– Я не виню тебя, светлейший… Но и благословить не могу. Скольких из этой партии ты взял себе?
– Семерых, но поговорил только с черномазым, – красивое лицо Лехри вдруг изменилось, скорчилось, начало походить на страшную маску. В его глазах пылали гнев и безумие. – Он! Эта тварь! Он смел угрожать мне, наставник! Вот этим самым пистолетом!
Лехри извлек оружие из-за пояса и продемонстрировал его просветленному.
– Ну да ничего, я заставил понять всю глубину его собственных заблуждений. Он лизал мои ботинки, умоляя сохранить свою жалкую жизнь…
Паладин закатил глаза, в которых помимо безумия теперь пылала яростная похоть, дернулся… а уже в следующую секунду как будто сдулся, стал меньше, слабее… Начал походить на забитого мальчика, коего Риманн спас и взял под свое крыло.
– Простите наставник, просто… Просто вы опять тратите свое драгоценное время на это, – он указал на смартфон в руках просветленного. – Не могу принять что вы – лучший из нас – так убиваетесь из-за всякого мусора. Они уже вошли в лес и через пару дней будут мертвы. Какая разница?
– Да, они прах и тлен, – согласился Риманн. – Но все ж – люди, а посему заслуживают хотя бы памяти. Выдернув из родного мира и принеся в жертву Матери Леса, мы не просто погубили эти души. Мы причинили боль их родным и близким. Невинным. Как могу я не горевать о них?
– Но они же… бесполезны! Сколько лет вы этим занимаетесь, наставник? Двадцать? И? За все это время – пустота! Они живут в мире, полном сокровищ, но не знают о них вообще ничего! Жалкие ничтожества! Хотя бы один смог объяснить, как устроен двигатель внутреннего сгорания! Хотя бы один описал принципы работы их тепловой электростанции! Да не в общих словах, а детально. Какие материалы использовать, какой уголь, как делать бензин из нефти? Их мир сумел достичь таких высот, даже обрывки знаний могли бы помочь. И что? Мы получаем брадобреев, торгашей, стилистов, барист, что бы эти слова ни значили, и прочую перхоть! Мужчины годны лишь на то, чтобы выбить из них все дерьмо, а женщины – сосать член. О да, вот это они умеют мастерски!
Юноша говорил все громче, распаляясь и накручивая себя, но Риманн не прерывал его и не перебивал. Он привык к перепадам настроения ученика и не желал мешать тому. Выговорится – успокоится. Тем более, в целом юноша был прав.
– Ладно, сами тупые, но почему у них с собой нет ничего? Ни одной серьезной книги! Почему ни у кого за все эти годы не нашлось учебника? Мы же перетаскивали студентов! Окажись у нас двадцать лет назад человек, знающий как работает паровой котел, его на руках бы носили, одели в парчу и шелк, обвешали золотом и выделили бы гарем! А что в результате? Сколько лет угробили впустую?
– Не принижай техномагов Эйри, их труд и старания окупятся стократ. Проект «Дорога» выходит на финальные испытания уже на следующей неделе, – напомнил старик.
– Я помню об этом и верю в успех, но у нас ушло так много лет на то, чтобы разобраться самим! И не факт, что все пойдет, так как надо. А времени мало, вы же знаете, наставник! Южане бряцают оружием все громче, на западе с моря прет всякая дрянь, из заповедных мест вырывается все больше тварей, в северных лесах метсаны схватились с духом и не факт, что сил их пришлого божка хватит для победы. И я молю Морриган, чтобы из-за гор не пришли пожиратели, которых там, если верить слухам, точно грязи в свинарнике! На носу война, которая может стать поистине последней, а мы тратим время на эксперименты…
Он резко замолк и махнул рукой.
Риманн с грустью воззрился на ученика, после непроизвольно коснулся браслета-ограничителя на запястье. Этот разговор за последние пять лет случался, наверное, раз двадцать. Одни и те же мысли, одни и те же аргументы, одни и те же эмоции.
– Они не повинны в том, что невежественны. Ты знаешь, почему перенос работает так, как работает, а потому, мы не вправе жаловаться. Но – да – я бы тоже хотел узреть поезд и машину, что приводится в движение не силой плененных бесов. Жажду лицезреть и электростанцию вроде тех, что освещали города до войны, но работающую не за счет мощи духа грома и молнии, а посредством силы пара. Но я верую, что даже без иномирян мы сдюжим. Уже справляемся, ученик, а потому – не теряй надежды. Ведь коль она пропадет, то все кончено.
– Конечно, учитель. Разрешите идти?
– Дозволяю. И не забудь на сей раз забрать все переводчики, желательно лично, ибо в последний раз мы недосчитались двух. Артефакторы мастерят их не часто, сложно восполнять утрату.
– Слушаюсь. – Лехри поклонился и покинул кабинет, оставив высшего паладина наедине с его демонами.
Глава 3.
Я оглянулся на тускнеющий просвет меж деревьев, отделявший нашу пятерку от уютной и безопасной машины, вздохнул. Мне – человеку с копьем – пришлось выбраться в авангард, и не скажу, чтобы это сильно нравилось. Последний раз нечто, напоминающее холодное оружие, я держал в руках, наверное, когда ребенком вел неравную борьбу с легионами крапивы. А теперь, вот, эта самая борьба пожаловала в гости и скалится в обнимку со смертью.
Хотя, может, пронесет?
Чтобы повысить шансы я внимательно оглядываясь по сторонам. Лес к счастью, оказался не настолько густым, как белорусские буреломы и не менее веселые чащобы на родине. Да, деревья возвышались на многие десятки метров, погружая заповедное место в неприятный полумрак, но тропинка была протоптанной, ровной, ее не перегораживали упавшие стволы и даже корни не грозили носу зазевавшегося путника.
А потому, взяв неплохой разгон, я повел отряд вперед по тропинке, стараясь как можно больше вращать головой, чтобы случайно не пропустить кляту Душу Леса.
Правда, пока что ничего важного заметить не удалось. Не грибы же, похожие на сыроежки, собирать, в самом деле.
Я бросил короткий взгляд на товарищей и с трудом унял раздражение.
Подумать только, идем какой-то час, а они уже выдохлись. И как, спрашивается, пережили тренировки? Лишь таец поддерживал темп, и это несмотря на простуду! Остальные члены отряда же откровенно устали. Но если Кишимото с Фридой лишь чуть замедлили ход, то Майкл тяжело дышал, покраснел, точно рак, брошенный в кипяток, и вспотел, будто в сауне.
Было видно, что долго он не протянет. Впрочем, пока спутники переставляют ноги, тратить время на отдых и не подумаю! Паладины весьма недвусмысленно дали понять: задерживаться в лесу – смерти подобно. А значит – шагать, шагать, и ещё раз шагать!
Тем более, что прямая, точно шоссе, тропинка, вела нас все дальше и дальше вглубь леса.
А потому мы шли ещё добрый час, пока я наконец-то не сжалился над бедолагами. К этому времени троица из стран Золотого Миллиарда уже едва волочила ноги, а потому пришлось объявлять привал, сойдя с тропы и найдя удобное поваленное дерево.
– Отдохнем и перекусим, – предложил я.
– Схожу за дровами, – вызвался Вирот Вутичайпрадит и, взяв в руки топор, подошел к ближайшей ели, начав рубить сухие ветки, поминутно чихая и сморкаясь.
– За растопкой, – вызвался я, – остальные – отдыхайте.
Пришлось отойти от лагеря, но, к счастью, недалеко, с сушняком тут проблем не было. Жаль, но ни одной березы поблизости не отыскалось, впрочем, помимо коробка спичек каждого снабдили также сухим мхом на растопку, а значит, проблем с костром возникнуть бы не должно.
Перебравшись через корягу, я подобрал несколько небольших веточек и тут по спине пробежал неприятненький холодок, какой бывает, когда за тобой наблюдают. Резко обернувшись, схватился за кинжал, но не увидел никого…
Приглючилось? Нет, я точно ощутил чей-то взгляд. Очень недобрый… И как-то сразу стало неуютно. В одиночестве, среди деревьев… Кто знает, какая тварь может поджидать за соседним стволом?
Подхватив с землю ещё одну ветку, я едва ли не побежал к лагерю, туда, где бодро стучал топор.
Быстро разведя костер, мы принялись обедать консервами и галетами, найденными в рюкзаках. Тушенка, на удивление, оказалась куда вкуснее, нежели наша земная. Наверное потому, что была сделана из настоящего мяса, а не сои, жира и хрящиков. Поэтому я умял свою порцию в момент. Наевшись, спросил товарищей:
– Вам ничего в этом лесу не кажется странным?
– В смысле? – с набитым ртом осведомился Майкл. – Лес, как лес.
– Ты не был охотником и не ходил за грибами?
Он покачал головой.
– Не люблю я все это.
– Кто что думает ещё?
Фрида с Кишимото переглянулись и одновременно пожали плечами. Вся надежда оставалась на Вирота. Я посмотрел на тайца едва ли не с мольбой и тот, после непродолжительного раздумья, ответил:
– Тропинка очень прямая и чистая. За ее пределами – чаща. Тут – ровная дорога. По ней идут два человека. Нет упавших стволов. Нет пней. Нет камней. Нет, – он взмахнул руками, подбирая нужное слово, затем, сдавшись, закончил, – палок на дороге. Даже насекомых и змей нет.
При упоминании последних Фрида едва заметно побледнела и прошептала:
– Ну и хорошо.
– Насекомые должны быть, – согласился я с Виратом. – Слабо себе представляю лес без комаров.
– И что вы хотите сказать? – нахмурился Майкл, нервно сжимая рукоять арбалета.
– Не знаю, – честно признался я, – но складывается ощущение, что нас ведут к цели.