«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том II. «Франция и я – Я и Франция!»

Моро и его солдатам нужно было показать всей Франции, что они – истинные «рейнцы» – в отличие от напыщенных храбрецов из Резервной армии Бонапарта (читай «итальянцев») – не меньше последних чтят Отечество! И они готовы отдать за него жизнь без театральной пафосности расфранченных «итальянцев» с их мишурными костюмами-мундирами.

…Кстати сказать, пока продолжалось перемирие, Моро встречался в Париже с Первым консулом. На торжественном приеме в Тюильри Бонапарт лично наградил того парой специально сработанных именных пистолетов. На них были выгравированы названия побед Моро. «Не все, конечно…, – тонко съязвил Наполеон, – …просто не хватило места». Повторимся, в который уже раз, что ревность – самая сильная из страстей, а среди военных она приобретает совершенно особый «привкус» – кровавый!!! Так было, так есть и так будет среди военных (и не только!) всех времен и народов. Впрочем, это всего лишь «оценочное суждение» и каждый вправе сделать свои собственные выводы…

Теперь Моро с его примерно 100-тысячной Рейнской армией вместо барона Края должен был противостоять новый главнокомандующий 80-тысячной австрийской армией – эрцгерцог Иоанн (Иоганн) (1782—1859), в ту пору всего лишь 18-летний (!) юнец! Очень скоро его необстрелянность выйдет Австрии боком. И случится это в морозно-заснеженных окрестностях Гогенлиндена.

А пока противники принялись маневрировать в поисках наилучшей позиции. Если тыл Иоанна прикрывали лишь войска генерала Кленау, то у Моро поддержка была более значительна. За спиной у него располагался 25-тысячный резерв под началом «итальянца» Ожеро – одного из наиболее одиозных республиканских генералов той поры, ставленника Первого консула. В случае острой необходимости ему на помощь мог быть быстро переброшен еще и отборный 15-тысячный корпус генерала Макдональда – соперника неистового старика Souwaroff в недавней Итальянской кампании 1799 г.

Большой мастер в выборе местности для максимально «безопасного» сражения Моро расположил свои войска на очень выгодной позиции – плоской лесистой возвышенности между Мюнхеном и Вассербургом. Многочисленные овраги с заболоченными низинами служили природными препятствиями для обхода его позиций. Юный Иоанн, прекрасно понимая во что «выльется» для него фронтальная атака такой позиции врага, решил совершить очень глубокий фланговый обход, чтобы ударить по Мюнхену и перерезать главные коммуникации французов. Для выполнения столь сложной стратегической операции требовалось недюжинное умение преодолеть целый ряд неблагоприятных обстоятельств: быстро миновать труднопроходимые участки местности в отсутствии дорог для движения огромной армии; сложное время года (холодно-сырая зима); и, конечно, очень точный расчет времени на маневр и количество задействованных сил. Тем более, что Иоанну противостоял многоопытный, искушенный двукратным (хоть и неудачным, но весьма достойным!) противоборством с самим непобедимым «русским Марсом», полководец.

Австрийский эрцгерцог оставил позади себя для защиты рубежей реки Инн 20 тыс. баварцев, вюртембержцев и французских эмигрантов принца Конде, сражавшихся под австрийским флангом против своей бывшей родины. Кроме того, он приказал Кленау внимательно следить за маневрами Ожеро, и более того, попытаться своими демонстрационными действиями ослабить основные силы Моро, оттянув на себя угрожавший австрийцам слева 20-тысячный корпус Сен-Сюзанна. Определив всем задачи, рьяно-самоуверенный Иоанн с 60-тью тысячами бодро двинулся вперед, неразумно оставив свои тоже очень сильные оборонительные позиции.

Несмотря на все выгоды своего месторасположения, Моро не стал «ждать у моря погоды» и тоже привел в движение свои войска. Он намеревался очень осторожно (что, повторимся, было столь присуще его полководческой манере!) прощупать наступательные намерения своего азартного оппонента, но проделывал это с весьма большой оглядкой, дабы не попасть впросак.

Моро отдал приказ 26-тысячным левофланговым войскам генерала Поля Гренье перекрыть дорогу из Мюнхена на Мюльдорф через Гогенлинден.

…Дивизионный генерал (24 апреля 1794), граф Империи (3 мая 1810 г.) Поль Гренье (29 января 1768, Саарлуи, Мозель – 17/18 апреля 1827, Морамбер) 21 декабря 1784 г. в 16 лет вступил рядовым в 96-й линейный полк королевской армии: в чинах рос очень медленно. После Революции карьера Гренье в Итальянской, Центральной и Северной Армиях резко пошла вверх: в судьбоносном для революционной Франции сражении при Вальми он – уже капитан, за отличие в другой знаковой для республики битве – при Жемаппе – генерал-адъютант, а 24 апреля 1794 г. – дивизионный генерал с назначением командиром 10-й пехотной дивизии. Затем были важнейшие сражения при Ондсхоте и Ваттиньи. 24 июня 1795 г. – командир 9-й пехотной дивизии Самбро-Маасской Армии, 9 августа 1795 г. – командир 8-й пехотной дивизии, сражался под командой генерала Клебера. В 1795 г. он отличается под началом генерала Журдана на Рейне в еще одной очень памятной для свергнувших монархию французов битве при Флерюсе. Столь же хорош он в 1796 г. – в сражении на Лане. А в 1797 г., когда над этой армией начальствовал генерал Гош, Гренье при переправе через Рейн в Урдингене, при осаде Фридберга, в сражениях при Зульцбахе, Бамберге, Вюрцбурге, Гиссене, Нейвиде, Гедерсдорфе и Дирдорфе и у Неервиндена сражался против австрийцев столь удачно, что Директории выразила ему свою письменную благодарность. 12 января 1798 г. он переведён в Английскую Армию, 16 августа 1798 г. – в Итальянскую Армию генерала Шерера, прикрывал его отступление от австро-русских войск А. В. Суворова, сражался при Пастренго, Маньяно и Кассано, нанёс поражение русским войскам 12 мая 1798 г. у Бассиньяно и 20 июня 1798 г. при Сан-Джулиано, участвовал в сражении при Бочетте и в осаде Тортоны. Потом был послан генералом Моро в Гренобль для сбора войск. Вернуться назад через Альпы он смог назад уже после сражения при Нови. 22 сентября 1799 г. во главе новых воинских формирований присоединился к Альпийской Армии. 22 сентября 1799 г. возглавил левое крыло Итальянской Армии, удержал позиции у Ампфингена против превосходящих сил эрцгерцога Иоанна, захватил посты на Малом Сен-Бернаре, после чего принимал участие в сражениях при Мондови и Фрессано. 10 ноября 1799 г. он взял укреплённый австрийский лагерь при Далонуо, а в мае 1800 г. защищал Тендское ущелье. Вскоре после того Моро взял его к себе в Рейнскую армию и назначил его командовать двумя дивизиями левого крыла, с которыми тот двинулся через Гюнцбург к Ингольштадту. Потом он участвовал в сражениях при Мюльдорфе, где получил огнестрельное ранение, при Хохштадте и Гогенлиндене. В 1807 г. Наполеон сделал его графом, кавалером ор. Почётного легиона (14 августа 1809 г.) и губернатором Мантуи. В Австрийской кампании 1809 г. Поль Гренье отличился при переходе через реки Пьяве и Тальяменто и взял приступом форт Мальборгетто, сражался при Сачиле и Кальдиеро, Павии, Сан-Даниеле, Сен-Мишеле, Таглиаменто и Раабе. Потом было ранение при Ваграме, а после выздоровлении он оказался в Неаполе, начальником штаба у Мюрата. 15 сентября 1812 г. возглавил в Вероне 35-ю пехотную дивизию, присоединившуюся 10 февраля 1813 г. к XI-му корпусу маршала Ожеро в составе Великой Армии, с 7 марта по 10 апреля 1813 г. временно возглавлял XI-й корпус, 4 апреля 1813 г. ранен пулей в челюсть в бою при Недлице, 10 мая 1813 г. под общим начальством вице-короля Италии Эжена де Богарне руководил военными действиями против австрийцев в Италии, сражался при Бассано, Кальдиеро, Сен-Мишеле, Минчио, Боргетто, Сало и Гуастале. А 16 апреля 1814 г., как командир I-го корпуса Итальянской Армии де Богарнэ, нанёс поражение австрийцам при Парме. После низложения Наполеона Гренье перешел на службу Людовику XVIII Желанному. Во время «Ста дней» он предпочел снова служить Наполеону: 6 июня 1815 г. – вице-президент Палаты депутатов, принимал участие в организации обороны Парижа между Вилеттом и Берси на правом берегу Сены, входил в состав Временного правительства. После Второй Реставрации вышел в 1816 г. в отставку, скончавшись в 59 лет, отдав армии 32 года и дослужившись до бригадного генерала за 10 лет. После него остались любопытные мемуары, поскольку он немало повидал-пережил, умело сражался в пяти десятках (!) битв под началом недюжинных полководцев. Имя дважды кавалера орд. Почетного Легиона (Высший Офицер – 22 декабря 1807 г., Высший Крест – 15 августа 1809 г.) было выбито на Триумфальной арке в Париже…

…Поля Гренье не надо путь с его младшим братом, бригадным генералом (25 декабря 1813 г.), бароном Империи (11 июня 1810 г.) Жаном-ЖоржемГренье (11 ноября 1771, Саарлуи, Мозель – 6 ноября 1835, Марпэн, департ. Юра), 1 сентября 1791 г. в возрасте 19 лет поступившего на военную службу в 1-й батальон волонтёров своего департамента, 15 сентября 1791 г. переведённого с производством в суб-лейтенанты в 96-й пехотный полк, принимавшего участие в кампаниях 1792—93 гг. в составе Северной и Мозельской Армий, с 11 октября 1794 г. по 5 мая 1800 г. исполнявшего обязанности адьютанта своего брата в рядах Самбро-Маасской Армии. С 5 мая 1800 г. сражался в рядах 37-й линейной полубригады в составе Рейнской Армии и Наблюдательного корпуса Жиронды, в 1802 г. принял участие в экспедиции на о-в Гваделупа, 27 марта 1802 г. получил там огнестрельное ранение в левую ногу в бою при Бамбеге, в 1803 г. возвратился во Францию и 2 ноября того же года произведён в майоры с назначением в 60-й линейный полк Итальянской Армии, с 1806 по 1808 гг. служил в Армии Далмации. Участвовал в Австрийской кампании 1809 г., 8 мая отличился при переходе через Пиаве, 17 мая захватил несколько орудий при штурме неприятельского редута, 18 мая во главе штурмовой колонны пехотной дивизии генерала Сера захватил крепость Праделлу, 30 мая 1809 г. – полковник, командир 52-го линейного полка в Итальянской Армии, отличился в сражении при Ваграме, с 1810 по 1813 гг. сражался в Испании, 1 ноября 1813 г. попал в плен и возвратился на родину только 17 мая 1814 г. (25 декабря 1813 г. заочно произведен в бригадные генералы). Во время Первой Реставрации служил в составе Северной Армии, во время «Ста дней» присоединился к Наполеону и с 15 мая 1815 г. командовал 2-й бригадой 3-й пехотной дивизии генерала барона Марконье I-го армейского корпуса генерала Друэ д, Эрлона Северной Армии, участвовал в Бельгийской кампании, отличился в сражении при Ватерлоо. После Второй Реставрации определён 17 августа 1815 г. на половинное жалование, 1 января 1820 г. вышел в отставку, 22 мая 1831 г. зачислен в резерв Генерального штаба и 11 декабря 1832 г. окончательно покинул армейские ряды. Умер трижды (больше, чем у его более «звездного брата»! ) кавалер орд. Почетного Легиона (Шевалье – 25 марта 1804 г., Офицер – 27 июля 1809 г., Коммандор – 24 октября 1814 г.), чье имя тоже выбито на Триумфальной арке в Париже, в 63 года, отдав армии почти 30 лет, дослужившись до бригадного генерала за 12…

Тот самый Гогенлинден, где вскоре развернутся основные боевые действия. Сам с 35-тысячным корпусом, в который совсем недавно влился «Польский легион» Княжевича, встал на дороге из Мюнхена в Вассербург в окрестностях Эберсберга. Справа от него в районе Розенхайма занял позиции отборный 26-тысячный корпус его особо доверенного военачальника Лекурба. Того самого генерала, по поводу которого у Моро было столько склок с Первым консулом и, которого он так и не отдал ему в Италию, где под Маренго старичок Меласс чисто случайно чуть не поставил крест на военной карьере Бонапарта.

…Считавшийся чуть ли не лучшим мастером горной войны среди французских военачальников, по слухам вполне вероятный кандидат на маршала Франции первого призыва (т.е. в 1804 г.), но вместе со своим другом генералом Моро подвергшийся судебному преследованию за откровенно республиканские взгляды, когда на дворе уже «царил» Первый консул Наполеон Бонапарт, дивизионный генерал (5 февраля 1799 г.), граф Империи (3 апреля 1815 г.) Клод-Жак-ЖозефЛекурб (22 февраля 1759, Безансон – 22 октября 1815, Бельфор) был изгнан из армии в расцвете лет и таланта – в 45 лет. Его военная карьера началась 3.5.1777 г., когда в возрасте 18 лет он поступил на военную службу простым солдатом Аквитанского полка, в 1785 г. – капрал, после чего вышел в отставку в 1785 г. В 1789 г. избран командиром Национальной гвардии городка Рюффе-сюр-Сен (или Руффэ), 7 августа 1791 г. – капитан, командир 8-й роты 7-го батальона волонтёров департамента Юра, 24 ноября 1791 г. – подполковник, командир 2-го батальона департамента Юра, служил в Виссембурге в составе Армии Верхнего Рейна, участвовал в кампании 1792 г. на Рейне. В августе 1793 г. переведён в Северную Армию, 15 сентября 1793 г. ранен в сражении при Биссингхейме, в ноябре 1793 г. вместе со своим батальоном направлен в Вандею. 7 декабря 1793 г. арестован и заключён в тюрьму Амьена, затем Арраса, 21 февраля 1794 г. переведён в Нант, где 13 апреля предстал перед Революционным Трибуналом и был оправдан. 10 мая 1794 г. определён в состав Мозельской Армии, 20 мая 1794 г. – шеф бригады, 12 июня 1794 г. – бригадный генерал (утверждён в чине 13 июня 1795 г.), командир 2-й бригады пехотной дивизии генерала Марсо. Прославился своими действиями при Ондскоте, Ваттиньи, Флерюсе и Намюре. С 1795 по 1798 гг. служил в Рейнско-Мозельской Армии, с 30 июля 1795 г. командовал 1-й бригадой 11-й пехотной дивизии, 13 ноября 1798 г. переведён в Гельветическую Армию, 5 февраля (или 7.10.?) 1799 г. – дивизионный генерал, во главе правого крыла армии прославился операциями в Энгадине и Валтелине, 1 июня 1799 г. ранен в сражении при Васене, 22 августа 1799 г. – командир 2-й пехотной дивизии Гельветической Армии. Сражался с войсками Суворова на Сен-Готарде и на Чёртовом мосту. Своей упорной обороной замедлил продвижение Суворова, что позволило Массена разбить русские войска генерала Римского-Корсакова во Второй битве под Цюрихом.

…Между прочим, именно к Швейцарскому походу Суворова принято в российской историографии относить легенду о пленении русскими известного французского генерала графа Клода-Жака Лекурба (в шутку?) называвшего «русского Марса» «старым скифом». Якобы, отпуская на родину пленного Лекурба, чью храбрость и военный талант в боях за Сен-Готард и у Чертова моста Суворов оценил по достоинству, он передал ему для его супруги от себя свежесорванную (?) … розу!? Рассказывали, что вроде бы сам Лекурб до конца жизни хранил и гордился этой памятной наградой от «русского Марса», ставшей со временем семейной реликвией. Но на самом деле Лекурб никогда в плен к русским не попадал! На самом деле в заградительных боях в Муттенской долине русский генерал Розенберг захватил в плен адъютант-генерала… Никола Ла Кур Гюйо (1771—1809; по некоторым данным будущего барона Империи и дивизионного генерала?), который в донесении Суворову был назван им… Лакургом, а уже в реляции российскому императору он превратился в… Лекурба. Порой, так бывает: желаемое выдают за истиное или, a la guerre – comme a la guerre…

В свою очередь, Лекурб бодро и, отчасти, опрометчиво (?) рапортовал Массена: «Если мы будем действовать согласованно, Сульт со стороны Гларуса, Мортье со стороны Муттенталя, а я со стороны Шехенталя, мы заставим Суворова околеть в горах». Впрочем, причины самоуверенности Лекурба можно понять: превосходство врагов было тройным: свыше 60 тыс. ободренных недавней победой над Римским-Корсаковым и Готце французов против не полных 20 тыс. русских (их настоящая численность к тому моменту остается спорной).

…Кстати сказать, тогда впервые в жизни Суворов был вынужден повернуться к врагу спиной и отступить, попросту говоря, «уносить ноги по добру – по здорову!» или, как потом писали венские стратеги совершить une belle retraite (прекрасное отступление). Правда, сам он эту ретираду потом неохотно назвал уклонением от встречи с врагом… по причине отсутствия патронов! Надо отдать ему должное: этот свой последний маневр в той войне, ставшей для него последней, он проделал в присущем ему стиле: стремительно! Большой мастер горной войны французский генерал Лекурб, между прочим, потом «снял свою шляпу» перед последним маневром «русского Марса»: «если горы для него и были губительны, то они, по крайней мере, помогли ему увести остатки своих войск. На равнине он был бы полностью разбит, окружен со всех сторон, его бы атаковали с фронта, тогда как его открытые фланги были бы раздавлены». Впрочем, ревнители отечественной истории могут возразить, что это – всего лишь «оценочное суждение»: «о вкусах – не спорят»…

По окончании кампании, солдаты дивизии Лекурба, долго не получая жалованья, взбунтовались. Но Лекурб проявил большую твёрдость характера и прекратил бунт, собственноручно убив двух из числа зачинщиков. 25 ноября 1799 г. временно возглавил все французские войска в Швейцарии, 5 декабря 1799 г. передал полномочия генералу Моро и 12 декабря назначен командиром правого крыла Рейнской Армии Моро, в частности, ее наиболее подготовленными дивизиями, возглавлял правое крыло армии. После начала кампании 1800 г. Лекурб должен был во главе этих сил быть переброшен в Италию на помощь армии Бонапарта, но не сложилось – Моро категорически отказал. 1 мая он совершил блестящую переправу через Рейн, а 3 мая разбил наголову австрийцев при Гохштадте и у Штокаха и отбросил их на Зигмаринген. С 28 марта 1801 г. оставался без служебного назначения, 24 июля 1801 г. – генеральный инспектор пехоты 6-го и 7-го военных округов Швейцарии. Будучи большим другом генерала Моро, в 1804 г. впал в немилость по подозрению в участии в заговоре Кадудаля-Моро-Пишегрю. Во время процесса Моро Лекурб проявил настолько сильную привязанность к нему, что Наполеон 8 сентября 1804 г. отправил Лекурба в отставку. Проживал в департаменте Юра, 12 сентября 1813 г. определён под надзор полиции вследствие присоединения генерала Моро к союзникам. При Первой Реставрации вызван 15 апреля 1814 г. графом д, Артуа (братом короля Людовика XVIII) в Париж, 24 апреля восстановлен на службе без назначения и 31 декабря 1814 г. награждён графским титулом, 3 января 1815 г. – генеральный инспектор пехоты 6-го и 18-го военных округов. С 12.3.1815 командир дивизии у маршала Нея. Когда Наполеон высадился в 1815 г. во Франции, по началу Лекурб отказался присоединиться к сторонникам Наполеона, но затем все-таки перешел на его сторону и 27 марта 1815 г. – комендант 18-го военного округа, 3 апреля ему был пожалован титул графа Империи (в противовес титулу, полученному от короля), 16 апреля 1815 г. – командующий Наблюдательного корпуса Юры, 2 июня 1815 г. – пэр Франции, сражался с австрийцами 30 июня при Фуссемане, 2 июля при Шевремоне и 8 июля при Бавильере, 8 июля 1815 г. подписал мирное соглашение с австрийским генерал-фельдцейхмейстером графом фон Коллоредо-Мансфелдом. После Второй Реставрации не пострадал и даже получил королевский орден, но вышел 4 сентября 1815 г. в отставку. Вскоре Шевалье Почётного Легиона (11 декабря 1803 г.) умер от последствий многих ранений (от болезни мочевого пузыря) в Бельфоре 22 октября 1815 г. в возрасте 56 лет, 35 из них отдав службе в армии. Его имя высечено под парижской Триумфальной аркой, в 1856 г. ему воздвигнута статуя в родном городе Лон-ле-Сонье, а также в Бельфоре. Наполеон признавал, что Лекурб был бы «превосходным маршалом Франции». Так или иначе, но выдающиеся ум, отвагу и стойкость этого генерала подчеркивали все, кому доводилось служить вместе с ним либо под его началом.

…Кстати, историки потом (которые, как известно, всегда крепки задним умом!) критиковали Моро за то, что он де зря начал движение вперед на наступающего врага тремя отдельными и далеко отстоящими друг от друга корпусами. Ему якобы следовало выйти на рубежи реки Инн всеми силами одновременно, прикрывая свои истинные намерения целым рядом ложных демонстраций, как это мастерски делал Бонапарт. Якобы в этом была серьезная ошибка, которая только в силу неопытности эрцгерцога Иоанна не закончилась для французов плачевно. Но надо было лучше изучать полководческую манеру Моро: если его и заставали врасплох, он достойно и очень спокойно решал возникшую проблему! Вспомним хотя бы, как он искусно противостоял гению внезапного натиска неистовому старику Souwaroff, чем заслуживал от него – крайне ревнивого до признания чужих заслуг – похвалу, причем, дважды! «Этот мальчик понимает меня, старика! Приятно иметь дело с таким умницей…» уважительно говорил после выигранного им у Моро сражения на берегах реки Адда, а после победы над ним при Нови он и вовсе заслужил от Суворова лестное прозвище «генерала искусных ретирад», который «меня, старика, несколько понимает, но я его – лучше». Кстати, в этой оценке весь Александр Васильевич, ставивший себя любимого выше всех, по крайней мере, современников! Вот и теперь Моро во время занял ключевые пункты – Розенхайм и Вассербург – и только левофланговый Гренье несколько удалился от остальных сил, выйдя на стратегические высоты Ампфинга, что вынудило Моро усилить его отдельной дивизией генерала Гражана…

Тем временем, Иоанн времени даром не терял, двигаясь по заданному маршруту в глубокий обход. Обрушившиеся на австрийцев проблемы – небольшие, но многочисленные реки, овраги и заболоченная местность – сильно замедляли продвижение артиллерии и больших обозов, столь присущих австрийской армии той поры, чьи колеса проваливались в снег и грязь по ступицу. Более того, враг прощупал его маршрут и постоянно тревожил кавалерийскими наскоками. Эрцгерцог явно не учел всех трудностей, а его штаб во время не остудил его юношеский пыл. И вот теперь все они пребывали в явном замешательстве: искушенный враг все разведал и сейчас сам мог атаковать растянувшихся на марше австрийцев. А у тех отсутствовал план запасного маневра, на случай если первоначальный начнет пробуксовывать! В азартной спешке побыстрее поставить на колени Моро, Иоанн ни о чем подобном даже не подумал. Пришлось на ходу вносить коррективы в маршрут передвижения, который уже перестал быть неожиданностью для «съевшего собаку» в искусстве маневрирования французского главнокомандующего. Вместо планировавшегося грандиозного охвата французского фланга и выхода в тыл к Моро было решено немедленно остановиться, развернуться на запад и тут же атаковать неприятеля. Но и тут австрийские генералы во главе со своим еще «неоперившимся» принцем попали впросак: Рейнская армии знала эти места как свои пять пальцев, тогда как австрийцы оказались в ситуации, что называется «пошли в воду, не зная броду».

Впрочем, в монархической Австрии в ту пору такое «стечение обстоятельств» было в порядке вещей: юный эрцгерцог Иоанн не был даже… стариной Мелассом и, тем более, не своим старшим братом, даровитым и крайне осторожным прагматиком эрцгерцогом Карлом! Вот и попал в переделку с самим Моро, умевшим ускользать от самого «русского Марса»! Теперь юный австрийский принц начал весьма неумело из нее выпутываться!

Правда, по началу показалось, что ему наконец-то подфартит: у подножья Ампфинга ему удалось внезапно навалиться на отдельно стоящий 26-тысячный корпус Гренье. Три австрийские колонны пошли в атаку одновременно. Французы оказались сильно потеснены численно превосходящим врагом и лишь своевременный ввод в действие срочно переброшенной Моро дивизии Гранжана, позволил солдатам Гренье (их тогда отчаянно водила в бой будущая легенда французского оружия – «Храбрейший из храбрых №2», Мишель Ней) достойно отойти на новые позиции и разгрома французов не получилось.

Получив существенный укол во фланг, Моро поменял позицию, встав у деревни Гогенлинден перпендикулярно дороге из Мюльдорфа в Мюнхен, проходящей через густой сильно заснеженный лес. По сути дела это была искусно замаскированная ловушка, рассчитанная на неопытность опьяненного первым успехом под Ампфингом азартного австрийского эрцгерцога. И действительно, очень скоро стало известно, что тот предпринял свой очередной не только очень рискованный, но и совершенно неподготовленный маневр: двинуться на Мюнхен по шоссе через густой, засыпанный глубоким снегом елово-пихтовый лес, который лишь в районе Гогенлиндена несколько расступался виде небольшой заснеженной поляны. По сути дела враг сам шел в эту природную западню под Гогенлинденом, где его было можно и нужно уничтожить.

Моро только и надо было, что искусно расставить все свои немалые силы и ждать пока враг сам попадется в ловко расставленные ему тенета. Дивизии Гренье и Гранжана вместе со всей резервной кавалерией и артиллерией прикрыли Гогенлинден, образовав как бы левое крыло диспозиции Моро. Справа от мюнхенской магистрали и деревни Гогенлинден французский полководец поставил дивизию Груши (будущего печально известного последнего маршала Наполеона!), а слева – Нея. Прямой удар выходивших на поляну из лесной магистрали австрийских колонн предстояло принять на себя дивизиям Леграна и Бастуля. Артиллерийские и кавалерийские резервы этих четырех дивизий располагались у них в тылу и в случае необходимости могли тут же выдвинуться на угрожаемом направлении. Две дивизии Ришпанса и Декана стояли в глубоком резерве в нескольких километрах от места предполагаемого сражения под Эберсбергом. Правда, в последний момент им был отдан приказ своевременно атаковать тыл австрийских войск, зажатых в походных колоннах на тесной лесной дороге на Гогенлинден.

…Дивизионный генерал (16 мая 1800), граф Империи (16 февраля 1812) Шарль-Матье-Ис (з) идор Дека (э) н (13 апреля 1769, Канн, Нормандия – 9 сентября 1832, До (ё) й-ла-Барр, Иль-де-Франс) известен неоднократным самостоятельным (причем, удачным) командованием корпусами и даже армиями, правда, не на главных театрах военных действий, в частности, на Пиренейскоим п-ве.

Сын чиновника местного суда, 27 июля 1787 г. в возрасте 18 лет он поступил на военную службу с назначением канониром 2-го класса в артиллерию Бреста, в 1792 г. зачислен в батальон волонтёров Кальвадоса. 17 августа 1793 г. – капитан, адъютант генерала Клебера в Западной Армии, принимал участие в боевых действиях в Вандее, в 1795 г. переведён в Рейнскую Армию, 12 сентября 1795 г. – шеф бригады, 3 июля 1796 г. – бригадный генерал (утверждён в чине 2 августа 1796 г.), прославился при переходе через Рейн у Страсбурга под шквальным огнём неприятеля, за что награждён Почётной саблей (Sabre d, Honneur), 19 октября 1796 г. ранен в бою при Эммендингене. В том же 1796 г. Декан в одном из сражений на Рейне попал в плен, но вскоре был обменян. 13 мая 1798 г. возглавил драгунскую дивизию в составе Английской Армии, 25 августа 1798 г. определён в Майнцскую Армию, в марте 1799 г. – командир бригады 2-й дивизии Дунайской Армии, ранен в сражении при Штоккахе и 9 ноября 1799 г. вместе с 3-й дивизией генерала Леграна возвратился в состав Рейнской Армии, 25 апреля 1800 г. – командир 1-й бригады 2-й дивизии генерала Суама, 16 мая 1800 г. – дивизионный генерал (утверждён в чине 7 августа 1800 г.), 4 июня 1800 г. – командир 3-й резервной дивизии Рейнской Армии, отличился в сражениях при Эрбахе и Дельмзингене, 3 декабря 1800 г. решил маневром своей дивизии исход битвы при Гогенлиндене, после чего захватил Мюнхен. 24 июля 1801 г. – генеральный инспектор пехоты 9-го военного округа,

Не доверяя генералам и офицерам из окружения популярного в войсках генерала Моро, Наполеон многих из них намеренно отослал подавлять восстание на о-ве Сан-Доминго, других отправил в отставку либо «к черту на куличики». Вот и генерал Декан 16 августа 1803 г. получил важное, но очень отдаленное от Франции назначение губернатором французской Ост-Индии. Однако пока Декан добирался морем до места своего назначения, французские опорные пункты в Индии перешли под контроль англичан. Генерал вынужден был остановится на остававшемся под контролем французов о-ве Иль-де-Франс (сейчас – Маврикий) и возглавить его, как губернатор (генерал-капитан).

Положение в Ост-Индии было в то время для французов непростым. Британский флот намного превосходил по силам французский, связь и тем более торговля с метрополией была нерегулярной. И, тем не менее, в сложившейся ситуации генералу Декану, при помощи французских плантаторов, удалось превратить Маврикий в стратегический опорный пункт Франции в Индийском океане. Не имея достаточного количества кораблей военного флота, Декан покровительствовал каперству, превратив Маврикий в базу пиратов, нападавших на английские торговые суда, и нарушавших торговлю англичан. Более того, именно на рейде столицы Маврикия французский флот коммандора Дюперре одержал одну из немногих побед над английским флотом, вошедшую в историю, как битва в Гранд-Порт.

Только в 1810 г., на восьмой год губернаторства Декана, англичане собрали достаточно сил (сведения о них сильно разнятся): до 7 тыс. солдат и матросов (включая сипаев), один линейный корабль, 12 фрегатов и большое количество малых судов для организации атаки на обороняемый французами Иль-де-Франс. В распоряжении генерала Декана находилось меньше сил: 1.846 солдат регулярной армии, ни одного линейного корабля, 6 фрегатов, всего несколько малых судов и несколько тысяч национальных гвардейцев.

…Впрочем, известны и иные данные о численности противостоявших сторон. В. Н. Шиканов. Под знамёнами императора. Малоизвестные страницы наполеоновских войн. – М.: Рейтар, 1999 – цифры следующие: у Декана – столько же солдат (включая пленных ирландцев), 400 моряков, 2.500 национальных гвардейцев, у англичан – 15 тыс. солдат (включая сипаев), 70 транспортных и 28 боевых кораблей…

Сражение (29 ноября 1810 г.) кончилось почетной капитуляцией (2 декабря 1810 г.), раненый Декан и его люди были отправлены на британских кораблях во Францию.

16 апреля 1811 г. он возвратился во Францию, был полностью оправдан особой комиссией. Учитывая трудные обстоятельства, его правление на Иль-де-Франсе было признано весьма успешным. Наряду с генералом Жансеном (Янсенсом), управлявшим колониями подчинённой в тот момент Франции Голландии – Капской колонией и Индонезией, генерал Декан создал немало сложностей для англичан в Индийском океане, и для тех торговых коммуникаций, на которых держалось экономическое благополучие Британии. Он был возведен в графы Империей и 3 октября 1811 г. назначен командовать армией Каталонии на Пиренеях. Под началом маршала Сюше и генерала Декана, французы действовали в провинциях Каталония и Валенсия гораздо успешнее, чем во всех остальных частях Испании.

…Кстати, Сюше эвакуировался из Каталонию только после отречения Наполеона весной 1814 г., тогда как вся остальная Испания после поражения других наполеоновских войск при Виттории досталась испанцам и англичанам за год до этого…

Декан нанёс англичанам несколько поражений и вынудил их снять осаду Таррагоны, в 1813 г. одержал победы при Пасс д, Орталь и Виллафранке, 2 ноября 1813 г. отозван во Францию и с 2 декабря 1813 г. командовал французскими войсками в Голландии. Уступил союзникам крепость Бреду и был заменён генералом Мэзоном. При Первой Реставрации занимал с 21 июня 1814 г. пост командующего 11-го военного округа.

В 1815 г. во время «Ста дней» генералы Декан и Клозель, после некоторых раздумий, перешли на сторону Наполеона, заблокировали попытки сторонников короля Людовика XVIII организовать сопротивление в Бордо, и возглавляли войска (Декан – Восточно-Пиренейский корпус, Клозель – Западно-Пиренейский), оборонявшие Францию с юга по линии Пиренеев.

После Второй Реставрации Декан был 29 декабря 1815 г. арестован и заключен в тюрьму, 23 февраля 1817 г. амнистирован, в 1818 г. зачислен в резерв Генерального штаба и в 1824 г. окончательно вышел в отставку.

…Между прочим, не исключено, что именно близость Декана к Клеберу и Моро, которые фрондировали против Наполеона, сказалась на том, что маршальский жезл он так и не получил…

Кавалер Высшего Креста Почётного Легиона (29 июля 1814 г.), автор воспоминаний, опубликованных в 1910 г. в Париже под названием «Memoires et journaux du general Decaen», умер в возрасте 63 лет, отдав армии 37 лет, дослужившись до бригадного генерала за 9 лет. Его имя выбито на западной стене Триумфальной арки площади Звезды…

Примечательно, что ни одному из генералов их командующий Моро не предписал как и когда именно они должны действовать.

Это было в духе Моро, который никогда строго не предписывал своим генералам последовательность их действий, полностью полагаясь на их собственные смекалку и сообразительность, согласно боевой обстановке. Каждый из них должен был знать, чего ожидает от него главнокомандующий – инициативы на местах!

Так было и на этот раз и, забегая вперед, скажем, что оба генерала с лихвой оправдали доверие Моро в их дарования и опытность.

Подчеркнем, что сильно рассчитывать на подход к месту предполагаемого сражения у Гогенлиндена правого крыла Лекурба и левого – Сен-Сюзанна не приходилось, так как оба хоть и получили депеши о немедленном выдвижении к Гогенлиндену, на самом деле были от него слишком далеко.

Итак, у Моро оказалось под рукой всего лишь 60 тыс. против 70 тыс. эрцгерцога Иоанна. И этого, по его мнению, было вполне достаточно для успешного исхода сражения – ведь, как уже отмечалось и не раз, в Рейнской армии в ту пору были сосредоточены лучшие силы республиканской Франции.

Восемнадцатилетний австрийский главнокомандующий бросил вызов 37-летнему Моро, за долгие годы революционных войн «набившего руку» в предварительном маневрировании и расстановке сил на поле предполагаемого сражения, если он – Моро конечно, на него соглашался! Бонапарту, как известно, случалось бивать во много раз старше его полководцев, но на то он и был Наполеоном!

Эрцгерцог явно загорелся целью доказать французам, что и он «не лыком шит» и после частичного (весьма обманчивого!) успеха под Ампфингом не только не стал проводить непосредственной разведки предполагаемого маршрута, но и «прокопался» целый день прежде чем двинулся в искусно расставленный ему «лесной капкан». Более того, он никак не рассчитывал, что по дороге ему предстоит неожиданно принять в невыгодных для него условиях лесистой местности решающее сражение. Вот он и потянул за собой все свои обозы и даже осадную артиллерию (!), которую собирался применить под Мюнхеном, куда должны были по его убеждению спрятаться после «фиаско» (?) под Ампфингом напуганные французишки.

Тем самым, он дал дополнительное время Моро для уточнения последних деталей своей диспозиции, чем тот с присущей ему методичностью и воспользовался.

Австрийцы наступали четырьмя неравноценными колоннами.

По мощенной камнем дороге (так называемому, «римскому шоссе») на Гогенлинден шла самая мощная из них – 40 тыс. с сотней пушек и почти всей кавалерией. Именно за ней тянулся огромный обоз более чем в 300 повозок и фур со всеми боеприпасами, передвижными армейскими кузницами и походным госпиталем. Именно ей предстояло первой выйти из лесной чащи на небольшое пространство перед Гогенлинденом на изготовившихся к бою французов.

Слева двигался 10-тысячный корпус генерала Райша, который должен был выйти из леса слева от главной колонны и напасть на правый фланг неприятеля. Справа, по сути дела по бездорожью, параллельно друг другу двигались корпуса Байе-Латура и Кинмайера – всего ок. 25 тыс. человек, но выйти к Гогенлиндену им надлежало поочередно.

…Между прочим, все австрийские корпуса, сведенные в четыре колонны, двигались вперед на большом удалении друг от друга. При этом три из них, кроме самого сильного, пробирались через лес по лесным просекам, ни в какое сравнение не шедшими с шоссе на Мюнхен, что, естественно, сказалось на скорости их передвижения…

Утром 3 декабря 1800 г. все четыре австрийские колонны «под аккомпанемент» густой снежной метели двигались вперед, каждая своей дорогой, но цель у всех них была одна – на Гогенлинден! Видимость была ужасная – даже вблизи ничего не было видно! Как и следовало того ожидать, центральная австрийская колонна с самим Иоанном во главе первой вышла на опушку леса перед Гогенлинденом на ожидавшие ее в боевом порядке дивизии Гранжана и Нея. Шедшие параллельно ей по лесному бездорожью три остальные австрийские колонны, естественно, сильно отстали. Австрийский главнокомандующий не стал, да и уже не мог их дожидаться, сходу бросив в атаку передовые 8 батальонов рослых как на подбор венгерских гренадер. Они так бодро пошли на французов, что не надолго потеснили солдат Гранжана, а несколько его батальонов даже начали беспорядочно отходить. Перегруппировавшись, тот лично повел свою пехоту в штыки и на кромке поля и леса завязалась кровавая потеха, попросту бойня – когда все резали всех!

В результате австрийцам так и не удалось полностью вывести все свои многочисленные силы главной колонны из леса, чтобы развернуться для полномасштабной атаки Гогенлиндена. Более того, Гренье и Груши своевременной контратакой удалось загнать врага обратно в лесную чащу, где противники продолжали отчаянно кромсать друг друга среди пихт, елей и сосен. Повторная атака пришедших в себя от первой неудачи австрийцев так же не имела успеха: пехота Гренье при поддержке конных егерей и гусар из резерва снова загнала их в лес.