Земля разбитых грёз

Земля разбитых грёз
Xoma Sleepy

Двести с лишним лет назад Старый Мир пал, объятый пламенем войны.

Те, кто выжил, отказались медленно умирать на зараженных боевой магией пустошах. Они стремились вернуть утраченное, обрести былое величие.

И если ради этого придется замарать руки кровью невинных, тем хуже для них. Никто не скажет и слова против, ведь жертвы прибывают из иного мира.

Вот только у одного из таких агнцев на закланье может найтись своя точка зрения на сей счет.

Невероятная удача или злая шутка судьбы дарует ему мизерный шанс на спасение. Шанс продлить агонию. Шанс вернуться.

Вот только сумеет ли он воспользоваться им, или же земля разбитых грез возьмет свое?

Xoma Sleepy

Земля разбитых грёз

Пролог.

Солнечные лучи приятно щекотали спину, и я блаженно зажмурился, позволяя теплу растекаться по телу. Наконец-то отпуск!

Целый год ждал возможности сбежать из опостылевшего офиса и отвезти семью на юга. И вот, наконец, грёзы стали явью.

Ласковый летний бриз, несущий свежий запах моря, шум волн, шуршание песка, смех и весёлые крики отдыхающих… Что может быть лучше?

Не открывая глаз, я вытянул руку чуть в сторону, нащупывая стакан с коктейлем.

Всё включено, как-никак, надо пользоваться, пока дают.

Стакан не обнаружился. Рука замерла в воздухе.

Что-то не в порядке. Но что? Отгадка вертелась на краю восприятия, однако добраться до нее не выходило, и это выбивало из равновесия.

– Да что ж такое-то! – я перевернулся на спину и открыл глаза.

В этот самый момент произошло сразу несколько событий.

Во-первых, удалось поймать за хвост столь желанную мысль: "Какой на хрен отпуск? Сейчас же начало мая, и я буквально минуту назад вышел из трамвая!"

Во-вторых, я увидел небо.

Хотя, пожалуй, назвать эту субстанцию небом можно только после десятого стакана. Антрацитовое нечто, смахивающее больше на купол планетария, только без звёзд, вот что раскинулось в вышине.

А пляж присутствовал. И море – узенькая полоска, растворяющаяся в темноте где-то через десять метров от берега.

И ничего больше. Тридцать-сорок метров пляжа, жёлтый песок, голубая вода, и тьма вокруг этого пятачка. По-хорошему, следовало испугаться, но происходящее выглядело столь сюрреалистично, что ничем иным кроме сна оно быть попросту не могло, а потому я ощутил лишь любопытство, вперемешку с небольшой – скрытой где-то глубоко внутри – тревогой.

Все-таки столь ярких и запоминающихся грёз видеть раньше не доводилось.

Подумав минуту-другую, я решил не напрягаться и плыть по течению. Сон же, чего волноваться?

Встал, подошел к кромке воды, присел и аккуратно коснулся прозрачной жидкости.

Ничего особенного, обычное тёплое море, как в Греции или Египте. Набрал полную ладонь песка. Опять же, никаких странностей. Отряхнув ладони и сполоснув их в набежавшей волне, почесал затылок, пытаясь понять, что делать дальше.

Неожиданный смешок, раздавшийся откуда-то сзади, заставил резко обернуться.

Никого.

И ещё один смешок, на этот раз справа.

Я резко вскочил, вертя головой во все стороны.

– Ну и кто у нас тут весёлый? По хлебалу давно не получал?

Напротив меня из воздуха соткалась ослепительно яркая фигура, купающаяся в солнечном свете.

Иди судьбе навстречу, – раздался в голове мелодичный женский голос. – Прими её.

Существо взмахнуло рукой, и чернота рванулась вниз, облепив меня со всех сторон, прижав, накрыв непроницаемым пологом, вдавила в песок.

И я потерял сознание.

Глава 1.

Голова болела, как после хорошей попойки. Я медленно, чтобы не усилить неприятные ощущения, приоткрыл сперва правый глаз, затем левый. Где-то, мерах в пяти надо мной, тускло светили лампы. В воздухе стоял тяжёлый запах заброшенного помещения и – отчего-то – озона. Рядом лежала незнакомая женщина в лёгкой бежевой кофточке и брюках. Тряхнув головой, я посмотрел на пол. Монолитный, тёмный, полированный камень, ни трещин, ни стыков. Странно.

Когда глаза привыкли к неяркому свету, решил оглядеться.

За женщиной, валялся ещё кто-то, и ещё, и ещё, нас таких сюда набилось немало. «Сюда» – это в прямоугольный зал, без окон и украшений. На полу была вычерчена огромная многолучевая фигура, отдаленно напоминающая пентаграмму из хорроров.

Внутри неё медленно приходили в себя люди, самочувствие которых, похоже, было не лучше, чем у меня: кого-то рвало, кто-то стонал, кто-то пытался двигаться, держась за голову. Некоторые уже встали на ноги, но давалось им это с трудом.

Продолжая глазеть, я увидел единственный выход – железную дверь с запорами-рычагами, возле которой дежурили два странно одетых охранника. На них красовались самые настоящие длиннополые шинели, точно из фильмов про Первую Мировую, под которыми виднелись металлические кирасы. На поясе каждого висел меч в ножнах, пистолет в кобуре, и небольшие подсумки. Оба держали в руках автоматы незнакомой конструкции, и то, что их стволы были направлены в пол, меня ни разу не успокаивало.

Солдаты – а кто это ещё может быть? – выглядели спокойными и равнодушными к происходящему. Но расслабляться, пожалуй, не стоило. Знавал я ветеранов горячих точек, которые походили на добрых и безобидных мужичков. Заканчивалось это ровно тогда, когда требовалось применить насилие. А значит, стоит кому-то взбрыкнуть, и они откроют огонь. Предупредительный или на поражение? Вопрос, узнавать ответ на который мне не хотелось.

В центре зала располагался небольшой пьедестал, на котором лежали осколки чего-то прозрачного, по цвету напоминавшие изумруд.

И всё, больше никаких достопримечательностей.

Справа раздался восторженный возглас, причем – на японском. Я посмотрел в направлении звука, заговорил молодой парень азиатской наружности, восторженно вертящий головой по сторонам. Поймав мой взгляд, он начал с дикой скоростью тараторить, сопровождая речь жестами.

Увы, но мое знание японского так и осталось на уровне «здравствуйте», «спасибо за еду» и «вытащите это щупальце у меня из задницы», или, говоря проще, ограничивалось набором слов, заученных при просмотре аниме, а потому оставалось лишь удивлённо хлопать глазами.

Поняв, что языковой барьер мешает общаться, японец перешел на английский.

– Как твоя быть?