Завет Адмирала

И теперь, в летний период между занятиями, профессор листал толстенную книгу по истории со множеством закладок из цветной бумаги с лаконичными пометками и прихлебывая чай из чашки, продолжал заглядывать на страницу открытой книги, отвлекшись на минутку на вошедшего в деканат молодого человека. По всему было видно, что какая-то мысль ещё не оформилась в голове ученого, свербела и не давала покоя.

Профессор между тем выглядел свежо в светлой рубашке с коротким рукавом и светлых брюках и, если бы не всклоченная прическа, требующая уже давно усилий парикмахера, задумчиво сосредоточенный вид и сверкающие, поднятые надо лбом очки, вполне сошел бы за дачника.

– Вадим Петрович, у меня к Вам есть вопрос по Вашей книжке, – начал диалог Евгений, несколько робея перед седым профессором.

– О! Вы читаете мою монографию по истории гражданской войны в Сибири!? Похвально, молодой человек! Но я, помнится не давал нынешнему курсу ссылку на свою монографию.

Но позвольте, я Вас не помню, молодой человек! Вы студент моего курса? – среагировал на обращение профессор, внимательно и критически оглядывая Евгения, полагая очевидно, что это очередной прогульщик пришел выпрашивать зачет.

– Я не Ваш студент, я учусь на геологическом факультете, но мне нужно у Вас уточнить кое-какие факты. Мне это интересно и нужно.

– Ну что же, коли нужно…, – профессор усмехнулся, несколько удивленно вскинул разросшиеся кустистые брови и кивнув головой, ответил, что готов, так сказать ? извольте, задавать свои вопросы, молодой человек.

– Вадим Петрович, меня интересуют события зимы 20 года и история с золотым запасом адмирала Колчака. Что Вы можете об этом рассказать? В частности, как планировался вывоз золота, куда его хотели поместить и как потом использовать?

– Да, ? тема не простая. Немного об этом сохранилось документов. Но у меня есть кое-какие сведения и своя версия. Причем в книге о ней мало, что есть. Это так, – мои логически выстроенные, но мало доказуемые, выводы, – ответил Вадим Петрович.

Вот, что рассказал старый профессор студенту.

Часть золотого запаса была переправлена и помещена в банки Америки и Японии не только как оплата за оружие и снаряжение, но и как средства для поддержания тех, кто после поражения, которое стало очевидным в последние полгода гражданской войны, окажется в этих странах.

Было дано поручение Виктору Пепеляеву – председателю правительства, разработать механизм того, чтобы деньги, спрятанные в банках Америки и Японии, оказались надежно скрыты и выданы только тем людям, которые являются правопреемниками белого движения. С этой целью была разработана схема доверенных лиц, чьи подписи на векселях давали возможность получения денег. Таких лиц было обозначено в количестве трех. Это сам Колчак, Пепеляев и министр финансов или вполне возможно генерал Каппель, которые принесли присягу. Было достаточно подписи одного из этих лиц, учитывая высокую вероятность гибели каждого.

В то же время существовала вероятность гибели всех означенных в списке доверенных лиц, поэтому был в договоре с банком в США указан пункт, что деньги мог получить человек, оставивший на векселе оттиск специального перстня-печати и предъявивший для экспертизы саму печать, а также кодовое слово, которое также следовало прочесть на кольце.

У банкиров эти особые обстоятельства получения денег трактуются как условия вексель-тратта. При этом сам банк должен подтвердить согласие на выплату. Таким подтверждением является специальная пометка на лицевой стороне тратты – акцепт. Такой пометкой мог быть подтверждённый код или кодовое слово.

Печать-перстень состоял из трех частей и только правильно соединенные части образовывали печать в виде овала в орнаменте с двуглавым орлом в центре, а на перстне, то ли изнутри, то ли снаружи можно было увидеть и прочесть кодовое слово. Части перстня были переданы трем доверенным офицерам ставки армии Колчака. Офицеры друг друга не знали. Было условлено о том, что в определённые даты они должны оказаться в банке и передать на хранение свою часть кольца. И вот когда эти части кольца соберутся воедино, каким-то образом должен сработать механизм предъявления векселей. Там что-то ещё было про кодовое слово, которое придумал как пароль сам Колчак. Даже были версии, какое слово мог предложить адмирал. Знатоки, споря, чаще всего называли имя Ростислав. Как известно это имя сына Колчака.

Но это всё очень поверхностно, а истинного механизма доступа к золоту мы не знаем. Да видимо уже никогда и не узнаем, шутка ли, ? сто лет прошло и тех людей уже точно нет на белом свете.

Изложив свою версию, профессор горделиво вскинул голову, ровно так, как он это делал, ожидая нападок оппонентов после научного доклада.

Научный спор, особенно в исторической науке бывал порой необычайно острым. И то верно, что история – продолжение политики и то, что историю пишут победители. От этакой парадигмы взгляд на исторические события бывает часто не только субъективен, но и часто преднамеренно субъективен и носит характер идеологического противостояния. Глядя на профессора Коростылёва, становилось ясно, что историю пишут не только победители в политике, но и такие вот упёртые в своей увлечённости ученые, которые легко оперируя фактами строят свою, порой только им понятную логическую линию, которая казалось им безупречной.

– Мы этот материал два года назад опубликовали в крутом американском журнале из базы данных Scopus. Так ссылок на эту статью, особенно в Америке, очень много сделано и до сих пор еще ссылаются. Сразу и индекс Хирша у нас подрос, запросы пошли на опубликование от иностранных журналов, в основном из США. Хотите дам ссылку? – горделиво поинтересовался профессор.

? Вадим Петрович, но зачем такие сложности с этим кольцом или перстнем? Какое-то ребячество, право, ? несколько растерянно спросил профессора Евгений.

? Э, брат! Это нужно знать Александра Колчака. По своей сути это был абсолютно искренний в побуждениях человек, готовый на самопожертвование.

И конечно он был романтик, любитель странствий, открытий. Но не пустого болтания по свету, а с конкретными научными и практическими задачами.

Был он очень увлечённый человек, честный и преданный России. Но честолюбец и идеалист, вспыльчивый и горячий, что мешало ему в жизни. Характер был сложный, но порывы искренними.

Вот, например, грезил Колчак открытием северного морского пути, постройкой крупного порта в устье Енисея. А будучи в Омске, в сложнейших условиях войны, тем не менее отправил геологическую экспедицию на Таймыр, чтобы исследовать месторождения угля и дать возможность снабжать углем корабли на маршруте по северному морскому пути.

Заметь, как современно звучат эти его планы столетней давности.

Он любил придумывать всяческие хитрые ходы ещё со времен своего обучения в Морском корпусе, знал отлично физику и математику. Потом он был большим мастером плести хитроумные сети из минных полей, ведь был он по своей военно-морской профессии минёром. И делал это искусно: и на Балтике, и позже в Чёрном море проходу не давал немецким и турецким кораблям. Американцы и англичане не гнушались – отправляли своих офицеров учиться у Колчака или приглашали его к себе для обучения своих офицеров.

Мальчишеское в нём не выветрилось и после сорока лет. Был страстно увлекающийся и совершенно искренний в порывах. Думаю, что эта задумка его личная. И она, знаешь, не лишена смысла, так как Колчак понимал, что такие заметные фигуры как он и члены его правительства едва ли могут вырваться вместе из России. Вот и придумал наспех такой запасной вариант, чтобы дать шанс его сподвижникам иметь доступ к денежным средствам и поддержать себя и других офицеров, вынужденно покинувших Россию, на чужбине.

? Знаете, молодой человек, ? продолжил, несколько задумавшись, Коростылёв, ? для меня история эпохи кардинального разлома в жизни нашего отечества важна от того, что случилась дикая, совершенно звериная стычка, полная злобы, внутри одного народа.

Конечно, случилась эта гражданская война не без «помощи» из вне и полагаю, что она была существенной. Но нужно признать, что все условия для этого, к величайшему сожалению, мы создали сами, то есть та власть, что столетиями правила Россией.

Но всё же, как жаль ту патриархальную, но с огромным потенциалом развития Россию. Как бы было мудро не ввязываться в войну четырнадцатого года, а заниматься индустриальным развитием страны, продолжить реформы Столыпина, отказаться от невежества в управлении губерниями, дать дышать всем сословиям, угомонив чиновников, упорядочив их произвол.

Для меня нет белых офицеров или солдат, нет красных командиров и красноармейцев. Для меня есть русские люди, россияне, граждане одной огромной богатейшей страны, которые вдруг встали и как под гипнозом пошли и стали убивать друг друга.

Многие миллионы были убиты или умерли от голода, миллионы были вынуждены бежать и стали частью другого мира. Страна лишилась наиболее образованных, несущих культурный код, граждан.

Насколько сложно понять цепь тех грозных событий, причину их, историческую закономерность, отбросивших страну в череду тяжелейших испытаний, настолько и хочется в этом разобраться, дать оценку, чтобы хотя бы не дать случиться этому вновь.

Вот и ты, Евгений, теперь вовлечён в это историческое расследование.

? Удачи тебе! – напутствовал молодого человека старый профессор.

4. Катастрофа и предательство белого движения. Сибирский ледовый поход

Поражения Сибирских дивизий на фронте с красной армией вынудили Колчака с остатками правительства Директории покинуть Омск, оставив на растерзание красных худые заслоны и прорываться через охваченные волнениями восточные области Сибири, пролетарский Красноярск.

Две армии Сибирских войск Колчака отступали теперь на восток, двигаясь параллельными железной дороги курсами и сохраняли боеспособность в отличие от армии генерала Анатолия Пепеляева, которая массово переходила на сторону большевиков. Сам Пепеляев едва спасся бегством из Томска, вовремя покинув расположение войск со своим штабом.

Вторая армия под командованием генерала Каппеля двигалась вдоль Транссибирской магистрали, не имея возможности в полной мере воспользоваться железной дорогой: магистраль ревностно контролировали чехословацкие легионеры. Войскам Каппеля с ходу приходилось атаковать местные гарнизоны, попавшие под контроль большевиков, теряя людей и время на стычки у станционных узлов и полустанках.

Третья армия отступала южнее через Западно-Сибирскую тайгу по узким заснеженным дорогам. Тайга превратилась в ловушку, а отступление в условиях стратегического окружения: c запада преследовали войска двух красных армий, с востока был мятежный Красноярск, к которому стягивались отряды красных партизан, а с юга простирались обширные территории, контролируемые партизанской армией Щетинкина, у которого было более тридцати тысяч бойцов с артиллерией и пулемётами.

Выходило, что ощетинилась Сибирь против Колчака всем своим жёстким естеством, неуступчивым характером.

Особенно активно противилась власти и огрызалась Енисейская губерния, где свирепствовал алкоголик и садист генерал Розанов.

С генералом Розановым у адмирала Колчака отношения были напряженными. Колчак был категорически против методов террора, применявшихся на местах. Но в Енисейской губернии, несмотря на запреты, продолжала практиковаться система заложников и каждый день по приказу Розанова расстреливали несколько человек в отместку за неповиновение в различных местах сибирского края, а также чинили истязания и публичные казни в деревнях, не желающих подчиняться власти.

Красные войска давили, объявив тотальную мобилизацию и комплектуя свои армии путем активной агитации. Им это удавалось: манили посылами и призывами к расправе над теми, кто мешал получить обещанные блага и свободы. Не согласных и колеблющихся, слабо поддающихся на посылы, отправляли в сборные пункты и в регулярные части под конвоем.

Но наряду с регулярными войсками красной армии, терзающих деревни и полустанки, вдосталь было всяческих криминальных банд и людей, просто использующих мутное время для разбоя.

В окрестных деревнях, в стороне от тракта свирепствовала особенная по своим зверствам банда. Захваченных людей партизаны-бандиты раздевали донага и при морозе обливали водой, замораживая людей, глумясь и злорадствуя. Убивали как мужчин, так и женщин и детей. При подходе воинских частей эти зверские банды исчезали.

Сибирская армия двигалась, растянувшись длинной лентой бесконечных конных санок с двумя-тремя седоками в тулупах, с винтовками и баулами с провиантом и вещами. По узкой лесной дороге двигаться могли только двое саней в ряд, а если дорога сужалась, возникали пробки, обойти которые по глубокому снегу среди леса было невозможно. Приходилось останавливаться и ждать.

По мере продвижения людские потоки редели и крайне сложно было сохранять воинский боевой дух в такой-то неразберихе, отсутствии должного управления и снабжения: люди были голодны, плохо одеты и нуждались в самом необходимом.

При вынужденных остановках, которые происходили постоянно, арьергарду приходилось спешно занимать оборону, чтобы прикрывать армию и многочисленные обозы с мирными жителями от наседающих войск красных.

Пути следования отступающих войск армий Колчака были завалены брошенными санями, артиллерийскими орудиями и обозными повозками, которые передовые части не смогли вывезти из-за катастрофической нехватки лошадей: животные массово гибли от переутомления, холода и голода.