Завет Адмирала

? А подавить мятеж почему они не хотят нам помочь? Это их союзнический долг. Удержим власть в городе, они смогут беспрепятственно отбыть на восток, ? продолжал бушевать генерал Сычёв.

? Своя рубаха ближе к телу. Берегут то, что имеют.

? Сукины дети! Делают из России как из шлюхи, ? всё что хотят!

? Да, уж! Загуляла старушка на старости лет! Встряхнётся небось, ? омолодится!

Выходило, что генерал Жанен и весь корпус чешских легионеров заняли сторону восставшего полка против правительства Колчака.

Формально это было так, но фактически продиктовано личными интересами, которые сводились к тому, чтобы сохранить в целости железнодорожные пути, вагоны и паровозы, ? всё то, что было необходимо для эвакуации чехов и представителей Антанты из пылающей Сибири во Владивосток.

Перед самым новым годом в порт Байкал пришли, вызванные Сычёвым по телеграфу, три бронепоезда атамана Семёнова из Вехнеудинска для подавления восстания взбунтовавшихся солдат гарнизона.

Показалось – гибельную ситуацию в городе удастся исправить.

Но бронепоезда так и не смогли прибыть в город, опять же вследствие действий союзников, которые требовали прекратить стрельбу в пределах железной дороги.

Тем не менее бронепоезда с тысячей солдат направились к Иркутску, но были остановлены в пригороде брошенным по приказу белочехов на путях паровозом и предупредительным огнём с крутого ангарского берега, вдоль которой проходила железная дорога на перегоне Иркутск – порт Байкал. Пришлось возвращать бронепоезда назад.

Отступившие семёновцы ждали исхода событий на берегу Байкала, намереваясь всё же поддержать гарнизон, но вскоре были неожиданно атакованы мощным бронепоездом «Орлик» и разбиты из пушек: чехи ревностно заботились о контроле над всей железной дорогой, что им гарантировало беспрепятственный путь на восток.

В январе бои шли вяло: постреливали в городском предместье, в ответ закипала как будто жаркая перестрелка в центре города, ей вторила беспорядочная стрельба у реки, и всё вновь стихало.

По утру вяло убирали единичные окоченевшие трупы с улиц: как в основном оказалось не бойцов, а ограбленных, под шумок стрельбы, горожан.

Чешские легионеры удерживали под охраной вокзал и вагонное депо с паровозами, выставив посты на улицах, ведущих к полуразрушенному понтонному мосту и вокзалу, и требуя всякий раз не стрелять от противостоящих друг другу противников в сторону железной дороги.

Японцы, закрывшись в глухом дворе частного обширного купеческого подворья у Лагерной деревянной церкви святых Петра и Павла в Глазковском предместья, сидели тихо, усердно занимаясь строевой подготовкой и потягивая местный самогон, за неимением сакэ.

Победы не добились ни восставшие, стремившиеся скинуть власть Колчаковского правительства, ни войска гарнизона.

В городе оказалось сразу два правительства: совет министров правительства адмирала Колчака и Политический Центр, создавшийся из земцев, меньшевиков и социалистов-революционеров.

В сущности говоря, обе стороны были одинаково бессильны и не имели никакого основания считать себя правительствами, ибо каких-либо подчиненных им органов управления не имели.

Население держалось пассивно, выживало выжидая и чутко прислушиваясь, чья возьмёт.

Все изменилось пятого января, когда по всему городу были расклеены объявления об отречении от власти адмирала Колчака и падении ненавистной власти. Колчак, блокированный в Нижнеудинске, под давлением союзников подписал указ о передаче власти в России генералу Деникину, а на востоке страны атаману Семёнову.

Так автоматически прекратилась власть Верховного правителя России адмирала Колчака в Иркутске.

А казалось, для сохранения власти были вполне благоприятные условия, которые определялись поддержкой союзников по войне с Германией, наличием японских войск на Дальнем Востоке и в самом Иркутске, и значительным – в несколько сот миллионов рублей золотым запасом Российской Империи.

Столь солидный капитал как приз нежданно упал к ногам Верховного правителя именно в тот момент, когда он пришёл к власти и был признан силами Белого движения Верховным правителем России.

Золотой запас был захвачен в августе 1918 года, когда умелыми боевыми действиями и лихим кавалерийским наскоком ранним утром при блеске шашек полковник Каппель со своими войсками при поддержке чешских легионеров, овладел Казанью, выбив на несколько дней из города войска красных.

Весил этот запас более шестисот тонн, оценивался в шестьсот пятьдесят миллионов золотых рублей и требовал значительных усилий для перемещения и охранения: занимали ящики и мешки с золотом сорок поездных вагонов.

Из Казани золотой запас отправили под надежной охраной в Самару, а затем в Омск. Именно в этом городе золотой запас оказался в распоряжении Верховного Правителя России адмирала Колчака, взявшего на себя всю полноту власти накануне. На пути из Казани в Самару и далее в Омск, запас несколько уменьшился и потери списали на ушлых чехов, которые золото охраняли.

Через год, когда стало явным то, что власть Колчака пошатнулась, глава иностранной миссии генерал Жанен в Омске перед отступлением предложил адмиралу взять золото под свою охрану, гарантируя его сохранность при доставке на восток.

Но что такое гарантии союзников, Колчак хорошо представлял.

Адмирал на это предложение отвечал в свойственной ему манере ? резко:

«Я лучше передам его большевикам, чем вам. Союзникам я не верю».

Этот грубый ответ был, по существу, правильным, так как персональная и единоличная гарантия Жанена не могла почитаться достаточной.

Хорошо понимал Колчак и то, что, провозглашая лозунг «Заединую и неделимуюРоссию», он выступал против интересов бывших союзников, для которых сильная и богатая Россия была не нужна, а золотой запас рассматривался как приз за участие в разделе страны.

При этом Колчак полагал, что российское золото принадлежит прежде всего российскому народу и должно остаться в России при любых обстоятельствах, даже не смотря на не желаемую им смену власти.

Предлагая Колчаку взять золото под охрану и давая гарантии сохранности золотого запаса, генерал Жанен предполагал опираться на военную силу чешского легиона.

Чешские легионеры занимали особое и крайне неоднозначное место в тех, столь запутанных исторических событиях.

Сформированные в России для борьбы с австро-венгерской и германской коалицией на фронтах мировой войны, после октябрьских событий, армия добровольцев, перебежчиков и пленных чехов и словаков числом несколько десятков тысяч штыков, оказалась не у дел. Позорный Брестский мир Совета народных комиссаров с германским канцлером, вывел Россию из войны с огромными территориальными, финансовыми, людскими, моральными потерями и встал вопрос о возвращении легионеров на родину.

Для решения задачи возвращения на родину, понимая, что в сложившемся в стране хаосе только они сами способны решить данный вопрос, легионеры взялись контролировать единственный возможный путь возвращения – транссибирскую магистраль, чтобы морем из Владивостока покинуть Россию.

Тем не менее и большевики, и контрреволюционные силы стремились вовлечь чешские легионы в противостояние, надеясь извлечь свою выгоду.

В результате исход легионеров неоправданно затянулся на долгие два года и сопровождался жёстким противостоянием со всеми, кто мог помешать чешскому легиону вернуться домой. Продвижение на восток многотысячной группировки войск сопровождалось грабежами, захватом имущества, подвижного железнодорожного состава, паровозов, ценностей, а также убийствами всех, кто вступал в противостояние с легионерами. Железная дорога по всей Сибири была под контролем иностранного легиона.

Во время активной борьбы за власть в Иркутске адмирал Колчак находился на железнодорожном вокзале в своем поезде в Нижнеудинске, в пятистах верстах от Иркутска, где поезда были блокированы по распоряжению генерала Жанена, что следует из телеграммы, направленной Колчаком генералу Каппелю:

««Я задерживаюсь в Нижнеудинске, где пока все спокойно. Чехи получили приказание генерала Жанена не пропускать даже моих поездов в видах их безопасности».

От поездов Верховного и поезда с золотым запасом отцепили и угнали паровозы, а вагоны загнали в тупик, окружив плотным кольцом охраны.

Далее последовали распоряжения об разоружении конвоя и требования об отречении Колчака от верховной власти в пользу генерала Деникина.

После отречения Колчака было объявлено, что поезд с золотым запасом и сам адмирал Колчак берутся под охрану союзниками и под флагами Франции, Великобритании, США и Японии будут сопровождаться при движении через станции, в которых установилась новая власть.

Понимая, что ситуация складывается крайне неблагоприятно, Колчак в тягостных раздумьях, раздираемый противоречивыми идеями, не решился оставить золотой запас под контролем чешских легионеров и уйти с конвоем в сторону Забайкалья и Монголии.

Пытаясь хоть как-то сопротивляться давлению союзников, Колчак решает остаться в Нижнеудинске, силами конвоя держать оборону и не уступать чехам золотой запас, ожидая подхода армии генерала Каппеля, вынужденного двигаться в пешем строю вдоль недоступной для них железной дороге по зимнику, тайге и руслам рек. Но в ответ на предложение к конвою поддержать его предложение, практически все из окружения и охраны Колчака покинули адмирала.

Отказ на его предложение приближённых к нему лиц, для Колчака стал тяжелейшим ударом.

Потеряв уверенность и оставшись один с горсткой преданных офицеров и казаков, Колчак был вынужден доверился чехам и генералу Жанену, которые заверили его в том, что берут под охрану и обеспечат безопасность адмирала при передвижении через охваченное боевыми столкновениями Приангарье.

Под охрану чешских легионеров передавалось теперь и золото.

Понимая, что утрачивается контроль над российским золотом и зная, как обогатились чехи, Колчак в последние дни перед отречением направил в таможню Владивостока указание о ревизии чешского багажа на предмет изъятия ценностей, захваченных в России.