О горькой жизни размышленье,
Но тут Гордей его позвал
В свой кабинет… «Опять глумленье!» —
Роман подумал и пошёл.
Арапов пригласил за стол,
Какой-то документ подсунул,
Отрывисто, как будто хрюкнул,
Сказал Роману: «Распишись!» —
А сам, локтями опершись,
Стал изучать свои бумаги…
Роман затрясся… Бедолаге
Казалось: «Всё, пришёл конец!» —
Достал очки, читать пытался,
Поняв, что он сейчас не чтец,
От этой мысли отказался,
Бумагу положил на стол.
Не поняв сути документа,
Который так и не прочёл,
Смирившись, он спросил: «Что это?» —
«Не знаю… – нехотя сказал
Арапов, но в Романа взгляде
Укор безмолвный увидал,
Добавил: – Новые оклады…» —
«Как здорово!» – вскричал Роман,
Но тут же снова испугался:
А вдруг очередной обман,
И мой оклад теперь ужался?
«Какой же у меня оклад?» —
«Не знаю… Там смотри…» – замялся
Арапов, словно растерялся,
И пальцем ткнул он наугад.
Роман, смущённый, удивлённый,
Стал изучать колонки цифр —
Бухгалтерский заумный шифр —
Искать оклад свой обновлённый…
Но тут Гордей очнулся вдруг
И, показав, где расписаться,
Бумагу выхватил из рук,
Велел немедля убираться.
Роману стало веселей:
В последний миг он разобрался —
Его оклад сейчас поднялся
Аж на четыреста рублей!
Зарплата тоже стала выше:
С учётом премии она
(Будь премия сохранена!)
Уже пять с половиной тысяч!
Потом был приглашён Жидков,
И он, как человек дотошный,
Смог вырвать пару вялых слов