Полигон непуганных бомжей

– В своей смерти он виноват сам, – прошептали губы старика. – Я сделал все правильно, вот и небеса меня поддерживают…

Он поднял голову к небу, и дождь холодными струйками безжалостно хлестал по его обросшему худому лицу, смывая грязь и слезы.

– Господи, ты же видел, что я не хотел этого… Я знаю, что зла и без того много… Но мы все твои дети, и каждый несет бремя своих испытаний…

По небу серебристой змеей скользнула огромная сверкающая молния, раздался страшный грохот.

– Я знаю, ты слышал, что я его просил, – бормотал старик трясущимися губами. – Мы все под тобой ходим, хоть и голодные и холодные…

Раскат грома вновь пронесся по небу, и молния осветила полигон, сверкая золотыми брызгами.

– Спасибо, господи, что услышал, – прошептал бомж.

Глаза его затуманились. Неожиданно он ощутил чудовищную тяжесть в ногах, каждое движение давалось с трудом. Опираясь на палку, старик попытался оторвать ноги от земли. Но неведомая сила камнем наваливалась на него сверху, давила и расплющивала, прижимая к земле.

Его всего передернуло. Он замер на месте, не дойдя до укрытия всего несколько шагов. В груди сильно кольнуло. Старик прижал руку к сердцу и почувствовал, как оно стало останавливаться.

В глубине его зрачков появился страх, беспорядочно заметался и через мгновение застыл навеки. По телу побежало множество мурашек, оно вдруг содрогнулось и обмякло.

Старый бомж как подкошенный упал на землю.

Голова запрокинулась, и в остекленевших глазах стали отражаться несущиеся в разные стороны яркие молнии…

Глава 2

По извилистому серпантину полигона, урча и выбрасывая из труб клубы черного дыма, медленно двигались один за другим три КАМАЗа. Время от времени машины останавливались, из первой выпрыгивал молодой водитель и придирчиво осматривал размытую дождями дорогу, после, оценив ситуацию, оглядывался на стоящие сзади за ним урчащие громадины, улыбался и махал им рукой. КАМАЗы, взревев моторами, дергались, скрипели и медленно продолжали путь дальше.

– Слышь, Роман, – раздался в телефонной трубке первого водителя голос замыкающего, – что у тебя там впереди видно? Что-то очко играет… Дорога скользкая, неохота вместе с грязью в мусорные кучи врюхаться… Сам понимаешь, тогда придется здесь оставаться ночевать…

В это мгновение Роман почувствовал, как руль стал легко проворачиваться сам по себе и колеса заскользили по разбитой колее.

– Блин, Володя! Ты что каркаешь?

Руль снова начал крутиться независимо от колес. От неожиданности Роман широко раскрыл глаза, лицо скривилось:

– Все, Володя, я останавливаюсь. Давай осмотримся, а там решим, что делать.

– А, ну давай. Сейчас Косте позвоню, чтоб в тебя не вошел…

Головная машина зашипела, ухнула под своей тяжестью и резко остановилась неподалеку от рассевшейся на мусорной куче стаи ворон. Те с любопытством уставились на незваных гостей и даже проковыляли несколько метров в сторону машин. Но затем что-то их спугнуло, громко каркая, они поднялись всей гурьбой вверх и перелетели на соседний холм.

После резкой остановки первая машина еще какое-то время по инерции раскачивалась взад и вперед. При этом казалось, что большие буквы на красном контейнере «Сделаем наш город чище» задвигались, будто норовили соскочить на грязную грешную землю.

Роман спрыгнул со ступеньки, и его новые коричневые ботинки мягко погрузились в темно-серую вонючую жижу. «Блин, грязища…», – брезгливо передернулся он и, нахмурившись, с отвращением посмотрел вниз, где на огромных развороченных кучах суетились серые безликие фигуры. Сортировка отходов шла полным ходом…

Рядом с ловко орудующими бомжами, нисколько не пугаясь их, важно расхаживали чайки и вороны.

– Нет, мужики, – Роман сделал несколько шагов навстречу подошедшим к нему двум водителям, – по всему видать, дальше двигаться не получится. Все раскисло.

– Вот сволочи! – сплюнув сквозь зубы, зло процедил маленький щуплый водитель и с тоской огляделся. – Ведь в прошлом году руководство администрации в грудь било, что с дорогой на полигон проблем не будет…

– Ага, дождешься их, как же, – уныло поддержал его Володя. – Я это уже третий год слышу, а ничего не меняется.

Поеживаясь от порывов холодного ветра, он стал торопливо застегивать камуфляжную куртку. Маленький водитель, угрюмо разглядывавший размокшую дорогу, помрачнел, лицо его совсем скисло.

– Нет, ребята, надо что-то думать, – он снова глянул на дорогу. – Не хочется здесь на ночь оставаться, но и спускаться опасно.

Роман снял черную кепку и в задумчивости почесал затылок:

– Думаю, мужики, придется к Прокурору идти, он дядька мудрый. Найдет выход.

Невысокий камазист, глубоко затягиваясь сигаретным дымом, при этих словах поперхнулся и закашлялся, его маленькие глазки выкатились из орбит, дым застрял в груди. Застыв как истукан, он уставился на Романа, дым тонкими струйками пополз из его ноздрей и уголков рта. Чтобы не задохнуться, Костя сжал свои маленькие кулачки и барабанной дробью начал колотить себя по груди.

Глядя на эту комичную картину, Роман не выдержал и расхохотался.

– Ты смотри, Костя, не убей себя так, – сочувственно проговорил он, вздохнул глубоко, полной грудью и тут же, сморщившись, сплюнул. – Фу ты, дрянь такая! Опять вонью потянуло…

– Так ведь я действительно ничего не знаю об этом Прокуроре, – продолжая разговор, пожал Костя плечами и развел руки в стороны.

– Да не парься ты, я и сам про него толком ничего не знаю. Слышал, что вроде бы решает местные проблемы, – Роман перевел вопросительный взгляд на Володю: – Может, ты в курсе?

– А черт его знает, кто он такой… Может, это его погоняло?

Прищурив глаза, Роман внезапно уставился вдаль поверх головы мелкого водителя и с тревогой проговорил:

– Ребята, это не к нам ли вон те двое в камуфляжах? Охранники, что ли… смотри, руками машут…

Водилы развернулись, глядя на торопливо бегущих к ним мужиков в форме.

– Слышь, Роман, вроде они нам сигналят, – тихо проговорил Костя. – Вон, видишь, здоровяк весь жиром трясется и резиновую дубинку крутит…

Первым поспешно семенил худой мужичонка лет сорока. Согнувшись вопросительным знаком, он тяжело дышал и постоянно поправлял камуфляжную кепку, то и дело сползавшую ему на лоб. Правая рука его, как заводная, поднималась и тут же резко опускалась вниз, похоже, требуя, чтобы камазисты оставались на месте. Другой он придерживал дубинку, висевшую на поясе, которая болталась в разные стороны и била его по ногам.

Спуск с горы охранникам давался нелегко.

– Этого толстого я знаю, его Геной зовут, – с неприязнью сказал Володя. – Противный мужик, гнилой и вредный…

– Ну и пусть вредный, а мы-то тут причем? – весь подобравшись, глухо произнес Роман. Он сжал зубы, на лице заиграли желваки.

– Так ведь вечер уже, похоже, охрана злится, что мы без оплаты въехали…

Костя стоял молча, глядя на возбужденных охранников, которые спешили к ним, тяжело дыша и спотыкаясь.

– Ребята, – его дрогнувший голос шел откуда-то из глубины груди, – я драться не умею… совсем… Я так понимаю, они нас могут поколотить…

– Это как пить дать… запросто могут… – раздраженно ответил Володя. – Ну, если что, будем защищаться…

– Костя, – Роман еще пару секунду оценивал обстановку и затем скомандовал: – быстро в машину и никому не открывай. Володя, ты как? Не против задать им перцу?