Любовь к святой Лузии, или Поэмы горящего духовного сердца

Я пал на колени в невольном смущенье…

А мимо, как тучи, текут прихожане,

Пустой говорильней как будто стараясь

Зарницу затмить. И, душой омрачаясь,

Я тучей сокрыт – и улыбки сиянье

Погасло.

Лик девы, как ранее, сдержан.

Святыня исчезла, осталась картина.

О церковь земная, не ты ли рутина?

Рутина в душе убивает надежду…

Но лишь не мою: ведь со мною Лузия,

И дарим друг другу огонь наш сердечный.

Мы любим.

Любовь, как и жизнь, бесконечна.

Планета прейдёт, человечество сгинет.

Улыбка ж Лузии и присно, как ныне,

Пребудет в ответ мне на огнь души вечной.

Неразумность любви

Всегда тот прав и свят, кого люблю:

Он – божество. И что бы суд не обозначил,

Я за любовь Творца благодарю.

Живу любя, в Любви – и не могу иначе.

Всё мутно на Земле. Ложь тут и там.

Одна любовь права, что девственно трепещет

В духовном сердце. Родина – свята.

Не любишь? – Будь хоть трижды прав, но ты – клевещешь.

Единственная цель, чтоб жить – любить,

Гореть любовью, быть ей, источая сердцем пламя,

В любви молитвенную песнь творить,

Любимое лобзать духовными устами.

Попрать Любовь – то правде не дано.

Лукаво, лживо правды каменное сердце,

Что носится с доказанной виной.

Люблю – и не могу на лик твой наглядеться,

Мой спутник на Земле – Россия-мать.

Люблю. В любви – не человек. И правда – в этом.

Молва и грязь – всё суета, всё канет в Лету.

И суд людской мне сердцем не понять.

Сеньоре Элизабет Шавер Диниз

Кучевые облака

Меж мной и планетою облаки Духа.

В них тонут Земли голоса и шумы.

Лишь грай достигает духовного уха.

Я псальмами птиц, как росою, омыт;

Росой – благодатным небесным нектаром.

А птицы, не ангелы ль? – Я не пойму…

Ах, облаки Духа, святые отары

И песни существ, недоступных уму…

И я с моей лирой духовной, как птица,

И Пастырь, кто облаки нудит парить,