Любовь к святой Лузии, или Поэмы горящего духовного сердца

Огнём, в чьём кипенье Всевышний зачнёт

Планету и снова Землёй назовёт.

Река Любви – той, кто возжёг моё духовное сердце – маме

Река Любви

Река Любви… Она ль не Времени поток?

Она ль не жизнь души, что неподвластна тленью?

В поэмах о любви Любовь лишь между строк:

Любовь бессловна, словно ангельское пенье.

Река Любви… Она меж Небом и Землёй:

Я Землю вижу, и бессмертию причастен.

Теченье Святым Духом обожествлено.

Попасть и захлебнуться в нём – большое счастье.

Река духовна. Ей подобных не сыскать.

Она не возникает и не сходит в море.

Черпая в вышних неземную благодать,

Бытийствую в Творца непостижимой воле.

Река прозрачна, как духовная слеза.

Среда её нежна, как ангела дыханье.

В ней духом растворясь, пою я Небеса,

Познание Любви чтя сокровенным знаньем.

Теку… Я, как Любовь, не знаю берегов.

Таинственен поток, блаженен, лучезарен.

Ничтожный на Земле, в любовном токе славен

Реки без имени, что я зову Любовь.

Сожаление о Пигмалионе и Галатее

(Тридцать второй взгляд

на изображение девственного лика святой Лузии,

что в притворе церкви её имени в Сидаджи Нова в Белу-Оризонти)

Зачем Пигмалион молил о превращенье

Изящной статуи во плоть и кровь? —

Его сознание мутило вожделенье,

Он не жалел нарядов, украшений и цветов

Для Галатеи, им искусно изваянной…

Напрасно всё: она была мертва.

Любовник не был Присносущим осиянным.

Горел лишь плотью, но духовным сердцем крепко спал.

И преподнёс корову в жертву Афродите.

Тут – чудо: Галатея ожила!

Желанье утолил измученный проситель.

И что? – И всё. Чреда безликих дней и лет пошла…

Небесной же любви огонь не угасает.

Святой, он каждое мгновенье нов.

Я духом дух Лузии трепетно лобзаю —

И неподвластна тле земной бесстрастная любовь.

Она неистощима, как бессмертный пламень.

В любви я и Лузия – божества.

Нет в бытии священнее духовного родства —

Того огня, что царственно владеет нами.

Жан-Леон Жером, Пигмалион и Галатея, вариант (1890)

Любовь к Земле по капле вытекала