Волчья стая – Кровавый след террора

тского теракта. Вместе с Хамиддулло Рахмоновым они подъехали к зданию МВД на красного цвета «Запорожце», оставили машину, припарковав ее у обочины, сели в троллейбус, проехали две остановки, вышли, «голоснули» частника и уехали. Через несколько минут сработало взрывное устройство.

–Мне теперь кажется, что я просто не отдавал себе отчета в том, что я делаю, – говорил Закир Хасанов. – Скажу честно, я даже себя готов был взорвать, думал – это легко. Когда планировались взрывы в Ташкенте, то существовало несколько вариантов. Один из них такой: мы хотели купить или угнать «КАМаз», начинить его взрывчаткой и протаранить железные ворота, ворваться в резиденцию президента и там машину взорвать. Я сам вызвался провести эту операцию и готов был взорвать себя вместе с машиной. Сейчас я не понимаю, как я мог на такое решиться. И я прошу президента, чтобы он сохранил мне жизнь.

Талъатбек Нуралиев за все время разговора так ни на кого и не взглянул, сидел опустив голову, слова бормотал невнятно, так что приходилось напрягаться, чтобы разобрать, что он там бормочет.

–Я не знал, что могут погибнуть люди, я это го не хотел. Я был совсем молодой, когда меня приняли в организацию и заставили дать клятву, мне был всего 21 год. Я не понимал никакой идеи, мне хотелось заработать денег. Я буду просить президента, я напишу ему: «Простите, извините меня», – вот и все, что он из себя выдавил.

Когда конвоиры ввели в комнату Мухаммада Абдурахманова, советник юстиции Махмуд Шаума-ров так прокомментировал его появление: «Он не только готовил ташкентские взрывы, он совершил девять разбойных нападений, а в трех из этих разбоев убил пять человек.

– Да, я грабил, но я действовал во имя «джихада», из идейных соображений. Я ездил в Афганистан, прошел там подготовку, научился делать взрывчатку. Я попрошу президента о помиловании, хотя понимаю, что нет никаких оснований, чтобы меня помиловали, – Абдурахманов тяжело поднялся со стула и, уже выходя, оглянулся и добавил: – Не надо было ничего этого делать.

Дехканов Захид, как мне показалось, даже обрадовался возможности высказаться. Не дожидаясь вопросов, заговорил сам:

–Теперь, конечно, обратной дороги нет и надо отвечать за сделанное. Когда огласили приговор, некоторые плакали. А надо не плакать, а объяснять. Человеку недостаточно верить в Бога, надо подчиняться вере. Я подчинялся. Мне объяснили, что я иду воевать за Узбекистан, и я поехал учиться боевому искусству в Афганистан, потом ездил в Турцию, после этого вернулся домой. Я не собирался никого убивать, но ко мне пришли и сказали: «Мы пойдем отбирать у неверных деньги. Ты будешь врагом, если не пойдешь с нами». Я понял, что если откажусь, меня самого могут убить. Конечно, я боялся, что нас поймают, но мне дали паспорт на имя Арифа Эрназарова и сказали, что по этому паспорту я смогу выехать за границу. После нескольких грабежей я так и сделал, уехал в Турцию, потом в Чечню, там тоже прошел подготовку. Но клятвы на Коране я не давал, я даже не молился как положено. Но я очень боялся Казимбека, он у нас считался «амиром», и я делал все, что он мне велел. Да-да, я теперь понимаю, что национальность людей не имеет никакого значения, все люди должны жить, никто не может отнять жизнь у человека, и я прошу меня простить, я очень прошу меня простить.

Глава четвертая

ВСЕ ПРЕСТУПНИКИ СКРЫЛИСЬ

Совещание в здании Кабинета министров должно было начаться 16 февраля 1999 года в одиннадцать часов утра. Взрыв на площади прогремел за три минуты до начала. Если бы оповещенный работниками милиции кортеж президента не свернул на другую улицу, то, учитывая скорость движения машин, именно в момент взрыва Ислам Абдуганиевич Каримов неминуемо оказался бы в самом его эпицентре.

Кроме милиционеров на площади находились и несколько сотрудников охраны президента. Они начали преследовать преступников, которые, отступая, отстреливались из автоматов. У охранников были лишь пистолеты, но даже не в вооружении было преимущество бандитов. На площади в это время находилось немало людей, после взрыва сюда же выбежали сотрудники многочисленных министерств, которые тоже расположены на площади. Естественно, первой мыслью охранников было оттеснить преступников с площади так, чтобы от их выстрелов не пострадали люди. Отвечая на веерный автоматный огонь лишь одиночными выстрелами из пистолетов, террористов все же удалось оттеснить в сторону канала Анхор. Но это же предоставляло им возможность почти беспрепятственно выскочить по набережной на оживленный проспект, откуда легче было скрыться. Первую из остановленных машин угнать не удалось, в горячке террористы открыли огонь и повредили саму машину. Но потом им удалось под угрозой автоматов завладеть «жигуленком» шестой модели. Проехав несколько кварталов, они бросили эту машину, угрожая оружием сменили еще три автомобиля, неуклонно двигаясь к той части города, которая вела на трассу, граничащую с южным Казахстаном. На одном из перекрестков бандиты остановили машину, за рулем которой оказался водитель Маджидов. Даже направленные на него автоматы не подействовали, водитель наотрез отказался отдать машину. Разозленные бандиты выстрелили в него и уже вскоре сумели захватить другую машину, на которой и скрылись из города. На рана Маджидова, к счастью, оказалось не смертельной, уже через несколько часов он смог в больнице дать показания, весьма толково описав внешность тех, кто в него стрелял.

Опрос свидетелей, оказавшихся на местах четырех других взрывов, почти ничего не дал. Судя по всему, террористы подогнали машины со своим смертоносным грузом к зданиям МВД и Национального банка, сами скрылись, а через какое-то время раздались взрывы. Что произошло на улице Абдуллы Каххара и возле клуба «Аладдин», предстояло выяснить. Возле клуба находилось несколько искореженных автомашин, без экспертизы не представлялось возможным установить, какая из них была начинена взрывчаткой. Это удалось узнать только некоторое время спустя. Выяснилось, что взорвался белый «Запорожец», а ехавшую параллельно с ним «Нексию» взрывной волной подбросило так высоко, что она перелетела через трамвайные провода и взорвалась только от удара о землю. Впоследствии, уже после допроса задержанных террористов, следователи установили, что за рулем «Запорожца» находился один из участников террористической организации, Мухаммадамин Умаров, он погиб в машине от взрыва. Оставалось только предположить, что взрывное устройство сработало на несколько минут раньше, чем было намечено, что и повлекло гибель террориста. Эта версия кажется наиболее реальной еще и потому, что оперативникам удалось впоследствии обнаружить места, где готовились бомбы. Там, среди других предметов, были обнаружены и часы. Обычные гонконговские и малазийские штамповки, которые точностью хода никогда не отличались. Видно, бандиты поскупились на выделенные деньги купить надежные хронометры и ре шили, что сойдут и дешевенькие часы, лишь бы время показывали.

Изучение места взрыва на улице Абдуллы Каххара позволяло сделать вывод, что в доме № 22 находилось большое количество взрывчатки, которую кто-то привел в действие. Здесь следствие сделало значительный шаг вперед. Утром 16 февраля на улице Абдуллы Каххара под видом праздношатающегося прохожего появился оперативник из районного уголовного розыска. Выполнял он рутинную, но необходимую работу: искал находящегося в бегах преступника, о котором появились сведения, что не исключено-де появление беглеца у родственников. Ближе к полудню к воротам двадцать второго дома подкатила легковая машина, из которой вышел хорошо одетый молодой мужчина. «Может, у него удастся что-то выяснить», – решил оперативник и подошел. Вежливо поздоровавшись, он попросил разрешения зайти в дом и позвонить по телефону. Незнакомец явно замешкался с ответом, но потом сказал, что он бы с удовольствием разрешил, да вот только проклятый телефон уже скоро неделю как не работает.

– Бизнес и так не идет, а тут еще важный звонок, а позвонить неоткуда, в округе ни одного телефона-автомата нет, – посетовал оперативник, завязывая разговор.

Его собеседник охотно поддержал эту тему, поведал оперу, что зовут его Улугбеком, что работает он на ответственной должности в Кабинете министров и тоже занимается бизнесом. Причем сейчас разрабатывает новый бизнес-проект, который потребует привлечения большого количества толковых людей.

–Так что, может быть, еще встретимся, поговорим подробнее… – сказал Улугбек. Но в этот момент из дома выглянул какой-то человек и озлобленно закричал:

–С кем ты тут треплешься, и так времени нет, а ты…

Улугбек поспешил распрощаться со своим новым знакомым и пошел во двор. С обиженным видом удалился и оперативник. Он зашел за угол и стал ждать, как будут развиваться события. Уже через несколько минут из дома выскочили двое – явно спеша, они сели в машину и укатили. Нервозность этих людей насторожила оперативника. «А вдруг тот, кого я ищу, находится именно в этом доме», – подумал он и решил хотя бы двор осмотреть. Приметив неподалеку дерево, стал на него взбираться. Однако едва он поднялся, раздался взрыв, дерево тряхнуло так, что казалось, оно сейчас вырвется из земли вместе с корнями. Контуженного опера одна из приехавших после взрыва на улицу Абдуллы Каххара «скорая» доставила в ближайшую больницу. Придя в себя, он позвонил по телефону и уже вскоре давал показания. Через несколько часов был готов фоторобот подозреваемого, удалось выяснить, что сотрудник уголовного розыска разговаривал с Бабаджановым Улугбеком Махмудовичем, 1971 года рождения, женатым, детей не имеющим, прописанным в Ташкенте на массиве Кара-Камыш. Дома ни Улугбека, ни его жены не оказалось, родители и родственники ничего о его местонахождении сказать не могли. Вечером фотографию Улугбека Бабаджанова показали по телевидению. Сообщили, что он подозревается в участии в произошедшем теракте и объявлен его розыск.

Из справки «О результатах рассмотрения уголовного дела № 8378 по факту террористических актов, совершенных в г. Ташкенте 16 февраля 1999 года»: С момента возбуждения уголовного дела до 24.00. 16.02.99 г. допрошены 80 и дополнительно выявлено свыше 100 свидетелей, в том числе владелец автомашины «ГАЗ-21», предположительно взорванной на площади Мустакилик, а также владелец автомашины «ВАЗ-2106», на которой скрылись преступники, осуществившие взрыв на площади».

Глава пятая

ВЕРСИИ РАБОЧИЕ И РАЗНЫЕ

Первые две версии – рабочая и, можно сказать, стратегическая были определены сразу, и, как выяснилось впоследствии, безошибочно: целью террористов было покушение на президента, свержение существующего в стране конституционного строя.

К моменту взрыва на площади в зале заседания Кабинета министров уже находились практически все участники совещания. Среди них были и руководители правоохранительных органов Узбекистана – председатель СНБ генерал-полковник Рустам Иноятов, Генеральный прокурор, государственный советник юстиции 2-го класса Усман Худайкулов, министр внутренних дел генерал-полковник Закиржон Алматов. Председатель СНБ был ранен осколком стекла, генпрокурор контужен, но, несмотря на это, никто из них с площади не ушел.

За несколько минут до взрыва в кабинете заместителя Генерального прокурора Рашитжона Кадырова началось внутреннее совещание. Когда поступило сообщение о взрывах, работники прокуратуры бросились на площадь. В спешке никто из них даже пальто и шинелей не надел, так и приехали к месту происшествия в костюмах и мундирах. Работники милиции и службы национальной безопасности уже находились здесь. Тут же разделились на рабочие группы, определяли, что и кому надлежит сделать в первую очередь. Проблема осложнялась тем, что детали от машин разбросало в радиусе до нескольких сот метров, а обследовать предстояло, в самом буквальном смысле, каждый сантиметр. Это была кропотливая, но неизбежная работа, от тщательности которой зависело сейчас многое. И результат дал себя знать. По найденным фрагментам госномеров удалось в итоге выяснить, кто являлся владельцами автомашин. Картина была довольно любопытная. Все четыре машины – три «Запорожца» и «Волга» – были приобретены на рынке буквально за два дня до взрывов. Террористы так торопились – причины этой спешки выяснились позднее, – что им недосуг было маскироваться, и все документы на покупку они оформляли в нотариальных конторах 15 февраля, то есть за день до взрывов, на собственные имена. Среди покупателей числился и Улугбек Бабаджанов.

– Сразу же после взрывов была создана оперативно-следственная группа, в которую вошли представители всех трех силовых структур – СНБ, прокуратуры и МВД, – рассказывал начальник управления по расследованию преступлений Генеральной прокуратуры Узбекистана старший советник юстиции Сарвар Алиев. – Возглавил эту группу заместитель прокурора Рашитжон Хамидович Кадыров. – Из книг и фильмов теперь уже даже школьнику известно, что спецслужбы постоянно конкурируют друг с другом, вставляют палки в колеса, работая на опережение в достижении результата. Отчасти так и есть, хотя многое, конечно, журналистами и сценаристами, как всегда, преувеличено. Просто в каждом ведомстве свои методы работы, своя специфика, присущие только им оперативные и агентурные методы. Но расследуя дело о взрывах, мы работали в таком тесном контакте, что ни о каких межведомственных распрях и интересах даже речи быть не могло. Оперсостав СНБ и МВД получал свидетельские показания, собирал всевозможные данные, следствие тут же их закрепляло, созданная при нашей бригаде аналитическая группа обобщала материал.

Сарвар Усманович подвел меня к огромной схеме, висевшей на стене его кабинета. Здесь были наклеены фотографии мест взрывов, портреты подозреваемых.

– Вот эта самая схема в основном рабочем варианте была готова уже на следующий день после совершения теракта, – пояснил он. – Конечно, в ходе следствия она пополнялась, изменялась, но основной вариант, как я уже сказал, был готов на следующий день. Ни у нас в прокуратуре, ни в МВД и СНБ, насколько я знаю, не издавалось никаких специальных приказов о переходе на казарменное положение. Просто люди в этот день домой не ушли. И еще два месяца, пока велось следствие, никто домой не уходил. Ну разве что отлучался сменить одежду. На пару часов ложились вздремнуть прямо в кабинетах, но работа не останавливалась ни на минуту.

–Но для такой слаженной и четкой работы нужно было всем вместе двигаться в одном направлении, не распыляясь. У вас что же, была четкая версия, которую вы расследовали, или все же вам пришлось отрабатывать и какие-то побочные версии, которые потом отпали? – спросил я начальника следствия. – Насколько я знаю, одни только газеты пестрели таким количеством версий, что для их отработки понадобился бы год, не меньше. Говорили о причастности к взрывам некой внутренней оппозиции, упоминали имя одного из крупных ташкентских бизнесменов, даже предположили, что это инсценировка спецслужб.

Да, предположений и впрямь было множество. Мы понимали, что от оперативности наших действий во многом зависит успех, потому и работали практически без сна и отдыха. Что же касается версий, то нам, разумеется после тщательного анализа фактов, стало ясно, что здесь действовала мощная разветвленная организация, давно и тщательно планировавшая теракт. Об этом говорили в своих показаниях и находящиеся под следствием в СНБ некоторые участники разбойных нападений в Ферганской долине.

Из протокола допроса Алавиддина Балтаева: «31 января 1999 года я выехал в Алматы для того, чтобы доложить Казиму Закирову о проделанной работе по подготовке «джихада». Он мне поручил отправиться в Дубай к Тахиру Юлдашеву и сообщить ему, что в Узбекистане подготовлено 25 «цветов» , то есть 25 зарядов взрывчатки… 15 февраля, когда я снова вернулся в Алматы, мне позвонил Мурадулло Казиев и сказал, чтобы я в течение двух дней сидел дома и никуда не выходил, он сказал, что потом я буду обрадован. Этот разговор я передал Казимбеку Закирову, и он мне сообщил, что 16 февраля Мурадулло Казиев должен осуществить террористический акт против президента Узбекистана, так как установлено, что в этот день будет проводиться совещание в Кабинете министров с участием президента. …Захват власти в республике должен был произойти путем осуществления в разных областях Узбекистана 25-ти взрывов и одновременного физического уничтожения президента и членов правительства. Воспользовавшись таким образом созданной паникой, в респу лику должны были войти с разных сторон боевики Джумы Намангани…»

Из протокола допроса Мухаммада Абдурахманова: «В декабре 1998 года в доме Сайдалиева под Ташкентом, где готовилась взрывчатка, собрались несколько человек из нашей организации. Среди них был и Мурадулло Казиев. Он предлагал захватить в заложники посла США и выдвинуть ультиматум президенту Каримову. Но с ним никто не согласился, так как мы решили, что посольство США хорошо охраняется и Каримов никогда не пойдет на уступки террористам, а наоборот, примет самые жестокие меры по нашему уничтожению. После этого также предлагались варианты покушения на президента путем тарана машиной его резиденции, либо здания Олий мажлиса во время сессии, но и эти планы не были приняты. Казиев также предлагал захватить в заложницы дочь президента и потребовать за нее один миллион долларов…»

Из протокола допроса Фахритдина Мадаминова: «В ноябре и декабре 1998 года я жил в доме Сайдалиева, где мы приготовили две тонны взрывчатки. Когда взрывчатка была готова, Мурадулло Казиев сказал, что теперь мы можем взорвать все, что хотим. Он предлагал похитить в заложники посла США, взорвать посольство Израиля, захватить в заложницы дочь президента и других членов семьи. Но эти предложения были отклонены, так как мы решили, что для этого у нас мало оружия. Потом решили, что взрывчатку надо установить у здания Олий мажлиса, где скоро будет сессия. Кроме этого решили, что надо будет загрузить взрывчаткой один КАМаз и Закир Хасанов взорвет эту взрывчатку возле здания Олий мажлиса и взорвется сам. КАМаз должны были захватить путем убийства водителя. Казиев послал двух человек разведать подъездные пути к зданию Олий мажлиса, и когда они вернулись, то сказали, что к зданию можно подъехать. Хасанов и Казиев договорились с каким-то водителем КАМаза, что в нужный день он подъедет к ним домой. Планировалось, что когда приедет, они его убьют, а в машину загрузят взрывчатку и взорвут ее возле Олий мажлиса. По какой-то причине водитель не приехал, и этот план не удался, так как к тому времени сессия была уже закончена и не было смысла там взрывать. На другой день Казиев откуда-то привез пять пластмассовых бочек синего цвета, туда мы заложили взрывчатку и установили часовые механизмы…»

Через несколько дней после ташкентских терактов в Узбекистан приехали эксперты-криминалисты из Германии, Израиля, США. К этому времени все основные экспертизы уже были проведены. Изучив на месте все возможные детали и проведя ряд своих экспертиз, зарубежные специалисты лишь подтвердили, что взрывчатка была изготовлена в домашних условиях и ее основными компонентами явились селитра и алюминиевый порошок. Судя по почерку, эксперты пришли к единодушному мнению, что террористический акт совершили люди, прошедшие подготовку в боевых лагерях, скорее всего именно в тех лагерях Чечни и Афганистана, которые стали базой подготовки религиозных экстремистов.

– Даже по виду и типу взрывчатки, по тем компонентам, из которых она была изготовлена, стало ясно, что эта взрывчатка могла быть сделана только теми, кто прошел обучение у Хаттаба в Чечне и в боевых лагерях Афганистана, именно там учат готовить такую взрывчатку, —подтвердил Рашитжон Кадыров.

Глава шестая

РАЗБОЙ

С осени 1995 по январь 1997 года по городам Ферганской долины прокатилась целая серия всколыхнувших и напугавших весь край жестоких преступлений. Были убиты несколько работников милиции, руководители крупных предприятий, частные предприниматели, ограблены их дома. К розыску был привлечен весь оперсостав трех областей – Ферганской, Андижанской и Наманганской, приезжали специально созданные группы из Ташкента, но долгое время на след преступников выйти не удавалось.

…В 1994 году на берегу мелководной речушки Нарын окрестные жители услышали взрыв. Вызвали милицию, но на месте взрыва никого не оказалось. Обнаружили, правда, пятна крови, но и только – не было пострадавших, никто впоследствии не обратился ни в одну из окрестных больниц. Реши ли, что баловались мальчишки, соорудив какой-нибудь самодельный запал, кто-то из них наверняка поранился, да и разбежались по домам, чтобы от взрослых не влетело. Знать бы тогда, что на берегу Нарына «баловались» будущие грабители и террористы, искали бы их день и ночь.

Незадолго до этого в родные места из Таджикистана вернулся Абдували Юлдашев. Собственно, о том, где пропадал Абдували, знали лишь очень немногие из самых близких его друзей. Только тех, кого собирался сделать своими верными сообщниками, посвятил Юлдашев в то, что прошел обучение в боевом лагере, где готовят диверсантов и террористов. Именно их, своих дружков, собрал Абдували на берегу Нарына, где и продемонстрировал им собственноручно изготовленную небольшую бомбу. Решил, так сказать, продемонстрировать полученные знания на практике. Да, видно, чего-то не рассчитал – запал рванул так, что два пальца руки будто лезвием срезало. Подлечившись, Юлдашев решил, что нужна акция, которая сразу выдвинет его в лидеры. Он попытался убить милиционера, но тот оказал сопротивление, и бандиту пришлось спасаться бегством. Затем Юлдашев со своими помощниками предложили подвезти до дому двух сменившихся с дежурства сотрудников милиции. По дороге Юлдашев застрелил одного из них, второй был тяжело ранен, но врачи спасли ему жизнь. Понимая, что оставшийся в живых милиционер сумеет опознать его, Юлдшев скрылся. Сначала он находился в Таджикистане, потом, как свидетельствуют очевидцы, перебрался в Афганистан. А банду возглавили Джамалитдин Тургунов, Мухаммад Абдурахманов и Талиб Мамаджанов. Грабежами в Ферганской долине они решили пополнить так называемый «Фонд джихада» – «байтулмол» – кассу исламских экстремистов. Деньги нужны были на приобретение оружия, фальшивых документов, да и на собственные нужды. Держателем этого «общака» стал при распределении обязанностей в банде Талиб Мамаджанов. Первым громким преступлением банды стало убийство майора наманганской госавтоинспекции. Майор работал в отделе, который занимался регистрацией автомашин и выдачей номеров. Преступники решили, что у кого– кого, а у такого человека денег, должно быть, куры не клюют. Рассказывают, что майор был человеком веселым и добродушным, общительным, он не очень-то и удивился, увидев во дворе своего дома нескольких незнакомых парней. Но не успел хозяин дома и поздороваться с «гостями», как они схватили его, затащили в подвал и стали пытать, требуя, чтобы он отдал им деньги и драгоценности. Как ни клялся майор, что кроме собственного дома у него ничего нет, бандиты не отступали. В итоге они не просто убили свою жертву, но и отрезали ему голову. Это был своего рода знак устрашения. Отрезанную голову они повесили у ворот дома заместителя начальника наманганского Управления внутренних дел, полагая, что тот, убоявшись мести, спустит расследование на тормозах. Затем последовало убийство милиционеров на Чартакском таможенном посту, серия ограблений в Андижанской области. В Андижане, в частности, были убиты во время ограблений известный в городе предприниматель Вячеслав Бабаянц и директор крупного гидролизного завода Шухрат Мадазимов. Оба эти убийства были совершены с особой жестокостью и потрясли андижанцев. Бандиты следили за своими жертвами почти два месяца, изучали их распорядок дня, хронометрировали время, когда они находятся на работе, узнавали, когда и кто бывает дома, часто ли приходят гости. Потом, изготовив по полученным в боевых лагерях инструкциям яд, отравили собак, чтобы те лаем не привлекли чьего-нибудь постороннего внимания. Сценарий ограблений был одним и тем же. Убийцы поздним вечером подъезжали на велосипедах, дабы избежать лишнего шума. Облаченные во все черное, в масках с прорезями для глаз, они были вооружены ножами, пистолетами, железными прутами и удавками. Между собой говорили только на русском языке – не только для конспирации, но и для того, чтобы возбудить ненависть к русскоязычному населению, друг к другу старались не обращаться, но если обращались, то только по кличкам и ни в коем случае по именам. Перед тем как убить, долго пытали, выясняя, где хранятся деньги, ювелирные украшения. Ни в доме Вячеслава Бабаянца, ни в доме Шухрата Мадазимова крупных сумм денег им так и не удалось обнаружить, что еще больше обозлило бандитов. Шухрата Мадазимова они убили на глазах его детей и жены. Мне припомнился разговор в ташкентском СИЗО-1, неподдельный страх бандитов, уже остри женных наголо и одетых в полосатую робу смертников, жалкая просьба Казимбека Закирова, его подобострастная гримаса, должно быть, означавшая улыбку: «Начальник, сними наручники, мне же больно». Того самого Казимбека, по кличке Палван, который одним своим свирепым видом наводил ужас на окружающих, считался чуть ли не самым беспощадным в преступной организации. И «тихую овечку» Захида Дехканова припомнил я, его слова во время нашего разговора:

– Это Казим Закиров заставил меня ходить на грабежи, но сам я никого не убивал. Я не мог не пойти, Палван у нас считался «амиром», его слово было закон, никто не имел права ослушаться, иначе – смерть. Когда мы пришли к директору гидролизного завода, я стоял в стороне и наблюдал за всем происходящим. Просто наблюдал, ничего не делал. Этот самый человек, к которому мы пришли, он сначала скрылся в другой комнате, а потом появился там, где мы деньги искали. Я боялся, что он бросится на меня, и толкнул его. Он упал на диван… Так вот, значит, как дело было. Это не Шухрат Мадазимов, к которому в дом среди ночи ворвалась группа вооруженных людей, испугался бандитов, а один из грабителей испугался своей жертвы. И чтобы его не обидели, просто толкнул Мадазимова, а тот всего лишь упал на мягкий диван. Но с дивана он уже никогда не поднялся. Прошедший обучение в боевых лагерях Чечни и Афганистана Захид Дехканов прекрасно владел приемами рукопашного боя и каратэ, он не толкнул Мадазимова, а великолепно поставленным и множество раз отработанным приемом каратэ ударил его ногой в грудь, попав прямо в сердце. Позже эксперты дали заключение: «Смерть Мадазимова наступила от разрыва сердца».

Из справки следственной группы Генеральной прокуратуры Республики Узбекистан:

«Дехканов Захиджан Хаиталиевич, 1971 года рождения, уроженец Андижанской области, узбек, гражданин Республики Узбекистан. В среде религиозных экстремистов известен под кличкой «Сайд».

Увлекся религией в 1992 году, посещая мечеть «Джами» города Андижана, в которой проповедовал Абдували Мирзаев (Абдуваликори), приобщился к ваххабистскому религиозному течению под влиянием Зафара Махмудова. Зафаром Махмудовым и Казимбеком Закиро-вым Захид Дехканов был вовлечен в состав организованной преступной группы, в которой участвовал в ряде разбойных нападений и умышленных убийств, в том числе сотрудников правоохранительных и других государственных органов, предпринимателей. Участвовал в передаче части средств, добытых преступным путем, для пополнения так называемого «Фонда джихада» – «байтулмол». В октябре 1996 года по поручению К.Закирова выехал в г. Алматы, где занимался вербовкой сторонников усатновления в Узбекистане исламского государства для отправки их в боевые лагеря, расположенные на территории Чечни, Таджикистана и Афганистана. В мае 1997 года вместе с К. Закировым и Б. Абдуллаевым принимал участие в прошедшей в Стамбуле встрече с лидером религиозно-экстремистской организации Т. Юлдашевым. В ходе этой встречи была достигнута договоренность о подготовке сторонников установления режима исламского государства в боевых лагерях Чечни. Сам прошел такую же подготовку.

В октябре 1998 года в качестве советника Тахира Юлдашева вместе с Б. Абдуллаевым прибыл в Туркменистан, где намеревался создать политический центр исламского движения. 19 октября 1998 года был задержан правоохранительными органами Туркменистана и выдан в Республику Узбекистан».

…Меньше чем за полтора года преступная группа совершила в Ферганской долине двенадцать грабежей. Свою «штаб-квартиру» они обосновали в сторожке одного из наманганских кладбищ. Запуганный до смерти сторож и пикнуть боялся. Здесь грабители обсуждали свои планы, сюда сносили награбленное, какие-то вещи закапывали среди могил. И все же оперативники выследили нескольких бандитов в тот момент, когда они в очередной раз занимались дележкой. Завязалась перестрелка, несколько преступников были убиты на месте. Во время обыска в сторожке нашли личный жетон застреленного майора ГАИ, еще несколько принадлежавших ему вещей, неопровержимо свидетельствующих о причастности убитых к преступлениям. Но основной части грабителей все же удалось скрыться. Их следы впоследствии были обнаружены в Киргизии, Таджикистане, Туркмении. Все они были в итоге арестованы.

Еще во время оперативно-розыскных мероприятий по факту грабежей сотрудники службы национальной безопасности Узбекистана предположили, что эти преступления носят не просто уголовный характер. За ними проглядывались четкая организация, какие-то пока еще потаенные цели. Сложившиеся в общую картину детали позволяли с большой степенью достоверности сделать вывод, что на территории республики действует хорошо законспирированная организация, управляемая из-за рубежа.

На этот вывод наводил и тот факт, что после серии грабежей все преступники словно растворились в небытии. Однако опрос свидетелей, родственников подозреваемых позволял делать вывод, что все они покинули пределы Узбекистана.

Подтверждение тому, что в Узбекистане активизировали свою деятельность религиозные экстремисты, спецслужбы получили тогда, когда в 1998 году в Шахимардане удалось задержать вооруженную группу из двенадцати человек. Горный поселок Шахимардан и примыкающую к нему курортно-оздоровительную зону в отрогах Памира называют Узбекской Швейцарией. Изумительной красоты природа, чудесный воздух, прохладные и быстрые горные ручьи и реки. Перебравшись в Шахимардан из Таджикистана, группа террористов расположилась на отдых в одной чайхане. Почувствовав себя дома, террористы расслабились. Заказали плов, послали услужливого мальчишку за выпивкой. Усталость с дороги и выпитое сделали свое дело – захотелось с кем-то поделиться своей «важной» миссией. Найти собеседника в чайхане проще простого – ты только заговори, а желающие послушать всегда найдутся. Начали бандиты с «проповедей» – заговорили о том, что власть угнетает мусульман, что в Узбекистане давно уже пора создать исламское государство. Потом вошли в раж, почувствовали себя теми, кто способен законную власть свергнуть, стали хвастать и в итоге уже совершенно прозрачно намекнули, что следите, мол, за событиями, скоро в окрестностях грохнет такой взрыв, что эхо от него докатится аж до Ташкента. Кто-то из присутствовавших в чайхане понял, что подвыпившие молодые люди не шутят, уж больно они были озлоблены. Позвонили в милицию, оттуда приехали без промедления и вскоре повязали почти всех преступников, скрыться удалось лишь одному. На допросах они признались, что имели целью взорвать расположенный в окрестностях Андижана крупнейший в стране Ассакинский автомобильный завод, выпускающий легковые машины и микроавтобусы. В этой группе были и те, кто совершал в предыдущие годы грабежи в Ферганской долине, убивал людей.

Следствие по делу о февральских взрывах в Ташкенте было завершено – по крайней мере первый его этап – через два месяца. Приезжавшие в столицу Узбекистана зарубежные эксперты по этому поводу выражали своим узбекским коллегам свое искреннее восхищение и профессиональное уважение. Эти люди, посвятившие жизнь борьбе с терроризмом, знают, что, как правило, расследование каждого террористического акта занимает не менее полугода. Теоретически это так. А на практике узбекские спецслужбы на расследование потратили времени ничуть не меньше, чем тратят в подобных случаях их зарубежные коллеги. Но на Западе террор, хотя и не менее опасен, но все же не выводит из равновесия спецслужбы. Начиная очередное расследование, они работают в своем обычном режиме, не отменяя ни выходных дней, ни беззаботных вечерних встреч с друзьями. Одним словом, живут, как жили. В Узбекистане, где прошедшие взрывы могли повлечь за собой изменение всей жизни, государственного устройства, безопасности не отдельных людей, а миллионов, отношение к теракту было совсем иное.