрировцев» Хафизулла Насыров. Он оказался близким родственником одного из главарей террористичес кой организации, так называемого «амира» Бахрома Абдуллаева. Провозглашавший себя народным защитником» Насыровжил совсем небедно. От своей паствы в виде членских взносов он получал ежемесячно не менее 10000 долларов США. Так что вовсе не высокая идея и не чистые помыслы двигали им, а элементарные деньги. Когда на допросе Насырова спросили, чем он руководствовался, распространяя листовки явно клеветнического содержания, он без обиняков ответил:

«Тексты листовок мы получали из-за границы от своего руководителя Абдул-Кодима Заллума. Я никогда не интересовался, где мой руководитель находится в данный момент, в какой стране живет, откуда у него сведения об Узбекистане. В мои планы входило только размножить листовки и распространить их. Мы выполняли только то, что нам поручили, а содержанием листовок не интересовались ». И действительно, зачем интересоваться содержанием, если денежки платили за распространение. И то, что Насыров и ему подобные сеяли клевету, их ничуть не беспокоило. Специалистам в области идеологических диверсий прекрасно известно, что слухи сами по себе не возникают, их происхождение, как правило, четко спланировано и имеет под собой весьма конкретные цели. И чем невероятнее распространяемая ложь, тем быстрее проникает она в народ в виде слухов.

В одном ташкентском доме мне довелось услышать такой разговор. Собралась милая компания интеллигентных людей, праздновали день рождения хозяина дома. Поговорили о том о сем, разговор зашел и о только что закончившемся суде над террористами. Тема – волнующая всех без исключения. Реакция собравшихся была совершенно, как говорится, адекватной, пока в разговор не вступил некий родственник, до того скромно молчавший.

–Осудили, конечно, может и расстреляют даже, вот только хорошо бы знать, что накажут настоящих преступников, – произнес он.

–Что ты имеешь в виду? – спросил скептика хозяин дома.

–Да ты что, маленький, не понимаешь? – наигранно удивился тот. – Все эти КГБ-СНБ-МВД террористов в Ташкент пропустили, это же их прямая вина. Но головы с них снимать нельзя было, кому-то же надо преступников ловить. Президент дал им срок всех поймать. А где их поймаешь. Эти менты понимают, что если они не предъявят террористов, то сами за решеткой окажутся. Вот и принесли «папе» шапки вместе с головами. Ну посудите сами, – обратился он теперь уже ко всем собравшимся, – как можно за такой короткий срок найти всех, кто скрылся за границей и спрятался в горных кишлаках. А тут тебе уже и суд. Да просто нахватали тех, кто под руку попался, а в подвалах признаются в чем угодно, даже в том, что маму родную убили.

Мне припомнились свернутые в рулон тощенькие матрасики в кабинетах работников милиции и прокуратуры, покрасневшие от бессонницы глаза следователей и оперативников, их рассказы о том, как шло следствие, как задерживали террористов и как они грозились вырезать всю семью и мстить потомкам до седьмого колена, если не отпустят их немедленно.

–Неужели вы не понимаете, что эти самые «менты» точно такие же люди, как и все мы, и что у них тоже есть жены, родители и дети, – не удержался я от спора. – И что они лучше нас всех понимают: каждый упущенный террорист завтра вернется сюда не один и уничтожит, ну хотя бы попытается уничтожить, тех, кто живет рядом. Я уж не говорю о том, что работники милиции, службы безопасности и прокуратуры в списке тех, кого надлежит уничтожить террористам, стоят на первых местах. Так что ваши слова противоречат элементарной логике. Никто не заинтересован хватать кого попало, лишь бы угодить начальству.

–А, ерунду вы говорите, – отмахнулся он небрежно от меня. – Привыкли там на Западе, что полицейский получает зарплату как академик и поэтому честно выполняет свою работу. А у нас за те гроши, которые получают в милиции, никто надрываться не будет.

На этом самом, как вы сказали, Западе мы привыкли и к тому, что в конце рабочего дня все уходят домой и ни о какой работе ночью даже и не помышляют, а здесь у вас за эти самые гроши люди два месяца вкалывали круглосуточно, пока не пой мали тех, кто вашей же жизни угрожал. Да еще неизвестно, сколько ночей спать не будут, потому что работа эта даже не на месяцы, а на долгие, боюсь, годы. И вам не дурацкие слухи и сплетни повторять надо, а молиться, чтобы, как вы тут выразились, у КГБ-СНБ-МВД хватило сил и здоровья эту работу выполнить…

–А откуда вам, иностранцу, все это так хорошо известно? – попытался снова взять инициативу в свои руки мой оппонент. – Сами, небось, слухами пользуетесь, а туда же – обвинять.

Как водится в таких случаях, тут же нашлись миротворцы, которые напомнили, что мы тут выпиваем не просто так, а по поводу, что надо не забывать, мол, зачем в дом пришли, ну и так далее. Но когда мы уже расходились, я услышал, как хозяин дома резким неприязненным тоном выговаривал родственнику:

–Я никогда особым почитателем твоего ума не был, тебе это известно, но сегодня ты свою глупость всем показал. Ты что, слепец, не видишь, что вокруг происходит? А если бы кто-то из твоих близких погиб или был ранен? Вот бы тогда завизжал и кричал: «Не спите, ловите, арестовывайте!»

–Да я что, я ничего, – бормотал тот в оправдание. – Я просто повторил то, что слышал, а сам-то я так не думаю.

Н-да, клевещите и кусайте… И клевещут, и кусают тех, кто защищает, не зная, каких душевных и физических сил, какой самоотдачи эта защита требует. Большую группу причастных к заговору, организации, подготовке и проведению теракта действительно удалось задержать достаточно быстро, я бы даже сказал, беспрецедентно быстро, если учесть опыт подобных расследований в других странах. И конечно же, одни только арифметические подсчеты затраченного на расследование времени – всего лишь внешняя, мало о чем говорящая характеристика. Суть в ином. Многие из религиозных экстремистов уже давно попали в поле зрения правоохранительных органов Узбекистана. Да, теракта не ожидали, во всяком случае не было никаких предпосылок к тому, что экстремисты могут пойти на такой шаг в феврале. Но когда взрывы все-таки прогремели, машина следствия мгновенно набрала полные обороты. И здесь уже действительно счет пошел на минуты. Поэтому в том, что основная группа заговорщиков была выявлена и арестована в столь короткие сроки, нет никакой случайности и уж тем более подтасовки. Это закономерное следствие высокопрофессиональной работы всех спецслужб Узбекистана.

Глава восьмая

ПРИНЦИП ДОМИНО

С министром иностранных дел Абдулазизом Камиловым я познакомился несколько лет назад. Понятно, что у главы внешнеполитического ведомства страны получить аудиенцию не просто, но, узнав о теме, которой я занимаюсь, Абдулазиз Хафизович согласился встретиться сразу.

– Я не настолько глубоко и детально знаком с материалами следствия, чтобы говорить о причастности к взрывам той или иной конкретной организации. Но одно для меня очевидно – была предпринята попытка свержения в Узбекистане конституционного строя, – начал неторопливо господин Камилов. – Не оставляет сомнений и то, что в случае «успеха» этого теракта должны были последовать и еще какие-то действия со стороны террористов. Но они не учли главного – того, что замахнулись на государство. А в государстве помимо отдельных руководителей есть армия, есть спецслужбы и есть народ. Тот самый народ, который не принимает методы террористов и те идеи, которые они хотят народу насильственно навязать. Можно говорить о различных тактических и технических просчетах террористов, но их стратегический просчет в том и заключается, что нельзя идти против государства и против народа. Да, с точки зрения религии Узбекистан является мусульманским государством, где более восьмидесяти процентов населения исповедуют ислам. И в то же время это светское государство, где люди, веря в Бога, не отгораживаются от внешней жизни. И если говорить о наших внешних связях, то мы имеем самый широкий спектр приоритетов. Вы посмотрите, кто наши основные экономические партнеры. Это государства Европейского союза, страны азиатско-тихоокеанского региона, США, Россия, ряд стран СНГ и многие другие. Нам не менее важно и еще одно направление в области внешних связей – это интеграция в европейские структуры безопасности, так как проблема собственной безопасности является для нас, как, впрочем, и для любого государства, первостепенной. Это не значит, что Узбекистан собирается присоединяться к какому-либо военно-политическому альянсу, но интеграция в структуры безопасности других стран позволяет повышать степень собственной безопасности. Конечно, мы прекрасно осознаем, в каком регионе мы живем и кто наши основные соседи. Мы поддерживаем определенный уровень отношений, хотим, чтобы наши контакты были истинно добрососедскими, основанными на известных принципах международных отношений. И такая политика устраивает наш народ. Практика показала, что общество приемлет именно тот строй, который создан под руководством президента Каримова. И в этой связи для нашего общества очень важно, какие шаги делает Узбекистан для укрепления собственной безопасности. Наш диалог с Афганистаном, инициативы Узбекистана по мирному урегулированию в этой стране видятся в этом направлении чрезвычайно важными. Мне бы хотелось, чтобы вы абсолютно четко понимали, что нами движут не какие-то амбиции, а точное понимание политической обстановки. Узбекистан, как утверждают многие международные наши оппоненты, сегодня является ключевым государством в Центральной Азии, и действительно стабильность всего региона в большой степени зависит от стабильности Узбекистана.

–Если принять за аксиому, что террористический акт в Ташкенте и попытка свержения власти были организованы не какими-то локальными группами, а международными исламскими радикальными организациями, то, исходя из ваших слов, можно сделать вывод, что Узбекистан был осознанно выбран объектом нападения.

Ну конечно, – подтвердил министр. – Расчет был на так называемый принцип домино. Рухнет Узбекистан, за ним, как костяшки домино, повалятся и остальные страны региона. Поэтому, с точки зрения стратегической (разумеется, я говорю о стратегии экстремистов), Узбекистан выбран далеко не случайно и совершенно осознанно. Параллельно следует рассматривать еще целый комплекс проблем. И немаловажная среди них – наркобизнес. Где, в каких странах создаются наиболее благоприятные условия для наркобизнеса? Да там, где нет порядка. Поэтому дестабилизация обстановки в стране нужна еще и для этих целей. И глубоко ошибаются те, кто считает борьбу с терроризмом проблемами чисто регионального порядка. Эти силы есть везде, где-то они еще зреют, но рано или поздно будут приведены в действие. И остановить международный терроризм можно только международными усилиями. Кажется, сейчас в сознание европейцев в этом плане что-то начинает меняться. К такому выводу я пришел после недавнего заседания постоянного совета ОБСЕ в Вене. Я убеждал на этом заседании своих коллег, что незаконная торговля оружием, наркотиками, как и терроризм в целом, несут опасность в том числе и непосредственно Европе. Кстати, министр иностранных дел Великобритании Роберт Кук, выступая на Генеральной ассамблее ООН в сентябре 1999 года, отметил, что 90 процентов наркотиков в его страну поступает из Афганистана. Полагаю, что и в других странах ситуация такая же. Значит, Европе надо заниматься проблемами Афганистана, а не полагать, что этот регион в сферу ответственности ОБСЕ не входит.

–Насколько мне известно из собранных мате риалов, сегодня исламский экстремизм распространил свои щупальцы на 61 страну мира, так что эта проблема поистине является международной.

–Вне всяких сомнений. Но при этом надо понимать, что во многих странах экстремисты используют религию как прикрытие для своих черных помыслов и действий. И Узбекистан, борясь против терроризма, ни в коем случае не выступает против религии, против ислама. Узбекистан выступает против использования религии в борьбе за власть. Ни в коем случае нельзя допускать политизации какой бы то ни было религии, в том числе и ислама. Что бы ни говорили экстремисты, какими бы лозунгами не прикрывались, ислам изначально – мирная религия, ни в одном из ее постулатов нет призывов к насилию. Поэтому, когда нас пытаются обвинить в том, что мы боремся против ислама, это грубейшее

искажение действительности. Наше государство не борется против ислама, равно как оно предоставляет свободу вероисповедания представителям всех, без исключения, конфессий. Я думаю, что никакая страна не позволит того, чтобы религию использовали в политических целях.

Глава девятая

КОМАНДА

Анализируя разговор с министром иностранных дел Узбекистана Абдулазизом Камиловым, я разыскал в блокноте запись, которую сделал за пару месяцев до того, после одного из интернетовских сообщений. После задержания в Турции двух подозреваемых по делу о террористическом акте в Ташкенте довольно неожиданное заявление сделал Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Поначалу суд потребовал от узбекских властей предоставить в его распоряжение фактические подтверждения происшедшего, а потом в не менее категорической форме потребовал, чтобы Узбекистан дал твердые гарантии, что в случае если задержанные будут экстрадированы, то узбекская сторона неукоснительно должна соблюдать все их права личности и ни при каких обстоятельствах не выносить им смертного приговора. Зная по прошлому журналистскому опыту, что Страсбургский суд – это ужасно неповоротливая машина, где дела о нарушении прав человека порой рассматриваются годами, я просто-таки поразился, как мгновенно на сей раз Страсбург отреагировал на арест двух людей, подозреваемых в терроризме. Но, конечно же, не только стремительность реакции Европейского суда удивила меня, а скорее категоричность формулировок и требований. Совершенно очевидно, что террористический акт в Ташкенте был воспринят в европейском суде скорее как некая локальная акция, нежели как обострившаяся борьба международного исламского экстремизма против законно существующей власти в государстве Узбекистан. Скорее всего, этим и объясняется требование предоставить в распоряжение суда некие вещественные доказательства теракта. Хотя какие нужны доказательства после того, как в городе меньше чем за два часа прозвучали пять мощнейших взрывов, погибли и получили ранения люди, был нанесен существенный материальный ущерб? Требование же соблюдать права личности подозреваемых и диктат о недопустимости применения к ним смертного приговора и вовсе показались мне, мягко говоря, превышением полномочий даже такой авторитетной инстанции, как Европейский суд. Вне зависимости от ведущихся в мире дебатов по поводу применения смертной казни к преступникам, каждая страна, полагаю, сама вправе решать, какими методами и мерами ей бо-роться за свою безопасность, ибо наказание преступников, посягнувших на государственное устройство и жизнь граждан этого самого государства есть не что иное, как составная часть борьбы. И вряд ли при принятии подобных решений Узбекистан может и должен стать исключением. Да и с какой стати суверенное государство должно принимать чей бы то ни было диктат! К слову сказать, Узбекистан скрупулезно выполнил все принятые на себя обязательства, и то, что процесс над бандитами проходил в открытом судебном заседании, в присутствии многочисленных представителей местной и зарубежной прессы, аккредитованных в Ташкенте дипломатов, – лишнее тому подтверждение. Как подтверждение и тому, что построено это новое суверенное государство на демократических и правовых принципах.

Но суд, приговоры, вынесенные террористам, – все это было позднее. А поначалу, сразу после теракта, началось, как уже говорилось, следствие. Оно шло по двум основным направлениям: розыск непосредственных исполнителей и организаторов взрывов органично сочетался с обработкой всей имеющейся оперативной и аналитической информации, которая должна была в итоге привести к тем, кто создавал этот бесчеловечный «сценарий».

– Разработку исламских экстремистов мы начали еще в конце 1970-х – начале 1980-х годов, – рассказал мне один из руководителей службы национальной безопасности Узбекистана генерал-лейтенант Бахтияр Гулямов. – Мне бы не хотелось углубляться в теологические дебри, но достаточно важно соблюсти точность в формулировках. «Ваххабитами» называют себя последователи жившего в XII веке Мухаммада ибн Абдул-Ваххаба, который боролся за чистоту ислама. Известно, что для распространения своего учения Абдул-Ваххаб устанавливал отношения с видными политическими деятелями, военачальниками, а они, в свою очередь, увидели в этом учении нечто такое, что стали использовать в своих захватнических целях. В религиозных кругах дискуссии и острые споры по поводу учения Абдулл-Ваххаба не прекращаются и по сей день.

–Бахтияр Хисамович, мне недавно попалась на глаза книга философа Абдель-Карима Сороша, очень известного на Ближнем Востоке ученого-богослова. Так вот, он утверждает, что Аллах диктатором не является и что ислам никому не следует навязывать. Тех же, кто вещает от имени Аллаха и на этом основании заставляет себе служить, Сорош называет дьявольскими приспешниками, отрицающими свободу.

Оставим дискуссии об учении Абдул-Ваххаба теологам, мы же предпочитаем именовать тех, о ком сегодня идет речь, религиозными экстремистами, хотя их религиозные устремления – лишь удобное прикрытие для осуществления своих истинных целей. В конце 1980-х годов деятельность экстремистов заметно активизировалась в Ферганской доли не. В Андижане и Намангане стали действовать при мечетях религиозные центры, провозгласившие себя последователями Абдул-Ваххаба. В Андижане, в частности, такой центр был при мечете Джами, и возглавлял его Абдували Мирзаев. В Намангане собирал молодежь Тахир Юлдашев. Еще в тот период стали отправлять, по нашим сведениям, молодых людей в боевые лагеря Таджикистана, позже в Чечню и Афганистан. Есть сведения, что финансирование шло из Пакистана и Саудовской Аравии, с большой долей вероятности можем предположить, что приложили к этому свою руку и спецслужбы некоторых стран. Конечно, мы понимали, что проблема эта чрезвычайно серьезна, но радикальных мер принять до поры до времени не могли. В любых вопросах, связанных с религией, всегда нужно соблюдать предельную, я бы сказал, щепетильность, дабы не затронуть чувств истинно верующих людей. Но информацию мы собирали, анализировали. Информацию мы получали из Таджикистана, Киргизии, Туркмении, Казахстана, других стран. Подтверждение тому, что ведется целенаправленная работа по подготовке террористов, мы получили, когда границу между Афганистаном и Узбекистаном пытались тайно перейти двое молодых людей. Один из них по имени Ганишер Ташпулатов был при задержании застрелен пограничниками, второго удалось взять. У него мы обнаружили оружие, кое-какую религиозную литературу и конспект, который он вел в лагере боевой подготовки. В конспекте были записаны рецепты изготовления ядов из продуктов питания, «лекции» по взрывному делу.

В 1997 году мы получили информацию от наших киргизских коллег о том, что в сторону Узбекистана движется группа террористов из пяти человек. Четверых удалось захватить, пятый скрылся. У задержанных обнаружили взрывчатку, оружие. В ходе следствия выяснилось, что они шли в Узбекистан с целью взорвать автомобильный завод. От этих же террористов мы получили данные и о некоторых гражданах Узбекистана, которые участвовали в ограблениях в Намангане и Андижане и также прошли боевую подготовку в лагерях Таджикистана и Чечни. Мы разослали свои ориентировки, и одна из них сработала в Туркмении, где были задержаны двое. Одним из них оказался Бахром Абдуллаев, как выяснилось вскоре, один из руководителей террористической организации, назначенный Тахиром Юлдашевым «амиром по Узбекистану».

Из справки следственной группы Генеральной прокуратуры Узбекистана:

«Абдуллаев Бахром Хамзаевич, 1970 года рождения, уроженец Сурхандарьинской области, узбек, образование среднее, нигде не работал. В среде религиозных экстремистов известен под кличками «Нурлан», «Нуритдин», «Абдуллох». Обучался канонам ислама в мечете Джами г. Андижана под руководством Абдували Мир-заева. В 1991 году был признан «кори» (кори – человек, в совершенстве изучивший ислам. – О.Я.Л после чего уехал в Ташкент. Позднее по поддельному паспорту на имя гражданина Республики Кыргызстан Нуритдина Буланова уехал в Турцию, вместе с Тахиром Юлда-шевым участвовал в организации заговора с целью свержения конституционного строя в Узбекистане.

По поручению Т. Юлдашева и других руководителей заговора Бахром Абдуллаев в июне 1997 года встречался в Чечне с Хаттабом и договорился о подготовке боевиков из Узбекистана в лагерях Чечни. Сам прошел такую подготовку. Лично переправил в лагерь Хаттаба 150 человек, среди которых были и непосредственные участники взрывов в Ташкенте 16 февраля 1999 года. Б. Абдуллаев постоянно координировал свою деятельность с Казимом Закировым (кличка «Палван»). С сентября 1998 года Тахир Юлдашев назначил Бахрома Абдуллаева своим представителем в Узбекистане – «амиром» и своим духовно-политическим советником. В октябре 1998 года Б. Абдуллаев вместе с «советником по коммерции» Захидом Дехкановым был задержан в городе Ашгабаде в связи с ранее объявленным розыском. Выдан правоохранительным органам Узбекистана. Участие в подготовке вооруженного захвата власти подтверждает полностью, однако в ходе предварительного следствия делал заявления, что не считает это виной и при малейшей возможности возобновит свою деятельность. Верховным судом Республики Узбекистан приговорен к расстрелу».

– После терактов в Ташкенте «доброжелатели» обвиняли нас и в подтасовке фактов, и в аресте невиновных, из которых мы якобы правдами-неправдами добывали показания, и даже в том, что спецслужбы сами причастны к теракту, – продолжил генерал-лейтенант Бахтияр Гулямов. – Не стану ничего доказывать, ибо абсурдность, если не сказать жестче, подобных заявлений очевидна. Что же касается действительно быстро проведенного следствия, то здесь необходимо учитывать два фактора. Да, мы знали о заговоре и готовящихся террористических актах. И хотя неизвестно было, где и когда террористы совершат основную акцию, многие из них нами уже были выявлены, известны по свидетельским показаниям задержанных, агентурным данным и иной информации. Поэтому после теракта удалось достаточно быстро не только выявить, но и задержать основную группу. И еще. Все наши службы работали в теснейшем контакте. Не сомневаюсь, что вам уже об этом рассказывали, но не боюсь повториться, Именно слаженность всех правоохранительных органов республики, полнейшее взаимодействие, отсутствие каких бы то ни было ведомственных интересов и амбиций позволили нам столь эффективно провести расследование. Мы были одной командой.

Глава десятая

ВОЖАКИ

Все материалы следствия, проведенного в Узбекистане, многочисленные сведения, которые мне самому удалось раздобыть в «Интернете», в газетных публикациях, во время встреч со специалистами, неопровержимо свидетельствуют о том, что Узбекистан в силу своего геополитического положения давно оказался в центре внимания международных террористических организаций религиозно-экстремистского толка. И так называемое «Исламское движение Узбекистана» все эти годы поддерживалось зарубежными террористическими центрами, а возможно, и спецслужбами тех государств, которые видели в новом суверенном государстве мощного конкурента и были готовы содействовать свержению там конституционного строя или хотя бы поставить заслон демократическим реформам. Для тех, кто исподволь готовил переворот, первостепенное значение имели богатейшие природно-сырьевые ресурсы Узбекистана, высокоразвитые коммуникационные системы, избыток относительно дешевой рабочей силы. Захват власти в Узбекистане, провозглашение здесь исламского государства по сути дела стали бы предпосылкой для расширения сферы влияния экстремистов на всю Центральную Азию. Так что экономический интерес здесь проглядывается совершенно очевидно. Вполне понятно, что для осуществления этих планов нужны были бойцы, готовые бездумно и решительно броситься туда, куда им укажут. Именно этим и объясняется, что организаторы заговора привлекали в свои ряды по большей части молодежь. И религия была лишь маскировкой, прикрытием, облегчающим задачу. Молодым людям, в основе своей малообразованным, внушалось, что нужно полностью отречься от светской жизни и жить только по законам религии. Им, молодым, внушалось, что жить они отныне будут совсем иначе. И не имея по сути никакого жизненного опыта, они развращались кажущейся безнаказанностью и насаждаемой идеологией «права сильного». А за примерами далеко ходить не надо было. Их духовные наставники, ловко манипулируя демократическими преобразованиями в стране, прилюдно призывали к свержению существующей власти и бахвалились при этом своей безнаказанностью, и непривычная в то время демонстративная оппозиционность привлекала к ним все больше внимания. В Узбекистане того периода стали возникать подпольные боевые организации, молодежь отправляли в Таджикистан, где в боевых лагерях их встречали сторонники таджикской оппозиции Тахир Юлдашев и Джума Намангани. В 1993 году Тахир Юлдашев перешел вместе с группой своих сторонников в Афганистан, где тесно сотрудничал с лидерами международного терроризма Усамой Бин Ладеном, Хаттабом, Муллой Умаром. Именно они «короновали» Тахира Юлдашева на лидерство исламского движения Узбекистана.

Серия грабежей в городах и кишлаках Ферганской долины, организованная все той же бандой, должна была по их замыслу не просто внушать страх, но и неверие в способность власти навести порядок, защитить своих граждан от грабежей и убийств. Именно в этот же период в республике стали распространяться слухи о «борьбе государственной власти против религии». Апофеозом этой акции стало исчезновение Абдували Мирзаева. Был распространен слух, что Абдували-кори уничтожили власти, что он «пострадал за святое дело «джихада»». На самом деле Мирзаев тайно покинул республику, есть сведения, что он под вымышленным именем находится в одном из мусульманских государств. Но слух сработал. В преступную организацию удалось втянуть сразу большое количество молодых людей. Все они давали клятву на Коране, свято веря, что их посылают не на уголовные преступления, а на священную борьбу «джихад» против неверных.

Конечно, нельзя одурманить и обмануть всех без исключения. Кое-кто из ребят, узнав, что предстоит «учеба» в боевом лагере, где готовят террористов и диверсантов, ехать отказывался наотрез. Отступников запугивали, им угрожали карами небесными и земными, но потом сочли за благо просто изменить тактику. Молодым людям, еще не замешанным в уголовных преступлениях, отныне объясняли, что они едут за границу для получения там религиозного образования. Заграничная приманка срабатывала безотказно. А выдаваемые перед отъездом 100 долларов на поддержание семьи в период отсутствия помогали принять решение окончательно.