Здесь это просто невозможно…» —
Не дав Гудкову с толку сбить,
Роман ответил осторожно:
«Ну, что Вы! Я всегда без слов
Работаю, всегда стараюсь…
Но Картуз выдворить готов,
Когда я в цехе появляюсь…» —
«Любой работник заменим,
И Картуз будет мной уволен!..
Начальник цеха – вместе с ним…
Любой, кто нами недоволен!..»
Роман решил не отвечать
На лозунги такого рода:
Слова те были не под стать
Руководителю завода.
Он перестал вникать в их суть
И ждал, когда они иссякнут,
Следя за тем, чтоб не зевнуть,
Решаясь иногда поддакнуть…
И, наконец, Гудков сказал:
«Покажешь все распоряженья,
Что я недавно издавал,
Где цех своё пренебреженье
Неисполненьем показал.
Достаточно неподчиненья,
Чтоб я примерно наказал
Тех, кто своё имеет мненье!»
2
Роман не сразу осознал,
Усевшись за столом «любимым»:
Ведь он Гудкову возражал —
И возвратился невредимым!
Он был Гудковым обвинён
В бездействии – подумать страшно!
Но не был он ничуть стеснён
В своих поступках – вот что важно!
Его с Гудковым разговор
Нуждался в долгом осмысленьи:
«Я вынужден давать отпор
Уже троим, и их давленье
Не ослабеет ни на миг
В противоборстве нашем остром…
Выходит, я почти велик,
Раз принял вызов этих монстров!
И я нащупал верный ход:
Не терпит неповиновенья
Гудков и смело в бой идёт,
Горя душой от возмущенья,
И я даю ему врага —
Картуза и его команду…