Записки разведчика. Книга первая

Днём на церемонию похорон допустили всю делегацию, с нашей стороны присутствовали все офицеры, свободные от службы и взвод солдат. От имени правительства противника выступили Садыков и Мещерин, сотрудники бывшего посольства в нашей стране. С нашей стороны выступил подполковник Юров.

После поминального обеда я вызвал на допрос Садыкова.

– Нурали Каримович, мы с Вами договаривались, что Вы расскажете обо всех артефактах и спрятанных камнях…

– Я выполнил своё обещание. Что-то пошло не так?

Я достал из стола пять объёмных полотняных мешочков и положил на стол.

– Как Вы, наверное, помните, вчера их было всего один.

Глаза Садыкова чуть не вылезли из орбит:

– Вот мразь! А я-то не мог понять, почему мы не успеваем отправиться со всеми! А он решил подчистить всё и всех! Гнида!

– Кого Вы имеете в виду?

– Мещерина, конечно! Кого же ещё?! Это он задержал наш отъезд! Сказал нам, что ящики ещё не готовы, а сам занимался упаковкой камней, – постепенно Нурали начинал успокаиваться. Так резко закипевшая в нем ярость и гнев начинали потихоньку остывать.

– Откуда у него столько драгоценностей? Это же огромное состояние.

– В посольстве всегда было золото, и к началу войны его скопилось изрядное количество. О нём знали ограниченное число людей, среди которых был и Мещерин. Забрать весь запас золота мы не могли, чисто физически не хватало сил. Видимо, Мещерин воспользовался этим запасом…

– Конвой! Приведите сюда Мещерина.

Я убрал со стола мешочки.

Ввели Мещерина. Я указал ему на пустой стул:

– Присаживайтесь, Павел Пантелеймонович, – я говорил спокойным и невозмутимым голосом, чтобы у Мещерина даже не закрались мысли о том, на какую тему сейчас пойдет беседа.

– Благодарствую, господин лейтенант. Чем обязан такому срочному вызову? – С первого взгляда казалось, что Мещерин был достаточно спокоен и даже расслаблен. Его выдавал только немного проступающий пот над верхней губой и слегка подрагивающие пальцы.

Я положил один мешочек на стол.

– Объясните мне, пожалуйста, происхождение вот этих камушков…

– А что это за камушки, господин лейтенант? Те самые, из ящика?

– Да, любезный Павел Пантелеймонович. Те самые… – Я так же говорил спокойно, хотя внутри опять зарождалось семя азарта. Азарта разоблачения.

– Хм… Тут и объяснять нечего. Эти камни мы везли на Родину, чтобы там их разделить поровну. Так сказать, чтобы ничего не потерять от задержки на таможне и в дороге.

– Интересное суждение, господин Мещерин! А об этих кроме Вас кто-то ещё знал? – Я выложил на стол второй мешочек.

Мещерин слегка оторопел. Волнение скрывать он уже не мог. В нём боролись жадность и страх. Ведь рядом с ним сидел Садыков, который молчать вряд ли станет при таком раскладе.

– Я не уверен, господин лейтенант, но, кажется, что о них мог знать Темешев…

– Вот оно значит как! А когда я первый мешочек при вас всех троих нашёл, вы по-другому пели! Так кто из вас знал ещё об этих камнях? – внутри я уже начинал ликовать, но ни в коем случае показывать этого было нельзя, поэтому я держал марку.

– Вообще-то о камнях знал Садыков, но не знал, что их два мешочка…

Я положил на стол третий мешочек. И без того бегающие глазки Мещерина заметались, как пыль по ветру, а пальцы уже не просто подрагивали. Руки его дрожали так, что дай я ему в руки стакан воды сейчас, он расплескал бы его в считанные секунды. Если бы вообще, смог удержать.

– Я хотел сказать, три… мешочка… – Лицо его покрылось испариной.

Четвёртый мешочек заставил его замолчать. Он был не в состоянии даже закрыть рот.

– Ну, что? Так сколько мешочков было?

Его голос стал едва слышным, дрожащим. Взгляд застыл на мешочках и не мог оторваться от них.

– Я вижу четыре и глазам не верю… Нурали Каримович, подскажите, что происходит? Я ничего не соображаю…

– Ты, мразь, за всё ответишь! – Сорвался-таки Садыков.

– Конвой, пошлите за врачом срочно!

Садыков воспользовался минутным отсутствием конвоя и накинулся на Мещерина, схватил его за горло и начал душить. Я подскочил к ним и ударил Садыкова ребром ладони по шее ниже черепа. Он на пару мгновений потерял сознание. Я отпихнул его в сторону, заломил руки и одел наручники. Несколько долгих минут все приходили в себя, пока не пришёл врач с медсестрой. Они поставили уколы обоим.

– Господин лейтенант, с Вами всё в порядке?

– Да, благодарю Вас, я в порядке. Что с этим? – Я указал на Мещерина.

– Нервный шок. Через два-три часа он отойдёт. Но ему нужен покой на это время.

– Хорошо, доктор, спасибо большое Вам!

Он улыбнулся:

– Не за что! Обращайтесь, если что!

Я проводил их до двери. Мне стало ясно многое: они оба, в тайне друг от друга, скупали и прятали драгоценные камни в ящиках. И у них их получилось примерно одинаковое количество. Но Садыков оказался сильнее, чем Мещерин, физически и морально. Их как-то нужно выводить на чистую воду…

– Конвой, уведите этого в камеру, пусть отдыхает пока, – кивком указал я на Мещерина. – А с этим предстоит разговор особый.

Садыков смотрел на меня с неприкрытой ненавистью и даже яростью, как загнанный зверь.

– Ну, что, Нурали Каримович, не получилось? И дальше не получится! – Я перешёл на его родной язык. – Мы нашли не три артефакта, как Вы утверждали Темешеву, а пять.

У Садыкова глаза округлились от страха.

– Чего Вы так испугались? Привидение увидели, что ли? Ну, хватит уже. Я ведь с Вами уже не играю в прятки.

– Так Вы всё знали и скрывали от нас свои знания!.. Как же я сразу не догадался?

– Я уже объяснял, что знаю гораздо больше, чем говорю. Так что, Вы готовы давать показания?